Пилот вертолета

Глава 10

Арочные потолки подземелья из красного кирпича высокие, гобелены на стенах потускневшие, а вот большой позолоченный крест на стене даже спустя столетие остается очень ярким.

Шагнула к кресту, и стены рядом с ним вдруг зашевелились. В атаку бросились сразу три зверька с острыми когтистыми лапками. Зверек, что мчался впереди всех, воинственно ударил лапой мне по джинсам, порезав плотную ткань на пять узких лоскутков. Я вскрикнула, отшатнулась, но не побежала, а зверек, поскуливая, судорожно принялся вылизывать раненую лапу.

Я глазам своим не верила: вода действовала на тварей подземелья как кислота, разъедая шкуру до кровавых ран. Затаив дыхание, уже другим более осторожным зверькам дала возможность обнюхать себя и убедиться, что одежда на мне все еще мокрая. Все трое резко отвернулись и бросились прочь, заскрежетав маленькими лапками вверх по стенам.

Вода.

Кто бы мог подумать?

Подобравшись к другому концу подземелья, я встала перед стеной, за которой находилась потайная комната из моих видений: справа поднималась винтовая лестница, а слева стоял стол с книгами.

Подступив к столу, взяла одну из сотни старых библий в черном кожаном переплете. Полистав одну книгу, взяла другую. Здесь книги были на латыни, на русском и на английском языках.

Отложив последнюю из просмотренных книг, вернулась к стене из красного кирпича. С любопытством поглядев на нее, пошла к винтовой лестнице. Поднялась по ней, наткнувшись на загороженный дощатой перегородкой проем в стене. Сердце стало биться чаще. Дернула за окутанный паутиной рычажок в стене – возник щелчок, после которого дощатая стена вдруг отступила.

Волнительно.

Я недоверчиво оттолкнула тяжелое деревянное перекрытие, которым был скрыт проход, и шагнула в светлый коридор с большими окнами. В эти помутневшие от времени стекла били яркие лучи дневного солнца.

Посмотрела в длинный коридор с белыми стенами, сперва вправо, затем влево.

Поразмыслив немного, вернулась в темноту подземелья, тихонько прикрыв за собой потайной проем. Спустилась по винтовой лестнице, опять встав перед глухой стеной из красного кирпича.

Осмотрев кирпичную кладку, попробовала дернуть пару факелов. Ничего.

Что еще есть вокруг?

Стол.

Гобелены.

Бочки.

Может, столько библий здесь неспроста?

Переложила с места на место каждую книгу на столе, сдвинув и сам стол тоже. Даже вернулась к позолоченному на стене кресту в метрах двадцати от потайного места - ничего. А возвратившись, увидела Темного. Бестелесная фигура неподвижно стояла перед стеной, за которой была скрыта потойная комната, обратив взгляд вверх.

Во много раз убавив свет своего сияния и с выключенным наручем на запястье я подошла к Темному. Встав в метрах пяти от него, обратила взгляд туда, куда смотрел он.

На стене раньше висели гобелены, но теперь остались только три крючкообразных крепления для них. Темный смотрел на крайний левый, на тот, к которому была привязана веревка. Веревка была намотана то ли на толстый гвоздь в стене, то ли на кусок древесины, а дальше обрывалась.

Отступив на несколько шагов, я сняла с плеча винтовку и, взяв в оптический прицел едва видимую в темноте цель, выстрелила, сбив выступ. В тот миг, когда вдоль стены вытянулось посеревшее от времени золотисто-зеленое плетение, Темный исчез.

- Спасибо, – шепнула я в пустоту. – Кем бы ты ни был…

Потянула веревку, сдвинув крючкообразный крепеж высоко в стене. Стена и пол на стыке с аркой пошатнулись, образовав узкий проем в потайную комнату. Не затягивая момент, я скользнула в темноту почти столетие пустующего места. Здесь стоял тяжелый удушливый запах, и я закашлялась, прикрыв ладонью лицо.

Под неярким светом наруча узкая комната казалась красной. Ничего не было порушено и не разграблено. Пронизывающий холод и разрушительная сила времени, пожалуй, все что хоть как-нибудь повлияло на это место.

Оглядела помещение: все здесь было именно так, как я помнила.

Против золотисто-синего секретера, на самом обычном деревянном стуле усохший труп в костлявых пальцах держал черно-белую фотографию. На шее покойника свисал православный крест.

Вытянув из рук покойника старый снимок, присмотрелась к людям, изображенным на нем, а точнее к мужчине с вытянутым лицом и круглыми очками на переносице. Внешне, это был совершенно мне незнакомый человек. Но только внешне...

Глазам верить нельзя, их легко обмануть, а вот чувства никогда не обманут.

Я знала этого человека.

Вытянув из кармана джинсов тоненькую обложку для документов, пополнила ее новым снимком.

Сожаление, отчаяние, безысходность, и противоречивые тем чувствам смирение и покой. Это не мои чувства. Они принадлежали тому, кто в последнюю минуту своей жизни был здесь. Теперь осталось просто тело.

Вышла из потайной комнаты и толкнула на место податливую стену, скрыв проход. Поднялась по винтовой лестнице наверх. Дернула рычаг, и вооружившись крупнокалиберным пистолетом, шагнула в длинный светлый коридор с большими окнами. В лучах дневного солнца очень яркий.

Осмотрелась.

Ни шагов. Ни голосов.

Переместилась по коридору, подобравшись к лестнице. Поднялась по ступеням, на первом лестничном пролете посмотрев в окно. Лагерь на церковной терассе заметно опустел: трое держали приклад у плеча, и два волка рыскали по округе. А в стороне лежал покойник с ножом в глотке…

«Что там у них произошло?», - подумала я.

Поднялась на верхний этаж, едва не наткнувшись на Бодрого с полосками еще кровоточащих ран на лице и теле. На плече болталась винтовка. Смотрел по сторонам и будто бы прислушивался.

Я успела скрыться за стеной, отступив на несколько ступеней ниже.

Тихо. Тревожно. Как вдруг…

Заслышав урчащий звук, медленно перевела взгляд к стене по другую сторону ступеней. Серая стена шевельнулась. Сверкнули шесть пар маленьких черных глазок. А вот и когти.

Зверек явно вознамерился броситься на меня.

Одежда на мне высохла.

Мне ничего больше не оставалось кроме как плюнуть твари в морду. Заверещав, она рухнула со стены и, тут же раздался страшный рык из глубины коридора.

Вскинув пистолет, выстрелила Бодрому точно в лоб, едва тот появился перед лестницей. Бодрый упал. С верхних этажей теперь тоже кто-то мчался: рычал мертвый, а вот на бегу матерно ругался точно живой.

- Стреляй! – крепкий на вид мужчина перепрыгивал через три ступени.

С первого же выстрела Бодрый лег, но оружия я не опустила. Наставив дуло теперь на живого, тихо и всерьез предупредила:

- Стоять.

Тот подчинился как-то насмешливо приподняв руки вверх. Улыбнулся мне, но я в ответ не улыбнулась.

- Павел, - представился он.

Показав на лежачего Бодрого позади него, я спросила:

- Друг?

- Был, минут двадцать назад. И он тоже, кстати, - жестом показал на Бодрого позади меня. – Слушай, я безоружен. Опасности для тебя не представляю. Реально опасны здесь не Бодрые и не Темные, а мелкие твари, ловко маскирующиеся под стены. Видела их? На куски рвут.

- Режут вообще-то, - поправила я, когда взгляд метнулся к почти неуловимому движению у стены на уровне его коленей. Проследив за моим взглядом, темноволосый мужчина отшатнулся от зверька.

- Я безоружен, - напомнил Павел, вдруг став серьезным.

- Их кожу пуля не возьмет, - сразу внесла ясность я. - Плюй в него.

- Сейчас, мать твою, не время быть забавной!

- Я серьезно. От этого сейчас зависит твоя жизнь.

Тварь на уровне коленей мужчины, уверенная, что остается незамеченной, готовилась броситься на жертву. И в момент, когда словно маленькие лезвия сверкнули когти, мужчина плюнул твари в морду и та, заверещав, рухнула со стены.

- Что за… - опешил Павел, глядя вслед удирающему с визгом существу.

- Они боятся воды.

- Черт возьми, а сразу так сказать было нельзя? – с претензией завопил Павел. А затем с любопытством: – Кто ты?

- Меня зовут Нина. Все ценное в церкви меня не интересует. Мне только бы добраться до колокола и все, так что, будь любезен: сколькими из твоих друзей мне еще предстоит столкнуться?

- Четверо в лагере. Еще двое были живыми, когда я видел их в последний раз, - жестом показал на верхние этажи. - Остальные уже не встанут...

Где-то внизу прогремел выстрел.

- Живых в лагере теперь, возможно, меньше.

Поразилась тому, насколько легко он относился к смерти погибших товарищей. Впрочем…

- Бандиты, - тихо заключила я.

- Полегче, - усмехнулся. – Мы с этими ребятами клятву вечной дружбы не давали. Вчера встретились. Сегодня поделили. Завтра разбежались.

- Ясно.

- Ты одна здесь?

Ответила не сразу:

- Да.

Внизу опять прогремели выстрелы. Крики.

- Прежнему партнерству пришел конец, время заключать новое, - серьезно сказал он. – Работаем вместе. Добыча пополам. Идет?

- План подразумевает, что я обеспечиваю тебя оружием и доверяю тебе. Но я не доверяю. Так что, извини, но нет.

Топот. Хрип…

Вверх по лестнице несся новоиспеченный Бодрый. Вскинув крупнокалиберный пистолет, выстрелила в него, а не растерявшийся Павел, ловко вытянув из набедренной кобуры другой мой пистолет, выстрелил куда-то в сторону.

С пулей во лбу упал мертвец, что появился в длинном коридоре одновременно с Бодрым.

- Видишь, мы отличная команда.

- Если попрошу назад свой пистолет, отдашь?

- Нет, - решительно мотнул головой. – Слушай, я пришел за тем, что есть в церкви. Ты идешь за тем, что в колокольне. Я готов делиться. Кстати, а что там в колокольне?

Поразмыслив недолго, сказала честно:

- Высота, с которой мне нужно определить вражеские позиции.

- Конфликта интересов нет! - уверенно и сразу заявил Павел. - Давай вместе подчистим этажи от Бодрых и заплюем всех тварей на пути. В конце концов, хотел бы убить, уже бы это сделал, а не распинался тут перед тобой. – Подошел ближе, доверительно заглянув мне в глаза. – Как ни крути, а с Проводником в местах, подобных этому, всяко лучше.

Начинаю верить, что «Проводник» у меня крупными буквами на лбу написано.

- Оружие плохо держишь. На башню лезешь. Группу спасти пытаешься? - поняв мои мысли, объяснил он, проверив количество патронов в пистолете. – Ну так что, мы отличная команда или гордые одиночки?

Недолго раздумывая, согласилась:

- Команда.

- Когда дуло смотрит в одну сторону, а голова поворачивается в другую – это неправильно, - вдруг сказал он, сразу порекомендовав: – Вместе с головой разворачивай туловище, и тогда шансы на выживание резко возрастут.

Павел пошел вверх по лестнице. Я за ним.

Вместе мы обошли весь третий этаж, заглянули в каждую дверь и осмотрели кельи. Часы, зеркала, кресты, подсвечники, книги, ковры все было на местах. Были даже заправлены кровати.

Усохшие от времени покойники в одеждах богослужителей тоже никуда не делись. Одни испустили последний вздох, стоя на коленях перед большим настенным крестом в кельях, других мы нашли в молельне.

В молельне маленькие умные твари стадом из десяти-пятнадцати особей разбежались в стороны. Как гигантские ящерицы на стенах, укрылись в темноте углов, едва завидев нас.

- Они учатся?

- После двадцатого-то плевка в морду? – усмехнулся Павел.

Теперь, когда твари всерьез стали видеть в забредших в их логово опасных противников и сторониться нас, стало немного спокойнее. Но все равно смотрим в оба.

Молельня представляла собой большой зал с округлым потолком и двумя высокими окнами. Перед ликами святых во всю стену на каменном полу распластались тринадцать покрытых паутиной покойников. Еще двое в уголке: выглядели так, будто в последние минуты своей жизни жались к стенам.

«Я сожалею», - раздалось у меня за спиной, и я резко обернулась.

- Что это было? – готовый стрелять во все, что движется, настороженно спросил Павел.

- Ты тоже это слышал?

- Я сожалею, - повторил он, кивнув.

С разумной осторожностью мы вышли из молельни, в затемненной части коридора обнаружив стоящего к нам спиной Темного.

- Я никогда не слышал, чтобы Темные говорили что-то, - понизив голос, сказал он. Весь настороже, смотрел недоверчиво.

В коридоре стоял тот же Темный, что показал мне путь в потайную комнату в подземелье. Я узнала этот силуэт, прежде всего не глазами, а чувствами. Спиной стоял к нам неспроста. Хотел, чтобы за ним последовали.

- Сейчас светло, - сказал Павел. – Не атакует.

Мужчина решительно направился к лестнице на пятый этаж. А я, рассудив, что демонстрировать перед незнакомцем, да еще и бандитом, необычные навыки Проводника опасная затея, пошла за ним. В конце концов, слух о пилоте вертолета рано или поздно дойдет и до его ушей. Так что не нужно, чтобы этот человек однажды, сопоставив случившееся, пришел к правильному выводу.

Солнце только пошло в закат, когда мы поднялись на колокольню. Здесь шесть колонн с большим колоколом по центру и две деревянные арки с малыми колоколами.

По кругу понаставлены столы и закрытые железные боксы.

На той стороне колокольни кем-то и когда-то организовано закрытое помещение со столом и несколькими стульями. Там же маркерная доска.

Павел оглядывал обнаруженное с тем же недоумением, что и я. Подошел к одному из боксов, распахнув его.

- Здесь оружие.

- Еда, - распахнув ящик на другой стороне колокольни, сказала я. – Консервы. Шоколад. Арахис. – Распахнула соседний бокс. – Бутылок сорок коньяка.

Винтовки. Автоматы. Пистолеты. Разгрузки. Обвесы на оружие. Целые ящики с магазинами. Шлемы. Очки с функциями ночного видения. Согласно инструкции на внутренней стороне крышки ящика, очки могли менять цвет линз и работали на солнечных батареях.

- Это гранатомет? – распахнув очередной ящик, в сомнениях протянула я.

- Ручной противотанковый, он самый, – подтвердил Павел, взяв из другого ящика оружие неизвестной конструкции, в целом напоминающее автомат. Осмотрев его, усмехнулся: – К этому незнакомцу идут пули с жидкостью.

- Правда? – заинтересовалась я. Посмотрела на пули с голубоватой жидкостью. - Значит тот, кто оставил здесь ящики, знал о здешних тварях и даже разработал против них оружие. - Припомнились кровавые лапки тварей. – Они боятся жидкости, но им не вредит кровь. Почему так?

- Этих тварей я нигде больше на острове не видел.

- Может, их вывели нарочно?

- Ради какого-нибудь эксперимента, скажем… - кивнул Павел. - Вполне себе в духе Лаборатории.

- Почему они оставили здесь это? - вернув необычную пулю на место, оглядывалась я. – Ты только посмотри, сюда никто не приходил годами!

- Не знаю, - пожал плечами он. - Но я рад, что все это здесь нашел.

Солнце. Теплый ветерок.

Здесь только одно место без ограждения, и я подошла к краю, придерживаясь за одну из массивных опор. Обратив взгляд в пропасть, посмотрела, как на каменистом изгибе русла неслась неспокойная река.

Узнала этот вид и эти холмы. Никаких сомнений: прошлой ночью я стояла именно здесь…

Отступила от края и вскинула винтовку к плечу. В оптической сетке пыталась рассмотреть лагерь Лаборатории. Расстояние большое, а хвойные деревья стоят близко друг к другу, так что не знай я, что лагерь Лаборатории расположен именно там, вернее всего ничего бы не обнаружила.

Опустив винтовку, задумчиво смотрела в те края.

- Гляди-ка! – позвал Павел.

Я обернулась.

Мужчина нашел ящик с радиостанцией размером не больше домашнего принтера, вынул оборудование и поставил на стол. Проводки от радиостанции он подключил к наручу на запястье и через полминуты загорелась панель с кнопками.

- Здесь настроены два канала связи, - интонациями знатока заговорил Павел. Задумчиво бормотал что-то о частотах и о протяженности в километрах… А потом из динамик радиостанции раздалось вдруг:

«…закругляйтесь. Через час его ждут в Сторожевой».

«Понял».

Мужчина опять вмешался в настройки радиостанции и через две минуты она заговорила уже другим голосом: речь шла о ремонте бронетехники, где один лагерь Лаборатории запрашивал запчасти у другого. Диалог шел в свободном стиле, так что вскользь было упомянуто событие минувшего часа: женщин Сторожевой деревни загнали в мобильную лабораторию.

- Ты понимаешь хоть что-нибудь? – отключив радиостанцию, посмотрел на меня Павел.

- Лаборатория пришла за женщинами Сторожевой. Судя по всему, она их отыскала.

Какой у него проницательный умный взгляд.

- Кто ты? – прямо спросила я у Павла, и на лице мужчины возникла кривоватая ухмылка.

- Раньше был солдатом Первого города, теперь бандит.

Говорил легко, даже с насмешкой.

Коротко поразмыслив над услышанным, спросила:

- Как это случилось с тобой?

- Так же как и с другими солдатами, что были до меня и будут после меня, которые решили или решат однажды, что сражаются непонятно за что.

Мой недоуменный взгляд требовал больших разъяснений.

- В прошлом я не был солдатом, - объяснял он, отступив от радиостанции и обратив взгляд к трофеям. - Как и все гражданские стал им только потому, что хотел как можно скорее выбраться с острова, а для этого нужно было победить Лабораторию. Люди исчезали. Люди умирали. Годами. При том, что война с Лабораторией ни на йоту ни к чему не приводила. Так что, прошлой осенью я вышел из игры и начал жить своей жизнью. Стал жить для себя, во имя себя. – Отвлекшись от трофеев, заметил: - Выглядишь озадаченной.

- Зачем ты называешь себя бандитом?

- На острове ты либо с Лабораторией, либо с Командованием, либо ты бандит. А к деталям никто не присматривается, все идут под одну гребенку.

Зарядив оружие неизвестной конструкции, вскинул его к плечу и выстрелил в стену.

- Как в детстве водяным пистолетом, - пошутил он, приблизившись к мокрой кляксе поверх серой штукатурки. По центру кляксы осталось углубление в стене от стального наконечника патрона. – О чем задумалась?

- Над твоими словами, - протянула к мужчине ладонь, понятным жестом потребовав свой пистолет обратно. Павел без раздумий отдал его. - Не всякий бандит является таковым, даже если он сам себя так называет.

Вернув пистолет в набедренную кобуру, подошла к краю ограждения, заметив в горах вдруг возникший яркий блеск. Сняв с плеча винтовку, вскинула оружие. Оптический прицел навела на гору, что была по соседству с той, на которой расположились лабораторные. Что-то в том месте, в деревьях отражало луч закатного солнца.

Долго смотрела в одну точку, пока меж ветвей деревьев не обнаружила движение. То была не птица, не зверь, а человек. Еще лагерь?

Недалеко от дороги.

Взяв немного левее, всматривалась в хвойные ветви, в просветах надеясь уловить любое движение. Должно быть сильно надеялась, потому как, ощутив знакомую невесомость, вдруг очутилась в том лагере...

Стояла на открытой площадке и никто меня не видел.

Два транспорта на гусенице с сорокафутовыми контейнерами справа. Два бронетранспортера и три палатки слева.

В лагере только три человека.

«Что там у тебя?» - где-то совсем рядом возник голос Павла. Обернулась, вдруг оказавшись снова на колокольне, а мне в грудь смотрело дуло собственной винтовки…

Оставленное мной физическое тело как неподвижная восковая фигура смотрело в оптический прицел. Глаза не закрыты полностью. Немного опущены локти. Со спины приближался пока что ничего не подозревающий Павел.

Шагнула. В следующую секунду ощутив тепло закатного солнца на лице, я сделала вздох полной грудью.

- Лагерь Лаборатории, - ответила я. - Еще один.

- Где?

- На соседней горе, - опустив винтовку, сказала я. Помолчав недолго, с надеждой добавила: - Поскорее бы пришли солдаты городов.

- Они не придут, - вполне уверенно отозвался Павел. Поравнялся со мной и я с осторожным любопытством обратила к нему взгляд. – Ради населения деревни ни один город не пошлет своих солдат против Лаборатории. Они скорее без боя отдадут деревню, чем пожертвуют бойцами, которых с каждым годом в городах становится только меньше. – Задумался. – Ладно бы еще против бандитов... Лаборатория - враг посерьезней будет. Сама понимаешь.

- А если после Сторожевой они пойдут на город?

- Лаборатория годами города не трогала, с чего бы ей пойти на них сейчас?

- Предположим, в деревне она не находит то, что ищет.

- Всякое бывало… - отрицательно мотнул головой он. - Даже когда они по всему острову беглых Проводников отлавливали, в города с оружием все равно не зашли.

- Ясно.

Слова Павла не лишены смысла. При таком раскладе на подмогу рассчитывать действительно не приходится.

В округе два лагеря Лаборатории, их может быть даже больше, и ни одной позиции оборонительных подразделений. В противостоянии Лаборатории Сторожевая предоставлена сама себе.

Начинала разделять негодование Павла.

Города должны сражаться против Лаборатории. Вот она – Лаборатория. В Сторожевой! Но солдат, стало быть, не направят.

Какой смысл в этой службе?

Судя по тому, что мне известно, города с Лабораторией не сражаются уже давно. Во всяком случае, по-настоящему. Годами идет банальная битва за ресурсы. Еда. Вода. Лампы.

Проводники тоже ресурс.

- Мне здесь больше делать нечего, - сказала я, закинув винтовку за плечо. От внезапной мысли взять из раскрытого железного бокса пару гранат отказалась, а вот от оружия с жидкими пулями вот так сразу взгляд не отвела. - «Н2О». – Прочла я гравировку на прикладе, взяв очень легкое оружие в руки. – Не возражаешь?

- Бери все, что нужно, - легко согласился Павел. Взглянул на меня. – Уходишь?

- Ты со мной? – кивнула я.

- Задержусь здесь.

- Как знаешь…

- Слева от центрального входа транспорт. Четыре машины мне ни к чему. Бери любую, только «Разведчика» оставь, – столкнулся с моим недоуменным взглядом и пояснил: - Он там один в своем роде. Не перепутаешь.

- Ключи?

- В лагере. Придется поискать.

- Ладно.

- Уверена, что хочешь вернуться в Сторожевую? – бросил он мне в спину. Я обернулась. - Можем и дальше оставаться отличной командой. Что скажешь?

Сказанное прозвучало в шутливой форме, но предложение было вполне серьезным.

- У меня уже есть одна отличная команда. Им не помешала бы моя помощь.

- Тогда счастливо, - махнув мне рукой, легко сдался он. Напутствие вслед: - Будь начеку. Смотри в оба.

Я не строю иллюзий. Знаю, что плохо держу оружие; плохо ориентируюсь в этом мире. Дилетант в вопросах конспирации… Моя нужность оправдана только одним обстоятельством: я – Проводник. Павел это сразу понял. Просто не был, как другие, слишком навязчив.

По прямой бетонной лестнице спустилась с колокольни на этаж, наготове удерживая «Н2О». Будто игрушка, но в стенах церкви против режущих на куски тварей то было лучшим боевым оружием. Выглядело соответствующе. Да и против мертвых не бесполезно. Лоб такими пулями не пробить, а вот шею насквозь возмет как по маслу. На Рухляди, во всяком случае, проверено.

В высоких окнах этажа заметила ходячих Бодрых в опустевшем лагере бандитов.

Солнце неумолимо клонилось к закату. На церковной террасе вытягивались тени высоких колонн.

Отложила в сторону «Н2О», сняв с плеча винтовку. Прижала к плечу приклад, взяв Бодрого на прицел. Тихонько лязгнул затвор, легкий хлопок и пуля навылет прошла через голову мертвеца. Второй Бодрый тут же бросился к окнам церкви. Скрылся в них.

- Черт, - тихонько выругалась я.

В оптической сетке увидела мертвого волка с разодранной мордой и брюхом. Лежал и не двигался. В похожем состоянии рядом со зверем лежал исполосованный мертвец с пулей милосердия во лбу. Глядя на работу мелких гадов, захотелось вернуть в руки «Н2О».

Взгляд метнулся, но сердце не дрогнуло, когда заметила в конце коридора мрачный силуэт. Темный. Он снова здесь. В затемненном промежутке между окнами стоял ко мне спиной и ждал, что я пойду за ним. И я, закинув винтовку за плечо, но вооружившись «Н2О», пошла...

Бестелесная фигура неторопливо завернула в ближайшую из комнат. Шаг за шагом, к той же комнате прошла и я. Толкнула дверь, с осторожностью заглянув вовнутрь. То была затемненная келья с одним узким окном и серыми стенами. Под ногами дощатый пол, над головой высокий округлый потолок. На стене висел большой крест, вырезанный из темного дерева.

Темный, глядя на крест, изрек негромко: «Я сожалею».

Тихонько прикрыв за собой дверь, я посмотрела туда, куда смотрел он. Причина, по которой Темный привел меня сюда крылась не в кресте на стене, это очевидно.

Прошла через комнату и, подтащив деревянный стул к стене, взобралась на него. Крест большой, но не тяжелый, так что без особых усилий я сняла его со стены.

Просто крест. Просто стена.

Ничего не было.

Обернулась. Темный стоял совсем близко ко мне и рукой показывал на контуры креста на посеревшей от времени штукатурке.

Вынув с набедренной платформы нож, острием я решительно ударила по стене.

Темного рядом со мной больше не было, значит, я была на правильном пути. Била ножом по стене снова и снова, расковыряв штукатурку. Когда пошевелился первый кирпич, вынула его, следом вытянув второй и третий.

Точно в том месте, где показал Темный, обнаружился тайник. Просунув в него ладонь, вынула два пожелтевших от времени листа. Взглядом скользнув по рукописным строчкам, поняла: это исповедь. И даже больше…

Человек, которому когда-то принадлежала эта келья, был напрямую связан с тем мужчиной, чью фотографию я забрала из потайной комнаты в подземельях церкви. Поняла это, и опять услышала за спиной тихое: «Я сожалею».

Я тут же возникла перед лицом Темного, но уже без рукописного текста в руках.

Коснулась его плеча. Время вдруг остановилось и перед глазами, как живая возникла сцена, где в комнате с красивой мебелью один человек душил руками другого человека. Я чувствовала место и год. Я знала мысли убийцы.

«Я сожалею», - когда видение кончилось, снова прошептал он.

И это было действительно так. Ладонь с его плеча я не сняла. Передо мной вор, с самыми мрачными мыслями убивший хозяйку ограбленного им дома. То была женщина, что была изображена на фотографии рядом с мужчиной из подземелья.

Заглянула ему в глаза и ладонь моя засияла ярче.

Клеймо преступления этот человек носил заслужено и никакими молитвами и раскаянием последствий за содеянное не избежать.

Сняв руку с его плеча, отступила, без опаски посмотрев на бестелесные силуэты в этом темном мрачном месте, в котором никогда не бывает ни ветерка, ни солнца. Это уже не келья… Темные держались от меня на расстоянии. Стояли неподвижными фигурами и наблюдали. Отвела от них взгляд, мысленно пожелав вернуться, и в следующий миг…

Вдохнув полной грудью и ощутив тяжесть собственного тела, посмотрела на рукопись в руках. Сложив и убрав ее в документы, спрыгнула со стула.