Помещик 2

Глава 6

Все таки один очень важный нюанс мною был упущен. Это я понял следующим утром.

К своему дворянскому статусу я уже привык настолько, что очень многое воспринимаю как должное и само собой разумеющееся.

В своей прежней жизни я, просыпаясь утром, шел в ванную, потом сам!, заправлял постель, одевался и шел на кухню, где готовил себе завтрак и так далее по большому списку обязательных дел. Это была жесткая программа моих обязательных ежедневных действий, многие из которых я делал на каком-то автоматизме.

Главное в тех моих действиях было то, что я все делал сам. А сейчас каждый день практически с подъема до отбоя меня обслуживают несколько человек. Полностью обхожусь без посторонней помощи только при посещении нужника.

Вот и сейчас, поднявшись с постели, я практически на автомате хотел позвать одного из двух камердинеров. Но тут же вспоминаю, что они заняты за пределами усадьбы и в этот момент до меня доходит что вчера не сделано очень важное.

Катастрофы не случилось, но надо все бросать и бежать это срочно делать.

Степан где-то между Москвой и Сосновкой везет, вернее должен везти, трехмесячных телок и бычков, купленных мною, как говорится, на племя. Андрея я вчера послал с мужиками ему на встречу.

А вот в каком состоянии хлев, в котором они будут стоять, я проверить забыл. Как это могло у меня вылететь из головы совершенно не понятно. Это же надо было делать в первую очередь. Но лучше поздно, чем никогда.

Несмотря на отсутствие камердинеров, чистое свежее и хорошо поглаженное белье лежит на положенном месте. Также как и вся остальная одежда и обувь. Интересно кто все это принес и разложил? Я спал так крепко, что не слышал.

Навык самому одеваться мною еще не утрачен и ровно через пять минут после подъема, я вылетаю из спальни.

Это вероятно настолько необычно, а самое главное сопровождается таким грохотом, что испуганная Пелагея выбегает с кухни.

— Барин, что случилось? — от испуга у неё дрожал голос.

— Слава Богу пока ничего. Где Федор и Тихон?

— Федор у себя, а Тихон уже на конюшне.

— Зови их быстрее.

В дверях кухни показывается Дуняша.

— Барин, вам что подать на завтрак?

Бутерброды и чай уже готовы. Я на ходу забрасываю в себя бутерброд, выпиваю половиной стакана какого-то бодрящего травяного чая и выхожу во двор.

Пелагея успевает позвать мужиков и они вчетвером, откуда-то еще прибежал и Серафим, с тревогой смотрят на меня, не понимая что случилось.

— Степан с мужиками везут трех телок и двух бычков. Кто знает, убрано ли в хлеву?

Тихон облегченно выдохнул. Конюшня и хлев это части скотного двора и он конечно в курсе того, что там происходит. И странно, что эта простая мысль не пришла мне в голову сразу же. И возможно не надо огород городить.

Все таки я еще не совсем здоров, да и нагрузки последних дней были возможно чрезмерными.

— Там барин все под метелку убрано и на засов заперто. Но телят ставить не куда. Надо ставить стойла, делать ясли. Нет сена, телятам бы отдельно его готовить надо.

— Хорошо. Задача такая. К полудню телятник должен быть готов. Тихон, Федор, Серафим начинайте его готовить. Дуняша, бегом за Сидором, Вильямом и Степанидой. Пелагея занимайся домом.

Работа тут же закипела. Особенно когда подключились Вильям и Степанида.

Дуняша умница, быстро и толково все объяснила и Степанида пришла не одна, а со старшей невесткой и двумя внуками: пятнадцатилетними двойняшками.

Вильям со Степанидой сразу же подробно расспросили что за телят должен привезти Степан.

Степанида выслушала меня и поспешила успокоить.

— Не переживайте, барин. Степанушка скотину любит и знает как с телятами управляться. Справится если там не обманули и они уже отказались от молока. Хотя редко кто до такого возраста молоко дает. В лучшем случае сыворотку.

Тонкостей выхаживания телят, да и всего молочного дела, я не знаю, только общие принципы. Поэтому главная скрипка у Вильяма и Степаниды.

К полудню оборудование хлева закончено. Телятам приготовлены индивидуальные стойла, сделаны ясли, установлены индивидуальные кормушки для запаренных концентратов и сочных кормов и поилки.

Вильям со Степанидой внимательно и придирчиво всё осмотрели. Я молча стоял сзади и наблюдал за проводимой инспекцией.

В последнюю очередь были проверена надежность засовов на дверях каждого стойла.

— Готово, барин, — подвела итог довольная Степанида.

Я посмотрел на Вильяма. Он похоже понял, что сказала Степанида и кивнул соглашаясь.

— На мой взгляд, сэр, тут все сделано правильно. Осталось только сюда поставить телят. Но нужен еще выгон для прогулок, без этого нельзя.

Через два часа был построен и выгон. Вильям еще раз обошел всё и отчитался передо мной:

— Вот теперь, сэр, всё.

— Барин, а кто будет ходить за ними? — спросила Степанида.

— Еще не решил. Твои молодые справятся, если я их поставлю на первое время? — я честно говоря других кандидатур вообще пока не видел.

В Сосновке только Степанида дельный специалист молочного дела. Поэтому только кто-то из её внуков должен начинать ходить за господским стадом, больше просто не кого ставить на это дело.

— Справятся, барин, — быстро ответила Степанида.

Она видимо ожидала моего вопроса и была к нему готова.

Я посмотрел на молодых людей, которым возможно предстоит начать революцию в молочном деле в России. По крайней мере я решительно настроен на создание высокопродуктивного молочного стада в Сосновке.

И во многом это зависит от того как мои работники будут замотивированы.

— Я собираюсь платить деньги тем, кто будет работать с моими коровами, — самого себя я слышу гулко, как бы со стороны. — И для начала вы будете получать два рубля в месяц ассигнациями.

Точный уровень современный цен по всем позициям мне известен, но достоверно знаю, что сейчас фунт мяча стоит на рынке копеек десять, фунт ржаного хлеба одну или две копейки, а штоф водки около рубля.

Так что два рубля в месяц для начала это не так уже и мало.

Мои условия Степаниду похоже вполне устроили, по крайней мере легкая улыбка промелькнувшая на её губах, была довольной.

Молодой организм своё требует и когда все работы были закончены я почувствовал что голоден, так «засосало» под ложечкой. Уходя, я оглянулся.

Степанида со своими внуками задержалась и что-то говорила им. Показывая то на одно, то на другое.

Эскадроны мыслей моих отказывались подчиняться командам и мне казалось что разнесут в дребезги голову. Чуть ли не физически я во время обеда ощущал как они роятся в ней.

В один прекрасный момент я понял, что думаю о нескольких вещах. И героиней одной из моих дум является Аглая Дмитриевна!

С ужасом я вспомнил ночной сон. Нет, вариант с женитьбой на ней исключен совершенно, лучше я поеду добровольцем на Кавказ, соберу отряд лихих воинов и попытаюсь освободить брата и других пленников в честном бою!

Я достал свою записи с расчетами и еще раз внимательно всё проверил. В целом ошибок вроде бы нет. Цифры получаются ошеломительные. Если у меня будет даже год времени, создать с нуля такое производство конечно не реально. Затраты тут просто огромные. Где взять такое поголовье свиней?

А ведь еще где-то надо построить огромные производственные цеха, нужны холодильники на десятки тысяч тонн. А тысячи работников, которых сначала надо набрать и обучить?

По своему прошлому производственному опыту я хорошо знаю, что как только начинаешь что-то делать, как начинает переть такое, что оторопь берет. И почему спрашивается здесь, в девятнадцатом веке, должно быть по другому?

Да реально все будет намного хуже по одной совсем ма-ленькой причине: я тут на самом деле еще лох трамвайный почти во всем.

«Нет, это не глупый прожект а-ля батюшки Анны Петровны. Это… — я обхватил голову руками, — это намного хуже».

Нужных слов у меня не нашлось. Я налил себе еще коньяка на два пальца, выпил и достал сигару.

Из запасы стремительно таяли. Как бы я не пытался вести скромный образ жизни, затраты на себя любимого были не маленькие. И осетра похоже надо урезать в первую очередь.

Идею с производством бекона конечно надо развивать. Но заработать на этом деле надо будет попытаться немного иначе.

Рестораном конечно надо заняться как можно быстрее, к святкам этого года он должен быть, как говорят в 21 веке раскрученным брендом. Начать приносить чистую прибыль и кто-то с хорошим нюхом на дензнаки должен проявить к нему интерес.

Также как и бекону, который должен стать уже популярным в губернском городе Калуга.

На него будет десятилетняя привилегия и надо под него открыть для начала такой же ресторан в Москве. Но для этого надо найти деловых партнеров.

Цена вопроса тысяч триста серебром. Этого должно хватить чтобы спасти брата, расплатиться со всеми долгами, раскрутить свое имение и потом тихо и мирно жить в нем. Затем жениться и стать основоположником развитого молочного дела в России.

Из всех моих идей эта, выведение и последующее разведение высокопродуктивных молочных коров, нравится мне больше всего.

И если на горизонте больше никого не нарисуется, то придется брать в партнеры купца Самохватова. Он гарантировано согласится.

А если отбросить в сторону своих тараканов в отношении его назойливой дочки, то надо честно признать: сей купец не лучше и не хуже всех прочих. И дело с ним вполне можно иметь.

Где-то вдали начали раздаваться какие-то глухие крики, которые начали быстро приближаться. Прислушавшись, я начал четко различать возгласы «едут, едут».

Быстро убрав свои записи, я поспешил выйти из дома.

В этот момент во двор въехал уставший, но довольный Андрей.

— Привезли, барин. Все в целости и сохранности.

Когда я пришел на скотный двор, то моё новое поголовье уже стояло в своих стойлах и спокойно жевало сено. Они не производили впечатление заморенных и уставших с дороги, а выглядели вполне довольные своей жизнью.

Похудевший и мне даже показалось почерневший Степан, стоял и с умилением смотрел на них.

— Барин, я справился. Они вон как будто всегда тут стояли.

— Степан, ты просто молодец, — я был готов обнимать и целовать его. — Ты даже не представляешь какое ты большое дело сделал.

— Барин, там среди бутырских есть один мужичок, вы его сразу узнаете, он дробненький такой и прихрамывает. Он свободный, ему Николай Николаевич вольную дал за его руки и голову золотые. Дети генерала никто не желает больше заниматься фермою. А Пантелей говорит, сердце болит смотреть как все дело начали губить. И не знает куда податься. Его можно к нам переманить. Цены мужику и его бабам нет.

— А кто его бабы?

— Жена и единственная дочь. Она вдова и живет с родителями и тремя детьми. Все они вольные.

Бутырских мужиков было четверо. Пантелея я конечно среди них узнал сразу же. Он был старшим и командовал своими властно и уверенно несмотря на то, что был самым маленьким из них дробненьким, как верно подметил Степан..

Я распорядился покормить их и пока они степенно обедали в павильоне на улице пригляделся к ним.

Со слов Степана все они были вольными и наследники генерала в них не нуждались. Поэтому Степану без проблем и удалось их нанять.

Две больших телеги-скотовозы и ладные упитанные лошади были муравьевские. Их надо вернуть хозяевам, а вот мужики птицы вольные.

Когда обед закончился, Пантелей о чем-то коротко переговорил с мужиками и напрвился ко мне.

— Барин, вы собираетесь хорошую скотину себе завести?

— Собираюсь. А ты что-то хочешь мне предложить?

— Мы, — он показал на своих товарищей, — артельно у Николая Николаевича работали. За его скотиной ходили. А теперь мы не нужны. Сергей Николаевич конечно собирается что-то сохранить в осташевском имение, да только…

Пантелей махнул рукой. Я решил не торопить мужика и терпеливо выслушать его.

— Я сам осташевский, но туда возвращаться не хочу. У Сергея Николаевича ничего не получится, а смотреть как все рушится, — он опять махнул рукой видимо не находя слов.

— Остаться желает только один из нас. А остальные, как и я, собираются уходить. Да вот только пока не куда.

— И вы хотите, например, наняться ко мне?

— А почему не наняться, барин? Ежели возьмешь — не пожалеешь. Ближе к зиме, скорее всего где-то перед Покровом, наверное часть стада будет продаваться. Мы поможем выбрать коров получше и привести их сюда.

Это предложение из серии от которых невозможно отказаться. Но дыра в моем бюджете в итоге будет огромная.

Надо будет этим людям дать деньги на переселение, переселиться из Подмосковья к нам это не шутка. Покупка нескольких продуктивных коров тоже будет стоить денег не малых.

Но уже осенью у меня будет молочная ферма, которая возможно сразу же начнет приносить доход. Так что стоит подумать. Может быть это настоящий лотерейный билет с джек-потом. Почти в полном составе ко мне хочет наняться целая артель ценных работников.

— И что ты, Пантелей, конкретно предлагаешь?

— Нам желательно вернуться налегке. Телеги-скотовозы нам велено продать если найдется покупатель, лошадей тоже. Если сговоримся, то Фрол останется, — Пантелей показал на одного из мужиков. — Он мой племяш и самый молодой, женился только этой весной. Детей у них еще нет. Его бабе только к Рождеству рожать. Через пару недель мы все переберемся сюда и сразу же с семьями. Распродадимся там и сразу же переберемся. А Фрол пока тут у вас приглядится и сразу же за телятами будет ходить.

— А жалование какое попросите?

— Жалование? — спросил Пателей. — Чудно как-то, барин, говоришь, мужикам жалование не платят. Это только у чиновников, да у служивых.

— Да какая разница как это называть, — рассмеялся я. — Суть то от этого не меняется.

— Ваша правда, не спорю. А жалование мы такое просим. Первое время по пять рублей в месяц за одни рабочие руки. Нас приедет три семьи. Значит три мужика и три бабы для начала. Мне как бригадиру семь. Два раза в год, по весне после зимовки и перед Покровом, насчет платы новый договор.

— Ишь ты, — усмехнулся я. — Как у тебя все поставлено.

— Говорю как есть.

— Хорошо, по рукам.

— Тогда еще вопрос. А вам телеги и лошади в хозяйстве не сгодятся? Ежели искать хорошую скотину, то лучше скотовозы свои иметь.

— Без ножа режешь, Пантелей. Это не дешево наверное будет.

— Ну конечно деньги придется кой-какие выложить. Но Сергей Николаевич велели даже в долг на полгода отдать, — в бюджете будет не дыра, а дырище, но овчинка выделки стоит.

Лошади просто загляденье и приучены в скотовозе работать. Одно это дорогого стоит. А дыра в бюджете так это еще один стимул шевелиться. А без тех же скотовозов серьезно заниматься крупным рогатым скотом проблематично.

— И когда вы в обратный путь?

— А вот прямо сейчас если договоримся. Чего тянуть. Делов то оё-ей. Переезд дело не шуточное. А на носу осень. Надо же будет на новом месте успеть обжиться. У каждого семья, дети малые есть.

— Тогда давайте Тихону хозяйство своё передавайте и в путь. Расписку я тебе сейчас быстро напишу. И позови Фрола.

Пантелей пошел к своим рассказывать о результатах переговоров. Я видел, что мужики довольно улыбаются, а Пантелей что-то оживленно говорит одному из них отчаянно жестикулируя.

Закончив разговор, он еще раз подошел вместе с Фролом, самым молодым из них.

— Филимон, барин, возможно то же согласен. Четверых возьмете?

— Возьму, чего не взять.

— Вот и ладненько. Тогда мы, барин, телеги и лошадей твоим людям отдаем и сразу же уходим.

— В ногах правды нет, До Малоярославца распоряжусь отвезти вас. А там уже сами.

Передача телег и лошадей прошла быстро.

Через полчаса в конюшне стояла четверка новых лошадей, а телеги были аккуратно припаркованы возле хлева.

Мужики не задерживаясь укатили, а Фрол остался. Сегодня он будет заниматься только новыми лошадьми и при необходимости поможет внукам Степаниды.

Вечером я еще раз пошел на скотный двор. Фрол сказал, что он от греха подальше останется ночевать в конюшне, мало ли что взбредет животным на новом месте.

Ладная, любо-дорого смотреть, четверка новых лошадей тихо ели сено и довольно, на мой взгляд, пофыркивали.

Телята лежали в своих стойлах и на моё появление даже не отреагировали.

— Не переживайте, барин, — успокоил меня Фрол. — Тут все хорошо. Даже удивительно какие они спокойные. Видать уже понравилось. Не пожалеете о покупке. Коровы с телок ладные будут. И быки тоже будут хороши.

Я ничего не ответил и пошел в дом. Моя новая молочная ферма неожиданно, в первую очередь для меня, начала своё существование.