Попаданка-песец, или Магия по-русски

Глава 54

Спустя час на столе красовалась высокая стопка румяных, дымящихся блинов, которые не поместились в объевшегося герцога.

– Лорд Арвар, с вами – одно удовольствие, – усмехнулась я, ловко заворачивая душистые блинчики в чистый пергамент. – Это – обещанное моему юному изобретателю. А это, – я отложила один, идеально кружевной, – комплемент[1]от шеф-повара за любезно предоставленную кухню.

Сытый и умиротворённый, герцог, прислонившись к дверному проёму, наблюдал за мной с тёплой улыбкой. В расстёгнутой на груди рубашке с закатанными рукавами он казался совсем домашним. Рука так и тянулась убрать со лба непослушную, упрямую прядь.

– Комплемент? Баронесса, я готов предоставлять вам свою кухню в любое время суток, если вы пообещаете, что ваши кулинарные эксперименты будут начинаться с меня.

– Я подумаю, лорд Арвар, – отшутилась я, многозначительно прищурившись и бережно укладывая свою драгоценную ношу на дно сумки. – В планах – ватрушки с румяной корочкой и душистый сбитень. А ещё в моей копилочке есть бабушкины томлёные щи…, – загадочно протянула я, – но это блюдо особое, доступное лишь избранным.

– И чем же оно такое «особое», баронесса? – моментально загорелся герцог.

– Их готовят обязательно с душой, долго и кропотливо, вкладывая частичку сердца. От этого щи становятся не просто вкусными, а сытными, согревающими и полезными. Блюдо очень сложное, требующее умения обращаться с высшей кулинарной магией, поэтому готовят его только тем, кто очень дорог. Сваренные на скорую руку, они теряют свою ценность. Там, в моём прошлом мире, щи мужьям у жён ещё заслужить надо, – хохотнула я, вспомнив, как обидевший маму папа две недели вымаливал прощения, чтобы она простила и согласилась их сварить.

Арвар загадочно сощурился, но что-либо высказать по этому поводу не успел. В кармане его мундира пропищал артефакт.

«Улица Торговая, дом девять. Удобное расположение, хороший вид», – раздался из коробочки сухой мужской голос.

Сообщение вернуло мои мысли в деловое русло.

– Благодарю за содействие, лорд Арвар, вашу помощь сложно переоценить, – улыбнулась я, стараясь, чтобы голос звучал строго и серьёзно. – Завтра в восемь утра буду на месте. Нужно успеть подготовить кабинет к приёму поставщиков.

– Готов всячески содействовать, госпожа Альфисса.

Я недоумённо приподняла бровь.

– Это не опека, просто вы здесь человек новый, всех местных тонкостей не знаете… – с кристально честными глазами заявил Арвар.

Я так и подумала.

– Опять блинчики? – поинтересовалась я с добродушной усмешкой.

– Можно ватрушки в воскресенье, – расплылся в довольной улыбке герцог.

– У меня горят сроки, лорд Арвар, вы не забыли?

– Что вы! Империя в моём лице бдит! Но… после ваших божественных кружочков, мне будет сложно наслаждаться привычной едой.

Я не выдержала и рассмеялась. Правильно гласит народная мудрость: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок».

– До выходных надо дожить, лорд Арвар, – на моём лице расцвела мягкая, немного усталая улыбка. – Но спасибо за приятные слова. До завтра.

– До завтра, госпожа Альфисса, – тихим, пробирающим до костей баритоном ответил он и поцеловал кончики моих пальцев.

Пару минут спустя его карета вновь трясла меня домой, моментально заставив забыть о приятном времяпровождении.

Залхар встретил меня собранным и серьёзным.

– Госпожа, как прошла поездка?

– Всё прекрасно, – я устало, но счастливо улыбнулась в ответ. – Как Егорка?

– В доме. Мастерит специальные колёса. Никуда не выходил, как вы и велели. Прибыл сотрудник лорда Арвара с письмом от вас. Сейчас он на территории особняка.

Я кивнула и протянула парню свёрток.

– Это тебе, для Неллы и семьи. Скажи бабушке, что это пробный образец нашего будущего меню. Буду признательна за честный отклик.

На слегка удивлённом лице Залхара расцвела улыбка. Он кивнул и, попрощавшись, отправился домой.

Егорка, заслышав наш разговор, выскочил из своей комнаты с какой-то гибкой штукой в руках.

– Альфисса! Ты вернулась!

– Вернулась, солнышко. И, как обещала, не с пустыми руками. – Я развернула перед ним бумагу и выложила ещё тёплые блинчики на блюдо. Его глаза изумлённо округлились. – Попробуй.

Мальчик осторожно, почти благоговейно, отломил кусочек, положил в рот и замер.

– Это… Альфисса, это очень вкусно! А что это такое? – выдохнул он, и моё сердце счастливо ёкнуло. Нет ничего радостнее, чем видеть счастливого ребёнка.

– Волшебные кружочки. Блины называются. Я сама напекла. Нравятся?

– Да! – он просиял так, что, казалось, озарил всю комнату. – А меня научишь такие делать?

– Конечно, мой хороший! Как только у нас появится настоящая классная печь, я обязательно тебя научу. Кушай, пока они тёплые, и ложись отдыхать. Надо набираться сил для новых идей и открытий.

Мальчишка счастливо кивнул, по-детски быстро умял вкусняшки и, искренне поблагодарив, умчался готовиться ко сну.

Когда дыхание мальчика выровнялось, я проделала самый важный ритуал, тот, который сильно задолжала дому. Достала два последних, самых красивых блина, положила их на маленькую глиняную тарелочку и налила в чашку душистого травяного отвара.

– Кузьма Кузьмич, – шёпотом кликнула домового, и голос дрогнул, повинуясь нахлынувшему от самого сердца чувству. Я поставила тарелочку с блинами на печь, и этот простой жест вдруг показался самым важным делом за все время в этом мире.

– Прими угощение, батюшка. Не в уплату долга, которого не сосчитать, а в дар. От всей души. Спасибо тебе, родной. За всё, – прошептала я и сглотнула ком в горле. На глаза набежала непрошенная влага, которую я не стала смахивать. – Ты… ты не дал мне сойти с ума в первые дни. Был рядом… когда тоска по дому душу рвала. Карму… прям как дед, словесными подзатыльниками вправлял, – с грустью усмехнулась я воспоминаниям. – Егорку вылечил, оберегаешь. Ты – моя стена, Кузьма Кузьмич, – тихо выдохнула я. – Ты даёшь мне силы и веру в себя. Спасибо, что ты есть. И что ты – мой дом.

От нахлынувших чувств мои глаза медленно закрылись, и меня окутал самый настоящий, невозможный запах из детства – точь-в-точь как в бабушкиной избе: тёплого дерева, сушёной мяты с печки и парного молока. Он обнял меня, как родной. А потом – лёгкое, почти невесомое прикосновение к мокрой щеке, будто дедова ладонь коснулась в утешении.

Уголёк в печи ровно и уверенно подмигнул. Я глубоко вздохнула, и на душе наступила драгоценная тишина и покой. Дом принял подношение. Всё было на своих местах.

И уже на грани сна и яви где-то далеко прошелестело: «Спи, моя Фиса, я с тобой!»

[1]Комплемент от англ. «сomplementary» – бесплатно.