Пилот вертолета

Глава 7

Я очнулась в багажнике кроссовера, но не того, что цвета хаки стоял у стройбазы, а черного, такого же паркетника.

Машина покачивалась и скрипела, мотор ревел. Со связанными прочной веревкой руками и ногами я прочувствовала на себе каждую яму грунтовой дороги, и, затаив дыхание, слушала, как не предназначенный для бездорожья автомобиль с шумом погружался в глубокие лужи и буксовал по грязи.

Первое время я пыталась выбраться из веревок: с силой вытягивала из них запястья, сдирая кожу до кровавых ссадин, но никак. Тот, кто вязал узлы, знал, что делал.

Из подручных средств в багажнике все оказалось бесполезным. Мне никак не поможет синяя изолента, или еще одна веревка в ногах.

- Да как же так? – почти неслышно шепнула я, тревожно осматривая тесный багажник, в котором нельзя было вытянуть ноги. Крикнула в салон: - Что вы сделали с остальными?

В ответ тишина.

Стас и Гаврила…

- Что вы с ними сделали? – опять попыталась я.

Грубый женский голос с неохотой отозвался:

- Ничего.

- То есть… они живы?

- Я сказала уже, - огрызнулся тот же голос. - Теперь заткнешься?

Тревога отступила. Выдохнула.

Мне могли солгать, я знала это. И все же, сказанное прозвучало не как легкомысленная ложь, а скорее как неприятное признание. Люди, у которых в чести действовать наверняка, - палить из оружия и брать то, что нужно силой, - вдруг вынуждены оказались действовать тайком: заманили меня и втайне от мужчин утащили.

Без боя.

Без крови.

Если так, то это очень хорошо.

Несколько часов пришлось терпеть тесный багажник, а потом, когда за бортом совсем стемнело, скрипучий кроссовер вырулил к лесу и близ реки остановился.

К тому времени, когда две грубоватые на внешность женщины соизволили поднять дверцу багажника и я, наконец, затянула в легкие свежий воздух, в лагере уже горел костер. Без треноги на углях грелся чайник и на траве была разложена еда: зеленый хлеб, вяленое мясо и открытая банка тушенки. Вместо ламп по периметру лагеря были выставлены три фонаря.

- Чего вам от меня надо? – выразила осторожное недоумение от того, что меня все же похитили, а не убили.

- Серебряные пластины нам нужны, - посмотрев на меня, спокойно проговорила женщина с длинной косой. Присев на бревно возле костра добавила: - И много.

- У меня нет пластин.

- У тебя, может, и нет, а у Верховного командования их достаточно.

В тот самый миг, когда она вынула из кармана мою коричневую обложку с документами, мне стало совсем нехорошо.

- Говорят, вертолет у Пилота был синим, - продемонстрировала мне фотографию с обложки, где я с братом и сестрой на фоне синего вертолета.

Возникла короткая тяжелая тишина.

- Как вы поняли? – без попытки доказать обратное, сразу к делу перешла я. Села поудобнее в багажнике.

- Стало интересно, чего тот бродяга бросился к тебе в ноги. Перехватили его, поговорили и поняли насколько можем стать богатыми, если то, что он сказал, правда.

Взгляд смуглянки сверкнул, а скулы будто бы стали острее, придав ее лицу хищное выражение.

К багажнику подошла блондинка с короткой стрижкой и молча поднесла к моим губам алюминиевую кружку с водой.

Предложенное я выпила до последней капли.

- На еду не рассчитывай, - сразу предупредила она. С плохо скрываемой завистью добавила: - Через три дня вручим Командованию, там накормят.

- А ты чего сразу к Командованию не пошла? – опять заговорила смуглянка, закурив сигарету. – Там тебе и дворец, и еду… В роскоши бы жила. Чего с этими увязалась?

- Не твое дело.

Снисходительно ухмыльнулась, проговорив тихо:

- Как скажешь, - а затем посмотрела на шкафоподобную подругу, распорядившись: - Закрывай.

И блондинка захлопнула багажник.

В ночной тишине раздался оглушительный выстрел и я дернулась в порыве внезапного страха, распахнув глаза. С ужасом смотрела по сторонам, не сразу вспомнив, что находилась в багажнике.

Стреляли не в меня.

Я встала на колени и посмотрела в окно. Рядом с костром была смуглянка: с оружием в руках она неторопливо обошла лагерь и вернулась в спальный мешок. Легла, положив пистолет рядом.

Мой взгляд метнулся в сторону, где спала блондинка. Кажется, поняла, что произошло…

После случившегося мне еще долго не удавалось сомкнуть глаз. Только к рассвету я задремала, а когда посветлел горизонт, распахнулась водительская дверь и задребезжал измученный двигатель.

Приподнявшись на коленях, посмотрела в окно. На месте костра остались угли, а лагерь уже был собран. Смуглянка укладывала на задние пассажирские сиденья вещи.

Тело блондинки неподвижным оставалось лежать в спальном мешке.

Смуглянка села за водительское кресло.

- Правильнее было бы разобраться с ней на подходе к Первому городу. Правильнее, да. К тому времени весь геммор был бы позади, - когда машина тронулась с места, негромко заговорила она. – Думаешь, я жадная гнида? Ха! Она первая это придумала! Эта жирная туша собиралась убить меня, у нее это было в глазах написано! Понимаешь? Я видела это в ее глазах!

Хотела бы я сказать, что мне плевать, но благоразумно промолчала.

- А я застрелила ее первой. Не на подступах к городу, а сейчас, - усмехнулась так, как если бы ловко обхитрила кого-то. - Она бы не стала делиться пластинами. Пришила бы меня, но я сделала это первой!

И как же мне хотелось сказать, что мне по-прежнему глубоко плевать.

Солнце поднималось в небо. До полудня оставался еще час, а жара стояла уже удушливая, неимоверная, или в жестком неудобном багажнике кроссовера мне так только казалось.

Связанные веревкой руки и ноги затекли. Пить хотелось постоянно.

Машина притормозила. Затем дернулась и медленно-медленно поползла задним ходом.

Поняв, что смуглянка украдкой уходила от чьих-то глаз, спросила:

- Что происходит?

Ответ мне был настороженным и хмурым:

- Заткнись.

Там Стас? Гаврила? Или солдаты городов?

А могли быть лабораторные или бандиты.

- Если меня застрелят, никакого вознаграждения не получишь, - заволновалась я. - Развяжи меня. Дай мне возможность прятаться и обороняться.

- Кому сказала, заткнись! – злобно процедила она сквозь зубы. А потом яро выругавшись: «Твою мать!», дала по газам и резко развернулась.

Машина, что есть мочи рванула по грунтовой дороге, на первом же повороте двумя колесами угодив в яму. Тряхануло, мама не горюй. Под днищем возник нехороший стук, а из меня едва весь дух не вышибло. Я поднялась на коленях, высунув нос к окну, и увидела, как мощный армейский внедорожник стремительно догонял этот слабенький кроссовер. За джипом летел еще один такой же высокий и с квадратной мордой армейский джип.

И вдруг стекло в дверце багажника разлетелось на осколки. В кожаной обивке задних сидений три дырки от пуль.

- Из меня дуршлаг сделают! – проорала я смуглянке за рулем, вжавшись в угол багажника. – Придумай что-нибудь или не видать тебе пластин!

В тот же миг машина резко ушла вправо. Кроссовер подскочил на крутой неровности и на нос машины пришелся мощный удар. Кроссовер понесло вправо. Смуглянка выкрутила руль, после чего автомобиль повело влево. С новым ударом распахнулся капот и повалил густой пар.

- Черт. Черт. Черт! – особенно яростно забормотала смуглянка, давя на газ. А когда стало ясно, что машина больше никуда не поедет, с силой ударила по рулевому колесу и выбралась из разбитого автомобиля.

Укрывшись за распахнутой водительской дверью, безумная открыла огонь по внедорожникам из пистолета.

- Да ты издеваешься! – в ужасе опешила я, понимая, что багажник кроссовера как на передовой в зоне перестрелки.

Лучше бы она свалила, а с таким планом нам обеим конец.

С обоих джипов по кроссоверу ответили одиночные выстрелы. Пули, судя по всему, пробили дверцу насквозь, потому что смуглянка, вскрикнув, затихла.

- Не стреляйте! – когда со стороны армейских джипов вдруг услышав «…в багажнике», крикнула я. – Я без оружия!

- Вылезай с поднятыми руками!

- Да рада бы, вот только… - нерешительно подняв к разбитому окну багажника запястья, продемонстрировала связанные веревкой руки. – Ноги тоже связаны!

Полсекунды спустя дверь багажника распахнулась и надо мной, как большая темная туча предстала крепкая фигура мужчины не похожего на бандита. Средних лет. Бывалый. Манера держать оружие и взгляд выдавали в нем солдата.

Мужчина опустил пистолет. К нему подступили еще двое.

- Ты? – невольно протянула я, снизу вверх уставившись на Павла. Это с ним мы некогда боролись с тварями в церкви близ Сторожевой!

Темноволосый и загорелый, мужчина с квадратным лицом и дружелюбным взглядом, насмешливо улыбнулся мне.

- Что ты здесь делаешь?

В ответ я с негодованием и молча вытянула перед собой связанные руки. А Павел тихо рассмеялся, кивнув тому, что стоял рядом:

- Развяжи.

Тот ножом разрезал веревки на руках и ногах. И я вылезла из багажника, потирая покрасневшие запястья.

- Откуда тебя забрали? – отступив от машины, спросил Павел.

- Недалеко от Свободного. Я была с группой…

- Сколько их было? – подразумевал бандитов.

- Один ранен - сбежал, четверых положили, - обойдя разбитый кроссовер, неизбежно наткнулась на бездыханное тело смуглянки с пулевым ранением в грудь. Взяв себя в руки, присела, в карманах ее камуфляжных брюк отыскав свою обложку с документами. – Была одна машина – кроссовер, на пятерых максимум. Мы решили, что те, с кем справились – это все. Но… в общем, когда я на время отделилась от группы, на меня набросились еще двое и вырубили прежде, чем я узнала, что стало с остальными.

Только теперь заметила где и как стояли солдаты на дороге – их семеро: созрей в моей голове дерзкая мысль бежать, ничего бы у меня не получилось. Мой взгляд стал недоверчивым. Павел заметил это.

- Вы же не бандиты, - рассуждала я. - Зачем погнались за кроссовером? Личные счеты?

- Несколько дней назад два кроссовера убрали троих моих ребят, едва не угнали джип и унесли часть припасов, - подступив ближе, Павел вытянул из моих рук обложку с документами. – Что это?

- Семейные фотографии, - я постаралась, чтобы мой голос не дрогнул.

От корочки пилота я избавилась уже давно, а фотографию с вертолетом смуглянка еще вчера у меня на глазах сложила вдвое и спрятала за другие фотографии.

- Мои родители, сестра и брат, - протянула я, всерьез обеспокоившись, что Павел смотрит на потускневшие от сырости фотографии слишком долго.

- А почему ни на одной тебя нет рядом?

- Я делала снимки.

Мужчина сложил обложку и протянул ее мне, но когда я взялась за край, не отпустил, спросив вдруг:

- А на кой ей понадобились твои фотографии?

Сердце пропустило удар.

- Не знаю.

Вопреки скверному предчувствию Павел разжал пальцы. И не мешкая, я спрятала обложку в заднем кармане джинсов.

- Какие планы? – спросил он.

- Вернусь к группе.

- У тебя есть машина?

- Нет.

- У тебя есть оружие?

Я помедлила с ответом. Павел ухмыльнулся.

- Проводник помогает солдату, а солдат бережет Проводника. Второй раз с тобой сталкиваюсь, а ты опять солдат спасаешь. Чем они заслужили твою преданность?

- Они пришли мне на помощь, когда я в этом нуждалась больше всего. Не оставили меня, и я их не брошу.

Намеренно затянув момент, Павел произнес вполголоса: «Ясно», а затем, не поменявшись в лице - хитрый взгляд и спокойная улыбка – вдруг громко скомандовал своим людям: «По машинам!», жестом показав мне на левый джип.

- Что это значит? – вмиг ощутив себя особенно некомфортно, уточнила я.

- В церкви ты оставила мне все ресурсы, - распахнул для меня дверцу джипа. – Не хочу выглядеть неблагодарным и приглашаю тебя заглянуть в гости на Буран. Всего в трех часах пути отсюда.

- Я бы предпочла вернуться к группе, - окончательно удостоверившись в неладном, осторожно проговорила я.

- Без машины?

- Без оружия и еды.

Позади меня по-прежнему высокие и крепкие громилы с оружием в руках. Не то чтобы я верила, что они им воспользуются, просто…

Тишина затянулась.

Выбора у меня все равно не было. А шансов противостоять им не было совсем. Так что, без лишней грубости, я пошла к джипу.

- В прошлый раз ты был не так навязчив, - с неприязнью в голосе заметила я. И пока взбиралась в высокую машину, Павел в ответ признался тихо:

- В тот раз мне ничего не было известно о Пилоте.

Едва я метнула взгляд к мужчине, железная дверь джипа хлопнула у меня перед лицом. Рядом со мной вооруженный человек в жилете. Сам Павел взобрался на переднее сиденье. По правое плечо от него за рулем еще солдат.

- Два месяца назад ты был одиночкой, - облокотилась о спинку кресла с той осторожностью, как если бы не доверяла куску металла под собой.

- После Сторожевой многое изменилось.

- У тебя команда - вижу.

- База.

- И все это у тебя после Сторожевой?

- Ты от многого отказалась, - Павел покосился на меня с переднего пассажирского кресла. – А повторись такая удача, ты не поступила бы так же, да?

Теперь-то, после месяцев жизни на острове, когда узнала подлинную ценность того, что было обнаружено на колокольне?

- Нет, не поступила.

- Я так и думал.

На богом забытом острове скрывать что-то слишком долго все равно бы не получилось. Только я высунула нос из города и правда обо мне с удвоенной прогрессией начала рваться наружу. Где-то по Свободному до сих пор ходил бродяга, в лесах прятался раненый в ногу бандит, а теперь Павел… И всем этим людям доподлинно известно кто я.

«Мирное время» позади. Скоро обо мне все узнают.

Обо мне узнает Лаборатория.

Нет, я не могу больше отсиживаться где-либо. Столько времени было потеряно во Втором городе, а теперь со мной происходило это. Нужно попробовать договориться с Павлом, но если не получится, придется удирать.

Стена плотного леса вдоль дороги вскоре резко оборвалась и начались пустоши.

Я невольно изогнула шею, с изумлением посмотрев на границу, где заканчивался лес и начиналась пустота. Ни деревьев, ни зелени кустов, ни даже лужи. Голая оранжевая земля на километры уходила за горизонт и только позади оставалась хоть какая-то жизнь.

Я смотрела на темные оконные проемы редких зданий, поваленные железные столбы на фоне пересушенной солнцем земли и мне страшно захотелось вернуться обратно, в недружелюбный лес.

Проезжаем через мост, там, где на месте глубокой реки теперь лежало на боку небольшое судно.

- Эти земли когда-то принадлежали Лаборатории, - заговорил Павел, глядя вперед. - После неудачного эксперимента они оставили эти места и перебрались в северное подразделение. С тех пор здесь вот так.

- А здесь вообще есть люди, кроме вас?

- В мертвые земли не особенно суются.

- Но почему вы выбрали эти места?

Павел усмехнулся, повторив:

- Люди сюда не особенно суются, считают долину проклятой. Но я не так суеверен.

- А ты силен, - похожим образом усмехнулась я. - Чтобы стать суеверным многим и одной встречи с Темными бы хватило.

- Темных я видел и ходячих мертвых видел, а вот что делает это место с людьми только слышал. И знаешь что? – мужчина слегка повернул голову ко мне, уголок губ на квадратном лице взметнулся высоко вверх. – Еще никто не растворился в бесформенную лужу на глазах и за два месяца ни одного моего солдата не утащила под землю страшная тварь.

- Ну, в страшную тварь еще можно было бы поверить, - припомнив о странных зверьках с лапками как лезвия ножей в церкви, протянула я. – Но… Тогда бы тварь давно бы расправилась с вами.

- Или она не такая страшная, как говорят… Могу рассказать еще легенды. Долина ими прилично обросла.

- Они похожи на эти две?

- Во многом.

- Тогда не надо, а то ночью глаз не сомкну, - без улыбки пошутила я, а Павел тихо усмехнулся.

Два солдата в джипе за все время пути до самой базы не выразили вообще никаких эмоций. Тот, что за рулем - следил за дорогой, а другой посматривал в окно.

К хорошо охраняемому объекту в сердце желтой пустыни прибыли на закате дня. Миновали наблюдательный пункт на железных треногах и подъехали к высоким воротам. Остановились перед ними. А когда устрашающие и прочные на вид железные ворота со скрежетом отворились, оба джипа двинулись меж простеньких домов с пулеметными гнездами и с дозорными на башнях. Таких домов, сконструированных из дерева и стали здесь около десятка, на этапе строительства стояли еще два.

- В прошлом это был какой-нибудь цех? – посмотрела я на длиннющее здание за вторыми, но уже бетонными воротами, со смотрящей в небо высокой трубой. Окон почти не было.

- Раньше это был целлюлозно-бумажный завод «Буран», а теперь база, - ответил Павел.

Тяжелые ворота бетонного ограждения расступились. Даже притормаживать не пришлось. Джипы въехали на территорию завода и вырулили к парадным дверям.

Двигатель затих. Вслед за остальными я спрыгнула на разогретую солнцем землю. В стороне ряд серьезных джипов, а за ними…

- Два… четыре… - почти беззвучно считала я бронетранспортеры. Обернулась к Павлу, с недоумением спросив: – У тебя их восемь?

- Как я уже сказал, в церкви мне досталось много. А это, - показал на ряд автотранспорта в стороне. – Еще не все, что есть.

- Боже…

Чувствовала себя обманутой и, если вникнуть в детали, обманула я себя сама. Сама отказалась от всего в пользу Павла, сама лишила себя половины всех тех богатств.

- По лицу вижу, о многом сейчас жалеешь, - весело усмехнулся мужчина по ту сторону джипа и направился к лестнице, к дверям завода.

Я пошла вслед за ним.

В стенах бывшего завода я ожидала увидеть мрак и разрушение. Представляла темные провалы дверных проемов, оборванные провода и осыпающуюся штукатурку, в стенах и полу, думала, увижу мох и лозу, но вместо этого почти повсюду были следы ремонта и общего обновления. Горел свет – значит, на крышах стояли солнечные батареи или работал мощный генератор. Почти в каждом проеме вдоль узкого коридора стояла дверь.

С Павлом мы поднялись на третий этаж.

За высокими окнами длинного коридора у русла высушенной реки была устроена площадка с длиннющим ленточным конвейером, уходящим в стены завода. Лента во многих местах была обрушена. Разграбленными и мертвыми выглядели брошенные производственные машины вокруг. Близ железнодорожного полотна на боку лежал вагон.

По той территории люди расчищали зону от крупногабаритного мусора.

- Есть мысли восстановить железнодорожное сообщение со Свободным, - Павел показал в окно. – Это бы облегчило безопасность и транспортировку ресурсов, сэкономило бы массу времени и топлива.

- Но ты не уверен, что получится?

- Учитывая годы простоя, линия в относительно идеальном состоянии, так что ремонт железной дороги наименьшая из наших проблем. Задачка посерьезнее: где найти уцелевший локомотив с дизельным двигателем? - коридор уходил строго вправо. – Получится отыскать такой, и один очень умный парнишка подведет к нему питание солнечных батарей.

- И поезд будет работать без дизельного топлива и угля?

- Как я уже сказал, дело за малым, - сказано с сарказмом.

- Найти уцелевший дизельный локомотив в условиях сравнительно небольшого острова, где каждый второй деградированного населения потенциальный мародер.

- Именно.

Когда закончился еще один длинный коридор, начался гигантский цех, разделенный на отделы поперечными бетонными переборками. Мы с Павлом шли по верхней площадке, через все отделы цеха. На разграбленное оборудование я с любопытством смотрела сверху вниз.

Между рядами лент с цилиндрами разместили стальные стеллажи с ресурсами: я насчитала два ряда длинных стеллажей с канистрами топлива, еще шесть с консервами и шесть с оружием, боеприпасами, экипировкой; стеллажи с одеждой и инструментом, автозапчастями и резиной. Меж стеллажей ходили женщины с клипбордами и ручками.

В следующем отделе, в том, в котором еще сохранились большие потемневшие буквы, образующие надпись на дальней стене: «отбельный цех», стояло шесть стальных резервуаров, похожих на гигантские бочки.

Перед бочками расставили ряды грядок и парники.

- Вы выращиваете что-то? – замедлив шаг, спросила я, заметив, что в почве пока что ничего не проросло.

- Пытаемся, - облокотившись о перила, кивнул Павел. – Привезли здоровой земли и семена, и все равно ничего не растет. И те ребята, - показал на группу из двух женщин и одного мужчины в стороне, за столом с записями и приборами, – пробуют понять, в чем дело… У тебя озадаченный вид.

- Просто не понимаю, - протянула я, тоже облокотившись о перила. – На то чтобы нанять людей, возвести ворота и построить дома… Вывести из церкви все что было найдено. На все это нужно время. Много времени.

- То время, что было у меня в распоряжении, оказалось вполне достаточно.

- Два месяца? – недоверчиво спросила я, столкнувшись с благосклонным взглядом Павла.

Внизу забарахлил генератор, подсвечивающий рассаду на стеллажных грядках. Свет моргнул несколько раз и восстановился.

- Остров нас уже второй раз сталкивает друг с другом, - выдержав недолгую паузу, вдруг сказал Павел, отступив от перил. Не оборачиваясь ко мне, спросил: – Не думала, почему?

- Не начинай про судьбу…

- У меня не было цели завладеть Пилотом, – сказал он, продолжив путь к следующему отделу. – Я не искал тебя и, тем не менее, ты здесь. Что это, если не судьба?

- А я думала ты не суеверный.

В следующем отделе, там, где стоял высокий производственный котел метров пятьдесят высотой организовали столовую в два десятка столов на шесть-восемь мест каждый. За одним столом раздавался смех, за другим разгорался спор, а за третьим была в разгаре излюбленная игра обитателей острова - карты.

- Завтрак в девять, плюс-минус. Обед в час и ужин в шесть, соответственно, - объяснял распорядки Павел. – Душа по понятным причинам у нас нет, вместо этого каждое утро у дверей будет стоять бутыль с водой. Понадобиться аптечка – где склад, ты знаешь.

- И меня не запрут в клетке и караулить у входа никто не будет?

- Нет.

Выдержав недолгую паузу, спросила прямо:

- А что, если я захочу уйти?

- Невежливо, едва заглянув в гости, думать о том, чтобы уйти.

- Я сейчас с тобой серьезно говорю.

- Один день, - сразу и легко сказал Павел. – Завтра прокатимся по пустыни, а с рассветом делай что хочешь, можешь уйти, можешь остаться, идет?

- Звучит неплохо, конечно, - с внезапным интересом протянула я. - А колесить по мертвым землям зачем?

- Надеюсь, что ты поможешь моим ребятам найти тайники этих мест. Хотя бы парочку.

- Ну, а что если их не окажется?

- Я оптимистичен на этот счет, - таинственно улыбнулся он, заявив убедительно: - В свое время эти земли покинули внезапно, они обросли жуткими легендами и пустовали долго. Сильные Проводники сюда не особенно заглядывали, а после того, как Лаборатория объявила охоту на них, соваться на ее бывшие земли перестали даже самые никчемные из них.

- Долго пустующие земли Лаборатории. Ясно…

- Здесь должно что-то быть. Хоть что-то. Мои люди колесят по пустыне уже месяц, но пока не наткнулись ни на что существенное.

- Тайники Лаборатории не то же самое, что тайники бандитов или солдат, - мысленно сравнила я тайник в церкви и тот, что обнаружился на стройбазе. - Это джек-пот, и ты хочешь сразу два?

- Если повезет, согласен и на три.

Поразмыслив, сказала вполголоса:

- Знаешь, ты единственный враг на острове, которому удается принудить меня делать то, чего я не хочу делать.

- Мне больно думать, что ты считаешь меня врагом, - нарочито притворно обиделся Павел.

- Тогда поделим между собой находки, коли будут такие, и обещаю: несмотря на то, что прибыла сюда не совсем добровольно, постараюсь думать о тебе как о друге.

- Согласен.

- Правда?

- Половина лучше, чем ничего, да и у тебя будет стимул. Тем более что я всерьез рассматриваю возможность дружить с тобой, а не сражаться.

- Потому что я Пилот?

- Потому что ты мне нравишься. А прочее - приятный бонус.