Придворный Медик. Том 4

Глава 22

Игорь Станиславович Бондарев. Руководитель всей службы безопасности императорского двора.

Судя по протоколу, он на глазах у свидетелей ворвался в мои покои. Открыл дверь универсальным магическим ключом, который имелся на руках только у него.

Украл мой ноутбук, попался на глаза моей служанке Светлане, а после — сбежал.

Не могу в это поверить… Это какой-то бред. Командиры охраны много раз замышляли против меня всякие козни. Тот же Владимир Коршунов пару раз пытался прорваться в мою квартиру, поскольку подозревал меня невесть в чём.

Но от Коршунова я как раз такого поведения ожидал. Это на него очень похоже. Но Бондарев всегда создавал впечатление честного человека. Если я попадал в его кабинет, то разговоры с Игорем Станиславовичем никогда не превращались в допрос. Всегда острые ситуации мы регулировали обычным разговором.

И чтобы этот человек пошёл на такой глупый шаг?

— Что сейчас с господином Бондаревым? — спросил стражника я.

— Не беспокойтесь, следствие уже началось. Подробности доложить не могу. Остальное вам расскажут в главном корпусе службы безопасности. Там и свой ноутбук сможете забрать, — объяснил стражник, затем кивнул на прощание и покинул императорскую клинику вместе со своим сослуживцем.

Что за день сегодня такой? Все разом принялись творить чёрт знает что. И всё это в преддверии бала, который, между прочим, состоится уже через пару дней.

После работы я сразу же направился в главный штаб. Как оказалось, мой ноутбук сейчас хранится в кабинете Владимира Коршунова. Кто бы сомневался!

Странно, правда, что его передали Владимиру Алексеевичу, а не тому же Рыбину. Ведь сейчас за участок, в котором я проживаю, отвечает именно он.

Но я уже догадался, что Коршунов с Рыбиным спелись. Скорее всего, поэтому похищенное и оказалось в итоге в кабинете Коршунова, который уже давным-давно на меня зуб точит.

— Господин Булгаков, — Коршунов поприветствовал меня одним лишь взглядом, а затем снова согнулся над рабочим столом. — Входите, я вас уже давно жду. Не больно-то вы торопились. У вас покои чуть не обнесли, а вам как будто всё равно.

Опять пытается меня спровоцировать. Но я на это не куплюсь. Более того, переживать мне не о чем. Ноутбук у меня чисто рабочий. Никаких важных данных на нём он найти не сможет.

Худшее, что Коршунов мог обнаружить в истории поисков моего браузера, это сайты с кошками, которые посещал Мот в моё отсутствие.

— Обойдёмся без обмена любезностями, — спокойно ответил я. — Меня просили заглянуть в ваш отдел, и я пришёл. Что дальше?

— Вот, распишитесь, — Коршунов протянул мне расширенную копию протокола, с которым я ознакомился совсем недавно. Только на этот раз там прилагалось признание Бондарева. И… Подтверждение его вины?

Какого чёрта? Я был уверен, что его подставили. Хотя трудно представить, как можно было заставить человека пойти на столь дурацкую выходку. Может, мою служанку подкупили и на самом деле в покоях был кто-то другой?

Нет, вряд ли. Со Светланой у нас был серьёзный разговор. Она не такой человек. Более того, не стала бы она врать после того, как мы с Киммо излечили её от магической мигрени.

— Чего вы тянете, Павел Андреевич? У меня работы много. Подписывайте скорее! — торопил меня Коршунов.

— Подождите, — попросил я. — Мне нужно внимательно ознакомиться с этим протоколом. Вы же понимаете, что после всего случившегося, доверия у меня к вам нет.

Коршунов покраснел, но ничего не ответил. Я же изучил протокол вдоль и поперёк. Никаких загвоздок нет. Конкретно меня этот документ никак не подставляет. И обвинения против Бондарева я своей подписью не выдвигаю.

Обычная формальность. Получите — распишитесь.

Я оставил свою подпись и вернул протокол Коршунову. Но как только он схватился за другой край листа, я сжал пальцы и потянул документ на себя.

— Вы чего это? — нахмурился Владимир Алексеевич.

— Разрешите поинтересоваться, господин Коршунов, — я прищурил глаза. — А что теперь будет с Игорем Станиславовичем?

— После бала императора состоится суд, — ответил командир. — Злоупотребление своими должностными полномочиями, кража со взломом. И всё это в императорском дворце. Сами как думаете, что ему светит?

— Как спокойно вы об этом говорите, — подметил я. — А мне казалось, что вы с господином Бондаревым друзья. Старые сослуживцы, верно?

Его пульс начал расти. Руки потеют. Он очень сильно нервничает. Тут уже не ложью пахнет. Он злится на меня. И одновременно с этим боится, что я постараюсь помешать осуществлению его плана.

— Мои взаимоотношения с обвиняемым вас никак не касаются, господин Булгаков, — оскалился Коршунов. — Забирайте свой ноутбук и идите своей дорогой.

— Без проблем. Вижу, вы очень хотите, чтобы я поскорее от вас отстал. И я уйду, если вы ответите на последний вопрос, — продолжил напирать я. — Раз господин Бондарев теперь под стражей, то кто же будет занимать его должность?

И тут Коршунова чуть пополам не разорвало. Я чувствовал, что он хочет меня послать куда подальше, но в то же время не может сдержаться. Хочет высказаться. Хочет сказать правду.

Похвастаться.

— До официального переизбрания должность Бондарева буду занимать я, — заявил Коршунов. — Так что будьте повежливее, Павел Андреевич. Перед вами не просто командир. Перед вами новый руководитель службы безопасности императорского двора.

Вот ведь гнилая душонка… Доказательств у меня нет. Как раз наоборот, все объективные аргументы говорят против Бондарева.

Но чуйке своей я верю. Слишком уж удачное совпадение. Игоря Станиславовича подставили. Как — понятия не имею. Но факты сами говорят за себя. Бондарева посадили, и сразу же его место занял Владимир Коршунов.

Я покинул кабинет нового руководителя охраны с одной лишь мыслью.

Как могли Бондарева заставить пойти на такое? Магия внушения? Или кто-то принял его облик? Значит, магия иллюзий?

Стоп.

Чёрт подери…

Оборотная пыльца. Та, которой пользовались иностранные агенты. Мот смог похитить один мешочек для меня, но уверял, что их было больше. Кто-то унёс один из мешков до того, как появился мой кот-оборотень.

Сомнений быть не может. Им был Алексей Коршунов. Либо он сам лично принял облик Бондарева, либо заставил кого-то из своих помощников.

Остаётся лишь два вопроса, на которые пока что я не смогу дать ответ.

Откуда Коршунов взял универсальный магический ключ, и почему Бондарев признал свою вину?

Ключ могли каким-то образом у него похитить. А вот второму вопросу суждено пока что побыть без ответа.

Да уж, тёмные же времена настали в императорском дворе. Захарьин захватил власть в клинике, а Преображенского увозят в этот чёртов научно-исследовательский центр Владыкина.

Самый неблагонадёжный командир охраны занял самый высокий пост в службе безопасности.

А в это время Константин Романов и толпа его прихвостней плетут интриги против императора.

И почему-то мне кажется, что почти каждый из них сделает свой ход уже на балу в честь дня рождения императора. И до бала остаётся всего лишь несколько дней.

Я занёс свой ноутбук в покои, на всякий случай переговорил со Светланой. Она подтвердила увиденное, описала мне внешность Бондарева, и я ещё сильнее убедился в том, что Коршунов заполучил оборотную пыльцу.

После этого мне предстояла встреча с Громовым и Мельниковым. Я подтвердил, что избавлюсь от Михаила Романова на балу. Ровно в тот момент, когда Александр Четвёртый отравится, испив из подаренного нами кубка.

Минус два Романовых за один день. Именно так заговорщики видят идеальный сценарий.

Ничего. Они ещё не догадываются, с чем им на самом деле предстоит столкнуться.

Поздно вечером мы встретились с Киммо Кайнелайненом. Теперь уже в последний раз. Завтра он вернётся в Финляндию. Поэтому заключительную тренировку мы перенесли из наших покоев на остров Елагина.

Ведь я обещал, что познакомлю Киммо с Валерием Николаевичем.

— Ничего себе, сколько тут жизненной энергии! — воскликнул Киммо, оказавшись почти в самом центре острова. — У меня даже дыхание спирает. Чувствую, как организм начал по-другому работать! Ты чувствуешь, Тапио?

— Вы же знаете, что я вообще ничего не чувствую, — промычал телохранитель.

— Ой, прости, пожалуйста, — поёжился Киммо. — Я не всегда понимаю, что говорю.

— А о чём речь, если не секрет? — поинтересовался я. — В каком это смысле ничего не чувствует?

— У Тапио редкое заболевание. Хотя по жизни оно его не сильно беспокоит, — пожал плечами Киммо. — Зато в бою он никогда не отвлекается на боль.

— Аналгезия, что ли? — спросил я. — Заболевание, при котором не работают болевые рецепторы?

— Не совсем, — помотал головой Киммо. — Но очень похожая ситуация. Я бы сказал, что у него магическая аналгезия. Я много раз предлагал Тапио излечить его от этого заболевания, но он, наоборот, попросил, чтобы я его оставил. Это что-то вроде его личного козыря.

Такой себе козырь. Болевые рецепторы созданы не для того, чтобы человек мучился. Их задача — указывать на опасность. Например, человек с аналгезией может запросто взять раскалённый противень без прихватки. Или помыть руки в кипятке. Утрирую, конечно, обычно такие люди действуют осторожно, но в теории могут получить любой урон и заметить его только зрительно.

Обожглись и поняли это только после того, как на руке появились пузыри. Наступили на гвоздь и нашли его уже в тот момент, когда из ботинка начала сочиться кровь. Ах да… С языком всё ещё сложнее.

Можно запросто его откусить. Теперь я понимаю, почему Тапио чаще всего молчит. Дело не в незнании языка. Просто не рискует повредить один из самых хорошо кровоснабжаемых органов в нашем теле.

— Мы пришли, — предупредил я, когда наша компания вышла на поляну перед домом Валерия Николаевича. — Тапио, было бы здорово, если бы ты подождал нас здесь. Господин Бражников — затворник. Не любит, когда его посещают другие люди. Он хотел бы видеть только Киммо.

— Правда, Тапио, со мной ничего не случится. Обещаю держать ухо востро, — кивнул Киммо.

— Я тебе доверяю, Булгаков, — недолго подумав, ответил Тапио. — Останусь здесь. Буду ждать.

Ну прямо-таки робот.

В доме Валерия Николаевича не оказалось. Тогда мы решили обойти его жилище с другой стороны. Иногда он проводил время на заднем дворе.

— Мне уже не терпится познакомиться с твоим учителем. Если он и вправду тот самый человек, который воспитал знаменитого Александра Кацурова, то я… — Киммо осёкся.

Мы увидели Бражникова.

Что ж, в таком виде он передо мной ещё ни разу не представал.

Валерий Николаевич в одних плавках стоял на одной руке. К его ногам были привязаны две гантели. Если прикинуть на взгляд, в каждой килограммов пятнадцать, не меньше.

Весь взмыленный, сгибает и разгибает опорную руку. При этом ещё умудряется ноги каким-то образом удерживать вместе. Гантели расположены так, чтобы растягивать конечности в разные стороны.

Жмёт, матерится, жмёт, матерится.

— Ну, прошу любить и жаловать, — пожал плечами я. — Валерий Николаевич Бражников. Не удивляйся, Киммо, тут часто такие чудеса происходят.

Бражников нас уже заметил. Готов поспорить, что он заранее знал, что мы уже здесь. Просто старику захотелось похвалиться своими мышцами. И развитость его мускулатуры — это вообще отдельная история.

Старику двенадцать десятков лет, при этом половину из них он пьёт, зато каким-то образом умудряется сохранять форму. Причём такую, какой любой спортсмен позавидует.

Мне даже стало интересно, насколько тяжёл его удар. Думаю, в разы сильнее, чем у того же Коршунова, который, стоит отметить, владеет боевой магией.

Бражников оттолкнулся от земли одними лишь пальцами, приземлился на ноги, ловко отцепил от своих ног гантели. Затем махнул нам рукой и бросил:

— Ща, минутку, господа!

Прошёл к небольшому садовому столику, залпом выпил литр воды из бутылки. Очень надеюсь, что именно воды, а не того, о чём я подумал изначально. Затем накинул на себя халат и уже после этого направился к нам.

— Ну, рад приветствовать вас, господин Кайнелайнен. Уж простите, что встречаю без почестей и не упоминаю титул. Павел меня предупредил, что вы скрываетесь. Надеюсь, я вас не обидел, — Бражников отвесил короткий поклон.

Киммо разрешил рассказать Бражникову правду. Вернее, даже настаивал на этом. Поэтому решили поступить именно так и не пытаться скрыть его личность от учителя.

Тем более, если бы мы попытались, сомневаюсь что из этого бы что-то вышло. Бражников слишком опытный целитель и хорошо знаком с новостями из общества аристократов, хоть и не признаёт этого.

— Нет-нет, всё в порядке. Здесь скорее я должен вам кланяться, — чуть ли не пополам согнулся Киммо. — Для меня большая честь познакомиться с таким человеком, как вы. Хотел бы я поболтать с вами подольше, но…

— Но вы ограничены во времени. И при этом хотите учиться, — закончил за Киммо Валерий Николаевич. — Угу… Интересно. Какие странные магические каналы. Сразу видно, что вы не из наших краёв. Ну что, господа, раз мы торопимся, я могу предложить вам одно общее упражнение. Кстати, Павел, запоминай. В будущем мы с тобой будем практиковать его постоянно.

— Заинтриговали, господин Бражников. Что за упражнение? — поинтересовался я.

— Дуэль лекарей, — заявил старик, его рот растянулся до ушей.

— Вы имеете в виду, что нам нужно наносить друг другу вред и параллельно с этим умудряться себя лечить? — предположил Киммо. — Такое у нас в Финляндии практикуется. Хорошая методика, но опасная.

— Нет-нет, вы неправильно поняли, господин Кайнелайнен, — помотал головой Бражников. — То, что вы описали, больше подходит для мастеров. Вы с Павлом до этого уровня ещё не доросли. ИМХО.

— ИМХО? — рассмеялся я. — Вы откуда вообще понабрались таких слов, Валерий Николаевич?

— А ты что же думал, что у старика компьютера нет? — буркнул Бражников.

— Что такое «ИМХО»? — прошептал Киммо.

— Имею мнение — хрен оспоришь, — расшифровал принцу я.

— А-а-а… Понятно. Не знал, что у вас в Империи пользуются такими аббревиатурами, — удивился Кайнелайнен.

Да я сам в шоке, что Бражников это выдал. Хотя… Он меня уже вряд ли чем-то удивит.

— Так что нам нужно делать? — спросил я.

— Не вредить вы друг другу должны, господа, — заключил Валерий Николаевич, — а помериться силами. Пройдёмте на поляну, я объясню.

Мы вышли к главному источнику энергии на острове. Тапио издалека наблюдал за нами. Бражников зачем-то помахал телохранителю, после чего перевёл взгляд на нас и заявил:

— Столкните свои магические потоки. Ударьте одной жизненной силой по другой. Не буду объяснять, в чём тут загвоздка. Вам самим нужно это понять.

— Но ведь лекарская магия выходит наружу только в том случае, если ей дать конкретную цель, — подметил я.

— Это ты так думаешь, Павел. Это привито лекарям с рождения. Но я тебе уже пояснял — наша сила работает иначе.

Точно. Бражников ведь говорил, что наше колдовство — это магия жизни. Лекарской силой её сделали поколения людей, которые оттачивали исключительно целительскую составляющую этой силы.

— Встаньте друг напротив друг, — попросил учитель. — Направьте потоки силы вперёд, на своего оппонента. Дайте магии команду — выплеснуться. Может быть, получится не сразу, но…

Я отвёл руки в сторону от Киммо и попробовал сделать то, что посоветовал Бражников. Из моих ладоней сразу же вырвался поток силы. Но я не чувствовал в нём ни лекарского начала, ни повреждающего фактора.

Нейтральный поток.

Пока что не знаю, зачем он нужен, но мне стало ясно, как его из себя извергать.

— Фальстарт, Павел! — прикрикнул на меня Бражников. — Я ещё даже не отдал команду!

Не успел Валерий Николаевич закончить свою гневную тираду, как Киммо сделал то же самое.

— Тьфу ты… И вы туда же! — выругался Бражников. — Ладно! Раз вы так рвётесь в бой — начинайте. Столкните свои потоки, — учитель отошёл в сторону, присел на стул и закинул ногу на ногу. — А я понаблюдаю.

Мы оба были заинтригованы. Поэтому даже без обратного отсчёта синхронизировались, повернулись друг к другу и выпустили нейтральный поток магии.

И как только наши жизненные силы столкнулись…

Моё понимание этого мира изменилось. Я сразу же осознал, что Бражников хотел до нас донести.