Похищенный медальон

Глава 19

Нина опять проснулась поздно. Она повернула голову к окну и увидела сидящего на подоконнике Анчута. Тот задумчиво смотрел во двор, но только Нина хотела его окликнуть, как бес проговорил, не поворачивая головы:

– Доброе утро, как спалось?

– Хорошо спалось. А ты чего здесь сидишь?

– Жду, пока проснешься. – Анчут продолжал задумчиво рассматривать пейзаж за окном.

– Между прочим, это как-то даже невежливо, сидеть у девушки в комнате, пока она спит, – ворчливо пробормотала Нина.

– Но ты-то уже не спишь, – невозмутимо парировал бес.

– И даже когда она не спит, а просто еще не поднялась с постели...

– Ой, Нина, я тебя умоляю, не начинай, – поморщился Анчут. – Я же не человек. Ты еще домового начни стесняться.

Нина села на кровати и потянулась.

– Что там на улице? Снег лежит?

– Лежит пока, но тут такие радости обычно ненадолго. К вечеру, а может даже и к обеду от него не останется и следа.

– Ну хоть ненадолго. Вчера было очень красиво... – Нина вспомнила поцелуй под фонарем во время снегопада и улыбнулась.

– Кстати. Хотя, может, и некстати, но я все равно расскажу, – бес прервал ее приятные воспоминания. – Еще немного информации по поводу кражи медальона. Вчера в бильярдной наш Александр пообщался с Максом и между делом выяснил, что единственным близким человеком Иржи из всей родни и друзей был его отец. И вот что примечательно: он умер насильственной смертью. Макс утверждает, что его убили. Вероятнее всего, именно отцовское фото в рамке Иржи хранит у себя в комнате. К черту предположения я почти уверен, что всё так и есть. Несмотря на плохое качество фото, в чертах дворецкого и усатого мужчины, изображенного на снимке, улавливается определенное сходство…

– И что? – Нина смотрела на беса удивленно, не понимая куда он клонит. – Как это связано с пропажей артефакта?

– Может и никак, а может и напрямую. В любом случае версию проверить надо обязательно.

– Поверить версию? Ну ты просто Каневский! – хихикнула Нина.

– Кто такой этот Каневский? – подозрительно спросил бес.

– Да неважно. Ты лучше скажи, каким образом мы версию будем проверять?

– Путем опроса свидетелей! – важно ответил бес.

– Каких еще свидетелей? Где их найдешь? Ну не самому Иржи ты же собираешься вопросы задавать?

– Нет, не самому. Но дворецкий работает здесь уже очень много лет. До приобретения дома Максом он служил у предыдущих хозяев. Здесь же и жил. А раз так, то все подробности его биографии должна знать домовичка Мери. Вот ее и спросим.

– Ничего себе! – хмыкнула Нина. – Отличный план. А домовичка захочет делиться с нами информацией? Все-таки для нее мы чужие люди, а Макс и Иржи, считай, родня.

– Пропажа имущества в доме, где живет домовой, – серьезный ущерб репутации. Если она непричастна к преступлению, то будет, сама того не сознавая, стремиться к его раскрытию. Такова ее природа. Сопротивляться внутреннему долгу сложно.

Анчут спрыгнул с подоконника и принялся ходить взад-вперед вдоль окна, объясняя Нине, свои предположения, как учитель возле доски.

– А если причастна?

– Вот это нам и предстоит выяснить. А кроме того, мне нужна от Мери еще одна услуга. Надеюсь, она не откажет.

– Ладно. Никакого другого плана все равно нет, будем следовать этому, – согласилась Нина. – А сейчас мне нужно привести себя в порядок и одеться. Давай встретимся в столовой за завтраком через полчасика. Кстати, ты не знаешь? Берта пекла сегодня булочки?

– Не знаю, были ли это именно булочки или что-то другое… Но я видел Берту на кухне еще несколько часов назад. И оттуда умопомрачительно пахло корицей и печеными яблоками.

– Ах, я надеюсь, что будут булочки! Мы уедем уже через несколько дней, и такой вкуснотищи я нигде больше не попробую, – Нина вздохнула с притворной грустью, потом опять с любопытством глянула на Анчута. – А Алекс уже встал?

– Не видел, но я, собственно говоря, и не интересовался. Куда он отсюда денется?

– Ну да, ну да… – пробормотала Нина, поднимаясь с кровати.

– Так, ладно, – подытожил бес и шагнул к дверям спальни. – Умывайся, одевайся и встречаемся в столовой. Глаз с меня не спускай. Действовать будем по обстоятельствам. В идеале нам нужно как можно быстрее побеседовать с домовичкой. А ее ещё попробуй найди. Причем наедине, без лишних свидетелей.

В столовой собрались почти все гости, не хватало лишь прислуги и дядюшки Генри. Алекс, завидев Нину, заулыбался и встал ей навстречу. Нина не знала, как ей теперь себя с ним вести. Потом все же не удержалась от ответной улыбки и чмокнула его в щеку. Щека была теплая и гладкая, ей тут же захотелось поцеловать другую, и вообще... Но Нина сдержалась. Алекс заметил в ее глазах скачущих чертиков, лукаво улыбнулся и посмотрел долгим многозначительным взглядом, который, по задумке, должен был выражать: «Ничего-ничего, по поводу дружеских поцелуев в щеку мы с тобой позже разберемся…»

В ответ Нина нарочито кокетливо взмахнула ресницами и состроила невинную рожицу. Потом она присела на свободное место за столом и спросила:

– Все успели позавтракать? Я единственная соня?

­– Не единственная. Но почти все уже поели. Кофе тебе принести? – предложил подруге Александр. – К нему что-то будешь? Берта, золотая женщина, напекла пирожков с яблоками, а со вчерашнего дня еще бутерброды остались. Яичницу можно пожарить…

– Кофе с пирожком будет вполне достаточно, – прервала Нина Александра.

Анчут, в отличие от подруги, таким скромным выбором продуктов на завтрак решил не ограничиваться и собрал себе на тарелку столько еды, что хватило бы на обед семье из трех человек. Тем не менее поел он довольно быстро. Улучив момент, пока все были заняты разговорами, бес кивнул Нине, чтобы следовала за ним. Они тихонько покинули гостиную. Никто на их уход внимание не обратил и не окликнул. Через минуту к друзьям присоединился Алекс.

– Что это у вас за заговорщицкие планы? – спросил он шепотом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Анчут предлагает допросить домовичку, – в тон ему и также тихо ответила Нина.

– Прям-таки «допросить»? – брови молодого человека удивленно приподнялись.

– Нина преувеличивает, – пояснил Александру бес и бросил на подругу укоризненный взгляд, – мы просто поговорим с ней по душам. По возможности откровенно. Может, чего нового узнаем. В частности, касаемо биографии дворецкого. Сдается мне, он не так прост, как кажется.

– Да тут никто непрост, – поддержала его девушка.

Мери пришлось поискать… Ее не оказалось ни в своей каморке, ни в погребе, ни на чердаке… В итоге, обыскав дом сверху донизу, друзья решили посмотреть во дворе. Домовичка нашлась в приусадебном парке. Это было странно. Домовые редко покидали жилище.

– Привет Мери, что ты здесь делаешь? – спросил Анчут.

– Пытаюсь набрать ведерко чистого снега, – ответила та, прерывая свое занятие и пряча пластиковый совочек в карман фартука. – Но это не так-то просто. Снега выпало немного, и он быстро тает. К обеду уже может ничего не остаться. Вот пытаюсь собрать верхний слой со скамеек и с деревьев. С земли уже не получится. Грязный.

– Зачем тебе снег? ­­ – удивилась Нина.

– Не сам снег, – улыбнулась домовичка, – мне нужна талая вода. У такой воды структура более правильная, в отличие от водопроводной. Лечебные зелья, сваренные на ней, получаются эффективнее и лучше хранятся.

– Вот это да! Про талую воду я что-то читала… Она мягче обычной, если так можно выразиться, но то, что ее используют в зельеварении, впервые слышу.

– Ну вот теперь будешь знать. В нашем климате снег - редкое явление. Надо успеть хоть немного набрать. Эх, жаль я ночь проспала, не видела, когда начался. Проснулась поздно, глядь в окно, а тут такое…

– Много тебе надо?

– Ну как много… чтобы хотя бы литра два воды получилось…

Нина принялась помогать Мери собирать снег. У домовички был небольшой совочек, которым она поддевала верхний слой и аккуратно перекладывала в красное пластиковое ведерко. Нина приспособила для этих целей найденную в кармане куртки визитку одного из пражских ресторанов.

От помощи Александра и Анчута домовичка отказалась, сославшись на то, что мужская энергия в данном случае будет вредна. Мол, собирательство испокон веков было женским занятием.

В Нине тут же взыграл дух противоречия. Она уже открыла рот, чтобы высказать свои прогрессивные убеждения о равенстве полов, но Анчут посмотрел на нее таким предостерегающим взглядом, что Нина тут же рот закрыла, не проронив ни звука. И вправду, чего она со своим уставом в чужой монастырь сунется? Тем более с Мери не спорить надо, а близкий контакт налаживать, если они хотят ее на откровенный разговор вывести. Да и в целом домовичка очень нравилась Нине. Маленькая женщинка была такая ладненькая, аккуратненькая, и… уютная, что ли? Улыбка на ее щеках рисовала очень милые ямочки, а улыбалась Мери часто.

Пока ведерко наполнялось снегом, Анчут принялся за расспросы.

– Мери, вчера вечером ты говорила, что поищешь пропавший амулет в доме. Искала?

– Немного… Но безрезультатно.

– А откуда ты, кстати, знаешь, что пропал именно амулет? – как бы невзначай уточнил Александр.

– Берта говорила… – Мери удивленно подняла глаза. – Да и не секрет это. Все гости в доме только о пропавшем амулете и говорят.

– И что говорят?

– Да толком ничего. Обсуждают версии и возможные мотивы преступника, вот как вы, например, вчера.

– Т-а-а-к… – немного смущенно протянул Анчут. – То есть ты слышишь всё, что говорят в доме?

– Не всё. Далеко не всё. И тем более специально не подслушиваю. – обиженно возразила домовичка. – Но когда рядом нахожусь, то слышу, конечно. Что мне специально уши пальцами зажимать?

– Ладно-ладно. Это понятно. Я не имел в виду, что подслушиваешь. Просто удивительно, как я старый опытный бес такой факт упустил из виду. Но ладно, это всё не важно. Лучше расскажи, ты Иржи хорошо знаешь? Давно в этом доме живет?

– Давно... Он был совсем молод, когда в поместье устроился дворецким. Его даже брать сначала не хотели, мол не солидно это. Но потом хозяева смирились и ни разу не пожалели. Иржи просто рожден для этой профессии.

– А семья, друзья у него есть?

– В последние лет десять он уже ни с кем не общается. После смерти отца замкнулся и стал нелюдимым.

– А что с отцом случилось?

– Я толком не знаю, – задумалась Мери. – Иржи и в целом человек не больно-то разговорчивый, а уж на эту тему и подавно. Профессия дворецкого, как традиция, которая передавалась в их семье по наследству. Отец его работал батлером в усадьбе под Дрезденом. У вампиров. И случилось там… нехорошее… – домовичка шумно вздохнула, помолчала в нерешительности, потом выпалила. – Выпили его досуха! Вот только не знаю с умыслом или несчастный случай.

– Ого! – ахнула Нина в изумлении. – Неприятная смерть… еще и от рук хозяев. А как это может несчастным случаем быть? Разве можно человека случайно укусить и до смерти выпить?

– Не знаю… Я не разбираюсь. Максим уверял Иржи, что это мог быть несчастный случай. И вроде как не хозяева убийцы. А кто-то из их гостей.

Нина обернулась на Анчута.

– А ты что думаешь? Могли его случайно выпить?

Бес задумчиво поскреб пальцами затылок.

– Шут их разберет этих вампиров. Случайно укусить – то вряд ли, а вот жертву перепутать или потерять над собой контроль и вместо того, чтобы немного подкормиться, убить ее – такое бывает.

­­­­– Да уж… Ситуация не из приятных! Да что «приятных», кошмарная просто ситуация! – ошарашенно произнесла Нина. – И знаете, что самое поразительное в этом всём?

Ей никто не ответил, но Нина и не ждала предположений, она просто размышляла вслух, задавая самой себе риторические вопросы.

– Поразительное в этом то, что Иржи после такой вот странной смерти отца с охотой перешел на новое место работы, только узнав, что будет служить в доме вампира. Вам это не кажется странным?

– Кажется.

– Для чего он это сделал?

– Может быть тысяча причин, и мы будем перечислять их до утра, но так и не найдем истинную. Чужая душа – потемки.

– Да ты прав. Но не у него самого же спрашивать?

– Почему?

– Потому что он не ответит. Иржи и так-то не шибко разговорчивый, а тут и тема деликатная и мы ему совершенно чужие люди.

– Мне кажется… – проговорила домовичка, – он хотел разобраться в природе колдовства в целом и в жизни вампиров в частности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что же. В этом есть логика... – согласился Анчут.

Александр ходил взад и вперед по дорожке. Мокрый снег вперемешку с грязью издавал чавкающие звуки под подошвами его ботинок. Потом он внезапно остановился и произнес:

– Знаете, чего бы я в первую очередь хотел, если бы моего отца выпил вампир?

– Ну расскажи, откуда ж нам знать?

– Мести!

– Но разве обычный человек может справиться с вампиром? ­– удивилась Нина.

– Физически – без шансов, – ответил ей Алекс.

– То есть теоретически, можно предположить, что и у Иржи был мотив для кражи? Хотел стать истинным вампиром, чтобы отомстить убийце?

– Сомнительно. Одного медальона мало, для инициации нужен специальный и довольно сложный в исполнении ритуал. Иржи не справился бы в одиночку.

– Думаешь у него есть пособники?

– У такого махрового одиночки? Вот уж вряд ли…

– Но, если вы говорили, что у артефакта есть и иные свойства… Может он работать в другую сторону? Например, не только обратить человека в вампира, но и наоборот превратить вампира в человека. Тогда, теоретически, Иржи может добраться до убийцы отца таким вот путем…

– А что… Неплохая версия… Ничем не хуже других.

– Надо, в конце концов, все же переговорить с Максом о дополнительных свойствах артефакта, а то без точных сведений о пропавшем медальоне, все наши предположения не более эффективны, чем гадания на кофейной гуще!

– Вот это зря ты так… – вмешалась Мери, – Я немного гадать умею, так по узорам кофе на дне кружки… если выбрать правильную фазу луны, да в словах ни разу не сбиться… можно много чего разглядеть.

Анчут оглянулся на домовичку, чтобы высказать ей все, что он думает о ее методах гадания, но увидев голубые наивные глаза и смущенные ямочки на щеках, только рукой махнул.

Они прекратили разговор и принялись опять за сбор снега. Когда ведерко наполнилось, пошли обратно в дом. Еще с порога Нина услышала громкие взволнованные голоса. Что-то случилось на кухне. Все сразу, даже не разуваясь и не снимая курток, бросились туда.

Возле плиты, прямо на полу без сознания лежала Берта. Лицо ее было мертвенно-бледным, глаза закрыты и только слабо вздымающаяся при дыхании грудь свидетельствовала, что женщина жива.

Возле Берты на коленях стояла Марго, не зная что предпринять. Искусственное дыхание она делать не умела, да и поможет ли оно в данном случае? Трясти женщину Марго не решалась. Только трогала ее за лицо и называла по имени, прося очнуться. Кэт громким истеричным голосом рассказывала дворецкому, Генри и Григорию, что произошло. Макс чуть поодаль ходил быстрым шагом в одну и другую сторону, прижимая к уху мобильный телефон. Губы его были сосредоточено сжаты, он молчал, видимо, ждал, пока ему ответят.

Быстро окинув взглядом обстановку, Нина громко спросила:

– Что случилось?

Никто не успел ответить. Домовичка, отшвырнув ведро со снегом, кошкой бросилась к полкам с травами. Быстро перебирала их пальцами, ненужные роняя прямо на пол, не заботясь об их дальнейшей судьбе.

Все присутствующие следили за ее действиями. Мери была так сосредоточена серьезна, что каждый понимал: она знает, что делает.

Тишину нарушил голос Макса, которому, наконец-то ответили по телефону:

– Алло, скорая? Выезжайте быстрее, здесь женщине плохо, она без сознания…