Придворный Медик. Том 4

Глава 5

Киммо ещё даже не рассказал мне ничего конкретного, а я уже поражаюсь своему везению. С самого первого дня в этом мире я стал магнитом для неприятностей. Да, мне всегда удавалось с ними успешно справляться, но всё же тут явно замешана какая-то магия!

Может, моего предшественника кто-то проклял?

В одном только императорском дворе у меня уже врагов в несколько раз больше, чем друзей. Никому нельзя доверять. Каждый готов предать ради собственной выгоды.

— Павел, я почти на сто процентов уверен, что заговорщики хотят использовать тебя в своих целях. Именно с помощью тебя должен свершиться переворот, — заявил Киммо. — Будь аккуратен. Вокруг тебя сплелось слишком много узлов.

— Переворот? С помощью меня? А вот это уже интересно… И с чего ты это взял?

Странные вещи рассказывает мне Киммо. Да, я уже понял, что моя семья как-то была замешана в предстоящем перевороте. Но как я могу стать его центром? Возможно, на меня хотят спихнуть вину за предстоящий переворот? Вот это — очень даже может быть.

— Мы с Тапио смогли договориться с вашей службой безопасности. Нам позволили повидаться с единственным выжившим заключённым. С тем парнем, который играл роль лжепринца, — ответил Киммо.

— Погоди, как это возможно? — нахмурился я. — Понимаю, как вас пустили. Всё-таки этот человек был в составе делегации, поэтому допрашивать его могут как финны, так и наши люди. Но мне сказали, что он впал в кому. Как ты смог с ним поговорить? Хочешь сказать, он уже пришёл в себя?

— Пришёл. Ненадолго, — ответил Киммо. — Вот как раз это мы с тобой обсудим сегодня вечером. Когда будем разбирать работу с «магическим анализом». Я научу тебя, как делать то же самое. Видишь ли, этот яд, который должен был его убить, на самом деле зачарован. Так что мне удалось временно привести его в сознание с помощью своих сил. Только рассказал он мне совсем немного. Отвечал на вопросы скомкано. В тот момент его мозг ещё не запустился.

— И он заявил, что иностранные агенты хотят совершить переворот с моей помощью?

— Я это понял из контекста. Он ругался, ворчал. Жаловался, что Павел Булгаков не поступил так, как они планировали, — объяснил Киммо. — А затем ещё несколько раз повторил твою фамилию. Да с такой злобой, будто ты и в самом деле их предал. Но ты не беспокойся. Я знаю, что ты в этом деле участие не принимал. Просто не могу понять, почему они так на тебе зациклились?

— Хочешь — верь, хочешь — нет, Киммо, но я тоже не имею ни малейшего понятия, как с помощью меня можно провернуть нечто подобное, — пожал плечами я. — У меня много врагов, много связей. Но при этом я — обычный лекарь.

Хм… Может, рассказанное Киммо и звучит абсурдно, но на это точно стоит обратить внимание. Один раз мне уже удалось предотвратить потенциальную войну с Королевством Финляндия. Но думаю, это была не последняя попытка врагов Империи создать неблагоприятные для Александра Четвёртого условия. Они снова попытаются это сделать.

И опять же, я — простой лекарь. Не защитник Империи. Но всё же я не могу допустить, чтобы кто-то воспользовался мной во вред государству, в котором я живу.

— Это всё? Больше тебе ничего не удалось выяснить? — поинтересовался я.

— Нет, эта скотина вырубилась сразу же после окончания нашей беседы, — вздохнул Киммо. — Но знаешь, что самое главное? Благодаря твоим действиям на торжественном ужине наши враги не просто потерпели поражение. Мы обернули их планы в свою же пользу. Догадываешься, почему?

— Уже думал об этом. С языка снял, Киммо, — улыбнулся я. — Теперь, когда Финляндия и Российская Империя поняли, что у них есть общий враг, это ещё сильнее сплотит два наших государства.

— Не просто сплотит. Вчера вечером я разговаривал с отцом. Скорее всего, мы заключим военный союз. А такого в нашей истории ещё никогда не было! — взмахнул руками Киммо. — Вспомни, сколько мы грызлись за территорию? До войны ни разу не доходило, но отношения всегда были напряжённые.

— Но теперь всё будет иначе, — заключил я.

— Именно. И за это я должен ещё раз тебя поблагодарить. Ты нарушил планы заговорщиков, создал почву для союза наших государств. И спас мне жизнь, — Киммо положил руку на моё плечо. — Я этого никогда не забуду, Павел. Поэтому и не стану никому рассказывать о том, что узнал от пойманного злоумышленника. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы. Следующую неделю мы с тобой посвятим тренировкам. Потом я уеду. Но оставлю тебе свои контакты. Всегда сможешь со мной связаться. Гарантирую тебе, если понадобится помощь — я всегда тебя поддержу.

— Спасибо тебе, друг, — улыбнулся я. — Это дорогого стоит.

Принц не лгал. Даже его жизненная аура изменилась. Она не колебалась, источала позитивную энергию. Мы только что сформировали очень крепкие узы.

И чисто в теории я мог бы воспользоваться помощью Киммо уже в ближайшее время. Например, попросить его, чтобы нас с Кириллом забрали в Финляндию. Мы могли бы скрыться там от вечного преследования. Плюс ко всему мы с Киммо смогли бы найти способ излечить Кирилла.

Но… Есть две причины, по которым я на этот шаг пойти не смогу.

Во-первых, теперь между Россией и Финляндией будет заключён союз. Тесные взаимоотношения, которые, скорее всего, приведут к открытию границ между государствами. Если враги захотят нас найти, то им ничто не будет препятствовать. Нас достанут и в Королевстве.

Во-вторых, я не хочу покидать свою страну. Федерация или Империя — какая разница? Всё одно — Россия. И бежать отсюда у меня нет желания. Не сомневаюсь, что мы с Кириллом сможем выучить второй язык и быстро адаптируемся к новым условиям, но… Бежать из родной страны? Нет, это не про нас.

Тем более враги найдутся и там. Они будут везде, где бы мы ни скрылись. Так какой смысл вечно бежать? Зачем прятаться? Лучше искать способ защитить себя и свои права здесь.

Я уже давно принял решение бороться. И не остановлюсь, пока не обеспечу себе и брату комфортные условия.

— Сегодня вечером я приду в твои покои, — предупредил меня Киммо. — Скажем, часов в девять. Поговорим о «магическом анализе».

На этом наш разговор с финским лекарем подошёл к концу. Киммо аккуратно выглянул из пустующей палаты, в которой мы скрывались, осмотрелся по сторонам, а затем покинул дневной стационар.

Я же убедился, что госпожа Вознюкова проходит лечение строго по моему сценарию, после чего с чистой совестью направился в поликлинику, чтобы продолжить приём пациентов.

Быстрее всего было пройти через четвёртый этаж. На административном этаже была дополнительный проход, связывающий два корпуса.

И чёрт возьми, кратким путём я воспользовался не зря. Будто что-то меня подтолкнуло пройти именно здесь. Как только я пересёк весь коридор, далеко за моей спиной открылась дверь. Из кабинета главного лекаря Преображенского вышел уже знакомый мне человек.

Пётр Вениаминович Захарьин. Личный лекарь Его Императорского Величества. Мы встретились взглядами.

И Захарьин, злобно улыбнувшись, тут же свернул за ближайший угол. Решил обойти меня стороной.

Знаю я этот взгляд. Подгадил! Готов поклясться, что он появился в императорской клинике неспроста. Этот человек тут месяцами не появлялся. А тут вдруг вышел от главного лекаря, да ещё и такой довольный.

Я бы мог зайти к Преображенскому, переговорить с ним на эту тему. Но на мой взгляд, это был бы странный ход с моей стороны. Что я его спрошу? Не пытался ли Захарьин меня как-то подставить? Нет, ни к чему такие унижения.

Поживём — увидим. Если этот говнюк всё же решил отомстить мне за то, что я вылечил великую княжну вместо него, пусть попробует. И не от таких отбивались.

— Па-а-авел Андреевич, какая приятная встреча! — раздался женский голос прямо за моей спиной.

И в этот самый момент я испытал жуткое жжение по всему телу. В воздухе вновь материализовалась магическая связь из жизненной энергии.

Приближение Дарьи Зориной ни с чем не спутаешь. Как там выразился Валерий Николаевич? У меня развилась непереносимость её жизненной энергии? Что ж, с этим мне ещё только предстоит разобраться.

— Добрый день, Дарья Валерьевна, — я повернулся и одарил Зорину приветственной улыбкой. — Вы за мной следите?

— Вот ещё! — хмыкнула она. — Я ходила к господину Кустову. Сдавала документы на своих пациентов на освидетельствование. Представляете, сколько у меня инвалидов по зрению? Это же просто ужас! Все сейчас работают за компьютерами. Сажают зрение так, что даже магией его уже полностью не выправить!

Тут бы я с ней поспорил, но времени на дискуссии у меня нет. Монитор компьютера, конечно, очень вредит глазам. Но я бы не сказал, что работа с бумагами куда полезнее для зрения. И там и там есть свои минусы.

— Знаете, господин Булгаков, а мне даже как-то неловко теперь находиться рядом с вами, — заявила Зорина. Причём говорила она явно несерьёзно. Улыбка с лица не сползала!

— Это с чего бы вдруг? — поинтересовался я.

— Ну как же… Вы ведь теперь практически член императорской семьи! Я даже слышала, что вам новый титул выдать планируют. Вы же вроде… — она замялась, — теперь помолвлены с дочерью императора?

— Это откуда же вы такие новости достать умудрились? — рассмеялся я. — С какого перепугу я должен быть помолвлен с Екатериной Романовой?

— Ну, вы же недавно жизнь ей спасли. Я вообще не припомню, чтобы нечто подобное происходило хоть раз за последние десять лет. Обычно Романовы очень осторожны, — пожала плечами Зорина. — А тут возникло такое несчастье, а рядом так удачно оказались вы. Они ведь должны вас как-то вознаградить?

— Дарья, не несите чепуху, — усмехнулся я. — Может, и наградят. Но жениться я пока что точно не планирую. Зато планирую позвать вас в ближайший свободный вечер на прогулку. Есть одно место, которое я хочу с вами посетить. Завтра сможете?

— З-завтра? — оторопела она. — Вечером?

— В семь, — уточнил я.

— Хм… Как-то это подозрительно, — заволновалась Зорина. — Чего это вы вдруг? Я не думала, что мы снова куда-то пойдём.

— Ну как же? Совместная готовка борща сплачивает людей! — заявил я.

И вправду странная реакция с её стороны. По глазам вижу: она ведь всерьёз начала переживать из-за слухов обо мне и великой княжне. И ведь выдумает же кто-то такой бред! Мне только внедряться в семью Романовых не хватало.

— Хм, ладно! — улыбнулась Зорина. — Убедил, Павел. А куда мы пойдём?

— А вот об этом мы уже поговорим не на работе. Увидите, — коротко ответил я.

Очевидно, я собираюсь посетить вместе с ней остров Елагина. Так мы с Бражниковым и договаривались. Учитель сможет лично взглянуть на связь, которая образовалась между мной и Дарьей. И определит, насколько она губительна для нас обоих.

Пока что реакция на близкий контакт проявляется только у меня. Но любой врач знает, что отсутствие симптомов вовсе не означает отсутствие заболевания.

Есть риск, что этот жизненный поток вредит Зориной даже больше, чем мне.

Командир охраны Коршунов шёл с очередного разбора полётов, который провёл его руководитель — Игорь Бондарев. После того, что случилось в прошлую пятницу, вся служба безопасности стояла на ушах несколько дней подряд.

Владимира радовал лишь один факт — его план начал действовать. Он изменил данные в документах, поэтому никто не заподозрил, что именно он ослабил охрану в тот вечер.

Более того, большую часть удара принял на себя сам Бондарев. Гвардия свалила всю вину на него. И это произошло неслучайно. Кое-кто потрудился доложить командованию о некомпетентности руководителя охраны.

И этим доносчиком был сам Владимир Коршунов. Он до сих пор не мог поверить, что ввязался в эту авантюру. Никогда ранее против своих же соратников он не выступал. Но почему-то ему это нравилось. Он впервые за долгое время почувствовал себя живым.

Теперь его главная задача — свергнуть своего старого друга. Убрать Игоря Бондарева с должности, а затем занять его место. Но без посторонней помощи у него ничего не выйдет.

Именно поэтому Коршунов решил встретиться с командиром охраны, отвечающим за западный квадрант императорского двора.

До Булгакова уже не дотянуться. Пока что это невозможно. Он переехал во дворец. В ту часть здания, за которую Коршунов не отвечает. Больше не получится вломиться в его покои, не получится обвинить его в хранении незаконных предметов. Даже сфабриковать доказательства не выйдет.

Для этого придётся расширить зону своей власти.

— Приветствую, Владимир Алексеевич, — произнёс молодой командир, ожидавший Коршунова в проулке между двумя корпусами. Люди там ходили редко, поэтому два командира могли спокойно переговорить, не опасаясь лишних ушей. — Сами же позвали меня на эту встречу и сами же опоздали.

— Прошу меня простить, господин Рыбин, — сдержанно кивнул Коршунов. — Пришлось задержаться у Бондарева. Думаю, вы и сами представляете, Ростислав Андреевич, каким долгим и нудным порой бывает наш руководитель.

Ростислав Рыбин прищурился, посмотрел Коршунову в глаза. Затем коротко усмехнулся. Владимир знал, что командир западного квадранта ненавидит Бондарева.

И решил этим воспользоваться.

— Так в чём дело? — поинтересовался Ростислав Андреевич. — Нам кто-то опять угрожает?

— Угрожает — не то слово, — усмехнулся Коршунов.

— Тогда почему мы обсуждаем это здесь, вдвоём, а не на совете командиров?

— Потому что главная угроза императорского двора — это человек, который работает в службе безопасности. А точнее, наш общий знакомый, который ею и руководит, — собравшись с мужеством, высказал своё мнение Владимир Алексеевич. — Понимаете, о ком я говорю?

Опасно. Очень опасный ход. Рыбин запросто может доложить об этом разговоре командованию. И тогда Коршунов пойдёт под трибунал. Но… Назад дороги уже нет.

— Надо же… — улыбнулся Ростислав Рыбин. — А вот это — большой сюрприз. Не ожидал, что вы захотите пойти против Бондарева. Мне всегда казалось, что вы были друзьями.

— Вот именно, Ростислав Андреевич. Вам казалось, — поправил его Коршунов. — Не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо. Я хочу вытолкнуть Бондарева из императорского двора. Он не заслуживает это место.

— Любопытно. А кто его заслуживает, по вашему мнению?

— Я, — не стал скромничать Коршунов.

— Что ж, дерзайте, — пожал плечами Рыбин. — Мне на судьбу Бондарева плевать с высокой колокольни. Могу даже сделать вид, что этого разговора не было. Пока что никак в толк не возьму, зачем вы всё это мне рассказываете, Владимир Алексеевич.

Всё он понимает. Коршунов видел, что Рыбин заинтересовался. Просто решил немного поиграть, набить себе цену.

— Я наслышан, что вы отлично справляетесь с работой в западном квадранте, — улыбнулся Коршунов. — А это значит, что вы запросто могли бы взять под контроль сразу два квадранта. А это — половина территории двора. Половина власти над самой важной точкой Российской Империи.

Рыбин проглотил застрявший в горле ком.

— К чему вы клоните? — просипел он.

Аж голос посадил. Значит, всё-таки удалось его заинтриговать.

— Если мы с вами будем сотрудничать и я займу место руководителя службы безопасности, тогда вы получите сразу два квадранта. Двойное жалование. Как вам такое?

— Это ведь запрещено, — нахмурился Рыбин.

— Запрещено Бондаревым, — помотал головой Владимир Алексеевич. — А я этот пункт перепишу. Лазеек много, просто нужно уметь их искать.

— Допустим, я заинтересован, — после долгого молчания признался Рыбин. — Что от меня потребуется?

— Пока что ничего особенного. Поддержите меня в паре начинаний. Это произойдёт чуть позже, — ответил Коршунов. — Сейчас мне нужна ваша помощь в другом деле. В вашу часть дворца переехала одна очень сомнительная личность. Павел. Андреевич. Булгаков, — Коршунов отчеканил каждое слово, чтобы оно въелось в память Рыбина, как имя родной матери.

— Тот самый Булгаков? — удивился Рыбин. — Я о нём наслышан.

— И большая часть этих слухов — ложь. Найдите с ним общий язык. Возьмите его под контроль. И тогда я сполна отплачу вам, когда окажусь во главе службы безопасности!

Такого окончания разговора Коршунов не ожидал. Ведь Рыбин первым протянул Владимиру руку.

Вот и договорились.

Приёмный день подошёл к концу, но прежде чем направиться домой, решил посетить онкологическое отделение. Я дал обещание своему пациенту — Евгению Васильевичу Дробышеву. Обещал, что продолжу наблюдать его даже после того, как его госпитализируют в местный стационар.

Однако ни его, ни нашего онколекаря я не застал. Вместо них меня встретил дежурный специалист, который и объяснил суть ситуации.

— Господин Дробышев много раз упоминал о вас. Беспокоился, что вы придёте, а его тут не окажется, — сказал молодой мужчина. — Однако ему вместе с господином Платоновым пришлось уехать.

Платонов, если не ошибаюсь, это и есть главный онколекарь императорской клиники. Вот только я впервые слышу, чтобы столь важный специалист покидал своё рабочее место и уезжал куда-то вместе с пациентом. Какая-то казуистика!

— А куда они отправились, если не секрет? — поинтересовался я.

— К сожалению, этой информацией я поделиться не смог бы, даже если бы знал, где они сейчас находятся. У господина Платонова есть свой научно-исследовательский институт с множеством филиалов. Вероятно, Евгения Васильевича сейчас осматривают именно там, — объяснил дежурный. — Но не беспокойтесь, Павел Андреевич. В ближайшие дни ваш пациент вернётся. Если хотите, я могу позвонить вам, когда это случится.

— Да, я оставлю вам свой номер. Буду очень благодарен за весточку.

Я передал дежурному номер своего телефона, после чего направился в дневной стационар — забирать Вознюкову.

Странная ситуация вышла с Дробышевым. Возможно, его перевели в более специализированную клинику? Так или иначе, я продолжу интересоваться его состоянием. Отказываться от своих обещаний я не привык.

К концу дня Тамару Сергеевну полностью восстановили.

— Ну вот! Совсем другое дело! — улыбнулся я. — Взгляните на свои ноги, госпожа Вознюкова. Как вам?

— Будто мне снова восемнадцать, — расхохоталась старушка. — Простите, господин Булгаков. Не удержалась. Но мне правда стало лучше. Спасибо вам большое за помощь. Кстати… Наша договорённость в силе?

— Разумеется, поэтому я и пришёл. Пойдёмте, я вас провожу.

Старушка зацепилась за мою руку, и мы направились во дворец — в покои Вознюковой. Она долго не могла найти свой магический ключ, затем достала его из сумочки трясущимися руками и отворила дверь.

Чёрт меня раздери…

Меня обдало таким потоком пыли, что аж пришлось сдерживать рефлекторный чих. Её покои можно отдавать дознавателям для допроса подозреваемых с бронхиальной астмой. Тут для них настоящая камера пыток!

В комнатах Вознюковой можно было передвигаться только боком. Всё было завалено хламом. Такое ощущение, что старушка сюда половину императорского дворца стащила! Может, тут и Чаша очищения где-нибудь завалялась?

— Извините за небольшой беспорядок, — сказала Тамара Сергеевна. — Я давно тут не убиралась.

Небольшой? Давно? Эти слова явно не подходят для описания масштабов катастрофы. Грима описывала мне это место совсем не так. Видимо, ворона решила сделать мне небольшой «сюрприз».

— Вы пока ищите этот… замораживающий артефакт. Я пока отлучусь переодеться. Чувствую себя очень грязной после посещения клиники. Не обижайтесь, обычные старческие заморочки, — пробормотала она и удалилась в свою комнату.

М-да… Проще найти иголку в стоге сена, чем раскопать в этой куче барахла что-нибудь полезное. Благо я догадываюсь, где должен лежать этот предмет.

Я прошёл в спальню Вознюковой, присел на корточки и заглянул под её кровать.

А вот и он! Странно, что она на заметила этот синий куб. Эту реликвию явно выплавили из морозного кристалла. Артефакт я нашёл очень быстро, поскольку понимал — он должен находиться там, где чаще всего находятся ноги старушки.

Очевидно, охлаждение её конечностей происходило ночью. Значит, реликвия скрывалась прямо под кроватью, у её ног.

Я достал артефакт, половицы за моей спиной скрипнули.

— Какого чёрта… — послышался грубый мужской голос за моей спиной. — Что вы здесь делаете? ГДЕ ОНА⁈

Единственное, что я успел сделать — это обернуться.

В эту же секунду на меня налетел мужчина в костюме гвардейца, вцепился в мою одежду, и мы оба рухнули в кучу коллекционного хлама.

Признаться честно, я даже не знал, о чём стоит беспокоиться больше в данной ситуации. О том, что на меня напал гвардеец?

Или же о том, что наше падение только что активировало по меньшей мере десяток магических реликвий?