Помещик 2

Глава 5

Как говаривал в моей прошлой жизни герой Артура Конан Дойля в известном фильме, а я уверен что так будет говорить и в этой:

— Элементарно, Ватсон!

Да, Александр Георгиевич, действительно элементарно.

Бекон зайдет, это очевидно. Конкуренты естественно появятся и очень быстро. Но я впереди всех и не на половину корпуса, а намного больше.

Уверен, при чем на все сто, что необходимая мне привилегия скоро окажется у меня в руках. И я, не мудрствуя лукаво, просто продам её.

Но не здесь, а как минимум в Москве. А едоки одной Первопрестольной и её ближайших окрестностей, съедят за один день не одну тонну бекона. А сколько там необходимо продать чтобы положить в карман искомые 200.000 рублей серебром?

Я достал свою записную книжку и произвел не очень сложные вычисления.

«Необходимое сырье покупаем по рыночным ценам. Десять копеек навара с каждого фунта. Сорок фунтов это четыре рубля. Не мелочимся и переводим в серебро как один рубль. А едоков в Москве и её окрестностях, которые будут ежедневно лопать его за обе щеки, будет к примеру тысяч сто. Которые будут съедать в среднем сто грамм. Итого получаем десять тонн бекона в день».

Я еще раз посмотрел на свои вычисления, вроде ошибки нет.

«Сорок фунтов это шестнадцать килограмм, то есть пуд. Он будет давать мне прибыли один рубль серебром. Десять тонн это примерно шестьсот двадцать пять пудов. То есть за день при наваре в десять копеек прибыль шестьсот двадцать пять серебряных рублей в Москве. А пятнадцать копеек девятьсот с хвостиком. И получается, что необходимые двести тысяч серебром вполне можно заработать за год. Дело за малым — наладить производство и организовать необходимый спрос».

— И что, не найдется толстосума, который как и я посчитает выгоду этого дела, как вы думаете, Александр Георгиевич? — обратился я своему отражению, подойдя к зеркалу. — А привилегия будет на целых десять лет между прочим.

В том что она будет и при том в ближайшее время, сомнений у меня нет ни каких. В людях я достаточно хорошо разбираюсь и уверен, что протекция генерала Чернова сработает.

Конечно это форменная глупость и прожектерство, рассчитывать, что найдется богатенький Буратино который по щелчку моих пальцев выложит такие деньги. Хотя…

Но я уверен на все сто плюс что вполне можно будет организовать какое-нибудь товарищество, которое развернется для начала хотя бы от Калуге до Москвы, например, в течении полгода. Это вполне реально.

— И тот же Самохватов будет в первых рядах желающих принести свои деньги, — я щелкнул по носу свое отражение. — А Аглая Дмитриевна перетопчется.

Все таки недавняя болезнь, а скорее всего таки просто невероятно бешеные скачки, сказываются и легкая слабость еще есть.

— Барин, яичница с беконом? — улыбаясь, спрашивает Пелагея.

— Только не щечки, — я тоже улыбаюсь.

Конечно яичница с беконом. Что же еще?

Хочется ни куда не спешить и насладиться любимым блюдом, вернее одним из любимых. Но на сегодня столько дел, двадцати четырех часов в сутках явно может оказаться недостаточно.

— Андрей, принеси бумагу, перо и карандаш.

Идти в кабинет не хочется и я решаю немного поработать за столом в столовой. Надо составить план своих действий, дел столько, что наверняка что-нибудь забуду.

Первое, Степан.

— Андрей, распорядись, чтобы мужики, не мешкая, ехали навстречу Степану. Человек, — я задумался, — шесть человек, посильнее и половчее. И когда соберешь команду, зайди за письмом.

Андрей ушел, а я остался один.

Это очень хорошо, у меня сейчас потребность озвучивать свои мысли, но не хочу, чтобы были зрители и свидетели.

Я поставил цифру один и написал: Степан, письмо.

В последний момент перед самым Малоярославцем я передумал заезжать к Ивану Прокофьевичу, резонно решив, что сначала надо узнать положение дел в имении.

Но теперь пора заниматься и этим делом. Поэтому я пишу ему чтобы он завтра утром ехал в Калугу и ждал меня у Никифора.

— Второе, — пробубнил я себе под нос. — Беконный цех.

Надо посмотреть закончили ли мужики там работать. Готов ли ледник и как обстоят дела с новой коптильней. Она должна быть комбинированной: горяче-холодной. Здесь конечно очень многое зависит от брата Степана.

Какое-то время можно будет поработать и со старой коптильней. Но любые более менее серьёзные объемы она не потянет.

— Третье, Сидор. Пахота и сев.

Это терпит, например, пару дней. Уверен, что и без меня там дело делается. Поэтому ставлю знак вопроса и добавление: клевер.

Часть господского клина надо засеять клевером. Но его еще нет, клевер должен привезти Степан, если конечно в Бутырках сдержали свое слово и продали.

— Четвертое. Аренда, губернская канцелярия, промоутер.

Если аренда будет оформлена не завтра, а например, послезавтра, то это совершенно не принципиально. Также как и трудоустройство моего протеже.

А вот пункт промоутер… Сейчас это самое важное в Калуге.

Что продавать есть, конечно не очень много. Но начать можно. Хотя нет. Поиски промоутера это более срочное дело и оно на первом месте. Надо присмотреть какую-нибудь мясную лавку, но не преуспевающего торговца, а средней руки или даже при последнем издыхании. Посмотреть как он работает и затем начать создавать спрос на бекон.

Попутно заняться сырьевой базой, прошерстить окрестные деревни и села, параллельно мясные ряды Калуги, да собственно и Малоярославец то же не надо обделить вниманием.

Я дописал в четвертом пункте слово мясо. А затем подумал и вернулся ко второму.

— Неправильное решение, Александр Георгиевич. Все заготовленное для холодного копчения пускаем в дело по горячему.

Половина полуфабриката вялится, ожидая своего часа. И сегодня эти куски то же надо закоптить.

Итак, самое неотложное на два ближайших дня. Вперед.

Отправив мужиков навстречу Степану, я пошел проверять как идут работы на строительстве беконного цеха.

И первым кого я увидел, был Вильям, нынешний Вильгельм. Выглядел он потрясающе, за версту был виден человек довольный жизнью.

Но больше всего меня поразило, что он руководил двумя мужиками, которые были заняты сооружением глухого, двух метровой высоты забора вокруг цеха.

Непостижимым для меня образом они общались, по крайней мере мужики замечательно понимали что от них требуется.

В этот момент я вспомнил еще одно упущенное мною в Калуге дело, и достав записную книжку со вложенным в неё листом, дописал слово лес.

Поездка в Питер пробила приличную брешь в моем бюджете, а как только я начну серьезно работать, деньги из моего кармана потекут рекой.

Увидев меня, Вильям быстрыми шагами направился ко мне.

— Здравствуйте, сэр. Я так рад вашему возвращению.

— Ты производишь впечатление человека довольного жизнью, мне кажется, что даже прибавил в росте.

— Мне то же, — серьезно, без тени улыбки ответил Вильям. — По крайней мере я себя так ощущаю. И я счастлив, сэр.

— Я рад за тебя. Надеюсь, что счастье не покинет тебя.

— Сэр, я уверен в этом. Моя жена просто ангел.

Работами внутри руководил Сидор. Собственно там уже оставалось по большому счету навести только порядок. Изнутри всё было обито свежим деревом и его здоровый запах ощущался чуть ли не физически.

Все рабочие столы были пока деревянные, но со временем они постепенно буду меняться на металлические.

Сидор степенно поклонился.

— С приездом, барин. Сегодня здесь заканчиваем, а там день-два обшить снаружи и готово.

— Отлично, покажи мне ледник.

Идея соорудить на осеннее время ледник, используя старый прошлогодний снег, была так себе. Я конечно надеялся, но особых надежд не питал.

Но оказалось, что я не прав. Куча старого снега оказалась очень даже приличной, а в её глубине он слежался практически до состояния льда.

И в итоге в моем распоряжении самый настоящий холодильник образца середины 19 века. В нем можно будет хранить достаточно много полуфабриката и готовой продукции.

Холодильник имеет два отдельных входа, и в результате сырое и готовое не будет пересекаться.

Сидор молодец, разобрался в моих рисунках и сделал всё как я придумал. Хотя вполне возможно, что его консультировал Вильям. Наш басурман каким-то образом вполне успешно преодолевает языковой барьер.

— Ну что же, замечательно. Два вопроса, как дела на полях, есть ли проблемы?

— Какие там могут проблемы, пашем, потом надо сразу же сеять озимые. Дело знакомое.

— Отлично, а теперь последнее. Кто тут будет сторожем?

— Еще не решил, но не сомневайтесь, вечером будет и кобеля сюда приведу. Из-за него пока сомневаюсь кого ставить.

— Как Вильгельм? — шутейно я назвал англичанина именем данным ему при крещении.

— Старается, барин. Могет быть и будет с него прок. А Маня очень довольна.

Пункты один, два, три можно сказать полностью выполнены и можно начинать сверх плановые работы: копчение оставшихся кусков.

Возле взрослых мужиков ужом вьются мелкие, которые выполняют различные поручения: типа отнеси, принеси или просто глазеют как работают взрослые.

Одного из них я послал к Серафиму с приказом готовиться к копчению после моего возвращения на усадьбу.

А сам, выбрав двух пострелят постарше, решил еще раз посмотреть на вырубку.

Неожиданно для себя я обнаружил, что на вырубке работают два десятка баб. Они дружно чистили её от кустов, свежей поросли деревьев и всякого мусора: старой листвы, коры и множества мелких веток.

Всё это складывалось в несколько больших куч. Там, где все работы были уже закончены, была красота и чистота. И сразу же оказались видны молодые сосенки, которых очень даже не мало.

Так что загубленный подлецом управляющим сосновый бор успешно начал восстанавливаться. Через несколько лет тут поднимется молодой лес, старые пни постепенно сгниют и даже не будет следа от надругательства над прекрасным устроенного здесь ради наживы.

К моему возвращению на усадьбу коптильня уже почти готова к работе. Все оставшиеся куски были аккуратно разложены рядом на столах.

— Надеюсь, что это последний раз когда мы вот так, — я обвел вокруг руками, — работаем. Цех почти готов. Пара дней осталась.

— Хорошо бы, барин, — прогудел Серафим.

Все вместе мы придирчиво осмотрели каждый кусок приготовленный для копчения. Конечно мелкие огрехи соления были, но как говорится не смертельные. Я прикинул, что после обрезки все куски будут иметь вполне товарный вид.

Моё первое поползновение было самому все-таки коптить намеченное для эксперимента. Но Серафим с женой так ловко и ладно работали, что я решил просто посмотреть со стороны как они справятся.

Уже вечерело, когда копчение было закончено. Для придания красивого товарного вида уже готовые куски были еще раз осмотрены и все, что портило их, было безжалостно обрезано.

Итог превзошел все мои ожидания. Почти двадцать один килограмм отличного на вид бекона. И почти два килограмма обрезков, которые Пелагея естественно пустит в дело.

Если так дело пойдет, то бекон у нас превратится из лакомства в самое повседневное блюдо. Хотя все эти обрезки, когда начнется его хват естественно, тоже пойдут в лет. Немного дешевле конечно.

«Размечтались вы, батенька. Медведь еще даже не родился, а шкуру уже делим», — иронично подумалось мне.

Довольный прошедшим днем я собирался ужинать. Обеда как такового не было. Рабочий азарт был таким, что я лично про него просто забыл.

Мое самочувствие было великолепным и я с удовольствием мылся на улице слегка тепловой водой, предвкушая предстоящий ужин.

— Барин, — окликнула меня Пелагея. Ужинать я предполагал в уличном павильоне и хорошо был виден подъезд к усадьбе.

Я обернулся на её зов.

— Едет кто-то и очень спешит наверное.

Ждать пришлось недолго. Это был посыльный с ответом от Алексея Васильевича. Послезавтра он собрался уезжать на Урал, заводские дела требовали его срочного присутствия.

Во второй половине дня дядя предполагает быть в Калуге и просит меня приехать к нему.