Придворный Медик. Том 4

Глава 23

Время замерло. На долю секунды мне даже показалось, что оно остановилось. Я мог думать быстрее, чем обычно. Видимо, столкновение наших с Киммо жизненных потоков каким-то образом изменило моё субъективное восприятие времени.

Перед моим взором мелькали врата, которые я видел после поцелуя с Зориной. Энергия во мне бурлила, менялась. Я почти раскрыл следующие двери. Почти достиг нового уровня. Ещё немного, и «клеточный анализ» будем в моих руках.

Но врата были не единственной иллюзией, что промелькнула перед моими глазами. Я увидел саму жизнь в том смысле, в каком она существует в этом мире. Моя магия показала мне, что на самом деле скрывается за силой, которую все называют лекарской.

Не лечение, не вред. Нет. Нечто другое. Куда более простое, фундаментальное. То, что лежит в основе всех организмов на Земле.

Чувствую, нам будет что обсудить с Бражниковым. Если я прав в своих суждениях, то мой взгляд на лекарскую магию кардинально изменится.

Как только время вернулось на круги своя, я увидел, как изменились наши потоки. В месте их столкновения раздулся огромный энергетический шар.

А затем он лопнул.

И откинул в сторону Киммо. Принц откатился аж на несколько метров. Я же при этом даже не пошатнулся. И кажется, знаю, почему это произошло. Знаю, в чём моё преимущество перед Киммо.

За моей спиной послышались приближающиеся шаги. Тапио, набирая скорость, мчался к центру поляны на помощь Киммо.

— Тапио, стой! — поднял голову финн. — Со мной всё в порядке! Не нужно беспокоиться, честно!

Однако телохранитель не остановился. Вернее, он не стал тормозить сам. Его заставили.

Прямо перед ним появился Валерий Николаевич, выставил вперёд одну лишь ладонь и смог удержать Тапио одной рукой. Со стороны это выглядело так, будто старик своими силами умудрился замедлить состав поезда.

— Уйди, — коротко произнёс Тапио.

— И не подумаю. Принц сам подписался на эту тренировку. Здесь я главный. И я сам отвечаю за здоровье своих учеников, — пригрозил ему Бражников.

Киммо уже поднялся на ноги и подбежал к Тапио сам. После долгих уговоров телохранитель всё же согласился отступить назад на свою изначальную позицию.

— Простите меня за поведение Тапио, — склонил голову Киммо. — Ему дали слишком уж чёткие приказы по моей охране. Гибкости мышления ему порой не хватает.

— Всё в порядке, — ответил Бражников. — Лучше скажите, господа, вы хоть что-нибудь поняли?

— Да, — ответил я.

— Нет, — помотал головой Киммо.

Мы переглянулись. Бражников тихо усмехнулся.

— Что ж, ладно, Павел. Расскажи, что тебе удалось выяснить благодаря этой маленькой дуэли? — спросил Валерий Николаевич. — Излагай всё что думаешь. Если ошибёшься, я тебя поправлю.

— Нейтральный поток, которому вы нас обучили — это и есть чистая энергия жизни, — ответил я.

— Подробнее, — попросил учитель.

— Смотрите, — я решил объяснить полученную информацию буквально на пальцах. — Я могу вылечить больного, мог укрепить тело здорового человека. Так? Но при этом я могу навредить своему противнику. Например, создать тромб, остановить сердце, вызвать резкий мышечный спазм. Но и то и другое — это крайности. Они появляются из мотивов человека. Изначально магия жизни не обладает такими свойствами. На мой взгляд, она не стремится кому-то помочь и не пытается кому-то навредить. Она нейтральна. Это просто энергия.

Киммо удивлённо взглянул на меня. Кажется, он и сам начал понимать глубинную суть нашей магии.

— Именно, Павел. Ты, как и всегда, схватываешь на лету, — Бражников сложил руки на груди. — Именно в этом и кроется тайна, которую не понимает абсолютное большинство лекарей. Нет ничего плохого в том, что мы используем эту магию, чтобы помогать людям. Это благая цель. Но не стоит забывать, что эту силу мы заимствуем у природы. Сами придаём ей форму.

— Никогда не слышал ничего подобного, — прошептал Кайнелайнен. — Я читал много книг о нашей магии. Даже те, что находятся в закрытой библиотеке Королевства. Такой взгляд не упоминался нигде. Но я чувствую, что это — чистая правда.

— Конечно, вы ничего не слышали! — усмехнулся Валерий Николаевич. — Я открыл для себя это направление совсем недавно. И нескольких лет не прошло. Да, кстати, даже не думайте писать об этом статью! Мне самому лень это делать. Но когда-нибудь я точно соберусь! Пока что миру эта правда всё равно не нужна.

Мы пообещали учителю, что сохраним его секрет в тайне. Правда, при всём уважении к Киммо, я бы на месте Валерия Николаевича не стал бы рассказывать едва знакомому иностранцу о неизвестных техниках, которые могут перевернуть понимание магического мира.

— Так, рано вы, господа расслабились. На первый вопрос Павел ответил правильно, но это ещё не всё. Вторая задачка, — продолжил Бражников. — Почему ты, Павел, остался стоять на месте, когда ваши потоки столкнулись? И как так вышло, что именно вы, Киммо, проиграли в этой дуэли?

Я знал ответ. Он пришёл ко мне ровно в тот момент, когда наши потоки столкнулись. Я испытал первобытное чувство. То, что присуще не только человеку, но и зверю.

Однако Киммо вызвался ответить первым.

— Думаю, дело в объёме нашей маны, — предположил финн. — В чём-то я опытнее Павла, но его потенциал выше. И уровней лекарской магии он открыл больше, чем я. Точнее… Они у него шире от рождения. Я могу осматривать только пищеварительную систему, а он — всё что угодно.

— Это в корне неверный ответ, Киммо, — помотал головой Бражников. — По твоей логике побеждает всегда тот, у кого больше силы. Звучит логично, не спорю. Но на самом деле это работает не так. Павел, а ты что думаешь?

— Мой ответ может прозвучать странно, — отметил я. — Но именно к этому выводу я пришёл во время тренировки. Дело не в силе. А в желании жить. Это и есть одна из основ магии жизни.

— И снова в точку, — заключил Бражников.

— Не пойму… Желание жить? — запутался Киммо. — Простите, Валерий Николаевич, но это звучит совсем уж странно. Получается, что Павел хочет жить больше, чем того хочу я?

— Нет. Дело даже не в желании, а в стремлении, Киммо. Эту силу можно описать одним словом. Воля, — объяснил Бражников. — Задумайтесь, чем отличаются два, казалось бы, одинаковых оленя, убегающих от тигра? Одному удаётся оторваться, а другому нет. Чем отличаются два сцепившихся друг с другом волка, которые равны друг другу по силе? И наконец, чем отличаетесь вы с Павлом? Волей к жизни, Киммо.

— То есть мне суждено навсегда остаться позади него? — Киммо указал на меня взглядом. Однако в его голосе не было ни капли зависти или гнева. Лишь интерес.

— Это не так. Волю можно развить. Воля может изменится из-за жизненных обстоятельств. Если захотите, всегда можете стать сильнее, Киммо, — Бражников улыбнулся. — Но и Павел не будет стоять на месте. Его ждёт много тренировок. Очень жёстких тренировок.

Улыбка учителя стала больше походить на оскал хищника. Видимо, хочет запугать меня предстоящими испытаниями. Но меня как раз наоборот привлекают такие трудности. Я хочу взять новые вершины.

Остаток вечера мы с Киммо провели, общаясь с учителем. Пили чай, задавали вопросы. Но отвечал он далеко не на всё, поскольку наша жажда знаний обгоняла мою программу. А раньше времени Валерий Николаевич не желал раскрывать все свои карты.

Мы попрощались с Бражниковым. Киммо особенно долго благодарил моего учителя за тайные знания. Дал клятву, что будет хранить их даже под угрозой пыток.

Кстати, про пытки… Перед моим уходом учитель упомянул, что через неделю практика лекарских дуэлей продолжится. Только дальше мне уже придётся состязаться с ним.

Во дворец мы с Киммо отправились разными путями. Финн захотел ещё немного погулять по столице. Так что нам пришлось попрощаться. Теперь уже на неопределённый срок. Завтра утром он уедет домой.

Но мы пообещали друг другу, что будем поддерживать связь. Всего лишь за месяц мы многому смогли обучиться, работая в команде. Не стоит лишаться такого знакомства.

Как только я вернулся во дворец, в фойе меня встретил Михаил Сергеевич Романов. На часах уже было ближе к полуночи.

— Боюсь представить, сколько вам пришлось меня тут ждать, — подметил я.

— Я слишком занятой человек, чтобы слоняться по дворцу без дела, — рассмеялся Романов. — Павел Андреевич, у меня везде есть глаза и уши. Не подумайте, что я за вами следил. Но я знаю, где вы были. И знал, когда вы должны вернуться.

— А вот это уже излишне, — прямо сказал я. — Если хотели договориться о встрече, можно было бы просто позвонить.

— Это не моя прихоть. Вас проверяли. На всякий случай.

— Проверяли? — удивился я. — Кто?

— Тот, к кому вы сейчас пойдёте. Не бойтесь. Просто следуйте за мной без лишних слов, — попросил Романов.

Бояться я не привык. Это чувство редко помогает в случае опасности. Но всё же лучше быть настороже. Михаил Сергеевич ведёт себя странно. Я даже начал сомневаться, точно ли передо мной сам Романов? Может, это кто-то из подручных Коршунова применил на себе оборотную пыльцу?

Нет. Знакомая жизненная энергия. Она говорит о человеке больше, чем отпечатки пальцев или индивидуальный сердечный ритм.

Михаил Сергеевич меня не обманывает. Но он напряжён. Обычно он ведёт себя куда увереннее. Похоже, нам предстоит встреча с очень серьёзным человеком. И я уже начинаю догадываться, о ком идёт речь.

Романов провёл меня на третий этаж, мы прошли через нескольких гвардейцев. Среди них я заметил уже знакомого мне Севастьянова — молодого человека, который является ещё одним агентом Михаила Сергеевича.

Эх и много же здесь охраны. Очевидно, что они тут не простого барона охраняют.

У последней двери, несмотря на просьбы Михаила Сергеевича меня всё же обыскали. Убедившись, что у меня при себе нет никакого оружия, гвардейцы кивнули и впустили нас с Романовым внутрь.

В просторный кабинет, внутри которого находился всего один человек. Лично я ещё его не видел ни разу. Лишь издали, на турнире. Однако не узнать нашего государя было трудно.

Да, это именно он. Александр Четвёртый. Император.

Высокий подтянутый мужчина. Короткие каштановые волосы зачёсаны назад. На лице аккуратная бородка. Увидев меня, он нахмурился. Густые брови наползли на глаза. Но гнева в его взгляде не было. Как раз наоборот, он был точно так же напряжён и взволнован, как и Михаил.

Кто бы мог подумать, что я так скоро с ним встречусь. Может, это… Сразу попросить допуск к Чаше очищения? Так, не самое время шутить. Даже мысленно.

До Чаши ещё доберёмся. Пока что ещё рано об этом говорить.

— Ваше Императорское Величество, — кивнул императору я.

— Рад с вами познакомиться, господин Булгаков, — к моему удивлению, Александр протянул мне руку.

Не каждый император идёт на столь близкий контакт с едва знакомым человеком. Очевидно, это Михаил замолвил за меня словечко.

— Взаимно, — я ответил на его рукопожатие. Эх и крепкая же у него хватка. Сразу видно, что император держит себя в тонусе. Хотя ему уже за пятьдесят лет вот-вот исполнится.

— Павел Андреевич, я не мог рассказать заранее, с кем вам предстоит встретиться, — произнёс Михаил Романов. — Я лишь уточнил, что вас проверяли. За вами следили люди государя.

— Перестраховаться — это разумно с вашей стороны, — заключил я. — Ну и что в итоге выяснили? Не обнаружили ничего подозрительного?

— Поначалу меня удивило, что вы куда-то повезли финского принца, — признался император. — Но вскоре мне доложили, что в этом и заключалась ваша обязанность — обмениваться опытом с господином Кекконеном.

— Тогда какова причина нашей встречи? — спросил я.

— Михаил мне всё рассказал, — император присел в своё кресло, пригладил бороду. — Всё, что вам удалось раскопать. Я хочу услышать ту же историю от вас. Во всех подробностях.

Михаил Сергеевич кивнул мне. Правда, этот жест был излишним. Так он будто бы показывал, что я подчиняюсь именно ему, а не императору. Хотя на деле я вообще веду свою игру. Хочу помочь правящему роду. Но в то же время собираюсь использовать их как инструмент для достижения своих собственных целей.

На весь рассказ ушло более часа. Я начал с самого начала. Рассказал об убийцах, о Владыкине, Константине Романове и его приспешниках. Позволил императору узнать всё о готовящемся восстании, которое должно состояться через несколько дней.

Александр Четвёртый слушал меня молча. Ни разу не перебил, терпеливо дослушал мой рассказ до самого конца. Единственное, что меня беспокоило — это его реакция на предательство Константина. Неизвестно, как он отреагирует на игру своего брата. Поверит ли в эту историю?

Он ведь вполне может счесть, что всё наоборот. Это Михаил на пару со мной хочет подставить Константина. На его месте я бы об этом задумался.

— Ну что я могу сказать? — пожал плечами император. — Ваша история звучит очень правдоподобно, Павел Андреевич. Я вижу, что вы не лжёте.

Вот так просто?

— Я ожидал, что вы резче отреагируете на предательство брата, — подметил я.

— А чему тут удивляться? Я всегда ожидал от Константина чего-то подобного. С того самого момента, как умер наш отец, Константин вечно недоволен. Он считает себя обделённым. Трона ему не видать. Места в верховном совете он не получил. Зато отец передал ему такое количество активов, каких даже у меня нет! — воскликнул император. — Грех жаловаться, казалось бы. Если не считать казну, мои доходы куда ниже, чем у Константина. Но ему оказалось этого мало. Теперь выходит, что наш отец, сам того не ведая, проспонсировал будущее восстание. Этого обиженного нытика нужно было изгнать из рода давным-давно. Всему виной моя сентиментальность. Брат всё-таки!

Разоткровенничался. Даже передо мной не стал скрывать истинных эмоций. Похоже, между нами действительно установились доверительные отношения.

Но у императора нет причин меня в чём-либо подозревать. Сейчас я играю роль двойного агента. Докладываю Михаилу обо всём, что узнаю. Можно сказать, что на данный момент я — самый продуктивный разведчик императорской семьи.

— Что будем делать, Александр? — заговорил Михаил. — Мы с Павлом уже обсудили план действий. Восстание состоится на балу. Мы с тобой должны погибнуть. Я от рук Павла, а ты…

— Тоже от моих рук. Но косвенно, — отметил я. — Отравленный кубок. Я уже упоминал о нём.

— Восстание… Восстание… — принялся нашёптывать император. — Ну что я могу сказать? Пускай восстают!

— Эм… Что⁈ — удивился Михаил. — Я не ослышался?

— Нет, — пожал плечами император. — Пусть будет так. Пускай начинают восстание. Просто мы загоним их в ловушку. Каждый будет на своей позиции к тому моменту, когда они приступят к делу. План, который вы вдвоём составили, мы модернизируем.

— И начать нужно с психолекаря Владыкина, — подметил я. — Нужно направить к нему лучших агентов. Тех, кто убедит его дать показания. Причём так, чтобы никто об этом не узнал. Константин собирается посетить его завтра. Нужно убедиться, что Владыкин не расскажет ему о том, что его вынудили пойти на сотрудничество с Империей.

— Уж с этим мы разберёмся, Павел Андреевич. Вы свою задачу выполнили. За что я вам очень благодарен. Но впереди самое сложное, — улыбнулся император. — Ах да, постарайтесь, чтобы подарок от малого совета был готов. И проследите, чтобы яд был достаточно смертоносный. Иного подарка я не приму.

Следующие несколько дней мы готовились к императорскому балу. Владыкин был допрошен. Все его показания записаны на диктофон, но дело пока что дальше продвигать не стали. Под предлогом ухудшения состояния его перевезли в другую клинику, докуда не мог дотянуться Константин Романов.

Громов и Мельников подготовили подарок от малого совета. Я проверил яд. Одного контакта с кожей было достаточно, чтобы навредить нервной системе. А этим ядом был пропитан весь кубок.

В торжественный зал мы вошли втроём. Я, Громов и Мельников.

— Вы всё помните, Павел Андреевич? — прошептал мне на ухо Мельников. — Если вы не убьёте Михаила Романова, то мы убьём вас. У нас уже есть способ, как сделать это быстро и…

— Довольно. Я помню свои обязанности, — отрезал я. — Давайте приступать.

Я поправил свой пиджак и выдвинулся вперёд. Нужно строго следовать плану. Делать вид, что я работаю на Константина, но на деле готовиться к подавлению восстания.

Нужно лишь занять позицию в центре зала. Тогда я смогу…

— Павел Андреевич! — ко мне подбежала Екатерина Романова. Дочь Александра Четвёртого. — А я всё ждала, когда вы появитесь! В качестве благодарности за моё спасение я хочу подарить вам танец. Пойдёмте.

Она схватила меня за руку.

— Сейчас? — удивился я.

— Конечно сейчас! Когда же ещё? — рассмеялась она. — Или вы хотите мне отказать?

Вовремя же она, чёрт подери, выскочила. Я ведь должен оставаться на позиции. Наш план развернётся ровно через десять минут!

Хм… А так даже лучше.

— Пойдёмте, госпожа! — заявил я. — Повеселимся.

Да. Сегодня тут все вдоволь повеселятся!