Последний Паладин. Том 12

Глава 16

Я в расслабленной позе сидел на обломке камня с застывшим оплавленным золотом на краях и тяжело дышал. Вокруг меня раскинулось огромное золотое пепелище, обнажая руины разрушенного до основания Королевского Дворца. Небо над головой медленно рассеивалось, вежливо пропуская утренние солнечные лучи. Легкий ветерок доносил запахи гари, дыма и смерти. Позолоченный черный пепел оседал на губах, а кожу все еще щипало от переизбытка стихийных частиц в тяжелом воздухе.

На моем плече воинственно бухтел мелкий золотой дракончик, в ладонях лежало бессознательное тельце черного попугая, а я поглаживал Клювика и ностальгически улыбался.

Поле битвы. Сильный противник и одинокий я, в очередной раз уничтоживший всех врагов.

Знакомая картина.

Привычная.

Правда обычно подобные победные пепелища находились глубоко внутри иномирных Порталов, а не в нашем мире, но, как любил говаривать старик Акс, «дерьмо случается».

И я, как ответственный и порядочный Паладин сделал все, чтобы это самое «дерьмо» не коснулось невинных людей.

В целом, получилось неплохо, я считаю. Благодаря своевременной эвакуации, пострадали только те смельчаки, кто остался тут по своей воле. Кто по тем или иным причинам выбрал сражаться не за ту сторону и поплатился за это.

Что ж, их выбор. Каждый имеет на него право. Я этих людей не осуждал. Их решения на том свете осудят. Меня же сейчас больше волновало другое.

— У этого точно будут последствия, — вздохнул я, опустив взгляд на пернатое черное существо, которое в полностью истощенном состоянии находилось при смерти, и, если бы не мое своевременное вмешательство в их дуэль с еретиком, Клювик бы сейчас «отсыпался» совершенно в другом месте.

А учитывая сколько мой фамильяр к тому моменту поглотил заемной энергии из мира Тьмы, сон бы этот длился годика два, как минимум. Ну или до момента, пока я не погасил бы этот «долг» перед матерью Стихий за него. Потому что одно дело взять энергию и вернуть, и совсем другое взять и потерять, что и произошло бы при смерти моего фамильяра.

От одной мысли об этом, и взгляда на своего пернатого бедолагу, мне захотелось заставить еретика страдать самым ужасным способом, но именно этим он сейчас и занимается.

Надеюсь, Скальд достаточно проголодался и устроит еретику достойную экскурсию по миру Тьмы.

Однако, даже глядя на израненного битвой попугая, я не мог перестать улыбаться. И дело было не только в ностальгии, но и в том факте, что занятая Клювиком у матери Стихий энергия все еще находилась в нем, пусть и в «разряженном» состоянии. И прямо сейчас попуг не страдает, а наоборот, наливается силой с каждой секундой.

Силой и ненавистью, мощь которых мне даже страшно представить, ведь он проиграл. И не просто проиграл, а проиграл еретику. И раз сам виновник уже сдох и не сможет в полной мере расплатиться за унижения пернатого, то гнев Клювика падет на кого-то другого, и я не сочувствую их судьбе.

Откуда вообще у моего пернатого фамильяра появилась такая мощь?

Все просто.

Еще в столкновении с серебряным еретиком я заметил, как Тьма реагирует на наличие проклятой энергии рядом. Если выразиться грубо и кратко, Тьма стремится всеми силами ее уничтожить. И если при обычных условиях Тьма может передать часть себя в реальный мир только отвечая на мой зов, и используя мои текущие возможности, то наличие проклятой энергии рядом позволяет ей обойти это ограничение и выливаться в мир в ответ на наличие там проклятой энергии.

Выливаться на ее след.

Иными словами, чем больше чистой проклятой энергии рядом, тем больше энергии Тьмы поступает под мой контроль, как бы уравновешивая ситуацию. Вот так и вышло, что чем больше тупой золотоглазый придурок тянул сюда проклятой энергии, тем сильнее становился Клювик, в которого я и переправлял всю появляющуюся вокруг из мира Тьмы силу.

Я до последнего верил в пернатого, и раз дал ему шанс, то держал свое слово до конца. Но еретик оказался не тупым и смог подловить моего фамильяра на ошибке, и вот тогда я вмешался.

К тому моменту, Тьмы в моем распоряжении было уже так много, что до моей былой мощи было рукой подать.

Но увы, длилось это лишь несколько секунд, пока я убивал еретика. А когда тот сделал свой последний вздох, вся «уравновешивающая» энергия Тьмы потекла обратно, точно также, как и проклятая энергия еретиков покинула это место, лишившись своего хозяина.

Однако, как я и сказал, ушла заемная энергия Тьмы не вся, а частично осталась в пернатом, как бы намекая, что его бой еще не окончен.

И чтобы сказать своему фамильяру об этом лично, я сейчас и сидел, ожидая пока мой пернатый воитель очнется.

С конца боя прошло уже минут тридцать, и черный купол над головой потихоньку рассеивался.

Про купол этот разговор отдельный. Став Князем Теней, я получил доступ к Зубам Аргуса и используя добрый десяток этих уникальных по своей способности контроля энергии артефактных штук, я руками Виолетты и ее людей создал по периметру вокруг дворца магический круг.

Этот самый круг я и наполнил Тьмой, в процессе боя запустив цепную реакцию, и создав вокруг дворца непроницаемый энергетический купол из чистой Тьмы.

Да, пришлось потратить накопленные в осколках запасы энергии, да и крайне недешевые Зубы Аргуса после такого фокуса уже не восстановить, но это того стоило.

Купол полностью заблокировал связь с внешним миром, и не выпустил стихийную энергию изнутри, что спасло город от неминуемого разрушения. И купол эту энергию не просто не выпустил, он ее поглотил, используя все на подпитку себя родимого, а излишки возвращал мне.

А как можно было догадаться, из-за бушующего неистовством Золотого Дракона, щедро испускающего пламя во все стороны, внутри купола стихийной энергии было очень, ОЧЕНЬ много.

Настолько много, что меня до сих пор потряхивало от переполнения внутреннего источника и всех забитых под завязку костяных колец, которые сейчас светились красным цветом, словно раскаленный кузнецом металл.

Пусть все прошло в целом хорошо, несколько моментов во всей этой ситуации меня немного напрягали.

Во-первых, проклятая энергия оказалась куда более разрушительной, чем я думал. Ее концентрация, силы, а главное, количество, стали для меня сюрпризом. Всего один еретик, пусть и золотой, смог устроить в реальном мире локальный апокалипсис, и уделал Клювика один в один. Да, мой фамильяр ослаб вместе со мной и был еще далек от своей былой силы, но не настолько же, чтобы проиграть один на один одному вшивому культисту, которых в «мое» время он легко убивал пачками.

И из этого вытекал второй момент. Место, откуда этот золоторожий кусок дерьма черпал свою проклятую силу. Это действие было очень похоже на то, как одаренные тянут силу из мира своей Стихии, но нюанс в том, что у созданной проклятой энергии нет своего мира! По крайней мере так было раньше.

Эту уродливую, искусственную и чуждую самому мирозданию хрень одинаково отвергает любая чистая Стихия, и даже увидев это «черпание» своими глазами, я не смог понять как еретик это сделал. И поглощение его тела не дало ответа, потому что память, личность и мысли там были исключительно из разума Люциуса Аурелиуса как-то там.

В его зашоренной голове было очень много про власть, про величие, про желание занять трон и про свою драконью кровь, но ни намека на золотоглазых покровителей, кроме того факта, что они просто есть и одного из них зовут Мидакс.

— Мидакс, — произнес я имя вслух, но ничего так и не вспомнилось.

Это имя я слышу в первый раз и определенно не встречал этого «человека» раньше ни в этой, ни в «прошлой» жизни.

Тем удивительнее был третий волнующий меня момент. Проклятая энергия этого ублюдка не поддалась поглощению и не уничтожилась. Потеряв своего носителя, она просто сбежала. Потянулась по нематериальному плану куда-то вверх и слиняла туда, куда даже Тьма не смогла до нее дотянуться.

Ни Тьма, ни Аргус, ни я.

Проклятая энергия исчезла, словно ее тут и не было вовсе.

И на вопрос, как так вышло, у меня пока был только один ответ. Она сбежала в место, которое этот золотоглазый назвал «иным планом бытия», намекая, что именно там скрывается Афина.

Поначалу я подумал, что он набивает себе цену, но сейчас был убежден, что этот план существует. Более того, я даже знаю один район, где этот план бытия находится.

Осталось только найти способ туда попасть.

— А… кто… ГДЕ⁈ — вдруг раздались прерывистые вопли, спустя еще тридцать минут ожидания.

Маленькое существо в моих руках нахохлилось, рывком взлетело в воздух, и сверкающими Тьмой глазами начало судорожно осматриваться, крутя своей маленькой башкой как сова.

— ГДЕ⁈ ГДЕ⁈ ГДЕЕ-Е-Е-Е-Е-Е⁈ — даже забыв про свои рифмы и частушки, громогласно верещал попуг, и его полные негодования и подавленной ярости глазенки-бусинки вопросительно уставились на меня.

И увидев, как я сочувственно покачал головой, тот медленно опустился на оплавленный золотом каменный осколок бывшего Королевского Дворца, и понуро опустив голову, спросил: «Сдох?».

— Сдох, — кивнул я.

— Ну и лох, — обиженно бросил попуг в сторону еретика, буквально вибрируя от обиды и переизбытка стыдливых эмоций.

Глазенки фамильяра закатились. Перья поникли, он сам буквально опустился на задницу, сложив лапки, и перестал держать энергию Тьмы внутри себя, позволяя ей просто свободно улетучиваться в пространство.

Таким подавленным и отчаявшимся я своего фамильяра еще ни разу не видел, и мне это не понравилось.

Если честно, я ожидал, что пернатый психанет и полетит с горя сеять тут хаос и разрушения, ставя под угрозу невинных людей, но зря боялся. Опасность тут сейчас была только для психики одного ранимого пернатого существа.

И пока его уязвленная душа поэта не свалилась в пучины творческого отчаяния, я вытянул руку и шепнул: «покажи».

Попугая окутало полупрозрачное темное облако и тут же рассеялось.

Чихнув от неожиданности, попуг подскочил на месте, и закрыл свои зенки, словно принюхиваясь. А потом распахнул их, взмыл в воздух, жадно хватая каждую выпущенную на свободу частичку энергии и, закончив это дело, подлетел ко мне на плечо.

— Можно⁈ Можно⁈ Ну можно⁈ МОЖНО-О-О⁈ — отпихнув недовольного вторжением на мои плечи дракончика, стал голосить попугай мне поочередно то в одно ухо, то в другое.

Игривый дракоша рыкнул, и принял это как вызов, взлетев над моей головой в десятке сантиметров, и с азартом принялся пытаться прихлопнуть мельтешащего попуга золотым хвостом.

— Можно-можно, только если осторожно, — разрешил я, и повел плечом, пока туда не прилетел уже третий хлесткий удар хвостом.

Маленький дракоша не умел контролировать силу, а его огненный нрав рвался наружу, и золотой мини-ящер начал буквально закипать.

Попуг же, ловко увернувшись от очередного удара хвостом, отлетел с моего плеча обратно на обломок камня, откуда подозрительно уставился на меня.

— Рифмы это Клювика фишка! — с максимально серьезной мордой произнес попуг, — кто их услышит…

— Тому крышка, — с улыбкой перебил я, в то время как дракоша с видом победителя вернулся на свое место и обвился вокруг задней части моей шеи.

— Хмпффф… — недовольно нахохлился попуг.

— Будем в стихах состязаться, или уже делом займешься? — напомнил я, и пернатый недовольно фыркнул, но втянул в себя посланный мной образ стихийного следа, на миг прикрыв глаза, определил направление и развернулся в нужную сторону.

Да, проклятая энергия, которой обладал этот золотой Мидакс, улетучилась, не оставив следов, но к моему счастью, тело Люциуса тоже было тесно связано с культом звезданутых, и его личная энергия никуда не делась.

Более того, в воспоминаниях покойного Люциуса Аурелиса VII всплыли образы по меньшей мере двух сотен людей, которые состоят в культе звезданутых на более мелких должностях, и сейчас спокойно разгуливают на свободе, а не в могилах.

В стихах будем состязаться?

или уже займешься делом?

Передразнил меня попуг, после чего взмыл вверх, распахнул крылья, и с превосходством посмотрев на меня, добил рифму:

Клювик след взял, пусть боятся,

Всех обведем мы белым мелом!

И с этими словами, мой фамильяр черной вспышкой умчал прочь, оставляя последнее слово за собой.

От взлетевшей в воздух пыли, золотой дракончик задрал мордочку и чихнул мне в ухо, оставив там легкий ожог.

— Какая мы стали ранимые, — усмехнулся я, покачивая головой, после чего пнул каменную плиту перед собой, под которой показался кусок покореженного золотого холодильника. Я открыл дверцу, и увидев там только замороженные сырые куски мяса, вздохнул. Охренеть у них тут, конечно, на западе далеко ушли технологии, раз даже под огнем дракона холодильник сохранил герметичность и не разморозился.

Поразмыслив немного, я взял один замороженный кусок и подбросил вверх перед мордой у дракончика. Увидев это, тот радостно сожрал кусок, проигнорировав мою мысленную команду сделать стейк.

Вот же гад! Ему же самому даже есть не обязательно!

С этой мыслью я взял второй кусок и поднес его к дракону медленно, не выпуская из своей руки. Тот попытался и его цапнуть зубами и утащить, но не дотянулся, тогда недовольно рыкнул и выпустил пламя.

В воздухе запахло жареным стейком средней прожарки, который я тут же и умял на глазах у недовольного дракоши.

И пока тот формировал свое негодование в комок стихийного огня в своей маленькой пасти, я щелкнул пальцами, и того втянуло золотыми нитями в один из моих перстней.

Этот конкретный перстень светился раскаленным красным цветом ярче прочих, и более того, имел узор и структуру чешуек золотого дракона. Красиво и удобно, но над дрессировкой еще надо будет поработать.

Главное Лисе дракошу не показывать, а то и этого испортит. И кличку ему надо будет самому дать, да.

— Хм, а как насчет…?