Попаданка-песец, или Магия по-русски

Глава 21

Из большого дома доносились редкие, глухие удары молотка – мастера, ворча, доделывали что-то важное. В нашем же флигельке царила умиротворяющая тишина: занавески шелестели на ветру, словно перелистывали страницы старой книги, а тихие щелчки починенных Айваном часов отсчитывали неспешные мгновения покоя.

Запах запечённого зайца давно выветрился, сменившись тонким, успокаивающим ароматом сушёной мяты для отвара от ночных кошмаров Егорки. За окном в позднелетних сумерках стрекотали сверчки, пахло вечерней прохладой и чем-то сладковатым, увядающим.

Я села на край Егоркиной кровати и поправила его одеяло. Он, в чистой рубашке с вышитым зайцем на груди, уютно свернулся калачиком, подложив ладошку под щёку. Его голубые глаза смотрели на меня доверчиво и робко.

– Ну, генерал, – провела рукой по его волосам. – Крепость взята, враг в лице вековой пыли и хлама повержен. Пора спать. Завтра нас ждут новые подвиги.

Егорка улыбнулся уголками губ, но глаза не закрывал. Смотрел на меня и на мои уши, которые я уже научилась прятать без Кузиной помощи, но сейчас не захотела – всё равно мальчик в курсе, кто я.

– Альфисса? – тихо спросил он.

– Да, солнышко? – отозвалась я, легонько сжав его маленький кулачок.

– А откуда ты? Где жила? До… до того, как к нам попала?

Вопрос повис в тихом, напоенном мятой воздухе. Сердце болезненно сжалось. Я ждала этого вопроса. И боялась его. Но сейчас, вдруг, вопреки всему, захотелось рассказать, поделиться. Отпустить ту тихую, ноющую боль, что грызла глубоко в душе, даже среди этой суеты и новых надежд. Ту, которую я старалась изо всех сил не замечать.

Я глубоко вздохнула. И запах мяты вмиг преобразился, смешался в памяти с неповторимым ароматом бабушкиного чая с иван-да-марьей на покосившейся веранде старого деревенского дома у реки. Дома, которого больше нет. Где-то в углу флигелька тихо шевельнулось, словно Кузьма Кузьмич замер в ожидании моего ответа. Честного, настоящего.

– Откуда я? – произнесла я тихо. – С очень далёкой земли, Егорушка. Она называется Россия. Ро-сс-и-я. – Я произнесла слово медленно, смакуя каждый звук, словно доставала драгоценность со дна старинного сундука. – Она… огромная. С бескрайними лесами, ледяными реками, величественными горами. – Сделала паузу. – И людьми… Сильными, упрямыми, стойкими, которые никогда не сдаются. Русские люди – самое главное богатство Родины. Недаром наша родная игрушка называется «Ванька-встанька»: как ни роняй, всё равно встаёт. А народное чувство юмора – это отдельная магия. Мощная, животворящая. Помогающая пережить самую лютую боль.

– Как с бумажной птицей? – хитро сощурился мальчуган, и я невольно улыбнулась воспоминаниям.

– Это капля в море, но да, как с ней. А без юмора в моей стране не выжить, малыш. Жизнь там… непростая. Народ там ни на кого не надеется, помощи ни от кого не ждёт, всё сам… – с гордостью в голосе усмехнулась я. – От государственной заботы чаще чешется, нежели от радости пляшет, но споёт частушку или анекдот сочинит, посмеётся и в новый день войдёт – легко и беззлобно.

Я замолчала, внезапно почувствовав, как предательски защипало глаза.

– А там, в твоей России, люди друг другу помогают? – искренне поинтересовался мальчик, и я утвердительно кивнула.

– Да, но помощь эта – на вес золота, малыш. Не каждый её мудрость понять сможет. Она даже имя имеет: «Сам».

Мальчик аж приподнялся от удивления:

– Это как?

– Совет дадут, подскажут по делу, но за тебя делать не станут. Помнишь, как тебя сегодня Айван учил узлы вязать? Если упадёшь, на помощь не бросятся. Не потому что злые и чёрствые, а потому что сам уметь подниматься должен. Если сам не научишься, тяжело в жизни будет. Каждый раз поднимать тебя некому, у всех свои заботы.

Егорка задумчиво нахмурился и совсем по-взрослому рассудил:

– Знаешь, Альфисса, а они правы. Рука помощи не всегда ведь рядом оказаться может. Что ж так и лежать на земле стонать, ждать, когда поднимут? Мне бы стыдно было.

Я взъерошила светлую макушку маленького умнички и согласилась:

– Правильно рассуждаешь. Помогать можно и нужно, но только тогда, когда в одиночку человек справиться не может. А иначе он так всю жизнь на твоей шее и просидит.

Мы помолчали, и Егорка тихо спросил:

– Ты скучаешь?

– Скучаю, – выдохнула я, и голос предательски дрогнул. – По запаху берёз после дождя. По бабушкиным пирогам… По своей маленькой квартирке в городе, что от родителей осталась… По смеху друзей… – Я сжала кулаки, чувствуя, как тоска, живая и цепкая, сжимает сердце. – Интересно, они хоть вспоминают обо мне? Беспокоятся?

Егорка положил свою маленькую тёплую ладошку на мой кулак.

– Я бы переживал. Ты вон какая бесценная, – мило утешил он и тут же с совсем недетской твёрдостью добавил: – Знаешь, до нас тут тоже никому дела нет. Нелла говорила, нас любил Император, пока мы деньги ему давали. А как городская казна опустела, сразу ненужными стали. Но мы верили, что всё хорошо будет. В тебя верили и ждали. И теперь у нас есть ты, а у тебя – все мы!

Его слова, такие простые и такие точные, словно сняли острую кромку с моей тоски. Моё лицо озарила улыбка.

– Обязательно будет, мой хороший! Мой дед говорил: «Дружный табун волков не боится!»

Мои слова повисли в воздухе. И вдруг – воздух задрожал, словно над раскалёнными углями. От нас с Егоркой, от места, где его рука лежала на моей, повалило мягкое, золотистое тепло. Оно окутало нас плотным, невидимым коконом. Внутри него было… спокойно. Тоска, ещё недавно сжимавшая горло, отступила, придавленная этим теплом. За окном ветер злобно завыл, рванув ставнями, но звук не пробился сквозь наше тёплое поле. Мы были под надёжной защитой.

– Ой! – Егорка даже подпрыгнул на кровати от неожиданности, но не отдёрнул руку. Наоборот, его пальчики вцепились в мои крепче. – Тепло! И… и так спокойно. Как будто… как будто мы в крепости!

Я замерла, поражённая. Это тепло было глубже прежних чудес. Оно рождалось из нашей связи – его доверия и моей защиты.

«Ну, волки, тявкнули да смылись?» – ехидно процедил Кузьма Кузьмич из угла. – «Да чего иного от безродных тварей ждать! А ты молодец, Анфиска, складно силой пользуешься, хоть пока и бездумно».

Его слова вернули меня в реальность. Ветер стих. Тепло рассеялось, оставив стойкое ощущение уюта.

– Видишь? – я снова взъерошила Егоркины волосы, теперь с лёгким смешком. – Дед знал, что говорил. Крепость – это мы с тобой. И наши друзья в придачу. Теперь эти волки… – я кивнула в сторону окна, – …знают, куда им дорога.

Егорка кивнул, глаза сияли теплом и уверенностью.

– Ты больше не будешь скучать? – по-детски простодушно поинтересовался мальчуган.

– Не буду, – рассмеялась я в ответ. Мой голос снова обрёл теплоту. – Я безумно рада, что занесло меня сюда. Честное слово. Я встретила всех вас. И этот дом уже стал своим. Скоро моя мечта осуществиться, и тоске не останется места в душе. Там поселятся только тёплые воспоминания из прошлого. С ними вперёд и жить, и идти легче. Кстати, нам с тобой ещё надо желания перед сном загадать. Помнишь, я тебе про безотказный ритуал из моей далёкой Родины говорила?

Глаза Егорки азартно расширились, и он закивал головой.

– Так вот. Оно работает, только когда засыпаешь на новом месте. Так что сегодня тот самый случай. Ложись поудобнее. Закрывай глазки. Крепко-крепко. Представь своё самое-самое заветное желание. То, о чём мечтаешь всем сердцем. Представь его перед собой, как живую картинку, яркую-яркую. Почувствуй, как оно уже сбылось – какую радость оно тебе принесёт, какое тепло разольётся внутри. Потом… – я наклонилась к его уху, шепча так, будто делилась величайшей государственной тайной Лунгрота, – …шепчи про себя: «Пусть это сбудется, пусть это сбудется, пусть это сбудется». Три раза. И… сразу засыпай. Самое важное условие – после загадывания нельзя издавать ни звука!

– А оно точно сбудется? – с придыханием уточнил мальчишка.

– Обязательно, солнышко! Главное – верить. От всего сердца!

Ребёнок с восторгом и предвкушением закутался в одеяло и уже оттуда звонко выкрикнул:

– Доброй ночи, Альфисса!

Я тихо рассмеялась и направилась в свою кровать. На душе было тепло и легко, как никогда.

Пробуждённые детские воспоминания игриво защекотали ностальгически ноющее сердечко, и я, закрывая глаза шутливо пробурчала:

– Сплю на новом месте – приснись жених невесте!

И нырнула под покров Сна.