Пилот вертолета

Глава 4

Утром, когда взошло теплое солнце, я поднялась со спального мешка и обеспокоенная осмотрелась. Огонь в камине давно погас. В комнате никого не было. Подумала, что меня бросили, но страхи развеялись, когда с улицы донеслись знакомые голоса.

- Командир с Валерой так и не вернулись? – выйдя на улицу, спросила я Стаса.

Мужчина мотнул головой. Я прошептала:

- Значит, Мирный.

После сильного дождя воздух был влажный, а трава под ногами была мокрой. Даже избавленный от грязи внедорожник теперь сверкал в лучах солнца.

Распахнув дверцу, бросила на заднее сидение свой рюкзак.

- Что у тебя там? – спросил Стас, впервые за все время заинтересовавшийся моими вещами.

- Свеча. Пистолет…

- Ты носишь пистолет в рюкзаке?

- Но не в кармане же мне его держать.

- Тоже верно, - согласился Стас. Крикнул Олегу. – Помоги с фонарем.

Олег кивнул, а я спросила:

- Зачем?

- На одном из мертвяков набедренную платформу видел. Выглядит сносно.

- Хм, - задумалась я. - Ладно.

Втроем пошли в дом.

Стас размотал цепь на ржавых дверных ручках и распахнул створки в подвал.

Там, куда не проникал и луч света было темно и страшно.

- Всерьез пойдешь туда? – ощутив, как по спине пробежал холодок, спросила я.

- А что делать? Пойду.

Олег включил лампу и яркий свет хорошо подсветил узкий, покрытый плесенью коридор. Стас пошел вниз. Слышно было, как разбежались крысы.

Сосредоточив взгляд, наблюдала за тем, как мужчина с белым светом наруча, там, внизу, возился с покойником. Плескалась вода. Темнота вокруг казалась тревожной. А полминуты спустя Стас вернулся обратно, с мокрыми ремнями в кулаке.

Мы вернулись к джипу. Олег убрал лампу, а Стас, отрегулировав крепление на пояс, затянул мне вокруг ноги прорезиненные ремни.

- Подсумок для магазина, - показал он. – Подсумок для радиостанции тебе пока не нужен. Держи в рюкзаке. Однажды пригодится. Пистолет?

Пошла за рюкзаком. Нашла оружие и протянула его мужчине.

Проверив предохранитель, Стас примерил оружие к кобуре, жестом предложив мне сделать то же.

- Удобно? – спросил он.

Я кивнула, опять вытянув из кобуры пистолет.

- Сколько патронов?

- Вроде пять…

- Старайся следить за остатком. Эта привычка однажды спасет тебе жизнь, - предостерег он, протянув мне магазин.

Пистолет вернула в кобуру, а дополнительный магазин в подсумок.

- Дай свой рюкзак.

Вернувшись к машине, протянула спортивный велорюкзак мужчине. Он уверенно вынул из него запасные вещи, сразу вручив мне обнаруженный нож.

- Крепи к платформе.

Теперь изучал мощные мужские часы с электронным компасом, что я нашла в гостинице.

- В городе не продавай, - оценив их как хорошую вещь, порекомендовал он. - Они на солнечной батарее, тебе самой однажды пригодятся. А если вдруг решишься, то знай, стоят они дорого.

- Дорого? – задумалась я. – А что я могу за них получить, деньги?

- Пластины на продовольствие первого, второго и третьего класса, - отложив спички и свечу, посмотрел аптечку. – Раньше за серебряную пластину давали паек на день с мясом и бутылкой вина или шампанского на выбор. За медную - паек с рыбой. За пластину третьего класса каша и сухари. Эта система действовала первые полтора года, а потом, когда еды всем стало не хватать, пластины стали своеобразной денежной валютой в городах, на которые всегда можно что-то купить или продать.

- Арендовать жилье?

- Конечно. Но для этого тебе пластины не понадобятся. Как Проводник, жилье получишь от нашего маленького государства даром.

- Какая щедрость.

- Эта щедрость преследует одну цель: чтобы со своим нужным даром за заработком ты не ушла к бандитам, – отложил в сторону коробку со скудным набором медикаментов, заключив твердо: - Аптечка у тебя дрянь.

- Что есть, - пожала плечами.

Мужчина нашел в своем огромном рюкзаке белый контейнер с медикаментами с ладонь размером. Раскрыл его.

- Розовые ампулы, это сильные антибиотики, а синие - обезболивающее. «Код красный», - показал на красную ампулу. – Все равно, что адреналин в сердце. Мощная штука. Используй, когда дело дрянь.

Выражение моего лица требовало больших разъяснений.

- Три года назад с рваными ранами и сломанными ребрами спасался от Бодрых. Их подарок… - показал на неровный шрам на всю левую сторону лица. – Проглотил «Код красный», а через минуту головы Бодрых об стены давил голыми руками. Никакой боли. Сознание ясное. Действовала эта штука примерно час.

- Собираешься отдать ее мне? – недоверчиво спросила я, глядя на то, как мужчина перекладывал половину содержимого контейнера с медикаментами в мою аптечку. «Код красный» в единственном экземпляре тоже достался мне.

- «Красный» - вещь ценная. Редкая. Достать ее непросто, – пояснил он. - Отдаю тебе. Новичку она реально пригодится. Используешь по необходимости – будешь должна. Не используешь: вернешь обратно, как войдем в город. Договорились?

- Что я буду должна? – насторожилась я. Никакой гадости в мыслях, просто уточнила.

- Мне нужна помощь Проводника со способностями, которые есть у тебя. Научишься ими управлять, сможешь мне быть полезной.

- Мог бы просто попросить…

- Не просто, - мотнул он головой. – Место дальнее. Путь опасный. Ни один командир не предоставит мне своего Проводника ни за какие деньги. Так что… - закинув рюкзак в багажник, посмотрел на меня. - Если будешь мне должна, то вот условия: в городе не свяжешься ни с одной группой, пока не поможешь мне. Рассчитаешься со мной – делай что хочешь.

Так вот в чем дело: ему нужны гарантии!

- А если я так и не смогу взять под контроль свои способности?

- Посмотрим.

Стас положил в багажник наши рюкзаки. Когда он отступил от машины, я сказала:

- С ампулой или без, все равно попытаюсь тебе помочь.

- Самоуверенное обещание.

- Это не обещание. Просто план, - посмотрела на старый брошенный дом, потом на оружие, крепленное к набедренной платформе. – В конце концов, ну что мне делать в городе? Радоваться, что моя жизнь в нем чуточку лучше, чем у других? Вздернуть нос и жить важной птицей? Привыкать к такой жизни? Нет. В городе я точно отсиживаться не стану. Надо искать выход из этого проклятого места.

В это время к внедорожнику вернулись Олег с Тихим, взгромоздив оборудование и рюкзаки в багажник.

- Ну что, выдвигаемся? – спросил Тихий.

- Да, - ответил Стас, задержав взгляд на мне.

Расселись по машинам. Зарычали двигатели.

Когда вырулили со двора, я обратила взгляд к окну, зачем-то взглянув на зловещую надпись на дощатой стене: «Бойтесь правосудия, лабораторные твари!». На ветке дерева пустые веревочные петли… Стало грустно. Солнце скрылось за серостью плотных туч.

Разбитая дорога в Мирный петляла только первое время, а дальше вдоль морского побережья была прямой. Километры плотного хвойного леса быстро сменило редколесье с сухими скрюченными ветками, а потом начались пустоши.

Чем ближе к Мирному, тем плотнее и темнее были тучи в небе.

Чаще стали встречаться одинокие порушенные домики – они стояли, как памятник советской эпохе, возведенные еще в пятидесятые годы. Полагаю, брошенный тут и там гнилой автотранспорт им ровесник. А вот накренившееся на бок грузовое судно в море совсем не вписывалось в общий пейзаж: вставшее на мель, выглядело современным и ярким.

Все это Мирный.

Здесь не было романтики обшарпанных фасадов, не горели фонари, а на берегу моря не жгли костры и не пели песен. Здесь была только неприятная тишина, за которой могло запросто скрываться что угодно.

Тихий за рулем притормозил перед группой Рухляди впереди. Одежды на мертвецах почти не было, равно как и отсутствовали некоторые части их тела. Шестеро со всех сторон прихрамывали к внедорожнику.

- Сзади тоже тянутся, - глянув в зеркало заднего вида, свел брови Тихий.

- Мертвых здесь лет шесть не было. Если не местные, то пришли от самого Салдово через реку, - задумчиво высказался Стас, протянув недоверчиво: - Неспроста их всех разом потянуло сюда.

- А это значит?.. – не поняла я.

- В Мирном теперь есть люди и их много, - ответил Тихий, придавив газ.

Машиной принялся давить мертвецов.

Олег привел оружие в боевую готовность, смотрел в оба. Заметила, что тем же был занят Стас.

- И эти люди недружелюбны? – озиралась по сторонам, в то время как рука тянулась к оружию в кобуре.

- Это предполагается, раз уж кто-то и с техникой придумал путь в обход, - шепнул Олег, показав на целехонький мост впереди. Сразу добавил: - Да и Командир с Валерой бы уже вернулись.

Внедорожник не продолжил путь к темному сердцу мертвого поселка, через несколько метров свернув на поросшую сорняком грунтовую дорогу. Поднялся на возвышенность в зарослях зеленого укрытия, откуда хорошо было видно поселок, и остановился.

Середина дня. Тучи темные. Накапывал мелкий дождь.

Коротко разведав лесистую территорию вокруг, Олег со Стасом примкнули к остальным в точке наблюдения.

На границе с лесом Мирный был огорожен высокой стеной из темного бетона и ржавого железа. Наличие стены никого из мужчин не удивило, а вот существование трехногих деревянных избушек в лесочке за стеной озадачило точно. В тех избушках в трех метрах над землей почти везде горел свет. Свет тот не от ламп, а скорее от открытого огня или жаровни.

- Стены обшиты металлом, по ним явно стреляли, - примкнув к биноклю, разведывал Тихий. – Окна с деревянной решеткой. Людей не вижу. Оружия не вижу.

- Ни пулеметов. Ни техники, - тоже глядя в бинокль, заключил Олег.

Таких домов на ножках с двумя-тремя комнатами двенадцать штук, преимущественно расположены в одном месте: рядом с серьезными на вид железными воротами, преграждающими единственный путь через Мирный к лесу.

- Полагаю, раньше ворота были всегда открыты? – задумчиво спросила я, оглядев в бинокль негостеприимные улицы мрачного поселка, по которым шатались десятка два мертвецов. Еще с десяток увидела у ворот.

- Раньше ворот не было, - проговорил Стас. – Как поселок сгинул, повалили их. Только стена стояла.

- А теперь эти здесь. Дорогу на себя переписали, - опустив бинокль, зло проговорил Олег. – Дань за проезд, что ли требуют?

- Ворота высокие. Всего за ними не разглядеть, - по-деловому заговорил Тихий. – Пойдем в обход к лесу, махнем по ту сторону и поищем наших. – Обратив ко мне взгляд, добавил: - Оставайся здесь с машиной. Смотри в оба. Если начнется что, возвращайся в село. В машине радиостанция: если в течение трех дней не выйдем на связь, езжай в город. Карту найдешь в бардачке. Топлива достаточно.

Полил сильный дождь, да и ветер с моря подул совсем холодный.

Мужчины вернулись к машине, к оружию и рюкзакам. Я тоже побрела к внедорожнику, но разглядев под ним окурки, замедлила шаг. Насторожилась.

Присела рядом с передним колесом. Окурки выглядели так, будто были недавно брошены.

- Рученки вверх! - неприятным гнусавым голосом распорядился кто-то по ту сторону машины.

Я сразу упала животом в грязь и перекатилась под внедорожник. Волосы и спина в луже. Сердце вырывалось из груди, когда из-под днища машины наблюдала за тем, как из-за кустов осторожно крались две пары ног.

- Девчонка где? – вкрадчиво спросил тот же голос.

- Нет ее здесь, - убедительно солгал Тихий у багажника.

Бандит обошел машину по кругу.

- Вниз по склону, значит… - прошепелявил другой. - По-другому бы так шустро не смогла.

- Искать будем? – прохрипел третий.

- На кой черт? Просто ж баба. Без мужиков. Без машины. Долго не протянет или сама придет к нам. – Проорал: «У нас еда. У нас свет… Тебе рады будем!», и мерзко рассмеялся.

Олег в тяжелых армейских ботинках стоял ближе всех к бандитам. Пока один из них стягивал со Стаса наруч и разгрузочный жилет с боеприпасами, Олег намеревался голыми руками наброситься на другого вооруженного до зубов бандита. Не успев осуществить свое намерение, под дулом автомата вдруг выбравшегося из-за кустов четвертого бандита, вынужден был отступить.

- Какой решительный, - не одобрил поступок Олега тот, что с неприятным голосом. Шагнул к нему и от души врезал кулаком в челюсть. Олег пошатнулся, но не упал. - Харэ под дождем мокнуть. Этих в клетку, и к Бравому прем.

Под дулом трех стволов группу Командира пешим ходом уводили вниз по склону. Четвертый бандит ввалился за водительское кресло внедорожника. Когда закряхтел двигатель, я едва не лишилась чувств. Сложив руки по швам и не дыша, трусливо ожидала, когда огромные колеса этого чудовища придут в движение.

Только бы не начал разворачиваться…

Только бы не закричать…

Вопреки страху машина неторопливо тронулась по прямой траектории, и картинка металлического дна автомобиля сменилась на длинные хвойные ветви на фоне черного неба. Мне на лицо падали капли дождя. Сердце бешено колотилось.

Ловко перекатившись с поросшей зеленью дороги к высоким кустам, притихла, поджав под себя руки и ноги. Не двигалась и даже не дышала. Даже когда неслышно стало ни звука работающего двигателя, ни голосов, я все равно еще какое-то время не выбиралась из своего убежища.

Опять я одна! Но на этот раз при себе хотя бы наруч и оружие были.

Тихий, Олег и Стас теперь в плену у бандитов. Командир с Валерой, судя по всему, тоже. Плохо!

Что же это за бандиты такие ушлые, что смогли взять врасплох опытных солдат? Хотя, жизнь на острове такая, что здесь каждый, волей не волей, да понемногу солдатом будет. И все же… Стас и Олег разведывали территорию, прежде чем занять позицию наблюдения за поселком, а этих хитрых не разглядели. Да как так?

Я, наконец, осмелилась выбраться из своего убежища. Поглядывая в оба, ползком через кусты перебралась к новой позиции. Почти на животе ползла, стараясь не издавать шума. Дождь в этом мне был помощник: барабанил по веткам и кустам так, что уши закладывало.

Мой план – добраться до безопасного домика, где-нибудь в поселке, укрыться там и разобраться, что делать дальше. Других идей пока что не было.

Послышался чей-то голос и я замерла, носом едва не уткнувшись в землю. Не двигалась. Не дышала. Прислушивалась.

Треск… Голос… Снова треск.

Это радиостанция!

Приподнявшись на локтях, пыталась понять, откуда исходил звук, но тщетно: на пригорке чисто. Не было лагеря. Не было людей. Ничего не было. Только сырая земля, деревья да кусты, в то время как станция работала где-то совсем близко.

На локтях ползла на звук, через долгие минуты, наконец, взглядом наткнувшись на блеклый свет в низине холмика. Низкий, в половину человеческого роста вход в нору едва прикрывали небрежно сваленные друг на друга еловые ветки. Внутри, вроде, никого не было, в округе тоже...

Рискнув подняться на ноги, на полусогнутых осторожно переместилась к вырытой в земле норе. Украдкой заглянула вовнутрь, убедившись, что в небольшом прямоугольном пространстве никого не было. Всю стену справа занимали две двуярусные койки, а слева была жаровня с горячими углями и без огня. Перед входом в туннель впереди стоял стол, похожий на школьную парту. На столе горели сразу две керосиновые лампы.

«Еще трое к Бравому. Принимай!», - затрещало радио на столе. Голос из него раздавался неприятный гнусавый, с любыми помехами узнаваемый.

«Бравый сейчас не примет», - возразил ему другой голос.

«Я тогда их к остальным…».

«Порознь, дурак, пусть сидят».

«Ладно».

«Эй, там, на воротах, как слышно?» - возник в эфире другой голос, спокойный и хрипловатый.

«Нормально слышно».

«Вдоль побережья никого нет. Ребята на местах говорят - все спокойно. В поселке ищите».

«В поселке мертвецов больше, чем живых», - заговорил тот, что с неприятным гнусавым голосом. – «Стемнеет, хочешь не хочешь, а светом воспользуется. Там и возьмем».

«Хрень не мели!», - разозлился тот, что на воротах. – «Девка всяко Проводник. Сгинет. Бравый тебе голову оторвет».

«С чего сразу Проводник-то?».

«Не видел, как выглядит что ль?».

«А ты как будто видел».

«На посту доложили. Не солдат она, значит Проводник».

«Хорош грызться, собаки. Отбой».

«Пошел ты. Отбой».

Треск радио прекратился. Отступила от стола.

Командир с Валерой, судя по разговору, живы. Еще какое-то время будут точно жить и остальные. Да и я сама, вроде, им живой нужна. Что ж, уже неплохо.

Обыскав верхний ящик стола, сразу наткнулась на схему подземных туннелей. Эта схема, как памятка, кем-то сделанная карандашом вручную.

Подземные туннели по периметру поселка – это умно. А вот оставить без охраны место с рацией и схемой переходов тянет на вершину кретинизма. Нет, напавшие на нас бандиты не так хитры и дальновидны, умен только тот, кто все это придумал. Стало быть, это его зовут здесь Бравым.

Взглянув на чертеж на бумаге, не очень храбро взяла со стола керосиновую лампу и шагнула в темноту. Время от времени из глубин туннеля, где-то далеко доносились разные звуки. По-настоящему пугали только голоса.

Кое-как прорытые земляные тоннели вскоре сменились на старые бетонные ходы. Здесь много переходов и некрупных бетонированных помещений без дверей. Есть погреба. Полно разных люков. Все это под Мирным существует не один десяток лет! Просто бандиты прорыли к ним продолжение, понаделав кучу выходов в поселок.

Некоторое время блуждая по тоннелям, направилась к тому из выходов, что вел точно за высокий забор к трехногим избушкам с деревянной крышей.

Подобравшись к выходу, притаилась.

Рядом с выходом из туннеля под деревянным навесом игроки в карты. Их четверо. Сидят здесь не просто так, а на дежурстве - этот самый выход стерегут. В стороне полыхал костер, тоже под навесом. А чуть левее, громче говора игроков в карты и дождя, ну совсем несчастные звуки издавала гитара.

- Да хорош ты уже бренчать на этой штуке! – вдруг разозлился один из игроков в карты, махнув куда-то в сторону. С лампой я невольно отступила поглубже в темноту.

- Отвали! - огрызнулся неумелый гитарист.

- Да сил уже нет слушать!

- Вот и не слушай!

- Да ты нормальный вообще? – вмешался другой, кулаком ударив по столу. – Да как не слушать, если все мы здесь сидим? Эх… Запомни мое слово, Петька, сожгу я твою гитару. Вот в этот самый костер брошу!

- Только попробуй. Да я ж тебя… - попытался угрожать Петька, благоразумно все-таки гитару отложив.

- То-то же, - почти неслышно пробурчал тот, что сжечь инструмент грозился.

Заключив, что путь здесь невозможен, я вернулась обратно в глубину туннелей. Ходить здесь, конечно страшно. Потолки низкие. Стены узкие. Сыро и мрачно. Со всех сторон сразу слышались голоса и ветер завывал. Больше не ориентировалась по схеме, интуитивно свернув на развилке вправо. Через сотню метров нашла туннель, что резко шел на подъем.

Вздернув подбородок, осмотрела пустой сарай. Не вздрогнула, когда на уровне глаз по дощатому полу пробежало насекомое. По правую сторону стояли бочки, а по левую был разбросан мусор разный.

По дырявой крыше бил сильный дождь. За стеной будто раздавалось тихое рычание.

Отодвинув пустые ящики, на мокрый из-за дыр на крыше пол поставила сначала лампу, потом сложила пистолет. Подпрыгнула и, подтянувшись на локтях, выкарабкалась из туннеля.

Поднялась. Осмотрелась. Прислушалась.

В одной руке была лампа, в другой сжимала пистолет. Плечом толкнув дверь сарая, выглянула в заросший зеленью двор: за накренившимся забором по грунтовой дороге ходили мертвые. Среди издающих жуткий хрип фигур один Бодрый. Живых поблизости пока не было видно.

Низко пригнувшись, в зелени высокой травы торопливо перемещалась к дому. Капли дождя стекали по волосам и лицу. Почва под ногами была очень мягкой.

«Что там?» - раздался чей-то громкий голос, и я пригнулась еще ниже. «Рухлядь» - в тот же миг ответил другой.

Дверной проем в косом доме повело набок и дверь заклинило, зато в дощатой стене была серьезная дыра, и я скользнула в утонувшую в зарослях прихожую. Заглянула в комнату с печью, ощутив неприятный холодок по коже: рядом с печью чугунная сковорода и кружки, на столе часы и календарь. Мутные целлофановые пакеты вместо стекол. Заколоченный в соседнюю комнату досками проход.

Сделав свет лампы ярче, через бытовой мусор под ногами пробралась в комнату. Поставила лампу на стол и села в кресло, расположенное далеко от окна, упрямо игнорируя присутствие недружелюбных Темных в самом темном углу.

Ну что мне делать?

Переждать ночь здесь?

Если подумать, темнота – лучшее время для того, чтобы что-то сделать, если где-то поблизости ходит неприятель. Я понимала это, тем более что не рассматривала возможность уйти из Мирного без группы Командира. Вопрос в другом…

Хватит ли у меня духа ходить по Мирному, когда повсюду темно и враги?

Из кармана вымокшей насквозь куртки вынула рацию. Когда включила, первое время были слышны одни только помехи, а потом появились голоса.

«Квадрат шесть – чисто. Как слышите? Прием».

«Перемещайтесь с Вовчиком на двенадцатый».

«Че, на воротах никого нет? Прием».

«Да кончай уже приемкать… На воротах и одного достаточно, остальные шерстят в районе часовни. Иди на двенадцатый».

«Ладно. Прием».

Часовня далеко отсюда, на самых подходах к Мирному. Стало быть, эти ребята обыскали поселок, теперь уходили дальше к лесу. За воротами, судя по всему, их мало осталось. Рыщут по округе.

Все складывалось таким образом, что отсидеться ночь здесь просто не получится. Если всерьез намереваюсь что-то сделать, действовать нужно уже сейчас.

- Ты тоже так считаешь? – хмуро посмотрев на Темного в углу, спросила я, как вдруг из прихожей донеслись звуки, от которых сердце дрогнуло. Я насторожилась. Прислушалась. Возня какая-то…

Прошла мимо неподвижного Темного в углу, в зарослях прихожей увидав Рухлядь! Отскочила так, что спиной едва не пробила тонкую дощатую стену. Гнилая тварь рвалась через щель в стене, скалилась, не отрывая от меня голодных мутных глаз. Я сразу вытянула пистолет, но не выстрелила…

Услышит кто звук выстрела – и точно конец.

Поднявшись на ноги, вернулась в комнату с печью, а там уже Бодрый лез через окно, разодрав пакеты. Как учил Олег, от Бодрого бежать нельзя. Выхода нет. Стрелять надо. И, выставив пистолет, выстрелила, разбив на куски правую сторону лица мертвеца.

Эта пуля его остановила только на секунду. Пошатнувшись, мертвец снова бросился на меня.

Крепко опешив, отступила, на ходу выстрелив снова. Эта пуля угодила точно в глаз и, Бодрый свалился замертво.

Дышала так, как если бы от этого зависела моя жизнь, тяжело и часто, несмотря на жуткую вонь вокруг. Спиной уткнулась о дощатую стену, опустив дуло пистолета. Очень зря. Из прихожей в комнату проковыляла Рухлядь. Гнилая тварь бросилась на меня прежде, чем я успела вытянуть пистолет и выстрелить.

По дурацкой случайности, оружие оказалось выбито из моих рук, так что глотку пришлось рвать руками.

Когда упал и этот мертвец, зло посмотрев на неподвижного Темного в углу комнаты, я растеряно обратила взгляд к захваченному огнем креслу в стороне. Дым. Пламя уже переместилось на отходящие от стен зеленые обои. Вспыхнул потолок.

Керосиновая лампа была разбита.

Перебравшись на улицу через окно, пригнувшись, уходила на другой участок. По лицу и рукам шлепал дождь, ноги тонули в грязи. Смотрела в оба, через забор подобравшись к дренажной трубе под дорогой.

По дорогам шатались мертвые. Темные силуэты вырастали из ниоткуда.

Опустившись на колени, заглядывала в темноту. На той стороне трубы лежал мертвец с пулей в голове. Плоть зеленая, с просветами костей. Челюсть широко распахнута. С провалами вместо глаз, все равно, будто смотрел на меня.

- Господи Иисусе, хватит, - взглянув на свои пальцы с остатками вязкой слизи того мертвеца, чью глотку пришлось рвать руками, умоляла я, наверное, впервые за всю жизнь обратившись к богу.

Голова кругом. В желудке бунт.

Рукой с остатками мертвой плоти провела по лицу, стерев со щек горячие слезы. Эти пальцы еще никогда в жизни не дрожали так, как дрожали сейчас, и сердце так не колотилось.

- Это все не по-настоящему, - пробормотала я.

Я так хотела в это верить!

На пламя вспыхнувшего дома шли мертвые, а где-то совсем близко раздался жуткий рев, как если бы звери визжали от радости, но то были люди. Они сбегались на пламя, рвущееся из окон полыхающего дома, за секунды окружив его. Один из добровольцев бросился через окна внутрь, а спустя полминуты выбравшись из него, во всеуслышание заявил: «Пусто!».

Вдруг осознав, что уже какое-то время смотрела на происходящее, вытянувшись у дороги в полный рост, с ужасом обернулась на звук, проронив обреченно:

- Ох, черт…