Препод 5

Глава 24

Утро ничего не предвещало. Целых восемь часов сна в моём положении были невиданной роскошью, но, каким-то чудом, меня некто не беспокоил, даже жёны куда-то запропали и я прекрасно выспался, чувствуя себе удивительно отдохнувшим.

Приняв душ, согнал остаточную сонливость и бодро потопал в столовую.

От настойчивых уговоров питаться отдельно, как подобает такому большому человеку как я, отбивался обеими руками и ногами. Нет, пусть студенты видят, что в очереди за едой все равны. Меня, правда, дружно пропускали вперед, но всё же.

Колледж еще большей частью спал. Но я точно знал, что наша повариха встает засветло, чтобы к моменту, когда появятся первые голодные студенты, основные блюда уже были готовы. Поэтому, напевая какую-то легкую песенку и пользуясь тем, что в коридорах главного корпуса было еще пусто, я, подпрыгивающим шагом, двигался к намеченной цели.

Правда, спустившись в фойе первого этажа, обнаружил, что не я один такой ранний. Там уже находились две мои жены и третья моя будущая жена, что-то очень серьезно и очень тихо обсуждая. Я было направился к ним, чтобы присоединиться к этому, несомненно, важному разговору, но завидев меня, Алиса с Ясулой внезапно куда-то быстро засобирались, а Злотана, отделившись от них, сама заступила мне дорогу.

Я посмотрел за спину графини Честер, глядя на быстро скрывшихся за дверями корпуса женщин, и озадаченно произнес:

— Злотан, привет! А куда Алиса с Ясулой пошли? И что вы такого обсуждали вообще?'

— Да ничего такого, — как-то непринужденно отмахнулась та.

— Да нет же, — я вспомнил их серьезные лица, — нет, это было что-то важное.

— Вольдемар, — со вздохом произнесла графиня, заглядывая мне в глаза, — ну могут же у нас быть наши маленькие женские секреты.

— Секреты? — озадаченно почесал я затылок.

Я еще раз прокрутил в голове увиденное, а затем начал выстраивать логическую цепочку.

«Так, женские секреты, но что-то серьезное. И в то же время, судя по тому, как они дружно убежали, все-таки ко мне какое-то отношение имеет.»

И тут меня осенило. Распахнув глаза, я пристально посмотрел на женщину. А затем, сощурившись, спросил:

— Скажи честно, одна из вас беременна?

Моя третья жена вздрогнула, как-то ошалело на меня посмотрела, и я понял, что угадал.

— Так, — покивал я в унисон своим мыслям, — значит, я прав. Но кто? Скорее всего не ты.

Я на всякий случай посмотрел на живот женщины.

— Иначе они бы не отправили тебя разговаривать со мной. Кто же тогда? Я бы мог подумать, что обе…- я внимательно следил за реакцией Злотаны, но мое предположение эмоционального отклика у нее не нашло, и я тут же исправился, — нет, не обе, а одна. Алиса, да?

Я щелкнул пальцами.

— Ну точно, конечно Алиса!

С некоторым превосходством посмотрел на женщину, что продолжала молчать, этим только подтверждая правильность моих догадок. И добавил:

— И не нужно было делать из этого такой уж большой секрет. Вы что, считали, я обижусь или рассержусь? Наоборот. Дети — это хорошо. Иногда суетно, суматошно. Да, собственно, вам ли об этом не знать? Но, хорошо. Так что можешь Алисе передать, что я все понял и полностью ее поддерживаю.

Графиня еще с минуты постояла, глядя на меня во все глаза. Затем как-то натянуто улыбнулась и произнесла:

— Да, конечно, Вольдемар, обязательно передам.

— Ну ладно, — я с улыбкой кивнул и предложил, — Пойдем позавтракаем?

Но Златана как-то неожиданно заторопилась:

— Нет, пожалуй, дорогой, откажусь, у меня там кое-какие дела еще, ну ты сам знаешь, наши женские.

— Да-да, — я махнул рукой, усмехаясь, не стал настаивать и в еще более приподнятом настроении побежал дальше в столовую.

Ну как? — спросила боевая магичка у вернувшейся к ним подруги.

— Нормально, — махнула рукой графиня.

— Спрашивал? — уточнила та.

— Ох, — графиня поморщилась, — конечно, спрашивал. Но мне даже ничего говорить не пришлось, сам себе напридумывал не весь чего, сам себе же ответил и довольный пошел дальше. Типичный мужик, думает, что знает всё лучше всех. Хоть и великий маг и магистр, а такой же, — женщины тут же дружно заулыбались.

— А что придумал-то? — спросила Ясула.

— Ой, — махнула Златана, — решил, что кто-то из нас троих беременный. Путем своих логических умозаключений решил, что Алиса.

На это заявление троица дам тут же весело зафыркала.

— Мда, — вздохнула боевая магичка. — Вольдемар, Вольдемар. Хотела бы я, но пока рано. Надо сначала обезопасить тылы.

Все тут же посерьезнели, и графиня уточнила:

— Так, какая у нас сейчас ситуация?

— Ситуация следующая, — ответила Ясула, — сработали несколько наших сигналок, и мы примерно понимаем, где противник и в каком направлении движется. В общем, как мы и прикидывали, численность около полусотни. Опять же, если нет тех, кто свою сигнатуру от наших следилок скрывает. Но одно точно, магистров больше пяти.

— Плохо, — обеспокоенно выдохнула Златана.

— Неприятно, — кивнула Алиса. — Но будем работать.

— Будем, — согласно кивнула Ясула. — Места для твоих паладинов, где можно устроить засаду, я уже примерно определила.

— Ладно.

Обе обученные убивать женщины встретились глазами, а затем повернулись к графине.

— Ну, а твоя задача, подруга, не дать Вольдемару ненароком вмешаться.

— Поняла, — кивнула та. — Сделаю.

Лес был старый, местами переходящий в непролазный бурелом. Чтобы раньше времени не выдать себя всплесками магической энергии, отряду под предводительством Икая приходилось искать обходные пути и прорубаться через встречающиеся по дороге заросли кустарника вручную. Самый север Тингланда не мог похвастаться хорошей погодой, поэтому не привыкшие к таким низким температурам итонийские маги зябко кутались в свои мантии и тихо ругались, зябко подергивая плечами. Хорошо еще, что надвигающаяся зима не успела все засыпать снегом, а то вообще ползли бы с черепашьей скоростью.

— Локарис!.. — шипел вполголоса магистр жизни, давно забывший, каково ходить пешком где-то кроме залов и корпусов любимой академии, с каждым часом преисполняясь всё большей ненавистью к погоде, лесу и даже земле, бугрящейся корнями, о которые он то и дело спотыкался, — я обещаю, твоя смерть не будет лёгкой, ты будешь медленно умирать и твой мозг до последнего будет чувствовать как постепенно отмирает тело, сантиметр за сантиметром превращаясь прах.

Икай старался копить злость, продолжая идти вперёд, но сила раздражённого мага то и дело прорывалась и тогда всё вокруг умирало. Деревья обращались в труху, трава и кусты распадались в невесомую пыль, а земля ссыхалась и трескалась. Его ближайшие соратники старались держаться от магистра подальше, не желая попадать под подобный выброс, а тот, словно этого не замечал, погружаясь в навязчивое желание лично высосать последние крупицы жизни из наглого выскочки, видеть как глаза его потеряют свой цвет и провалятся в глазницы, а рот, раскрытый в немом крике, превратиться в обтянутую высохшей кожей, дыру. И магистр даже знал, что первым в эту дыру засунет.

И совсем невдомёк было магистру, что его уже ждут впереди. А сзади за ними идёт ещё один отряд, готовясь ударить в спину. А другой отряд никуда не идёт, потому, что инквизиторы не ходят, инквизиторы в нужный момент просто появляются. А сверху, в недоступной вышине, там где атмосфера отсутствует вовсе, за ними всеми бесстрастно наблюдает ещё чьё-то искусственное недремлющее око.

Внезапное нападение называется внезапным, потому что оно внезапно. И всю истину этого немудрёного факта Икай испытал на себе.

Сложно сказать, почему он прошляпил появление прямо среди их отряда, убийц из Протектората. Может потому, что слишком долго провёл за неприступными стенами своего детища, а может потому, что с какого хрена тут вообще оказались эти некромантские выкормыши⁈

Последнюю мысль он додумывал находясь в ярости от того, что эти твари, на словах обозначив нейтралитет посланнику Совета магов, на деле примкнули к его противнику. Лживые труполюбы, которых надо было давно стереть с лица Яола.

Почему он решил что это те самые убийцы? Потому что висевший в воздухе дымчатый символ не оставлял в том сомнений. Подписываться таким могут или убийцы или самоубийцы.

Впрочем, их было не слишком много, две пятёрки, вывалившись буквально из воздуха, слаженно ударили по магистру земли из Империи, находившемуся чуть левее ректора итонийской академии и по самому Икаю. Но если защиту имперца им удалось продавить, то с итонийским магистром вышла заминка. Вообще, трехсотлетний имперский маг сделал Икаю целых два подарка. Во-первых, успел умереть первым. Во-вторых, почти не потратил свою магическую силу. Поэтому магистр жизни, выдержав первый удар, тут же перехватил утекающую в пространство жизненную энергию, которой у бывшего коллеги было накоплено весьма прилично, и хапнул сколько получилось ухватить заемной маны. Она напитала маноканалы, не уходя дальше в источник, поэтому запасти надолго её бы не получилось. Но даже так этого хватило, чтобы ударом одной сырой маны раскидать убийц. Досталось и окружению, но тут уже было не до выбора, когда собственная жизнь стоит на кону. А помощников, в конце концов, можно набрать себе еще.

Правда, добить оглушенных и дезориентированных ракамакцев им не дали. Словно из-под земли, разбрасывая прелую листву, двигаясь на невероятной скорости, на них налетели закованные в броню рыцари, мгновенно сминая ряды простых магов. Похоже, это были те самые паладины, про которых Икай слышал от разведки Совета магов. Сейчас он воочию убедился, насколько эти странные одаренные, считавшиеся доселе почти бесполезным балластом, эффективны. Нет, так просто взломать личную защиту магистров у них не вышло, но ряды приближенных магов они буквально проредили, пройдясь косой смерти.

Но нет худа без добра: умиравшие тут же пополняли своими жизненными силами самого магистра, позволяя легко отбивать все атаки.

Долго, однако, так продолжаться не могло, и, скрипя зубами, он громко объявил отступление. Нужно было оторваться от преследователей и получить хоть немного времени на ответный удар. Вот только тут на них напали сзади. С гневом он увидел, как по бросившимся в тыл из леса ударили заклятия. А потом несколько магов и вовсе отделились и присоединились к выскочившим вслед за заклинаниями неизвестным.

Впрочем, не совсем неизвестным. Протерев глаза, в бежавшим впереди всех одарённом, Икай внезапно узнал Зарека, неповторимую магическую сигнатуру которого мог узнать, что называется, с закрытыми глазами. Вот только одет был его вечный конкурент за господство над Итонией в какой-то странный, грубый и даже на вид тяжёлый доспех, а в руках держал, тут маг испытал когнитивный диссонанс, огромную обоюдоострую секиру. Которой и принялся рубить зажатых в клещи соратников магистра жизни издавая грубые гортанные крики. Как какой-то понт…

Нет, и сама секира и доспехи магистра огня были пропитаны магией, делая его почти неуязвимым, но он рубил, своими собственными руками!

А потом, в одночасье, Икай всё понял. Благословение Воина, вот для чего было это всё. А значит, Локарис, сука, всё-таки Зареку какой-то секрет открыл.

Взревев раненым носорогом, магистр жизни всей накопленной мощью ударил в старинного соперника, пытаясь продавить защитные контуры и добраться до так тщательно оберегаемой жизненной энергии.

Но не вышло. Сработала очередная защита облаком плазмы укрывая магистра огня, руша тянущиеся к нему щупальца плетений. Сам Зарек немедленно разорвал дистанцию, отходя назад. Вслед за ним оттянулись его приспешники, а с другой стороны, также, за выставленными щитами укрылись паладины, зализывая раны и оттаскивая раненых товарищей.

Оглядев свой отряд ректор итонийской академии только горько вздохнул, поджимая губы. Едва половина осталась, а из магистров, вместе с погибшим в первые секунды адептом земли, не досчитались троих. Нет, они ещё были силой, с которой нахрапом не справишься, но это всё равно был провал. Нечего и думать, чтобы добраться до Локариса, который, даже если и здесь, то носа не показывает, понимая, что в противостоянии с любым из присутствующих, он мальчик для битья.

— Эй, Икай, как самочувствие⁈ — прокричал, усилив голос магией, магистр огня.

Зарек был бодр и, судя по голосу, весел. Казалось ничуть не переживая, что в скоротечной свалке тоже потерял почти треть своих людей.

— Не дождёшься! — ответил ему магистр жизни, исподволь собирая жизненную энергию раненых и погибших.

— И что тебя в Тингланд потянуло, не расскажешь⁈

Зарек спрашивал, будто не знал, зачем тут ректор итонийской академии.

— Развеяться решил, сменить обстановку! — рявкнул маг в ответ.

Собственно, на этом разговор и окончился. В переговоры вступать никто не желал, как и сдаваться, поэтому над поляной повисла тишина, прерываемая только стонами и хрипами раненых, впрочем, тоже быстро стихавшими.

Все противоборствующие стороны замерли, восстанавливая силы и готовясь к продолжению боя. Впрочем, Икай не думал, как он будет побеждать превосходящих числом противников, слишком рискованно и даже в случае победы, изначальная цель похода останется невыполненной. А раз так, то надёжней всего отступить, вернуться в свою академию и сделать вид, что это было маленькое недоразумение. Лет через десять бывшие союзники, очень может быть, что союзниками быть перестанут и можно будет попробовать снова, а пока главное спасти собственную жизнь. Прожив полтысячи лет, Икай намеревался прожить ещё столько же, как минимум.

Проблема была только в том, что буйство магической энергии разлитой от применения всевозможных заклятий в воздухе, было таково, что использовать телепортацию было чересчур опасно, а сложную, но тонкую вязь заклятия невидимости будет постоянно корёжить, руша всю маскировку. Впрочем, это были всего лишь два способа из множества известных магистру, прожившему долгую жизнь и кое-что он уже собирался претворить в жизнь.

Но планам его не суждено было сбыться. Потому что громом среди ясного неба раздалось:

— Всем стоять, работает Инквизиция!

И из леса выступило никак не меньше трёх десятков магов, от которых явственно шибало древней магией. Заставившей магистра жизни скрипнуть зубами. Артефакты старой Империи, так называемые подавители. Подобно тритануму, способные сбивать плетения любого заклинания в определённом объёме. И сейчас, они с запасом накрывали всех находящихся здесь.

Ракамакские убийцы, паладины Локариса, Зарек с приспешниками и имперская инквизиция, действующие сообща, это не могло быть даже анекдотом, просто потому, что не могло быть. Но вот они все тут и даже не пытаются перебить друг дружку, собрались ради него одного.

Но, как оказалось, карательные органы Империи были неожиданностью не только для магистра жизни.

— Эй, инквизиторы, мать вашу, вы охренели⁈ — не выдержал Зарек, — Икай моя добыча!

— Нам не интересен ректор вашей академии, — белозубо улыбнулся главный инквизитор, — мы тут за господами подданными Империи, которые тоже тут присутствуют.

Он нашел глазами угрюмо нахохлившихся имперских магов:

— А, граждане, пока ещё, магистры, ничего не хотите сказать? Да, и где ещё парочка ваших? Потерялись по дороге?

— На том свете потерялись, — донёсся голос одного из ракамакских убийц, словно тень, выросшего из-за дерева.

Впрочем, близко к инквизиторам он благоразумно не приближался.

— Жаль, — не удостоив убийцу взглядом, произнёс инквизитор, — ну что ж, значит им повезло больше чем вам. А теперь прошу с поднятыми руками, по одному к нам.

Тут в его руках звякнули наручники из тританиума, привлекая невольные взгляды.

И вот тогда Икай понял, что это конец. Не вырваться и не уйти. Не под артефактами подавления. И ждёт его только смерть, потому что Зарек его живым не отпустит. И на долю секунды, магистру стало себя так жалко, что буквально до слёз. Но затем её сменила угрюмая решимость. Когда-то, один его знакомый, не друг, но соратник, сказал: «Если смерть неизбежна, постарайся убить как можно больше врагов. Величина почётного караула, определит твой статус в аду».

И тогда он решился.

За пять сотен лет, магия жизни приоткрыла ему множество секретов. Незаслуженно считающаяся магией поддержки и защиты, свои истинные способности она хорошо прятала от менее настойчивых изыскателей, но Икай был очень усерден и терпелив. И теперь, похоже, настал черёд показать всё, на что способна его стихия. Заклинание, которое вберёт в себя всю его силу, неизбежно убьёт его самого, но подавители ему уже не смогут помешать, как и всё в этом мире, имеющие свой предел. А затем оно вберёт в себя жизни, сначала всех кто рядом, а потом, разгораясь всё сильней, как лесной пожар, пойдёт дальше забирая по пути жизненную энергию у всего: земли, травы, деревьев, животных и, конечно, людей.

Страшная сила, завязанная на суть самой магии, которую невозможно остановить, пока она не пожрёт весь мир.

Он закрыл глаза, обращаясь к своему внутреннему источнику. Ему не нужно было совершать пасы, или чертить паутину заклинания. Всё что было нужно, только собственная воля и сила. Много силы.

Никто толком не успел ничего понять, как вдруг тело ректора итонийской академии взорвалось изнутри сферой белой энергии, накрыв скучковавшихся вокруг него магов. Вопль боли ударил по ушам и тут же прервался, потому что те просто перестали существовать, сами мгновенно став энергией. А затем, куда-то в небо ударил яркий магический столб такой силы, что все, кто остался поблизости, невольно попятились назад.

— Это хреново, подруга, — хрипло произнесла Алиса, снимая с головы такой же как у паладинов, глухой рыцарский шлем.

— Не то слово, подруга, — вторила ей Ясула, продолжая оставаться в маске закрывавшей всё кроме глаз, — Вольдемару не понравится.

Я вел занятия, как вдруг почувствовал докатившееся эхо странной волшбы. А затем, кто-то из студентов подскочил с места, чуть не своротив стол, привлекая всеобщее внимание, и с волнением в голосе вскрикнул:

— Смотрите!

А за окнами аудитории, в нескольких километрах от нас в небо бил столб странной энергии, такое впечатление, что уходя куда-то далеко в космос.