Помещик 2

Глава 19

Строители-артельщики работающие у меня все были тороповскими крепостными-отходниками. Наверняка слухи о том что я возможно окажусь их новым хозяином им были известны и это проявлялось в подчеркнуто уважительном отношении к моей персоне. И я нанял для работы именно их тоже по этой причине.

Кузьма похоже был где-то рядом и быстро оказался передо мною.

Я окинул его взором: небольшого роста, по крайней мере ниже меня, белобрысый, стриженный под горшок, черты лица очень правильные. Приодеть да прическу сменить — вполне за голубую кровь пойдет.

— Ты надо полагать грамотный?

— Да, барин, — я усмехнулся, обращение «барин» почему то неприятно резануло слух.

Все таки я человек 21 века, хотя похоже и органично вписавшийся в 19. И слово барин мне режет слух, особенно после того в Сосновке народ перешел на имя-отчество.

— Ты слышал как ко мне Савелий обращается? Вот давай перенимай передовой опыт. А то будешь со своим «барин» как белая ворона и других будешь смущать. Договорились?

— Договорились, — Кузьма беззвучно зашевелил губами, сделал громкий нервный глоток.

— Ну, а дальше? — безжалостно потребовал я.

— Александр Георгиевич, — дрожаще договорил Кузьма.

— Вот молодец, — похвалил я его. — А теперь расскажи где ты образовывался?

— Моя матушка у отца Петра за его женой ходит, вот он меня и учил.

С женой отца Петра лет десять назад случилось несчастье. Была какая-то темная история в результате которой он принял священнический сан и уехал из Петербурга с парализованной женой с которой постоянно кто-то должен находится.

— Понятно, — я сделал паузу, чтобы облако неприятной и печальной ситуации у отца Петра отдалилось от нас. — Господину Тэтчеру требуется помощник и он за тебя хлопочет. Ты, как я понимаю, согласен. И причина твоего желания попасть ко мне на службу одна, положил ты, Кузьма, глаз на нашу Дуняшу. И у меня к тебе только один принципиальный вопрос: когда это успел её приметить?

— Я её давно приметил, она еще ребенком была. Хотел после этих работ просить матушку сватов заслать.

— Это к кому же ты собрался сватов засылать? Дуняша ведь сирота и сейчас у меня служит. Ко мне, что ли? — немного ошарашенно спросил я.

— Выходит что к вам, ба… Александр Георгиевич, — как-то обреченно сказал Кузьма.

— Вот что, Кузьма, тебе мой ответ на твое еще не состоявшееся сватовство. Если еще раз скажешь мне барин, то не видеть тебе Дуняши и мало того, тебя дружок загоню в черные работы. Или в солдаты пойдешь. А теперь ступай к господину Тэтчеру. Вильям забирай и чтобы обучил его на раз-два.

Я слегка толкнул остолбеневшего Кузьму в сторону Вильяма.

— Савелий, а ты без помощника как? А то я раскомандовался в чужом огороде, — Савелий довольно улыбался, но я решил все равно уточнить.

— Помощника я себе найду, будьте покойны, Александр Георгиевич.

— Тогда ты тоже ступай. Я с Вильямом сейчас решу тут все вопросы и выйду к тебе.

Помещение ресторана готово и надо быстро заниматься его открытием. И первый вопрос его оформление.

Как это сделать я отлично представляю и это для меня не проблема, но не здесь, в веке девятнадцатом. Я уверен, что мои хотелки разобьются о суровую действительность: нет того, другого не просто нет, а еще даже не существуют.

— Ты свои соображения будешь тут докладывать или пойдем к тебе в кабинет? — я не спросил у Вильяма есть ли у него соображения.

Если их нет, то это ему большой минус. Даже огромный, который трудно будет чем-либо перекрыть. Но возможный минус моментально превратился в жирный плюс.

— Пройдемте, сэр, в кабинет управляющего, — склонился в поклоне Вильям, показывая направление движения.

Кабинет управляющего был расположен грамотно и укромно. Из него можно пройти и в трактир, и в ресторан.

Средних размеров комната посредине которой стоял стол с разложенными на нем бумагами, что-то типа этажерки и четыре простых деревянных стула.

— Вот смотрите, сэр, — Вильям показал на стол.

На столе лежали план ресторана и трактира, и всей усадьбы. Вильям с Савелием похоже большие молодцы, все мои замечания и озвученные мысли воплощены на бумаге и осталось только их материализовать.

Но сначала меня заинтересовало какое-то строение в глубине усадьбы, я в такие дебри не углублялся и наличие еще чего-то на её территории меня удивило.

— А это что такое?— я показал строение на плане и посмотрел на Вильяма.

— Я сам, сэр, удивился когда нашел его, вернее когда мне показали ученики-мальчишки, — у Савелия в ученичестве было шестеро ребят от десяти до четырнадцати.

Двое младших постоянно куда-то убегали и на моих глазах им правила поведения доводили самым коротким путем — через заднее место, то есть пороли. Вероятно они то и нашли это строение.

— И что-то за домик? — Савелий как почувствовал необходимость своего присутствия и в этот момент зашел в кабинет.

— Мы с Савелием вместе посмотрели его. Пусть лучше он доложит, — Савелий по интонациям похоже понял о чем речь и стоило Вильяму замолчать начал говорить.

— Это, Александр Георгиевич, флигель, очень хорошо построенный, год назад в нем кто-то жил, сторож не успел уехать и мальчишки его разыскали.

Савелий из под основного плана достал отдельный план этого флигеля.

— Вот смотрите сами.

Судя по плану флигель действительно хорош. Он разделен ровно на две одинаковые половины, каждая из которых имеет свой вход.

Одна из половин в свою очередь поделена еще раз пополам. И таким образом там достаточно большие покои, занимающие ровно половину флигеля, и два одинаковых квартиры, вместе равные покоям.

— И каково состояние флигеля внутри? — вариант его использования просто сам напрашивается. Все зависит от состояния.

— Лучше чем было здесь, грязновато только, — Савелий приподнял лист с планом флигеля, ожидая моего решения.

— Посмотрим сегодня, решим всё с рестораном и сходим с тобой, — решил я, — убирай его пока.

Мне, балбесу, который за свои две поездки не удосужился сходит в какой-нибудь столичный ресторан, теперь надо придумывать заново велосипед, полагаясь на непонятно чьё мнение.

Савелий был в ресторанах Первопрестольной, а Вильям знаком с английскими. Вот они и выложили мне проект совместного творчества.

В большом общем зале прямо напротив входа подиум или сцена. Его назначение понятно. Столики по периметру зала вдоль стен. Центр зала свободен, его можно использовать для танцев.

Сбоку от подиума проход на кухню, а с другого проход в номера и выход в сад или парк, не знаю как правильно. Столов ровно двадцать, за каждым может сидеть до четырех человек. Если клиент желает его столик можно будет отгородить ширмою.

— Сколько времени уйдет на такое оборудование ресторана?

— Неделя, сэр, — уверенно отчеканил Вильям. — Здесь в Калуге есть мастерская, которая делает не плохую мебель.

Вильям из под планов достал пачку рисунков мебели выполненных очень профессионально. Видно было что это рука художника. У меня пока вообще нет никаких замечаний. Савелий не даром говорил, что работал в Москве в ресторанах, а Вильям утверждал, что почти на «ты» с английскими.

«От добра, добра не ищут, — подумал я, разглядывая план. — Труда мне не составит переделать его. Вот только стоит ли».

— И что там с мебелью? — я взял в руки эскизы. — В принципе очень даже ничего.

— Кругом не урожай второй год и эта мастерская уже лапу сосет. Было два заказа, да отказались, мебель одинаковая, как раз на общий зал хватает.

— А для номеров?

— Так с номерами, сэр, проще. Там же в каждом мебель может быть разной. Если нет в Калуге можно быстро купить в Москве.

— Это ты прав. А всё остальное?

— Что-то здесь купим, а чего нет опять же Москва рядом.

Вильям с Савелием так смотрели на меня, ожидая вердикта, что я подумал, что они напоминают мне определенную публику ждущую команды «взять».

— Если начнем сегодня, то когда ты говоришь все будет готово?

— через неделю, сэр, — вновь уверенно отчеканил Вильям.

— Нет, — я покачал головой, щелкнув языком. — Столы то со стульями расставить и шторки повесить за неделю можно. Персонал не успеем набрать и обучить.

Я еще раз посмотрел планы трактира и ресторана. Всё сделано правильно и меня устраивает. Но я лично упустил два важных вопроса: кадры и музыка.

Музыка должна быть не только в ресторане, но и в трактире, где тоже есть сцена. Сейчас она просто задрапирована.

В трактире должны быть цыгане и русская музыка: балалайки, романсы и прочее. А в ресторане плюс еще и европейская, которая сейчас входит в моду. И здесь мне нужен помощник, в одиночку я и за две недели не справлюсь.

«Эх, Анна не во-время уехала. Надо было бы сначала с рестораном решить, — я раздраженно почесал свои кулаки. — Не хочется посторонних привлекать, хотя может быть Анна вернется или по ходу кто-то нарисуется».

— Решаем так: Вильям, ты готовишь себе заместителя. С таким прицелом, что он должен больше будет работать в ресторане, — я увидел, что Вильям что-то хочет сказать и сделал паузу. — Говори.

— Я так понимаю, что вообще-то нужен будет еще один человек.

— Да, но сначала подготовь одного. А потом и второго, которого надо еще найти. Ты мне больше нужен в качестве шефа на кухне. Понятно?

— Понятно, сэр.

— А тебе? — я посмотрел на Кузьму.

Бедняга был в полнейшей растерянности. Он как заводной крутил головой, не успевая поворачиваться к говорившему.

— Наверное, но не очень, — честно признался Кузьма.

— Запомни, Дуняшу я выдам только за метрдотеля своего ресторана, не меньше по крайней мере. Так что дерзай, а Вильям тебе все объяснит. Что не поймешь, объясню я. Всё в твоих руках.

Я все это говорил со знакомой моему басурману смешинкой. Он это понял и улыбаясь смотрел на Кузьму, который начал расцветать наверное всеми цветами радуги.

— Всё. Вильям, забирай молодого человека и вперед. Кадры и музыка за мной. А сейчас мы с тобой, Савелий пошли смотреть флигель.

Флигель действительно был хорошо. Небольшой косметический ремонт, все помыть, почистить и можно заезжать.

— Давай, Савелий, быстренько приводи здесь все в порядок. Тут будет пока моя городская резиденция, квартира управляющего, то бишь господина Тэтчера и гостевая, ну или что нибудь другое. А в том флигели пока будут жить все остальные.

— Скоро зима, самое большое что успеем это парадные вход и въезд и дорогу сюда во флигель, — Савелий показал на изрядно заросшую дорогу от ворот до флигеля.

— Хорошо, если так успеете.

— Успеем, Александр Георгиевич, снег еще не скоро ляжет и хорошо сухо будет, время есть, — заверил меня Савелий.

— Ты прямо так уверенно говоришь, можно подумать из небесной канцелярии депешу получил, — иронично ухмыльнулся я.

— Это не я, а моя бабка получает. Она, Александр Георгиевич, никогда не ошибается. В этом годе снег и морозы как раз перед постом начнутся.

— А чего же тороповские иногда так промахиваются с погодой, например, в уборочную, если твоя бабка так хорошо её предсказывает? — удивленно спросил я.

— Так она помалкивает, рот на замке держит, — невесело хмыкнул Савелий.

Я нутром почувствовал, что здесь что-то не ладно и решил Савелия взять в оборот.

— Давай ка, дорогуша, не крути задом и выкладывай в чем тут дело, раз начал говорить. Я же теперь с тебя не слезу пока не расскажешь, — Савелий слушал меня опустив глаза, а в этот момент поднял их на меня и я тут же зацепил его своим взором. — Тем более я же вижу, что тебя край надо все рассказать.

Савелий глубоко вздохнул, как человек, принявший важное решение.

— Бабка Прося лет двадцать назад в почете была у Петра Игнатьевича, отца Ивана Петровича. Что там у неё с барином не так было, да только он ей велел плетей отсыпать. Позору то было, бабу хоть и не всенародно, а на конюшне, но разложили юбки до головы задрав. Да еще и такие словечки гадкие отпускали. Она чуть богу душу не отдала после этого. Когда стала подниматься всех прогнала кроме меня с женой, я только-только привел её. Поднялась и говорит, слова больше не скажу. Кто только потом не пытался с ней поговорить, даже молодой барин Иван Петрович приходил, ему она сказала, что его батюшка всё её умение погоду угадывать плетьми через её кровавую жопу в землю выбил.

Я от рассказа Савелия опешил, представив, как баба это говорит барину в лицо. Савелий понял мою мысль и горько ухмыльнулся.

— Иван Петрович с лица сменился, тоже плетью замахнулся. А бабка повернулась к нему задом и говорит, ты барин тут меня пороть будешь или на конюшню велишь отвести. Если здесь, я задницу для тебя мигом заголю, мне не привыкать. Барина я думал удар хватит. Он побелел и шатаясь, ушел со двора. Мне отходничество не разрешали, как я не просил. А тут сразу же разрешили.

Да, места тут интересные. То Федор со своими рассказами, то Анна, а теперь еще и Савелий.

— Так, — меня внезапно осенило. — Если я тебя правильно понял, бабка твоя тебе вдруг про погоду рассказала.

— Так не только про погоду. Она сказала, что у нас скоро будет новый барин. А Тороповы больше здесь даже не покажутся.

— Понятно, просветил ты меня, спасибо. Иди, я тут сам еще посмотрю.

Савелий ушел, а я еще раз осмотрел флигель. Решение напрашивалось само.

Половина временно будет моей резиденцией в Калуге. Пока я не обзаведусь чем нибудь еще. В одной квартире пока поселится Вильям и возможно Дуняша с Кузьмой если у них сладиться, а другая будет женским общежитием. Или как вариант Дуняша тоже там с возможным мужем и женский персонал. Дам у нас будет не так уж много.

А во флигеле возле дома мужское общежитие. Если совместно поселить, то это будет гнездо разврата, а мне это надо?

Так что дамы здесь. Места тут хватит, флигель большой. А гости, если что, на моей половине разместятся.

Приняв такое решение, я довольный собой вернулся и был поражен увиденным.

Пока я осматривал флигель и беседовал с Савелием, Вильям развил бурную деятельность и уже прибыла первая телега с мебелью для ресторана.

Разгрузкой руководил Кузьма. Как я подошел он не видел и мне удалось понаблюдать за ним.

Кузьма руководил разгрузкой очень даже профессионально. Грузчики работали быстро и слаженно, а все команды Кузьмы были по делу.

Я незаметно для Кузьмы ушел со своего поста и пошел к Вильяму.

— Под ногами больше у вас путаться не буду. Степан приедет, пусть здесь ждет.

В программе на сегодня у меня еще инспекция Никифора, Саввы и самое главное, визит к губернатору и если получится, то и к предводителю. Но начну я с Саввы.

Несмотря, на то, что время уже далеко за полдень, торговля у Саввы шла бойко. Торговал он не один, а с женой и каким-то юношей.

Заходить в лавку посреди торгового дня мне совершенно не хотелось и я уже собрался послать Андрея к Савве, как он сам меня увидел. Что-то сказал жене и юноше направился ко мне.

— Здравствуйте, Александр Георгиевич, — Савва слегка поклонился.

За то время, что я его не видел, он очень изменился. Какая-то обреченность во в внешнем виде и загнанность во взоре, которые иногда появлялись у него когда мы познакомились, исчезли.

Передо мной стоял самодостаточный, уверенный в себе и веселый человек. Все в нем так и кричало, что жизнь удалась. Я улыбнулся в ответ.

— Здравствуй, Савва. Спрашивать как дела не буду, и так вижу, — не сдержавшись ухмыльнулся я. — Вопросы только по делу. Что за юноша помогает и как в Калуге мясная торговля идет.

— Это мой племяш. В учение ко мне пришел. А с мясом пока хорошо, даже очень. Режут много, в зиму в этом году меньше пойдет, кругом не урожай. Думаю этой зимой с мясом будет намного хуже.