Препод 5

Глава 5

Проснувшись, я некоторое время пытался вспомнить, где нахожусь, и что было. Тут рядом кто-то зашевелился, издав долгий стон. Я приподнял одеяло, увидел голую Селестину, и память тут же ко мне вернулась. Хотя, конечно, некоторые моменты были как в тумане.

Драка, боги, разнесённый по камушку донжон, взаимные упрёки, претензии, подсчёт убытков. Затем заново накрытые столы, свадьба, плачущий в уголке Годон, который, оказывается, с детства был в Селестину влюблён, а следом пьянка.

Понятное дело, натерпевшись всякого и набравшись впечатлений на всю жизнь, гости нажрались, как свиньи. Слуги потом ходили доставали из-под стола бесчувственные тела и разносили по покоям. Даже меня проняло, несмотря на защиту от отравления, но я, по крайней мере, ушёл оттуда на своих ногах. Ещё и новоиспечённую жену на руках нёс. Правда, мы упали, раза три или пять. Первый раз, когда споткнулся о протянутые ноги короля, в невменозе сползшего на пол со стула. Можно сказать, даже от стола отойти не успел. Рухнул, как подкошенный.

Второй раз, когда запнулся о край ковра. А третий, когда наступил в пролитую каким-то нерадивым слугой лужу. От третьего удара об пол Селестина проснулась и спросила в чём дело. А я понял, что в этих падениях есть какая-то закономерность. Я же умный, ректор колледжа как-никак. И точно. Ещё раз проанализировав все факты, я понял, что неся жену перед собой на руках, я ограничиваю себе обзор и не вижу, куда наступаю.

Разобравшись с проблемой, тут же внёс коррективы и закинул Селестину на плечо.

Поначалу всё было прекрасно. Но потом началась лестница. Винтовая, ведущая наверх другой башни, где были наиболее приличные для новобрачных покои из тех, что остались. Когда я скатился по ней второй раз, то вновь понял, что и здесь что-то не то. А супруга опять проснулась.

— Вольдемарчик, а что ты делаешь? — заплетающимся языком спросила она.

— Несу тебя в кровать, — доложил я, — на первую брачную ночь.

— Это так романтично, — посмотрела она на меня влюблённым взглядом.

— Очень, — улыбнулся я в ответ.

Тут прибежали какие-то слуги, пытаясь забрать у меня жену, но я не отдал. Предлагали сами её занести. Ага. Нет уж, сначала жену в спальню заносят другие, а затем, не успеешь оглянуться, и спать с ней будешь уже не ты.

Поэтому, отогнав пинками особо настырных, я вновь логически осмыслил причины неудачи и понял, что когда я несу тело жены на плече, теряется центровка, и смещается центр тяжести, поэтому я начинаю терять равновесие. А это значит что? Что надо изменить положение груза так, чтобы он не оказывал влияния на баланс. Поэтому, вздохнув, я взял её за ноги и потащил волоком за собой. Селестина пьяно хихикала каждый раз, когда стукалась головой о ступеньку. Я же, стараясь не отвлекаться, упорно шагал всё выше, костеря про себя слуг, что накрыли нам постель так высоко. Кое-как затащил её в комнату, а затем плюхнул на заколыхавшийся матрац.

— Приехали, — произнёс с облегчением, падая рядом.

— Ну наконец-то! — заворочавшись, жена тут же закинула на меня сначала руку, а затем ногу.

Пьяно поцеловала, жарко прошептала в ухо:

— Я так давно этого ждала!

— Чего? — удивился я, чувствуя, как её рука пытается расстегнуть пуговицы на рубахе.

— Постельных утех с мужем. Говорят, это совсем не так, как с любовником.

— Ну, вообще-то, я и был твоим любовником, вчера буквально. Что могло с тех пор изменится?

— Всё, — убеждённо произнесла Селестина, — я слышала разговоры других женщин.

Что ж, пришлось доказывать, что да, с мужем совсем не как с любовником. Нашёл же где-то силы.

— Просыпайся, солнышко! — вынырнув из воспоминаний, произнёс я.

Даже не ожидал, что в этой суровой женщине вдруг проснётся романтик. А поди же ты, даже секс, действительно, был какой-то другой.

— Ох, — приподнявшись, щуря от заливавшего комнату света глаза, она со стоном спросила, — почему у меня так болит голова?

Тут вновь всплыли воспоминания, как я её волочу по лестнице.

— Эм-м, — я чуть замешкался, но затем ответил, — ну так сколько выпили вчера.

— Ох, словно по голове раз двадцать ударили.

— Тридцать, — на автомате поправил я её.

— Что?

— Говорю, очень много выпили, — я поцеловал Селестину и добавил, — пора вставать, у нас ещё много дел.

Тингланд я покидал, задумчиво вращая на пальце второе обручальное кольцо. Гордая графиня-адмирал не пожелала делить с первой женой один палец на двоих, поэтому кольцо располагалось по соседству, на среднем, а не безымянном. Ну и ладно, меньше вопросов будет у тех, кто увидит.

По курсам повышения квалификации мы определились, и первая партия горцев-одарённых с флота должна была отправиться в Тенистую долину уже через декаду. Заодно туда же отправят и парочку магов-строителей. Будет для курсантов отдельное общежитие, чтобы не смешивать с трёхгодичниками.

С новой роднёй в лице короля и тестя мы, вроде, поладили. По крайней мере правитель Тингланда перестал меня презрительно именовать колдуном. После того, как мы разнесли ползамка, это было уже как-то глупо. Годон рассказал всё, что видел, и факт прямой поддержки меня богом войны впечатлил многих, если не всех.

Да, столь долгое пропускание божественной силы неплохо прокачало мне манаканалы и увеличило внутренний объём. Да и сродство со стихией огня выросло. Пожалуй, по общему объёму маны я до магистра дорос без всяких натяжек, а по способности управлять огнём даже эту планку перерос. Впрочем, тут судить сложно, не так много магистров я видел.

Моё летательный пепелац держал курс на Анкарн, где я собирался сделать промежуточную остановку перед Итонией. С одной стороны, надо было поговорить с дедом Ланики, с другой, тянуло меня в город лёгкое ностальгическое чувство. Всё же, впервые в этом мире я появился именно там. А если повезёт, то и встретить Алису, которая с сыном на каникулы уехала, чтобы решить все вопросы с Легионом. Злотана тоже была в Империи, но у неё, вроде как, дела были в столице.

Чтобы сильно не всполошить население, заходил я на посадку со стороны моря, то и дело разглядывая с высоты птичьего полёта знакомые улочки.

Сколько всего на них произошло. Воспоминания нахлынули, заставив искренне пожалеть о том времени, когда главной проблемой было, что колдовать получается не руками, а причинным местом. И где взять денег на новую мантию. Сейчас, конечно, денег у меня хватало, вот только и проблемы по своей проблемности выросли многократно.

Башни Академии, возвышающиеся над всем городом, пропустить было сложно, поэтому уже через пару минут я плавно опускался на двор перед замком.

Внутри не было видно ни души, каникулы-с, но пропустить моё появление те, кому это положено по долгу службы, не могли. И точно, не успел я выбраться на изумрудный газон, как из главного входа, с воинственным видом выбежала понтийка.

На её доспех и мечи, рукояти которых она крепко сжимала, я взглянул почти с умилением.

— Рагырда! — воскликнул с улыбкой, а та, узнав меня, перешла на шаг, а затем, стукнув кулаком по кирасе, с глубоким уважением произнесла:

— Приветствую, магистр.

«А ведь она до сих пор считает, что Воин — мой папаша, — понял я, — вон сколько всего во взгляде».

— Ну, если ты звание в магии, то официально пока ещё не магистр, — скромно поправил её я, — а вот если ты про должность в Ордене Паладинов, то да, магистр.

— Пока ещё? — вычленила она из фразы главное.

— Да. По моей собственной оценке, я уже, но, сама понимаешь, чтобы сказать точнее, нужен другой магистр и желательно тот, кому я доверяю.

— Калистратис здесь, — тут же подсказала она.

Я кивнул, приняв информацию к сведению, уточнил:

— А Сильвия?

— И она. Думаю, вполне будет рада тебя увидеть.

Покрытые ковровыми дорожками коридоры, потолки, расписанные картинами из жизни магов, вновь вызвали щемящее чувство ностальгии. Импринтинг, натуральный импринтинг. Нет, надо будет у себя обязательно сделать что-то подобное.

— Вольдемар…

— Сильвия.

Ректор Академии была у себя, и я, отметив, что внутри ничего не поменялось, тут же уселся в привычное кресло, огладив ладонью столешницу перед собой.

— И каким ветром занесло к нам?

Я посмотрел на подозрительно сверлящую меня взглядом женщину, улыбнулся:

— Попутным, исключительно попутным.

Не удержавшись, я тут же вывалил на них подробности прошедшего года, естественно из тех, что вываливать можно. Про колледж и паладинов, про разборки с кирианцами, про ездового ледяного червя и последнее, про свадьбу на сестре короля Тингланда.

— А я сразу поняла, что она на тебя запала, — не удержалась от реплики Рагырда.

Сильвия только с сомнением хмыкнула. В отличие от безоговорочно верящей мне понтийки, с лица ректорши не сходило скептическое выражение.

— Не веришь⁈ — тут же нахмурился я и показал ей средний палец.

Ну тот самый, с кольцом.

— Вот! — я покрутил пальцем прямо у неё перед носом, перегнувшись через стол, — обручальное кольцо.

— А почему не на том пальце? — всё ещё недоверчиво уточнила магичка.

— Потому что на том другое обручальное.

— Это как⁈

— Ну, так, — пожал я плечами, — мы так решили. Первым я женился на Алисе Ботлер, вторым на Селестине Ройс, третьей будет графиня Честер, а четвёртой Ясула Русавр.

— Четыре… — женщина помотала головой, пытаясь осмыслить услышанное, — четыре жены. Подруга, тебе не кажется, что кто-то охренел?

Она посмотрела на понтийку, но неожиданно отклика не нашла.

— Да хоть десять, — легкомысленно пожала плечами Рагыра, — подобный муж — редкость. Слишком эгоистично забирать его целиком себе.

Тут Сильвия зацепилась ещё за одно.

— Погоди, — глаза её вновь сузились, — ты женился на Алисе?

И тут я вспомнил, что моя первая жена с ректоршей-то подруги. А на свадьбу мы её не приглашали. Неудобно получилось.

— Ну, да, — я постарался как можно непринуждённее улыбнуться, — там, в колледже, очень узким кругом. Ты извини, что не пригласили, просто не предполагали больших торжеств.

— Ну, ещё бы, — язвительно прошипела та, — нужно же на четыре свадьбы растянуть, не на одну.

Разговор явно стал заходить в тупик, и я замолчал, задумчиво глядя на Сильвию.

Почему-то мне казалось, что в прошлые наши встречи она не так брызгала ядом, как сейчас. Впрочем, могло оказаться, что я банально пришёл сильно не вовремя и попался под горячую руку.

Рагырда тоже посмотрела на подругу с неодобрением.

— Ладно, — вздохнула та, — так всё-таки зачем ты здесь?

— То есть вариант, что я тут исключительно проведать вас, ты не рассматриваешь? — чуть приподнял я бровь.

— Ой, вот только не надо, — поморщилась ректор в ответ, — или ты думаешь, мы тебя тут так ждали, так ждали, что дождаться не могли? То, что мы пару раз с тобой переспали, вовсе не означает… ничего не означает.

— Ну и хорошо, — кивнул я, — но ты права, мне кое-что нужно. Вернее, кое-кто.

— Калистратиса не отдам, — тут же быстро произнесла Сильвия.

— Мне нужен не он, — покачал я головой в ответ, после чего назвал имя, — Стасиан Ранд.

Магичка наморщила лоб, пытаясь вспомнить, кто это такой, и я подсказал:

— Выпуск прошлого года, он был председателем новообразованного студенческого совета.

— А-а, этот, — лицо Сильвии сделалось кислым, — с которым ты тут бунт устроил.

— Не бунт, а революцию, — поправил я, — мне надо знать, где он сейчас.

— И зачем?

— Ищу помощника.

Я говорил, строго выдерживая расслабленно-добродушное выражение лица, стараясь не показать лишний интерес к личности парня. Не стоило забывать, что обе дамы тут не просто так сидят, а работают на разведку Легиона.

— Просто помощника? — не поверила женщина.

— Талантливого помощника, — тонко улыбнулся я, — сама знаешь, у меня особые критерии подбора кадров.

— О, да, — хмыкнула та, — как, кстати, Сильф поживает?

— Неплохо, преподаёт у меня в колледже, у неё талант к работе с магически выведенными существами.

— Ладно, — похмурив для острастки брови, та, наконец, согласилась, — найду этого Ранда.

— И второй момент, — вспомнил я, — мне бы пройти тестирование на уровень магической силы.

— Вольдемар!

Вот кто точно рад был меня видеть, так это старый магистр. Хотя, оглядывая его сейчас, я поймал себя на мысли, что старым его уже язык не поворачивается назвать. Борода существенно укоротилась и потемнела, о былой седине напоминали только отдельные серебристые нити, морщины не ушли до конца, но существенно разгладились. Да и в целом маг как-то окреп, расправил плечи, фигура налилась силой, что не могла скрыть даже мешковатая мантия.

— Рихад! — я с удовольствием обнял магистра, — прекрасно выглядишь, неужели на процедуры по омоложению ходил?

Маги жизни такую услугу хоть и за дорого предоставляли, но Калистратис только покачал головой, улыбаясь в бороду.

— Нет, всё благословение Воина, ну и амброзии немного, — произнёс он, сам в свою очередь пытливо меня разглядывая, — как там твой эксперимент с тингландской школой?

— Уже колледж, — с гордостью произнёс я, — два факультета, совершенно уникальная специализация, эксклюзивный контракт на подготовку тингландских одарённых.

— Серьёзно, — покивал магистр, — я верил, что у тебя всё получится, и твой талант непременно оценят.

— Оценили, — буркнула стоявшая рядом Сильвия, — только немного другой. Он теперь женат на сестре короля.

— Хо-хо-хо, — добродушно заухал Калистратис, — это та, отмеченная Воином?

— Она, — я согласно кивнул, — такая же, как и мы, только у неё знак с рождения.

— Повезло.

— Он не только на ней женился. Ещё на моей подруге, боевом маге, успел и ещё в планах две, — тут же наябедничала ректор.

— Ну, во-первых, — развернулся я к ней, окидывая недовольным взглядом, — это было их решение, а не моё, а во-вторых, я вообще жениться не хотел. Мне и так неплохо было. Так что все вопросы к ним, почему у меня будет четыре жены. И не начинай снова, а то будет похоже на глупую ревность.

Сильвия скисла. Ничего не ответив, отвернулась, а Калистратис деликатно кашлянул, показал на стоявшие рядком парты, предложил:

— Может присядем? Я так понимаю, ты сюда не просто поговорить заскочил?

— Всё верно, — благодарно кивнул я.

Находились мы в бывшей моей пещере под замком. Почти ничего тут не поменялось, всё также стояло лабораторное оборудование, столы для практических занятий вдоль стен и лекционная зона с партами и кафедрой неподалёку от медленно вращающейся площадки транспортатора.

Стало интересно, чем тут занимается магистр, какие гранты осваивает, но это можно было отложить на потом, сначала надо было решить с моим резервом, могу я претендовать на магистра или нет.

— С некоторого момента ощутил серьёзный скачок магического резерва и усиление огненных заклинаний, — начал я объяснять, — а во время сражения с кирианскими шпионами смог применить огненный дождь.

— Ох ты! — удивлённо выдохнул Калистратис.

Если до этого слушал он меня с добродушной улыбкой, то сейчас стал сразу предельно серьёзен.

— Вот я и думаю, достаточно этого для звания магистра или нет?

— Как минимум, магистр огня точно, — подтвердил мои догадки тот, — но это мы сейчас выясним.

Он посмотрел на Сильвию:

— Дорогая, нам надо к определителю.

Определителем назывался магический прибор, которым проводили замеры магического потенциала у студентов. Первый раз при поступлении, и потом после каждой сессии, скрупулёзно вписывая результаты в личное дело студентов наравне с табелем успеваемости. Вот, кстати, таким же мне надо было обзавестись и у себя, но тут была некоторая проблемка с тем, что в тингландских школах их не держали в виду слишком слабых заклинательных способностей горцев-одарённых. Первичный уровень везде и всегда определяли простым заклинанием пустышкой, на котором было видно объём истечения маны, а объём внутреннего источника можно было магическим зрением определить и на глаз, чего хватало, чтобы уже заранее рассортировать кого в академии, а кого сразу на индивидуальное обучение.

Определитель же точно фиксировал численные показатели дара, и эти результаты потом служили основанием для присвоения магических категорий. За время обучения способности студентов прогрессировали, и в дальнейшем те, кто пересекал планку для военно-магических академий, отправлялись туда, причём это могло быть и после первого курса, а могло и по итогам выпускных экзаменов, а те, кто не дотянул, распределялись по отраслям народного хозяйства.

Сам определитель был крупным хрустальным шаром на металлической подставке. При зачислении новых студентов его торжественно выносили во двор Академии, а после экзаменов ставили на постамент в большом зале. Сейчас, пока каникулы, он хранился под замком в комнате недалеко от ректорской приёмной.

Коснувшись магического замка ладонью, Сильвия сняла блокировку, и мы втроём зашли в небольшое почти полностью пустое помещение без окон. Подойдя к шару, Калистратис тщательно осмотрел, затем кивнул:

— Вольдемар, прошу.

Замерев, как перед прыжком в воду, я почувствовал, как сильнее забилось сердце, а во рту резко пересохло. Момент истины, однако. Точно я теперь магистр, или только нафантазировал себе невесть чего? Хотя огненный дождь… Во всех учебниках это заклинание приводилось, как пример магистерских способностей. Решительно шагнув к шару, я тут же возложил на него ладони.

Сначала тот побелел, как всегда, когда запускался процесс определения потенциала, а затем стал светиться всё ярче и ярче. Пришлось чуть отвернуть голову и зажмуриться, когда свечение стало почти нестерпимым.

— Магистр, — вынес вердикт Калистратис, — несомненно. По объёму источника маны сто семнадцать единиц, даже не начальный уровень, крепкий середняк. У меня, к примеру, сто тридцать две. Младшие магистры от девяноста до ста десяти, старшие от ста тридцати до ста пятидесяти. По классификации Империи, конечно. Но эта классификация полностью соответствует староимперской, как почти везде на Яоле.

— А выше ста пятидесяти? — тут же полюбопытствовал я.

— Выше нет. Считается, что это максимальный предел магических способностей одарённого.

— Понятненько… — протянул я.

Вот ещё один кусочек информации, которую не сообщают обычным магам. Хотя, что в ней такого, если подумать? Разве только, если высшие маги не хотят, чтобы плебеи знали предел их сил?

Если я правильно помнил, то в армию забирали народ с потенциалом от пятидесяти до семидесяти. Видимо, все, кто выше семидесяти, уже считаются кандидатами в магистры. А от двадцати до пятидесяти — это основная масса учеников обычной Академии.

Итого, если брать арифметически, выпускник академии по верхней планке с объёмом маны около пятидесяти единиц слабее магистра не более чем в три раза. А талантливый боевой маг имеет потенциал всего вдвое меньше. И когда это знаешь, магистры не кажутся уже чем-то недосягаемым, когда разрыв даже не кратный.

Тем временем, шар начал определять предрасположенность, постепенно меняя цвет.

— Огонь, несомненно, — тут же произнёс магистр, когда стал ощутимо преобладать красный оттенок.

Я смотрел, как цвет шара постепенно становится всё насыщенней. Вскоре он уже был грозно-багрового цвета, переливаясь малиновыми прожилками, словно внутри клубилась частичка адского огня.

Калистратис поднял на меня изумлённый взгляд.

— Что? — насторожившись, спросил я.

— Сила огненных заклинаний сто семьдесят четыре…

Возникла пауза. Я оглянулся на Сильвию, но та молчала, заворожённо глядя на клубящееся, словно живое, пламя внутри сферы.

— Это хорошо или плохо?

— Это невозможно, — словно пытаясь найти, где ошибка, магистр поспешно начал проводить какие-то манипуляции с определителем.

— Нет, — наконец тяжело вздохнул он, — это не ошибка. Но считалось, что сто пятьдесят единиц — это предел в силе любой стихии. А у тебя сто семьдесят четыре в огне.

— Опачки, опапулечки… — мои мысли лихорадочно забегали, пытаясь осмыслить суть возникшей проблемы и возможные последствия.

Подстава от Воина, к бабке не ходи. Перегнал через меня столько своей силы, что меня через теоретический максимум для одарённого перебросило. Тут же убрав руки от шара, я поспешно отошёл на шаг, напряжённо наблюдая, как медленно гаснет красное сияние.

— Давайте сделаем вид, что никто ничего не видел, — я поглядел на Сильвию с Калистратисом.

— Конечно, — хором произнесли оба.

Но если магистру я поверил, он явно понял, что это как-то связано с нашим божеством, то вот у ректорши я искренности в голосе не почувствовал. Эта точно информацию передаст дальше. Непонятно, правда, куда в первую очередь, в Совет магов или руководству Легиона. Как не вовремя. Но, по крайней мере, на некоторую задержку, в пару тройку дней, прежде чем сведения дойдут до лица, принимающего решения, я мог рассчитывать. Бюрократия в Империи, не к ночи будь помянута, была машиной крайне неповоротливой и тяжело раскачивающейся. Вот если уже набрала обороты, то лучше под неё не соваться, раскатает в блин, как катком.

— Сильвия, — вновь привлёк я внимание женщины, напомнил, — Ранд. Мне нужно знать его местонахождение.

— Да, — та чуть нервно и поспешно кивнула, — сейчас.

Проводив её, резво сорвавшуюся с места, взглядом, покачал головой, затем повернулся к Калистратису. Устало улыбнулся.

— Рихад, думаю, я могу это объяснить.