Первый среди равных. Книга XII

Глава 5

Сиявшие золотом руны на поверхности громадного артефакта начали менять цвет. Я убрал руку с каменного кольца, но это уже ничего не меняло. Со стороны казалось, что каменный колодец, уходящий на сотни метров вниз, стремительно заливают красной краской. С каждой следующей секундой во мне росла пустота. В том месте, где находился Источник и обычно бурлила энергия сфер разума, уже какое-то время было совершенно пусто. А сейчас это ощущение стремительно усиливалось.

Спустя минуту тревожно переглянулись оборотни. Антип и Иван тяжело поднялись и подошли ко мне, чтобы поддержать или чем-то помочь. Вот только помочь они мне не могли.

Олимпий, давным-давно утративший возможности Вершителя, вероятно, предусмотрел свое грядущее падение. А может быть, просто не хотел так уж сильно напрягаться.

Когда мне начало казаться, что я окончательно утратил свой дар, тело наполнилось огромным количеством сырой маны. Из груди вырвался крик, который я не смог сдержать. Как не смог сдержать излишки энергии, переполнившей моё тело в считанные секунды. Излишки хлынули по связующим меня со спутниками энергоканалам.

Пространство заполнилось шипением и злобным рыком. Каждый боролся с болью как мог, но вскоре ситуация стабилизировалась, и я сумел отстраниться от хлещущего из недр земли потока маны.

В этом была разница между мной и Олимпием. Бывший Вершитель жадно глотал силу земли, которую просто не мог нормально использовать. У него фактически атрофировались те части Источника, которые отвечали за качественное усвоение внешней энергии.

Количество стало губительным для Олимпия, и тот канал, который создал мой собрат для своей подпитки, фактически медленно убивал его и сводил с ума на протяжении сотен лет.

— Пора домой, — произнёс я, вздохнув и уставившись в пустое прозрачное небо над головой.

Как только завершилась установка связи с ядром аномальной зоны, я ощутил контрольные нити этого пространственного кармана. Придать ему нужный вид уже не составляло труда.

Другое дело, что под контролем Олимпия, с его грандиозными запасами маны, складка реальности была размерами в десятки квадратных километров. Я же пока мог стабильно удерживать только крохотный остров — в поперечнике не больше сотни метров. Но это только вопрос времени.

— Я не могу нащупать якоря за пределами этого места, господин… — подойдя ко мне, виновато произнёс Пётр. Личный слуга граф Распутина выглядел так, будто хорошенько отоспался и отдохнул. — Не знаю, как мы можем отсюда выбраться.

— Уйдём, — улыбнулся в ответ я.

И, будто в ответ на мои слова, реальность вокруг изменилась. Летающий остров стал частью изувеченной, перекопанной равнины, простиравшейся во все стороны. Крохотный клочок шелковистой изумрудной травы выглядел насмешкой над практически уничтоженным окружающим миром. Прошедший аномальный шторм уничтожил всё живое. На глубину нескольких метров под землёй не ощущалось даже крохотных искр чего-то живого.

Но это ещё был не конец.

Я вернул ядро аномальной зоны в обычную реальность, и наш островок стабильности окутала непроницаемая магическая пелена. Часть энергии глубинного сплетения я направил на защиту ядра и прилегающего участка земли. По сути, это был аналог того барьера, который поставил ранее Олимпий. Только питать его приходилось не мне — это делало само мироздание.

Мой погибший собрат слишком сильно боялся потерять контроль и потому замкнул всё на себя. В принципе, его смерть сломала все конструкции, созданные Вершителем за много веков.

— Шторм снёс метки, — оценив окружающую обстановку, произнёс Пётр. — Я могу сделать направленный прокол к границе бури и попробовать пробиться через неё. Энергии достаточно. Если вы меня поддержите, то мы окажемся на другой стороне достаточно быстро и сумеем выбраться за пределы шторма.

— Похоже, в этом нет необходимости, — внимательно рассматривая далёкий грозовой фронт, ответил я.

Моя связь с аномалией была достаточно прочной, но на таком расстоянии я не мог понять, что происходит. Мне мерещилось, что буря движется чересчур медленно, а в тёмных грозовых облаках и полосах разных сил, обрушивавшихся на многострадальную землю, мне чудились золотистые искры. Нужно было время, чтобы разобраться в происходящем.

— Григорий, ты мне так и не ответил, — вспомнив о незаконченном разговоре, произнёс я.

— На что не ответил, господин? — озадаченно посмотрел на меня оборотень.

— Что с девочкой? — повторил свой вопрос я. — Хотя, наверное, этот вопрос лучше задать тебе, Антип.

Древний слуга моего рода коротко кивнул и, быстро осмотревшись, направился куда-то в сторону. Для нас особой разницы, где ждать, не было, и мы последовали за архимагом Огня.

Идти пришлось совсем недолго — буквально километр. Потом Антип замер на месте, прислушиваясь к своим ощущениям. Я тоже постарался понять, как именно оборотень сумел уберечь ребёнка своего вида от того безумия, которое творилось за пределами складки реальности Олимпия.

Оказалось, что Антип действовал наверняка. Оборотень умудрился вытащить ребёнка за пределы пространственного кармана, где буквально зарыл его в землю.

Там, где мы находились, не было никаких намёков на убежище или какую-то подземную пещеру. Всё, что мне удалось найти — тонкую нить из спечённого до невероятной плотности камня. Именно к этой нити, которая пряталась на глубине нескольких метров, закрыв глаза, потянулся Антип.

Спустя несколько мгновений я ощутил приближение чего-то со стороны аномального шторма. Глубоко под землёй к нам приближался какой-то объект.

— Ничего удивительного, что ты вернулся наполовину пустым, — хмыкнул Бетюжин, когда увидел выбирающийся из земли антрацитово-чёрный кокон.

Антип использовал грандиозное количество энергии, чтобы создать непробиваемый панцирь для спасённой девочки. Сам ребёнок крепко и безмятежно спал, укрытый за толстенными стеклянными стенками магического сосуда. Сама конструкция этой капсулы была настолько прочной, что уничтожить её можно было только прямым ударом чистого Эфира.

Но для этого капсула должна была находиться над землёй. Оборотень запрятал её в такие глубины, что туда даже магический шторм не дотянулся.

— Отличная работа, Антип, — улыбнулся я.

Архимаг Огня осторожно коснулся стеклянного сосуда, и поверхность начала нагреваться. Несколько мгновений спустя магическая структура опознала своего создателя, и верхняя половина капсулы осыпалась на землю дождём безвредного стеклянного крошева.

Лежавшая внутри девочка прерывисто вздохнула и открыла глаза. Бледное, без кровинки, лицо было не похоже на человеческое. Я бы сказал, что это существо скорее напоминало энергетическое создание, состоящее из силы аспекта Жизни.

— Есть проблема, — посмотрев на меня, произнёс Григорий. — За пределами аномальной зоны она сможет жить только в человеческом теле. Но здесь, в аномалии, без поддержки озёр Жизни, малышка продержится не больше недели.

— Тогда нужно вернуть её к источнику, — кивнув в сторону оставшейся позади зоны, предложил я.

— Это немного увеличит время, — согласился со мной менталист. — Но не решит проблему полностью.

— Я думаю, что мы сможем разобраться с этой проблемой, если выберемся, — ответил я.

Сейчас в это верилось уже гораздо больше.

Остальные тоже заметили, что приблизившийся шторм уже не был таким яростным. Кое-где появлялись просветы, и чувствовалось, что я не ошибся — золотая сеть гасила и связывала аномальные вихри, распределяя бушующие аспекты разных сил.

Что-то оседало на землю, что-то растворялось в воздухе, но сила бури стремительно уменьшалась. Через десяток минут грозовой фронт в километре от нас практически не отличался от обычного затяжного дождя. Разве что из туч временами полыхал огонь и сыпались комья земли.

Но, по сравнению с тем, что тут творилось всего несколько часов назад, это можно было считать настоящим затишьем.

— Что ж, похоже, обошлось, — произнёс Степан.

Я обратил внимание на удивительно молчаливого Ивана. Бывший слуга Императора недоверчиво смотрел на золотистые искры, парящие в воздухе, будто не верил собственным глазам.

— Ты знаешь, что это за сила? — подойдя к архимагу Тьмы и бывшему слуге императора, прямо спросил я.

— Да, — кивнул оборотень.

— И ты мне расскажешь, что это такое?

— Я не имею права, — ответил Иван. — Это не моя тайна.

— Тогда кто может мне ответить на мои вопросы? — прямо спросил я, хотя и сам предполагал ответ на этот вопрос.

— Думаю, вы сами знаете, Ярослав Константинович, — будто прочитав мои мысли, ответил Иван. — И в любом случае Император захочет встретиться с вами, когда вы вернётесь.

— Да, — поняв, где именно я видел тень магической воли, объединявшей искры, кивнул я. — Думаю эта встреча окажется очень интересной. Что ж, раз здесь мы закончили, пора возвращаться домой. Наконец-то можно будет нормально отдохнуть.

— В отпуск вам надо, господин, — добавил Антип. — На воды.

— Надо, — даже не подумал спорить я. За последнее время я порядком устал. Тут же вспомнилось предложение князя Эльдарова насчёт рыбалки. Может от его озера хоть что-то осталось? — Но сейчас нужно выйти из аномалии. Строй портал, Пётр. Пора возвращаться домой.

Императорский дворец, зал совещаний

Австрийская Империя

Император Фердинанд II сегодня находился в приподнятом настроении. В соответствии с этим настроением, он даже надел парадный мундир главнокомандующего Имперской армией, которым он и являлся. По сути, множество наград, положенных по статусу, но и заработанных исключительно благодаря этому самому статусу, одновременно радовали и раздражали Императора. По факту, все эти блестящие медальки он навесил себе сам. Они очень нравились ему. Вот только гордости никакой не было, ведь все они не имели никакой истории, были получены в мирное время, а значит, никак не тешили самолюбие Императора.

То ли дело его отец, Император Фридрих XIII, одержавший множество громких побед и по праву заслуживший звание «Яростный Фридрих». Фердинанд хотел так же. И, кажется, нужный момент настал.

— Господа! — торжественным голосом объявил Император, стоя во главе огромного стола в зале совещаний. — С прискорбием спешу сообщить вам, что моя мать, бывшая Императрица Матильда, скоропостижно скончалась. Вести из женского монастыря Пернегге, где моя матушка проводила последние годы в мире и молитвах, поступили только что. Мы все скорбим о моей матери и бывшей Императрице и надеемся, что она попала в лучший из миров.

Император с вызовом оглядел всех находящихся перед ним подданных, большинство из которых сегодня являлись военными. Никто не выдержал взгляда Императора, смущённо опустив глаза. Фердинанд удовлетворённо кивнул своим мыслям. Какие бы мысли и слухи не ходили среди подданных, напрямую никто не смеет противоречить, а тем более противостоять ему — Императору Фердинанду II.

А ведь всего несколько часов назад из Императорского дворца выехали две машины. Первая принадлежала японской делегации. Они следовали в аэропорт, везя с собой запечатанный Дар Императорской семьи. А вот во второй машине ехал личный слуга Императора. И направлялся он на Африканский континент. Там его ожидал Первый экспедиционный корпус Австрийской Империи. С помощью обретённого могущества, лучшие солдаты Австрийской империи смогут выполнить все поставленные задачи. А это даст долгожданное преимущество Австрийской Империи в этом мире и поднимет на пьедестал почёта его, Фердинанда II, как величайшего завоевателя, обскакавшего даже своего знаменитого отца.

— Первый экспедиционный корпус под командованием герцога Клозе в данный момент выполняет моё личное поручение. Многие из вас знают, зачем в Африке находится этот экспедиционный корпус. Те, кто не знает… Могу лишь сообщить, что-то, что им необходимо добыть, даст нашей армии и нашей стране критическое преимущество перед Российской Империей.

В этот момент многие из присутствующих наконец-то начали проявлять эмоции. Кто-то хмурился, кто-то улыбался, кто-то начал перешептываться. Кажется, не все были довольны, но никто так и не посмел перечить правителю.

— Да, да, мои верные подданные! — возгласил Фердинанд, довольный произведённым эффектом. — Австрийская Империя в ближайшее время объявит войну Российской Империи. Наш восточный сосед потерял связь с реальностью. Воспользовавшись своим преимуществом, враг коварно уничтожил нашу мирную делегацию, которая была отправлена на конференцию для обмена опытом. Да-да, господа! — Фердинанду пришлось ещё больше повысить голос, потому что среди многих присутствующих ярко проявилось другие чувства: недоумение и недоверие. — Всем нам известный маркиз Брейлих, верой и правдой служивший нашей Империи ещё во времена моего отца, убит предательским ударом в спину. Не осталось ни единого живого свидетеля с нашей стороны. Лишь прихвостни российского Императора да купленные им иностранные делегаты. Мирная делегация, отправленная нами в логово, казалось бы, союзника, была подло убита!

Фердинанд уже практически кричал, вскинув кулак. И, уже даже сам проникнувшись своим праведным гневом:

— Мы не можем оставить этот вопиющий случай предательства без ответа! Тем более данные нашей разведки показывают стремительное наращивание российских войск у наших границ. Судя по всему, у Императора Алексея нет чести! За убийством наших мирных делегатов он планирует удар по нашей Империи! Этому не бывать! — Император стукнул кулаком по толстому столу. — Поэтому первая сухопутная армия фельдмаршала Гудериана выдвигается в сторону России. Мы не будем уподобляться подлым русским. И в течение нескольких недель, как я и сказал, мы объявим официальную войну Российской Империи! Как главнокомандующий Имперской армией, приказываю привести воздушные силы и флот в боевое состояние! Блицкрига пока не будет, господа. Нашим армиям нужно время, чтобы получить то самое критическое преимущество, которое привезёт из Африки Первый экспедиционный корпус. Они сделают это в течение недели или двух. А уже после этого мы железным кулаком ударим вглубь Российской Империи!

Фердинанд продемонстрировал свой небольшой кулачок всем присутствующим.

— И к Рождеству наши войска будут в Москве, где я, Фердинанд Второй, Завоеватель, приму их парад! Австрийская Империя снова станет великой, господа! Ура!

Негромкое и не очень стройное «ура», которое раздалось со стороны собравшихся, немного разочаровало Фердинанда. Но не настолько, чтобы испортить ему этот торжественный момент. Император австрийский упивался своей силой, своим могуществом и своим будущим величием. Этого ему было достаточно. Коротко кивнув собравшимся, он быстрым шагом вышел наружу. За ним следовали лишь телохранители и новый министр иностранных дел, назначенный вместо Брейлиха.

— Ваше Императорское величество, — осторожно начал герцог Штольц. Он был ровесником Императора, рос вместе с ним и был ему исключительно предан. Кроме этого, он находился на уровне мастера в аспекте ментала, что также давало ему преимущество в этой работе. — Я прошу прощения, но Брейлих же всё ещё жив. Россияне сказали, что его здоровью ничего не угрожает.

Фердинанд остановился и раздражённо посмотрел на своего нового министра. Вся прекрасно выстроенная им картина рушилась из-за какой-то дурацкой проблемы, озвученной его сподвижником.

— Гельмут, ты дурак? — брезгливо скривился Император. — Ты новый министр иностранных дел исключительно из-за того, что Брейлих мёртв!

— Но… — снова попытался возразить Штольц.

— Никаких «но»! — зарычал Император и стукнул кулаком по раскрытой ладони. — Реши эту проблему. Быстро! И со следами! Сам знаешь, на кого должны указывать следы. Исполняй!

— Да, ваше Императорское величество! — Глубоко поклонился министр и быстро покинул рассерженного правителя, который, снова улыбаясь своим восхитительным мыслям, проследовал вглубь по коридору.

Когда рядом никого не осталось, кроме телохранителей, улыбка чуть подугасла на лице Императора. Он не был дураком и понимал, что эта война будет тяжёлой. Тем не менее с поддержкой Империи Восходящего Солнца, имеющей лучшие магические технологии в этом мире, они справятся. Обязательно справятся. А там и Поднебесная, глядя на то, как уничтожаются войска Российской Империи, наверняка захочет отщипнуть свой кусок на востоке.

«Ты будешь мной гордиться, отец», — подумал Фердинанд, взглянув на огромный портрет своего предка, висевший у него в кабинете. — «Обязательно будешь».