Попаданка-песец, или Магия по-русски

Глава 10

Я схватилась за голову и ахнула. Из неё и впрямь торчали мохнатые уши!

Как их обратно затолкать? Не могу же я с ними по городу ходить?

– Егорка, можно я буду тебя так называть? – Мальчишка доверчиво кивнул, а я нервно ощупывала шерстяные холмики на макушке. – Нужно что-то с ними сделать! Никто не должен узнать во мне ту самую Лису!

– Почему? – изумился он таким тоном, будто я предложила отказаться от праздника. – Вас же все ждали!

– Пусть подождут ещё немного, – буркнула я и, вскочив, принялась критически себя осматривать – не вылезло ли откуда-нибудь что-то ещё мохнатое. – Судя по всеобщему ликованию, скоро начнётся охота на песцов. А мне, знаешь ли, не улыбается перспектива стать чучелом на городской площади.

– Нет, они не станут… – заикнулся было Егорка, но я его перебила:

– Ты говорил, что моё появление очень важно, так? – Я присела перед ним на корточки. – Значит, подождут. А мне это пока ни к чему. Мне нужно время, чтобы осмотреться, оценить ситуацию, как говорится.

«Принять ванну, выпить чашечку кофЭ», – услужливо подсказала память.

Я провела рукой по воздуху, рисуя невидимый план:

– Вот что: идём ко мне. Дом, правда, слегка… легендарный. Поэтому ты сильно не пугайся.

– То есть старый? – безжалостно уточнил мальчишка.

– Раритетный, – гордо поправила я, стряхивая мусор с одежды. – Собирай свои пожитки. С сегодняшнего дня ты мой помощник и… – я выдержала паузу, глядя ему в глаза, – друг. И больше никаких ночёвок в лесу.

Егорка замер, словно громом поражённый. В его глазах бушевала настоящая буря: надежда отчаянно боролась со страхом очередного предательства. Ребёнок боялся поверить. Его худенькие пальцы побелели, судорожно сжимая край старой рубахи.

Я присела перед ним, поймала его взгляд.

– Условия простые: крыша, еда и… – коснулась своего плеча, – вот это. Надёжное. Навсегда.

– Значит, я теперь... буду принадлежать тебе? – прошептал он, вдруг перейдя на «ты».

– Солнышко, запомни раз и навсегда, ты не вещь, – я легонько коснулась пальцем кончика его носа. – Ты – человек, личность и мой первый… и самый важный союзник. Моя опора и надежда.

– Но так не бывает, – он закусил губу. – Такие, как я…

– Какие «такие»? – зарычала я.

– Никому не нужные.

Боль, прозвучавшая в его голосе, обожгла меня хуже раскалённого клейма. Вот встречу его мачеху и обязательно исполню её самое сокровенное желание на манер классического джина! Какая ссс…ветлая и искренняя женщина!

Я наклонилась к ребёнку и почти шёпотом спросила:

– Послушай, солнышко, знаешь, почему у меня сейчас только уши торчат?

Он покачал головой.

– Потому что если я выпущу всё остальное, – щёлкнула зубами у него перед лицом, – от обидчиков останутся мокрые пятна.

Егорка тихо фыркнул, но тут же виновато спохватился:

– А если скажут, что я тебя позорю?

– Я заставлю их проглотить свои языки. Поверь, я и не такое умею. Ты не урод, малыш. Ты особенный мальчик. А знаешь, что тебя им делает? Не глаза. Твоя душа, которая не померкла от совсем не детских испытаний.

Мальчик покраснел, но не отводил глаз.

– А если… если дразнить не перестанут? Я ведь ничейный…

Внезапно вспыхнувшая между нами тёплая искорка не дала ему закончить эту горькую фразу. Откуда она возникла – то ли от моих слёз, то ли от его дрожащего дыхания, мне было неинтересно. Я крепко сжала его ладони в своих и, глядя прямо в глаза, прошептала слова, которые родились где-то глубоко в сердце:

– Родня не по крови, а по духу.

Наши пальцы вдруг засветились мягким золотистым светом, будто в них попала частичка солнца. Между ними затанцевали тёплые искорки, сплетаясь в узор, похожий на маленького лисёнка. И вдруг вся эта красота ударилась в ладошку Егорки, оставив на его запястье маленький светящийся след – два маленьких лисьих ушка, словно вытатуированных лунным светом.

Мальчишка ахнул, а я почувствовала, как что-то внутри меня изменилось – будто невидимая ниточка навсегда связала наши судьбы.

Разглядывающий светящийся знак Егорка вдруг улыбнулся – впервые за всё время.

– Значит, я теперь… как ты?

Я потрепала его по волосам:

– Лучше. Ты – человек. А это покруче любой магии.

Вдруг ребёнок бросился на меня с такой силой, что мы едва не рухнули в кусты.

– Только… не бросай, ладно? – донёсся из-за моего плеча приглушенный шёпот вперемешку со всхлипами.

– Никогда, – прошептала я, прижимая его к себе. Его пальцы до треска вцепились в мой пиджак. – Ты теперь мой брат. А значит, имеешь право даже меня доставать. Но если разбудишь среди ночи, то как серенький волчок, покусаю за бочок.

Он сквозь слёзы рассмеялся, и я почувствовала, как что-то ледяное, что копилось в моей груди годами, наконец, начало таять.

– Пошли, герой, – встала, протягивая руку. – У нас дела.

Собрав свои скудные вещички в старую котомку, Егор крепко схватил меня за руку, но тут же замер и взволнованно спросил:

– Госпожа Альфисса, а как же Нелла? Когда она узнает, что я исчез, то будет сильно переживать!

– Не будет, мы что-нибудь придумаем, не переживай.

Мальчик кивнул, и мы направились прочь из этого места.