Придворный Медик. Том 4

Глава 6

Последнее, чем сейчас стоит заниматься — это биться на кулаках с незнакомым мне гвардейцем. И к счастью, лысый солдат тоже пришёл к тому же выводу, что и я, когда осознал, что мы только что активировали горсть магических кристаллов.

Как минимум семь из них были огненными.

— Вот чёрт… — просипел гвардеец.

— Отойди! — я оттолкнул его от себя, рывком добрался до выпавшего из моих рук морозного кристалла, а затем окатил ледяной магической волной груду хлама, которая могла загореться в любую секунду.

— Что вы делаете? — засуетился гвардеец. — Сейчас же бросьте оружие на пол!

— Если я брошу кристалл, во дворце начнётся пожар. Вы этого хотите? — я даже оборачиваться к нему не стал.

Хотя почувствовал, как завибрировала моя жизненная аура. Гвардеец уже положил руку на рукоять сабли, был готов в любой момент меня атаковать.

— Господин Булгаков, что у вас тут творится? — послышался голос приближающейся Тамары Вознюковой. — Ах… — увидев, как вспыхнули кристаллы, женщина замерла.

— Мама, выйди из комнаты! — велел гвардеец. — Этот человек может быть опасен!

— Фух, готово… — с облегчением вздохнул я и отложил морозный кристалл.

Остальные артефакты заглохли. Масштаб катастрофы оказался не так уж и велик. Огонь успел сжечь лишь одну книгу, часть занавески и коврик. Кроме того, в куче хлама откуда-то всплыло несколько камней. Должно быть, мы активировали ещё и земляной кристалл, но это — меньшая из наших бед.

— Мои реликвии! — задрожала старушка и попыталась пройти в комнату, но её вновь остановил лысый гвардеец.

— Мама, остановись. Говорю же тебе, я сам разберусь с этим человеком. Он рылся в твоих вещах! Я уже почти схватил его!

— Ты… Федя, ты ударил Павла Андреевича? — вскинула брови старушка. — Ну что ж ты за дурачина такой бестолковый!

Тамара Сергеевна подхватила так удачно оказавшийся рядом зонтик и врезала своему сыну по хребту.

— Мама, остановись! Прекрати позорить меня перед…

— Сколько раз я тебя просила? Сначала разберись в ситуацию, а уже потом бросайся на людей, — продолжила читать нотации Вознюкова. — Этот человек — уважаемый лекарь. Я сама позвала его сюда, чтобы он помог мне разобраться с реликвиями. Между прочим, господин Булгаков сохранил мне ноги! Ты в курсе, что мне их уже собрались отрезать?

— Как… Как отрезать? — побледнел Фёдор Вознюков.

Вообще-то такого не было, но влезать в этот спор я не стану. А Тамара Сергеевна — тот ещё манипулятор. Насколько я помню, она уже рассказывала мне о своём сыне. Он командир гвардейского подразделения.

А она строит его, как совсем зелёного солдата!

Гвардеец, разобравшись в ситуации, резко повернулся ко мне и в раскаянии опустил голову. Только сейчас мне удалось рассмотреть его лицо. Поначалу мне казалось, что волос у него нет только на голове. Но тут до меня дошло, что у него их вообще нет. Ни на лице, ни на голове. Даже брови отсутствуют.

Рукава у Фёдора засучены, и на руках тоже нет ни одного волоска.

Такое впечатление, что его кто-то пламенем облил, сжёг все волосы, но каким-то образом не задел кожу. Я, конечно, встречался с разными видами облысения, но такое запущенное вижу впервые!

— Простите меня, Павел Андреевич, — сокрушённо произнёс гвардеец. — Я допустил ошибку. Сгоряча набросился на вас. Подумал, что кто-то ворвался в покои к моей матери. Плюс ко всему она ещё и не отзывалась…

— Я не отзывалась, потому что в части комнат проведена магическая звукоизоляция! — напомнила сыну Тамара Сергеевна. — Ты забыл, что мои соседи Свиридовы постоянно жалуются, что я, видите ли, слишком громко смотрю телевизор?

— Забыл, — вздохнул гвардеец. — И всё же я не хотел так себе вести. Господин Булгаков, надеюсь, вы меня понимаете. Ситуация в императорском дворе сейчас напряжённая. К нам смогли прорваться враги, и я опасаюсь, что кто-то может навредить моей матери. Тем более она хранит при себе столько реликвий… Вдруг они кому-то могут понадобиться?

— Всё в порядке, Фёдор…

— Евгеньевич, — представился гвардеец. — Фёдор Евгеньевич Вознюков.

— Я бы на вашем месте поступил бы точно так же, Фёдор Евгеньевич, — кивнул я. — Конфликт исчерпан, всё в порядке.

— Павел Андреевич, вы только никому не рассказывайте о том, что здесь случилось, — попросила Тамара Сергеевна. — Фёдор у меня мальчик очень конфликтный, но добродушный.

Мальчик? Фига себе — мальчик! Да ему лет сорок, не меньше. Вот это я понимаю — гиперопека! Удивительно, как он смог дослужиться до столь высокого звания. Обычно дети, страдающие от неадекватной опеки, редко адаптируются к взрослой жизни и уж точно не становятся командирами.

Но я не психолог. Допускаю, что могут быть и исключения из правил. И одно из них прямо передо мной.

— Вернёмся к нашему делу, Тамара Сергеевна, — я указал Вознюковой на полностью истощённый кристалл. — Вот этот морозный артефакт лежал прямо под вашими ногами. Видимо, ночью он активировался и медленно нарушал кровообращение в ногах. Я вам очень настоятельно рекомендую отсортировать все ваши реликвии. А магические кристаллы убрать из спальни. Повезло ещё, что на вас подействовал не огненный кристалл. Думаю, вы и сами понимаете, чем такая ситуация могла закончиться.

— Я этим займусь, — взял инициативу Фёдор Евгеньевич. — Позову пару своих ребят. Мы здесь разберёмся.

— Но они всё тут перепутают! — возмутилась старушка. — Я тогда ничего найти не смогу!

— Ты и так ничего не можешь найти, мама!

— Не повышай на меня голос!

— Кхем-кхем, — напомнил о своём присутствии я. — Ваш сын прав, госпожа Вознюкова. Единственное, что хочу посоветовать — допускайте сюда только надёжных людей. Насколько мне известно, хранить магические кристаллы вне защитных футляров запрещено.

— Верно подмечено, — кивнул Фёдор Евгеньевич. — Спасибо ещё раз, господин Булгаков. Дальше мы сами разберёмся!

— Так, стоять! — скомандовала Вознюкова. Удивлён, что дальше не последовала команда «смирно». — Павел Андреевич, я вам обещала любой артефакт на выбор. Если вас ничего не заинтересовало, у меня есть кое-что на уме. Думаю, вам такое точно пригодится.

Нет, мне её склад пиротехники точно не нужен. Ещё я в своих покоях подобный бардак не устраивал.

— Ничего не присмотрел, Тамара Сергеевна. А вы что хотели предложить? — поинтересовался я.

— Вот, это вам точно в работе пригодится! — улыбнулась старушку и протянула мне небольшую коробочку. Внутри лежал медальон в форме спирали. Сложно сказать, из какого материала был сделал этот аксессуар. Такое впечатление, что в его основе лежит какой-то уплотнённый кристалл.

Сам медальон миниатюрный, но весит немало. Сто граммов в нём точно есть.

— Что это? — спросил я.

— Торговец, который мне его продал, называл это украшение «батарейкой». Якобы он может вмещать в себя излишки маны. И да, он должен быть универсальным. Подойдёт для любого мага, в том числе и для лекаря, — объяснила она.

— Лучше сразу проверьте, Павел Андреевич, — посоветовал гвардеец. — Боюсь, что тот торговец мог её обмануть.

— Неправда! Не слушайте его, господин Булгаков. Глаз у меня на такие вещи намётан. Артефакт работает, — уверила меня Вознюкова. — Им ранее никто не пользовался. Вы станете первым владельцем.

Это действительно очень ценный подарок. И отказываться от него я не стану. Часто бывает, что я за сутки умудряюсь расходовать почти весь запас своей маны. Если получится откладывать в «батарейку» излишки, этот медальон может здорово мне помочь.

— Благодарю, Тамара Сергеевна. Я обязательно воспользуюсь вашим подарком, — улыбнулся я. — Но на этом мы не прощаемся. Завтра буду снова ждать вас в своём кабинете. Ноги вам в порядок привели, но лучше продолжить лечение в дневном стационаре. Сосуды ещё не до конца восстановились. Хотелось бы, чтобы вы избежали осложнений.

— Обязательно приду, Павел Андреевич, и сына своего с собой захвачу к вам на приём! — старушка хохотнула и похлопала Фёдора по спине.

— Не понял, а мне-то зачем туда идти? — нахмурился Вознюков.

— Сынок, ты себя со стороны видел? Может, пора бы уже позаботиться о своём здоровье? — буркнула старушка. — Павел Андреевич, вы не представляете, как он раньше выглядел! Красавец! Всё растерял… Поэтому у меня до сих пор внуков и нет. Никому его лысина не…

— Я понял, — перебил Вознюкову я. Мне уже поднадоело слушать, как она унижает своего великовозрастного мальчика. — Заходите, проведём все обследования. Постараюсь найти причину облысения.

Если честно, я и сам в этом заинтересован. Лучше Вознюковым об этом не рассказывать, но одна эта встреча с гвардейцем пробудила во мне научный интерес. Очень любопытно, из-за чего произошли столь кардинальные изменения в волосяных луковицах, да ещё и по всему организму.

А причин может быть множество. От гормональных нарушений до магических заболеваний.

Я попрощался с Вознюковыми и направился в свои покои. Через несколько часов ко мне должен явиться Киммо. Нужно сразу предупредить служанку, чтобы она нас не беспокоила. Возможно, сегодня я смогу сделать первый шаг к освоению «магического анализа».

Однако вскоре меня ждал неприятный сюрприз. Мне начал названивать главный лекарь Преображенский.

— Слушаю вас, Андрей Фёдорович, — ответил на вызов я. — Что случилось?

— Это я вас должен спросить — что случилось! — воскликнул он. — Вы где, господин Булгаков?

— Вообще-то я у себя в покоях.

— И чем вы там, чёрт возьми, заняты⁈

— Господин Преображенский, а вам не кажется, что вы задаёте слишком личные вопросы? — усмехнулся я.

— Павел Андреевич, что-то я ничего не понимаю. Почему вы не на рабочем месте⁈ — после короткой паузы воскликнул главный лекарь.

Я взглянул на часы. Уже двадцать минут восьмого. Вечер. С какой стати я должен быть в клинике?

— Немедленно возвращайтесь! — велел он. — Вы подставляете всё отделение!

Ростислав Рыбин приступил к действию незамедлительно. Как только он заключил договор с Коршуновым, решил сразу же перейти к делу. Откладывать в долгий ящик полученное задание ему не хотелось.

Нужно заняться Павлом Булгаковым? Хорошо. Это не проблема. Парень ещё совсем молодой, вряд ли понял, как работают законы императорского дворца.

Самое время поймать его на этих ошибках. Чем быстрее Коршунов поймёт, что Рыбин заинтересован в сотрудничестве, тем выше шанс, что вскоре они смогут поделить между собой весь императорский двор.

Ростислав проследил за Булгаковым вплоть до его покоев. Павел Андреевич проскочил внутрь. Рыбин мысленно усмехнулся про себя.

Должно быть, юный лекарь собрался отдохнуть перед новым рабочим днём.

Что ж, ничего у него не выйдет! Эту ночь он проведёт в корпусе службы безопасности. А там у Ростислава есть много надёжных ребят, которые смогут вправить мозги человеку похлеще любого дознавателя.

И Булгаков их даже обвинить в этом не сможет. Рыбин уже давно пользуется одним очень хорошим зельем. Оно не раз помогало ему причинять вред дворянам и при этом не получать в ответ никаких обвинений.

Самое время протестировать его на Павле Булгакове.

— Андрей Фёдорович, с чего вы вообще взяли, что я должен сегодня дежурить в круглосуточном стационаре? — бросил Преображенскому я. — У меня на сегодня дела. И на следующие три дня всё уже распланировано.

— Но вы записались дежурить в стационаре каждый день! — воскликнул главный лекарь.

— Каждый день? Вы сами слышите, что говорите? Я, по-вашему, должен торчать в поликлинике целую неделю? Сто шестьдесят восемь рабочих часов без перерыва? — я с трудом сдержал смех, когда окончательно осознал, какую чушь внушает мне Преображенский. — Меня никто об этом не предупреждал, и своего согласия я не давал.

— Ерунда какая-то получается! — вспрыснул Преображенский. Я уж было подумал, что он сейчас бросит трубку, но на этом главный лекарь не успокоился. — Простите, господин Булгаков, но в этот раз я вам не верю. Пётр Вениаминович не мог меня обмануть. Он ясно выразился, что вы с удовольствием отдежурите следующую неделю. Уже даже график составили. Прямо сейчас пациенты в стационаре без лекарского надзора лежат!

Пётр Вениаминович, значит… Господин Захарьин всё же решил сделать ещё один ход. Проклятье! Ну и зловредный же ублюдок — этот императорский лекарь.

По его мнению, я должен был оставлять великую княжну умирать? За что он вообще мне мстит? За то, что я забрал часть его славы? Подорвал репутацию? Что ж, сам виноват. Нужно было внимательнее обследовать семью императора.

И даже сейчас вместо того, чтобы посвятить время работе с пациентами, он готовит против меня дешёвые заговоры. Но козырь у него хороший, стоит отметить. Судя по реакции главного лекаря, Преображенский безоговорочно верит Захарьину.

Да и сам главный лекарь хорош! Решил мной поманипулировать. Пациенты в стационаре ждут. Решили всех на меня спихнуть, нашли крайнего. Нет уж, обойдутся. Я знаю, как решить этот вопрос.

Мне уже доводилось общаться с таким начальством в прошлой жизни. Помню, я взял отпуск и уехал на юг — в санаторий. Так главный врач позвонил мне и заявил, что осталась недоделанная работа. Нужно срочно всё бросать, возвращаться и исправлять какие-то карточки перед проверкой.

Ну-ну, катить за тысячу километров! Разбежался. Разумеется, я тогда бросил трубку и заблокировал его номер. Такое начальство нужно уметь ставить на место. Иначе на шею сядут.

— Господин Преображенский, раз Захарьин вам этот бред наплёл, пусть он и выходит дежурить, — предложил я. — А что? Я сейчас тоже скажу вам, что мой коллега господин Гаврилов согласился работать следующие тридцать лет без отпусков. И что дальше? Вы мне на слово поверите? Спрашивать его не будете?

— Успокойтесь, Павел Андреевич, не разжигайте скандал. Ну что вы, в самом деле? Вам сложно подежурить, что ли? — продолжил уговаривать меня главный лекарь. — И не отзывайтесь таким образом о господине Захарьине. Он — очень уважаемый человек. Мой заместитель. Он в стационаре по ночам не дежурит.

— Он в принципе не работает, — усмехнулся я. — Ладно, Андрей Фёдорович. Я вас понял. В таком случае я отменяю встречу с принцем Лаури и выдвигаюсь на работу. Однако учтите, если дипломаты будут задавать вопросы, почему я отказался от встречи с нашим союзником, в своей объяснительной я укажу две фамилию. Вашу и Захарьина.

На территории императорского дворца живёт целая толпа лекарей. Пусть ищут замену, меняют график. Это будет хорошим уроком для руководства.

Я уверен, что кто-нибудь обязательно отзовётся. Некоторые лекари, наоборот, охотно берут ночные дежурства, чтобы заработать больше денег.

— У вас встреча с принцем Лаури⁈ — прошептал Преображенский. — Да что же вы сразу не сказали?

А это ведь даже ни для кого не секрет. О нашем сотрудничестве напрямую говорилось на торжественной части. Об этом уже весь императорский двор знает.

В этот момент в мои покои кто-то принялся стучать. Причём слишком уж громко и настойчиво. Для Киммо рановато. И кого там на ночь глядя ко мне принесло?

Зараза, атакуют со всех сторон!

— Повисите одну минуту, господин Преображенский, — попросил я, затем прошёл в прихожую и отворил дверь.

У порога стоял молодой стражник. Судя по нашивкам, командир. Видимо, тот, который отвечает за западный квадрант, в который я переехал.

— Чем обязан? — зажав телефон между ухом и плечом, спросил я.

Стражник тут же ткнул мне в лицо корочкой.

— Командир западного квадранта, Ростислав Андреевич Рыбин. Прошу пройти со мной, господин Булгаков, — заявил он.

— О! — я поднёс телефон к Рыбину. — Слышали, Андрей Фёдорович? Всё, нет у меня больше шансов прийти на дежурство. Вяжут и забирают на допрос.

— Я уже всё понял, Павел Андреевич, — послышался вздох Преображенского. — Найду другого лекаря…

Я положил трубку, убрал её в карман и приступил ко второму раунду. Весёлый сегодня вечер, ничего не скажешь. От подставы Захарьина отбились. Кто у нас тут дальше?

Господина Рыбина я вижу впервые. Мы ещё никогда с ним не пересекались. Самое время познакомиться.

— Ну и на каком же основании я должен следовать за вами в столь поздний час, Ростислав Андреевич? — поинтересовался я.

— Вы не расслышали? — вскинул брови Рыбин. — Я ведь только назвал вам свою должность.

— Через это мы уже проходили. Свои права я знаю. Меня не ваша должность и не ваше звание интересуют, — парировал я. — В чём я обвиняюсь, и есть ли у вас ордер?

Я решил «стрелять» на опережение. Уже вдоволь навозился с Коршуновым. Он целый месяц изводил меня ложными обвинениями и ни разу не подкреплял свои действия соответствующими документами. Поначалу мне приходилось с этим мириться, поскольку у меня во дворе ещё не было связей.

Но теперь я имею вес. И могу требовать соответствующего к себе отношения.

— Вас пока что ни в чём не обвиняют, господин Булгаков. С чего вы это взяли? — хмыкнул Рыбин. — Мне лишь нужно, чтобы вы рассказали нам о том, что видели на торжественном ужине. Мы ещё не выслушивали вашу точку зрения.

Ой, да ладно? И на что я трачу время? Он ведь даже врать не умеет. Уже все всё давно рассказали. Картину нападения обрисовали. Ему просто нужен повод вытащить меня из покоев. Подозреваю, что за действиями Рыбина стоит ещё один из моих многочисленных врагов.

— В таком случае, Ростислав Андреевич, я обязательно загляну в ваш отдел. Но не этой ночью. Сегодня я занят. Скажем… Завтра рано утром. Заскочу на полчаса, — ответил я. — Мне вам рассказывать больше нечего. Я уже всё доложил гвардейцам.

— Нет, я вынужден убедительно попросить вас последовать за…

Ну всё. Задолбал. Я бы, может, не стал использовать крайние меры, если бы перед встречей с Ростиславом главный лекарь не отнял у меня столько времени. Очевидно, что меня снова окружают со всех сторон.

Если изначально мне стоило опасаться только убийц и тех, кто их нанял, то теперь ситуация гораздо сложнее. И если я буду церемониться с каждым своим врагом, рано или поздно мне не хватить внимания, чтобы отслеживать все их шаги.

Поэтому… До свидания, господин Рыбин.

Я выпустил приличное количество лекарской магии в желудочно-кишечный тракт Ростислава Андреевича. Тонус гладкой мускулатуры изменился. В кишечник через секреторные клетки устремилось огромное количество жидкости.

Рыбин вздрогнул, услышав, как заурчал его живот. Затем весь покраснел, стиснул зубы и с огромным трудом выдавил из себя:

— Хорошо, Павел Андреевич. Думаю… Думаю, мы пообщаемся завтра. Кажется, я забыл, что у меня осталось ещё одно срочное дело.

Рыбин, сложившись пополам и сжав пятую точку, рванул к выходу из императорского дворца.

— Рад был познакомиться, господин Рыбин! — крикнул ему вслед я.

Идиот. Всерьёз думал, что я куплюсь на его трюк? Ну, раз он и этого понять не смог, значит не сможет догадаться, что это я вызвал у него секреторную диарею. Большого вреда ему она не причинит. Эффект пройдёт очень быстро. К утру точно должна сойти на нет.

По крайней мере, посреди ночи он меня больше беспокоить не будет.

От всех нападок отбились, можно спокойно выдохнуть.

— Светлана! — позвал служанку я.

— Да, господин Булгаков? — девушка тут же выскочила из соседней комнаты.

— Ты уже обустроилась? Все свои вещи сюда перенесла? — уточнил я.

— Да, Павел Андреевич. Готова к работе! — закивала она.

— Отлично, — улыбнулся я. — Считай, что сегодня у тебя короткий день. Спасибо тебе, отправляйся в свою комнату. Сегодня ко мне заглянет важный человек. Очень прошу тебя нас не беспокоить. Если вдруг нам понадобится чай, я приготовлю его сам. Договорились?

— Всё поняла, господин Булгаков. Проще простого!

Хорошая девушка. Старший дворецкий хотел использовать её против меня, но я быстро раскусил его план. Не без помощи Мота, разумеется. Однако сваливать вину на Светлану не стал. Она даже не поняла, что какое-то время она служила в качестве прослушки.

Ровно в девять часов ко мне пришёл Киммо. Тапио остался снаружи, в покои заходить не стал. Мы поднялись в мой кабинет, и там финский лекарь впервые показал мне, как работает его «магический анализ».

— Всё просто, Павел, — начал объяснения Киммо. — Чтобы переключиться на этот режим, нужно найти несколько рычагов в своей голове.

— Знаю, я несколько раз уже это делал, но происходило это случайно, — ответил я. — Но моя задача — не только включать сам «анализ», но ещё и уметь лечить магические заболевания.

— Одно из другого вытекает. Я лечил таких пациентов всего два раза в жизни. Опыта у меня ненамного больше, чем у тебя. Вот, смотри, сейчас я покажу тебе на примере, как…

Киммо замер. Как только он ещё раз использовал свой «анализ», его кожа побледнела.

— Ты чего? Перенапрягся? — спросил я.

— Рядом с нами… — прошептал Киммо. — Буквально в нескольких метрах… Чёрт, Павел! За мной! Срочно! Сейчас потренируемся на практике!