Придворный Медик. Том 4

Глава 13

Пятеро баронов уставились на меня так, будто меня в этом зале в принципе быть не должно. Словно с ними не член совета, а какой-нибудь попугай в клетке заговорил.

Ничего, сейчас мы это исправим. Они ведь не думают, что я просто буду сидеть и отмалчиваться? Теперь я полноправный член малого совета.

И со мной придётся считаться.

Перед началом заседания я изучил всё что мог о каждом из присутствующих. По крайней мере, ту информацию, которая была в открытом доступе.

Каждый из шести собравшихся баронов, включая меня, отвечал за определённую сферу влияния. Мы — правые руки самых влиятельных людей императорского двора.

Я — представитель императорской клиники. Отчитываюсь напрямую перед главным лекарем Преображенским, который вместе с уже известным мне Захарьиным входит в большой совет. Плюс ко всему я работаю ещё и на Михаила Сергеевича, но об этом, разумеется, никто не знает.

Уже известный мне Ярослав Громов был экономистом. Он подчиняется графу Золотарёву, который в свою очередь отвечает за весь оборот денежных средств в Российской Империи.

Виктор Петрович Шолохов — помощник Михаила Романова. Его главный дипломат, в сферу влияния которого входят дипломатические связи не только с дворянами Империи, но и с иностранцами.

Остальных я лично никогда не встречал, но уже выяснил, кто за что отвечает.

Лев Амосович Островский. Интересный тип, который, судя по всему, мало на что влияет в совете. Но меня он интересует даже больше, чем остальные. Ведь этот человек отвечает за культурную сферу.

Украшение дворца, картины, памятники, организация праздников. И самое главное — он косвенно связан с теми людьми, которые следят за личной коллекцией императора. Вот с ним мне точно нужно завести близкое знакомство. Островский может оказаться той самой ниточкой к моей цели.

Главное, чтобы он не оказался тем самым предателем, которого я должен вычислить по приказу Михаила Романова.

Хотя… Тут палка о двух концах. Возможно, предателя мне и нужно использовать в своих целях, чтобы добраться до Чаши очищения.

О двух других членах совета я уже слышал.

Олег Сергеевич Лопатин. Он в малом совете представляет военную силу. Такой же командир охраны, как Коршунов или Рыбин, только этот господин отвечает за северный квадрант и отчитывается напрямую перед Бондаревым.

Что ж, хорошо ещё, что сам Коршунов в этом совете не состоит. Иначе бы малый совет на половину состоял исключительно из моих врагов.

Последним малознакомым для меня бароном был Георгий Захарович Мельников. Главный управляющий. Именно он руководит мелкими управляющими, каждый из которых заботится о благополучии зданий, снабжении императорского двора, и в целом следит за комфортом проживающих здесь людей.

И с этой компанией мне теперь придётся иметь дело на постоянной основе.

И самое главное — нужно вычислить среди них предателей. Возможно, таковых здесь немного. Может быть, врагом Империи является только один человек. А может, предателями являются большинство из присутствующих.

Но я это выясню. И очень скоро.

— Простите, Павел Андреевич, мне послышалось или вы только что всерьёз заявили, что уже знаете, что нам стоит подарить нашему императору? — обратился ко мне Виктор Шолохов. — Вам не кажется, что вы слишком много на себя берёте?

Кто бы сомневался, что он попытается сразу же пойти против меня?

Шолохов — единственный человек, которого Михаил Сергеевич посоветовал не проверять. Хорошо, что он это уточнил, ведь в противном случае я бы гарантированно с него бы и начал!

— Не вижу причин бросаться оскорблениями, Виктор Петрович, — я улыбнулся Шолохову. — Мой голос весит столько же, сколько и ваш. А если мы будем тратить время на пустую болтовню, то император точно не получит свой подарок.

— Я в этом совете уже… Знаете, сколько лет я здесь, господин Булгаков⁈ — не унимался Шолохов. — А вы на территории двора едва ли месяц продержались.

— Так и думал, что вы начнёте спор, — вздохнул я. — Если хотите потратить всё время на эти дурацкие препирательства — дело ваше. Но я всё же надеюсь, что вы вспомните хотя бы основы дипломатии и сможете поддержать беседу.

Не знаю, что это был за мерзкие скрип, но я готов поклясться — это были зубы Шолохова.

— Всё, довольно, Виктор Петрович. Господин Булгаков прав, — вмешался Островский. — Ну что вы в самом деле? — он трясущейся рукой поправил пенсне.

Удивлён, что кто-то ещё носит это вместо очков.

— Благодарю, Лев Амосович, — кивнул Островскому я. — Господа, я пришёл сюда не для разжигания споров. Мне действительно есть что предложить в качестве подарка нашему императору. Думаю, многие поддержат мою идею. Скажите для начала, какие вы уже успели набросать варианты?

— Позвольте, я возьму слово, — прокашлялся командир Лопатин. — Павел Андреевич, лично я только что пытался озвучить мысль, что нашему императору можно подарить хороший клинок. Реликвию. Я даже нашёл, где его можно приобрести, но…

— Мы это уже обсудили, Олег Сергеевич, — перебил командира Громов. — Идея отличная, но мы её уже рассмотрели и отклонили. Тот клинок, который вы обнаружили на аукционе, стоит больше, чем мой годовой заработок. Я понимаю, что все люди здесь состоятельные, но даже для нас это слишком дорого. Я вам больше скажу — не факт, что сам император может позволить себе такую покупку.

— Как это «не может»? — вскинул брови командир.

— А вы что думали? Что наш государь может спокойно распоряжаться казной ради своих капризов? Ну… В теории может, да. Но у него есть своя голова на плечах, если вы ещё не догадались, — хмыкнул Громов. — А если вдруг он и хочет совершить какую-то импульсивную покупку, казну охраняет семья Золотарёвых. Они уж точно никому не позволят попусту тратить деньги. Даже самому императору.

— Ну хорошо! А что тогда мы должны ему подарить? — возмутился Лопатин. — Что ж вы из крайности в крайность? Мой подарок слишком дорогой. Подарок, который предложил господин Мельников, слишком дешёвый.

— Сервиз! — взмахнул рукой Шолохов. — Господин Мельников предложил сервиз! Причём сервиз, который даже наши слуги могут себе позволить. Давай уж позориться не будем.

— Ну хорошо, давайте подарим более дорогостоящий сервиз, — разозлился Мельников. — В чём проблема?

— Георгий Захарович, вы себя слышите? — бросил Шолохов. — Какой, к чёртовой матери, сервиз? Уж простите за выражение… Зачем он императору? Александру Четвёртому исполняется пятьдесят лет. Юбилей! И до него осталось меньше двух недель. Может, мы всё-таки рассмотрим другой вариант?

— А мне нравилась идея с сервизом, — встал на сторону управляющего Громов.

— Господа, вообще-то господин Булгаков хотел предложить свой вариант. Может, мы хотя бы выслушаем его? — напомнил о своём присутствии Островский.

На культурного наставника внимание обращали не больше, чем на меня.

— Всё в порядке, Лев Амосович, — помотал головой я. — Пусть ругаются. Я пока что просто наслаждаюсь этой картиной. Не думал, что малый совет склонен спорить из-за таких мелочей.

— Умничать изволите? — хмыкнул Шолохов. — Ну давайте, Булгаков! Выкладывайте! Сильно удивлюсь, если ваша идея окажется лучше нашей.

— А она таковой и окажется. Только не стоит относиться к ней предвзято, — произнёс я. — Итак, господа, а почему бы нам не начать с самого главного. С того, что действительно может пригодиться нашему государю?

— Хотите захватить для него Европу? — бросил командир Лопатин.

Все члены совета кроме Островского дружно рассмеялись.

— Зачем же? С этим наш император и сам может справиться, если пожелает, — проигнорировал глупую шутку Лопатина я. — Вы лучше вспомните все фотографии, на которых изображён наш император. А если вдруг не можете их вспомнить, загляните в интернет. Александр Четвёртый появится перед вами во всей красе. Думаю, вы быстро поймёте, на что я намекаю.

Все бароны принялись доставать свои мобильные телефоны. Один лишь Лев Островский не стал этого делать.

— Я понял, к чему вы клоните, Павел Андреевич, — прищурился он. — Это интересная задумка, но ещё нужно придумать, как её реализовать.

— Вы это о чём? — Шолохов оторвал взгляд от телефона. — Ну да, наш правитель любит красивые наряды. Но тут мы не прогадаем.

— Вы не в ту сторону думаете, Виктор Петрович, — подметил я. — Смотрите, что он держит в своей руке. Практически на всех фотографиях.

Я уже давно заметил эту привычку императора. Мне даже стало интересно, в чём смысл этой закономерности. Но не так давно мне удалось узнать правду от Валерия Бражникова. До ужаса иронично, что именно он развеял ряд мифов.

— Кубок? Кубок с вином? — рассмеялся Шолохов. — Павел Андреевич, ну уж вы, как лекарь, явно не должны такое предлагать.

— Вы просто плохо осведомлены о пристрастиях нашего императора. Кубок он держит в руках не просто так. И нет, дело не в зависимости от алкоголя, — принялся объяснять я. — Что? Неужели никто не знает?

— Он поддерживает себя чистой маной, — ответил на мой вопрос Островский.

— Именно, Лев Амосович, — кивнул я. — Не стану раскрывать тайну императора, которую люди при желании и сами могут узнать. Но вообще-то Александр Четвёртый практически всегда поддерживает себя дополнительными эссенциями маны.

Валерий Николаевич подробно раскрыл мне эту тему. Многие полагают, что государь плотно подсел на вино, но на деле это не так. Алкоголизмом тут и не пахнет. Да и со здоровьем у нашего государя всё в порядке.

Это не какое-то очередное магическое заболевание. Просто его сила настолько велика, что ему приходится постоянно поддерживать себя дополнительным источником маны. Вот и вся тайна.

— И именно поэтому его часто видят с кубком в руках. Ну что, господа? Как считаете? Стоит ли подарить императору то, из чего он будет постоянно употреблять свой напиток? — предложил я.

Вот и забит первый гвоздь моего плана. Кубок. Идеальный способ отравить императора. Я этим пользоваться не собираюсь, мне вредить императору незачем.

Но! Если среди присутствующих есть те, кто хочет навредить государю, они точно откликнутся на мою идею. И я знаю, как их вычислить.

— Вообще… Павел Андреевич прав, — кивнул Островский. — Это — очень хорошая идея. Металлические кружки, чаши, кубки, покрытые эмалью, украшенные гравировкой… Таким подарками баловали ещё его предков. Это будет хорошая дань уважения прошлым поколениями Романовых. Уверен, Александр Сергеевич это оценит.

— Тем более эти подарки всегда считались символом крепкого здоровья и благополучия. Как лекарь я не могу проигнорировать такой вариант, — продолжил убеждать совет я.

Ну что, клюнули они или нет? Моя идея им понравилась — это факт. Но меня интересует не это. Кто-то из этой компании должен был уже догадаться, что кубок — идеальное оружие.

Стоп… Нет. Нужно добавить остроты в наш разговор. Сейчас я встряхну малый совет.

— Если вдруг вас беспокоит, что металл, из которого сделан кубок, очень легко отравить — не волнуйтесь, — заявил я. — Личная охрана императора тщательно проверяет такие подарки. А я, как лекарь, ещё раз сам проверю, не подкинет ли кто-нибудь туда отраву для нашего государя.

— Так, стоп-стоп-стоп! — поднял руки управляющий Мельников. — Павел Андреевич, не спешите. Идея очень хорошая. Это… Лучше, чем сервиз, который я предложил. Не спорю. Но расскажите для начала, откуда вы собрались заказать этот кубок?

— Здесь неподалёку есть очень хороший металлургический завод. А в самом центре города работает элитный артефактор, — объяснил я. — Лично прослежу, чтобы эти люди справились со своей работой. Выйдет шикарный кубок, инкрустированный множеством драгоценных камней. Так ещё и добавим гравировку. Чтобы Александр Сергеевич помнил, кто подарил ему сосуд для маны.

— Отличная идея, — нехотя согласился со мной Лопатин. — Хоть вы и присоединились к нашему совету лишь сегодня, но… Не стану спорить, этот вариант подойдёт лучше ранее предложенных. Только, как сотрудник службы безопасности, я не могу доверить проверку кубка исключительно вам. Мне бы хотелось удостовериться в безопасности подарка лично.

— Вы что, пить из него собрались? — усмехнулся Шолохов.

— А что? Почему бы и нет? — пожал плечами Лопатин. — Не сочтите за оскорбление, господин Булгаков, но вы не можете контролировать это в одиночку. Откуда мы знаем? Может, вы сами хотите отравить нашего императора?

Ха-ха. Второй гвоздь забит.

Он все попались на мой крючок. Ещё немного… Осталось совсем чуть-чуть. Прямо сейчас предатели себя проявят. Это их последний шанс.

— Так, нет! — воскликнул Ярослав Андреевич Громов. — Меня это не устраивает. Господин Булгаков, ну не можете вы в одиночку решить такой вопрос. Тем более я смогу ещё поторговаться с производителями, так что… Думаю, стоит мне вместе с вами заняться этим заказом.

— Ну да, давайте всей толпой туда попрёмся, — рассмеялся командир Лопатин. — Шесть баронов заявятся оформлять заказ на кубок. Ну это какой-то бред! Тьфу…

— Так вас никто и не заставляет туда идти, господин Лопатин, — прошептал Громов. — Достаточно трёх человек. Булгаков, я и… Кто-нибудь со стороны. Допустим… Допустим, господин Мельников. Георгий Захарович, вы же не против заняться этим делом?

— Разумеется, не против! — улыбнулся управляющий. — Я только «за»!

— Эй, а меня вы почему вычеркнули из плана? — нахмурился Лопатин.

— Потому что у вас и без того работы полно. Между прочим, этой ночью мифическая чёрная пантера и по вашему квадранту пробежалась. Никто из командиров её так и не поймал. Может, займётесь этим? — настоял Громов.

— Нашёл до чего докопаться, — отмахнулся Лопатин. — Ладно. Я не против. Мне же проще. Трёх человек для контроля будет достаточно.

Вот они, уродцы. Нашлись всё-таки.

Никаких гарантий нет, но я уверен, что мой план всё же сработал. Я смогу вывести на чистую воду этих подонков.

Громов и Мельников.

Экономист и управляющий.

Хорошая комбинация. Значит, именно они затевают восстание? Да. Всё логично. От Лопатина они быстро избавились. С Островским вообще никто считаться не хочет. Мне одного собрания хватило, чтобы понять — на его культуру остальным бароном наплевать.

А Шолохов и вовсе участвует в собрании ради своего развлечения. Стравливает всех, насмехается. Сразу видно — Виктору Петровичу плевать на происходящее.

У него семья разваливается. Жена гуляет, детей нет. Да и возраст у него уже не тот. Шолохов просто наслаждается жизнью как может. Как умеет.

Да, впрочем… Плевать на Шолохова. Он, конечно, далеко не самый приятный тип, но сейчас мне нужно сконцентрироваться не на нём.

И как только совет баронов закончился, я лишний раз в этом убедился. Громов и Мельников догнали меня уже около дверей.

— Ну что, Павел Андреевич? Когда планируете заказывать кубок? — поинтересовался Мельников.

— Да, господин Булгаков, нам с вами нужно… Многое обсудить, — пристроился к соратнику Громов.

— Мне нужно спешить в поликлинику. Так что давайте не будем тратить время. Продолжим разговор там, — предложил я. — Кстати, Ярослав Андреевич, что-то я давно не видел вашего сына. Куда подевался Александр? Что-то мне уже скучно без него стало.

Ох, как же изменился в лице Громов-старший — словами не описать!

Весь покраснел, зрачки увеличились. Того и гляди молнией в меня ударит. Видимо, я попал прямо в точку. Что-то с его сыном не так. Либо они в ссоре, либо Александр сейчас не в самом лучшем месте.

В изгнании или даже в заложниках.

Хм… А последний вариант очень даже вероятен, если учесть, что изначально Громов не собирался идти против императора, а тут вдруг резко начал попадать под мои подозрения.

Что-то явно изменилось.

Мельников и Громов остановились около моего кабинета.

— Подождите пару минут, господа, — попросил я. — Сейчас узнаю у медсестры, что у нас по нагрузке, и тогда мы с вами побеседуем. Наедине.

Однако, когда я вошёл в свой кабинет, Анастасии Ковалёвой там не оказалось. Вместо неё за столом сидел совершенно незнакомый мне мужчина.

Среднего возраста, худощавый. Чёрные волосы зачёсаны назад.

Незнакомец поправил очки и поднял взгляд на меня.

— Вот мы, наконец, и встретились, Павел Андреевич, — произнёс он. — Меня зовут Аскольд Афанасьевич Платонов. Я онколекарь.

Ага… Верно он выразился. Я давно ждал этой встречи.

— Чем обязан? — спросил я.

— Хочу узнать, какого чёрта вы творите и когда уже начнёте отвечать за свои поступки?