Придворный Медик. Том 4

Глава 1

— Её нужно отнести! Спрятать куда-нибудь! — запаниковал камердинер княжны. — Как хорошо, что вы оказались здесь, Павел Андреевич. Я слышал о вас. Много раз слышал! Помогите же мне поднять Екатерину Александровну!

— Погодите, — перебил его я. Мой «анализ» метался по телу девушки и никак не мог найти причину, по которой она потеряла сознания. Интересно… Похоже, в некоторых случаях от магии не так уж и много пользы. По крайней мере поверхностный осмотр никаких отклонений не показал. — Почему вы хотите её спрятать? Ей кто-то угрожает?

— Нет, я… — замялся камердинер. — Я боюсь, что её увидит кто-то из слуг или лекарь семьи Романовых.

— Вы ведь только что сами его звали, — подметил я.

— Да, пока не узнал, что вы — Павел Булгаков! Вы ведь можете её спасти? Только так, чтобы никто о произошедшем не прознал…

А вот это мне уже совсем не нравится. Помощь дочери императора я окажу в любом случае. Но зачем это скрывать? Уж больно суетливо ведёт себя этот камердинер. Такое впечатление, что он сам её отравил, а теперь хочет подставить меня.

— Скажу всего один раз, — я подхватил на руки Екатерину, перенёс её на гостевой диван, что стоял в нескольких метрах от нас, и снова активировал свою магию. — Вам лучше объяснить, что здесь происходит. Оказывать лекарскую помощь тайно я не стану. Это же, чёрт вас подери, дочь императора! С какой стати мне скрывать, что с ней случилось?

— Ладно… Убедили, Павел Андреевич. Делайте, как считаете нужным. Только спасите её, — умолял камердинер.

— Это вы ей навредили? — строго спросил я.

— Нет, что вы! Как вы могли такое подумать? — вздрогнул старик. — Хотя… Можно сказать и так. Косвенно я в этом виновен, — он перешёл на шёпот. — Девчонка совершенно меня не слушается. Поступает так, как ей заблагорассудится. Вы правы. Это я виноват, я за ней не уследил.

Понятно. Ничего полезного от камердинера я не узнаю. Он в панике, информацию подаёт клочками. А время тикает. С каждой минутой ей становится всё хуже и хуже. Пора отложить этот разговор и направить всё своё внимание на Екатерину.

— Разговор окончен, — отрезал я. — Если кто-то войдёт — объясните, что я лекарь и пытаюсь помочь дочери императора. Пока что не могу сказать, понадобится ли ей скорая, но одно знаю точно — никто не должен мне мешать.

Камердинер кивнул, осмотрелся, но людей в округе не обнаружил.

Да, во дворце сегодня, как никогда, безлюдно. Все сидят в своих покоях после того, что случилось на вчерашней церемонии. Одна лишь Екатерина Романова вопреки всему вышла на прогулку, но до улицы так и не дошла.

Я приступил к полноценному осмотру. Сердцебиение и дыхание есть, девушка дышит, но она без сознания. Правда, с основными функциями организма уже возникли серьёзные проблемы. Дыхание частое, поверхностное, сердце бьётся слишком быстро. Кожа холодная, я бы даже сказал — ледяная! Вся покрыта мелкими капельками пота.

Приподняв её веки, я не обнаружил ничего особенного. Зрачки в порядке, реакция на свет адекватная. А вот с мышцами явно происходит что-то не то. Её руки и ноги подрагивают. Начались судороги. Плохой признак.

Прямо сейчас она находится на грани. Вот-вот впадёт в кому. Но из-за чего?

Между тем, какого-то специфического запаха от неё не исходит. Перед тем как потерять сознание, Екатерина Романова казалась мне пьяной. Но это не так.

Как же всё-таки иронично, что именно перед походом к учителю мне попалась пациентка, в работе с которой мой «анализ» бессилен. Я могу её вылечить с помощью магии, но не могу найти причину ухудшения состояния.

А всё потому, что она лежит очень-очень глубоко. Не в органах, не в тканях, и даже не в клетках. Я уже догадался, какой диагноз нужно поставить великой княжне. Только причина его лежит на уровне биохимии. В молекулах.

Иными словами, для диагностики такого заболевания понадобился бы «молекулярный анализ» — вершина развития лекарского мастерства. То, к чему я должен стремиться. Вот только на этот раз я справился и без него. Хватило наработанного опыта.

— Гипогликемическая кома, — заключил я. — Выводить её из этого состояния нужно срочно. Иначе есть риск, что мы её потеряем.

— Какая кома? — нахмурился камердинер.

— У неё упал сахар в крови. Ниже нормы. Скажите, у великой княжны случайно нет сахарного диабета? — уточнил я.

— Нет-нет, она вообще ничем не болеет! — замотал головой старик.

Странно. Часто гипогликемическая кома случается именно у диабетиков, которые переборщили с сахароснижающей терапией. Особенно часто это наблюдается при неправильном подборе инсулина.

А Екатерина очень молода. В теории у неё мог быть сахарный диабет первого типа, который лечится не таблетками, а инсулином. Ввела больше, чем нужно, мало поела при этом — и всё. Было очень много сахара, а стало очень мало.

И в таких случаях недостаток сахара куда опаснее. Я всегда советовал своим пациентам с сахарным диабетом держать сахар чуть-чуть выше нормы. Как показывает практика, иногда лучше справляться с избытком сахара, чем умереть от его дефицита.

Наш организм сильно зависит всего от двух веществ: от кислорода и от глюкозы, которую в простонародье и называют сахаром. Эти два вещества — необходимый источник энергии для любой ткани. И особенно — для нервной системы.

Мозг без кислорода начинает умирать примерно через семь минут. С глюкозой всё сложнее. Организм хитрый. В экстренной ситуации он начинает добывать глюкозу прямо из тела. Разрушает жир, создаёт глюкозу из других веществ. Но всё это — процесс не быстрый. Пока организм пытается хоть как-то поддержать мозг, нервная система начинает чудить. Вызывает судороги, расстройство множества органов и вполне может полностью остановить свою деятельность.

— Слушайте меня внимательно, — бросил я камердинеру. — Сейчас же мчитесь на кухню, в столовую — куда угодно. Ей нужен сладкий чай. Конфеты, сахар — всё что угодно. Основную помощь я ей окажу, но будет здорово, если после своего пробуждения она ещё и поесть сможет.

— А вот это вряд ли, господин Булгаков, — поморщился камердинер. — Как раз об этом я и говорил. Она есть уже отказывается неделями. А я за ней уследить не могу. Поймите меня правильно, она уже не ребёнок. Не могу я совершеннолетнюю девушку насильно заставить есть!

А-а-а… Так вот в чём дело! Худеем, значит, Екатерина Александровна? Ну что ж такое… Думал, тут и в самом деле серьёзный клинический случай. А на деле дочь императора просто решила довести себя до анорексии!

Ну, тогда это даже к лучшему, что она рухнула прямо передо мной. Как придёт в себя, попробую ей доступно объяснить, к чему приводят такие голодания.

Можно сказать, что ей в каком-то смысле ещё повезло. Некоторые люди умудряются голодать и при этом не переживать подобные приступы. Зато потом становятся скелетами с обтянутой кожей. Организм перестаёт принимать еду так, как раньше, поэтому восстановиться таким пациентам очень трудно.

Но всё это — лирика. Для начала нужно достать её из комы. А в этом мне поможет её поджелудочная железа. Достаточно лишь стимулировать один из её участков, который отвечает за выработку очень важного гормона.

А именно — глюкагон. Главный противник инсулина, который, между тем, тоже вырабатывается в поджелудочной железе. Они как два зеркальных отражения друг друга. Две противоположности. Инсулин снижает уровень сахара в крови, а глюкагон, наоборот, повышает.

Именно это мне сейчас и надо.

Всё. Процесс пошёл. Через несколько минут она придёт в себя. До полноценной комы дело не дойдёт. Вижу, уже и судороги прекратились. Нервная система постепенно восстанавливается.

— Эй! Как это понимать⁈ — послышался крик с другого конца фойе. — Что вы делаете с Екатериной Александровной⁈ Назад! Живо отойдите от неё!

Ко мне приближался высокий широкоплечий мужчина с большим плотным животом. Прямо-таки отъевшийся бык, только рогов не хватает. Такой и грузовик своим весом смять сможет.

— Я — лекарь. Екатерине Александровне стало плохо, — коротко ответил я. — Её камердинер тому свидетель. Не вмешивайтесь, я уже почти привёл её в чувство.

— Лекарь? Это я — лекарь! — разозлился он. — Отвечаю за семью императора! А вы кто такой?

— Павел Андреевич Булгаков, — не обращая внимания на взбесившегося толстяка, ответил я. Больше всего меня сейчас волновало состояние великой княжны. Отвлекаться пока что точно не стоит. Потеряю концентрацию — и развитие гипогликемической комы вновь возобновится.

— Вы меня не расслышали? Я сказал вам — отойти от неё! Назад! — продолжал визжать лекарь императора.

— Как вы там выразились? — вновь проигнорировал его слова я. — Вы отвечаете за семью императора? Господин хороший, плохо отвечаете! Выскажу вам своё мнение, коллега, пока нас больше никто не слышит. Куда вы смотрели, когда Екатерина Александровна доводила себя до дефицита сахара?

— Вы ещё перечить мне смеете? Смеете делать мне замечания⁈ — стиснул зубы он.

— А что такого? Вы допустили серьёзную ошибку. Проглядели серьёзное заболевание. По вашей вине чуть не погибла великая княжна. От гипогликемической комы! Считаете, я должен промолчать? — пожал плечами я.

Пусть злится. Пока он доказывает свою правоту, сюда уже подойдёт камердинер.

— Да что б вы знали, Булгаков, я её уже полгода не осматривал! Откуда я должен был знать, что она доводит себя до…

— Тем более, — продолжил я. — Сами же сказали, что отвечаете за здоровье Романовых. А на деле она даже не осмотрена толком.

— Достаточно. Я сейчас же позову стражу. Нет… Лучше гвардейцев! Так просто вы не отделаетесь.

Всё как всегда! Я только вошёл во дворец, а уже успел завести себе нового врага. Проклятье, я даже имени его не знаю! Но о своих словах я не жалею. В прошлой жизни я таких кретинов повидал очень много! Узколобые бараны, которые после выпуска из университета больше к самообучению ни разу не возвращались.

А зачем? Ну помрёт пациент, чего тут страшного? Надо же учиться на своих ошибках, да? Бред! Нет, таким людям в медицине не место.

Интересно, как этот товарищ оказался на должности императорского лекаря? Думаю, интеллектом он не обделён, но за Екатериной не уследил именно он. Раз она месяцами нормально не питается, значит, её вес и уровень глюкозы начали падать уже очень давно.

Императорский лекарь отлучился от меня всего на пару минут. Вскоре в зал вбежали стражники. Одновременно с ними появился камердинер. Задержался старик. А всё потому, что старался не расплескать горячий сладкий чай.

И по иронии судьбы, именно в эту же секунду пробудилась сама княжна. Всё-таки я смог выиграть достаточно времени. Не зря доводил этого борова для белого каления.

— Стойте! — воскликнула Екатерина Александровна. — Господин Булгаков спас мне жизнь. Сейчас же остановитесь!

Гвардейцы тут же замерли.

Эх, а жаль. Я уж думал нажать на свои часы и вызвать сюда Севастьянова. Посмотреть, что выйдет, если столкнутся интересы сразу двух групп гвардейцев.

Разумеется, я думаю об этом не всерьёз. Лишний раз тревожить знакомого гвардейца и Михаила Сергеевича точно не стоит.

Хм… Кстати, очень странная получается картина. Екатерина откуда-то знает моё имя, хотя раньше мы с ней никогда не встречались. Должно быть, потеряв сознание, она продолжала слышать наши переговоры. Иногда такое бывает. Человек фактически спит, двигаться не может, но информация от органов чувств продолжает поступать.

— Пётр Вениаминович, сейчас же отзовите стражу! — вновь воскликнула Екатерина. — Этот лекарь ни в чём не провинился. Как раз наоборот, он обязан получить вознаграждение.

— Вообще-то, — гремя подносом, к нам подошёл камердинер, — госпожа права, господин Захарьин. Я — свидетель. Если бы не Павел Андреевич, то… Ох, мне даже представить страшно, что могло случиться!

— Почему вы не позвали меня? Это… Это оскорбительно! — никак не мог успокоиться Захарьин.

— Пётр Вениаминович, если бы тратили время на ваш вызов, госпожу Романову спасти бы уже не удалось, — добавил я. — Можете сами проверить, в каком состоянии её организм. Уж вы, как лекарь, должны меня понять.

— Это не отменяет того, что вас ещё нужно проверить, Булгаков. Как вы проникли во дворец? Кто вам позволил сюда пройти? — продолжил вопрошать он.

Видимо, на вчерашней церемонии его не было. Скорее всего, он был в отъезде вместе с Александром Четвёртым.

— Хотите, чтобы я позвонила отцу, господин Захарьин? — Екатерина потянулась к своей сумочке. — Хорошо, если хотите — я сейчас же попрошу, чтобы он прислал сюда своих личных гвардейцев, — она перевела взгляд на стражников. — И вам тоже не поздоровится, если сейчас же не разойдётесь!

Стражники переглянулись и пошагали к своему посту. Романова сказала своё слово. Её камердинер это подтвердил. А лекари им не указ.

— Хорошо… — резко выпрямившись, прошипел Пётр Вениаминович. — В таком случае, Екатерина Александровна, я надеюсь, вы загляните в мой кабинет. Я вас ещё раз осмотрю. Очень на этом настаиваю. В противном случае мне тоже придётся позвонить вашему отцу и рассказать, что с вами случилось.

— Обязательно загляну, господин Захарьин, — едко улыбнулась Екатерина.

Быстро же она пришла в норму. Многие на её месте ещё бы сутки улыбаться и язвить не смогли. Либо у Романовой внутри очень крепкий стержень, либо это я чересчур хорошо постарался, чтобы её вылечить. Хотя, скорее всего, роль сыграли оба фактора.

Пётр Вениаминович смерил меня взглядом, резко развернулся и, громко цокая туфлями по блестящей плитке пола, направился в свой кабинет.

— Я обязан убедиться, — обратился к Екатерине я. — У вас всё в порядке, госпожа? Состояние улучшилось?

— Не без вашей помощи. Кажется, я… Я перегнула палку. Простите, что заставила беспокоиться, — последнее было обращено не столько ко мне, сколько к камердинеру. — Скажу прямо — мне стыдно, что так себя повела. Не знаю, что на меня нашло.

— Ох, да всё в порядке, — улыбнулся старик. — Вот, Екатерина Александровна, обязательно выпейте чаю. Лекарь Булгаков посоветовал!

Екатерина перевела взгляд на меня, я одобрительно кивнул, а затем добавил:

— Между прочим, Екатерина Александровна, вы сами в своём поведении не виноваты. Вернее, виноваты лишь частично.

— Не поняла. Как это? — отпив сладкого чаю, спросила она.

— Вам нужно прекратить издеваться над своим организмом, — прямо сказал я. — Восстановите питание. С весом у вас проблем нет. Говорю не только как лекарь, но и как мужчина. Но если вам действительно хочется что-то исправить — попросите отца, чтобы он устроил вам встречу с принцем Лаури. Он — диетолог. Объяснит, как нужно правильно питаться.

— Я это учту, — не отрывая от меня взгляда, произнесла Екатерина.

— А касаемо вашей вспышки гнева — это реакция вашей нервной системы на падение сахара. Некоторые люди в таком состоянии даже бросаются на других, как дикие звери. Так что давайте порадуемся, что вы не покусали и не поцарапали своего камердинера, — улыбнулся я.

Екатерина рассмеялась.

— Да уж, об этом я бы точно пожалела. Хотя, не стану лгать, иногда такие желания появляются, — ухмыльнулась девушка.

— Екатерина Александровна, ну что вы в самом деле… — вздохнул старик.

— Так или иначе, я вас поняла, господин Булгаков. Пройду, пожалуй, к Петру Вениаминовичу. Пока он не огорчился ещё сильнее, — она аккуратно поднялась с дивана. — Я обязательно расскажу отцу, кто помог мне на самом деле. Обещаю вам.

— Это вовсе не обязательно. Лучше пообещайте, что не будете винить старика, — я указал взглядом на камердинера. — Он очень за вас беспокоился.

— Хорошо, — коротко ответила она и направилась в другое крыло замка.

Камердинер ещё несколько раз поклонился мне, молчаливо поблагодарив за помощь, а затем помчался за великой княжной.

Чёрт, а я ведь помню, кто такой этот Захарьин! Я видел его имя у нас в императорской клинике. Только ни разу не замечал его на своём рабочем месте. Он — заместитель главного лекаря. У Преображенского всего два заместителя. Кустов занимается экспертизой нетрудоспособности, а Захарьин отвечает за организацию работы всей клиники.

Вернее, он должен за это отвечать. Но по факту он никогда не появляется. Поэтому все вопросы заведующие решают напрямую с главным лекарем.

А это наталкивает на мысль… Видимо, Захарьин, будучи личным лекарем Романовых, находится даже выше Преображенского в иерархической лестнице. Думаю, должность заместителя ему дали чисто для галочки. Чтобы числился.

После произошедшего с великой княжной я прошёл в западное крыло, где меня уже ждал помощник Михаила Романова. Он показал мне мои покои и…

Честно говоря, оказаться в такой роскоши я не ожидал. Два этажа, четыре комнаты. Да куда ж мне столько? Своих котов да ворон расселять? Можно было бы перевести сюда Кирилла, но пока что это опасно.

От интерьера моего будущего жилища я остался в большом восторге. Всё-таки в душе я — простой русский человек. Обычный врач-трудоголик из Российской Федерации. Я уже привык к наличию титула, но всё же меня не покидает ощущение, что меня собираются поселить в музей!

Но опять же, это временная мера. Вскоре я планирую связаться с архитектором Ловицким. С тем геомантом, беременную супругу которого мы с коллегами спасли ещё в начале недели. Обязательно воспользуюсь его услугами. Часть суммы для строительства особняка я уже скопил. А если учесть, что он пообещал скосить аж половину стоимости… Думаю, через пару месяцев я точно смогу позволить себе такое удовольствие.

Я не собираюсь вечно жить в этом змеином клубке. Как только Кирилл излечится, а все наши враги исчезнут, мы переедем в особняк. Открою свою частную клинику или устроюсь в другое место. Вечно плескаться в горячих интригах двора я не стану.

— Ну что, господин Булгаков, вас всё устраивает? — уточнил помощник. — Может быть, хотите посмотреть другие варианты?

— Нет-нет, всё в полном порядке! — ответил я. — Оформляйте эти покои. Буду переезжать сюда.

Тем более я нашёл здесь очень любопытную лазейку. На втором этаже есть вентиляционный ход, который открывается прямо на улицу. В него запросто может пролезть птица. А вот здоровенный кот-оборотень — вряд ли.

Что ж, придётся предложить Моту альтернативу, от которой он точно не будет в восторге. Единственный для него способ попасть в мои покои — превратиться в мышь или хомяка, сесть на спину Гриме и уже после этого проникнуть в вентиляционную шахту.

С переездом во дворец определились. Я взглянул на часы. Время уже близится к вечеру. Всё-таки сильно я с княжной задержался! Уже на час опаздываю к Бражникову!

Покинув дворец, я заскочил в свою квартиру — всего на минуту, чтобы захватить сумку с необходимыми вещами. А затем поехал к острову Елагина.

Разумеется, допуск мне мой учитель так и не обеспечил, поэтому вновь пришлось покупать билет у полуспящей кассирши.

Я почти бегом добрался до дома Валерия Николаевича, но там его не оказалось. Странно… Он ведь говорил, что никуда отсюда не денется. Что ж, раз придётся его дожидаться, лучше не тратить время попусту.

Я присел в центре поляны, поймал поток из места силы и приступил к медитации. Бражников не заставил себя долго ждать. Появился ровно через час. В его руках был пакет. Как только старик понял, что я уже прибыл на место, он тут же спрятал пакет за спину и промчался мимо меня к дому.

Вот ведь зараза! Реже стал пить, но всё равно продолжает пополнять запас горючих жидкостей!

— Ну что, мой ученик, — икнув, поприветствовал меня Бражников. — Приступим к новому уроку?

— Разумеется. Но мне нужно рассказать, что мне удалось выяснить за эту неделю.

Вопросов накопилось немало. «Магический анализ», связь с Дарьей Зориной, новые защитные способности, которые я впервые использовал во время вчерашней церемонии.

Но…

— Ай, да потом! — махнул рукой Бражников. — Все вопросы после занятия. Вижу, твои магические каналы окрепли. Ты идёшь в верном направлении. Продолжишь в том же духе — и сможешь открыть следующий уровень «анализа». Как обстоят дела с прошлым навыком, которому я тебя обучил? Он тебе пригодился?

— За эту неделю я использовал «массовый анализ» больше сотни раз, — заявил я. — Этим навыком я уже овладел.

— Отлично! А это значит, нам снова пора отправляться в мир животных!

Бражников хитро ухмыльнулся.

— Так, если мне опять придётся считать белок… — пригрозил ему пальцем я.

— Нет, что ты! Белки остались в прошлом. Теперь мы перейдёт к кукушкам.

— А что с кукушками? — вскинул брови я.

— Ты будешь кукушкой.

— Э… — я аж дар речи потерял. — Вы опять пили, Валерий Николаевич?

— Да, но сути это не меняет. Сейчас ты поймёшь, почему я дал тебе такую роль, — усмехнулся он. — А теперь ответь на мой вопрос. Абсолютно серьёзно. Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось?