Первый среди равных. Книга XII

Глава 13

По всей вероятности, планы на сегодняшний день можно было полностью пересматривать. На столе лежал Геннадий Алексеевич Сидак. Сотрудник Имперского банка с непонятными полномочиями, способный решать сложнейшие вопросы с любыми представителями аристократии. Член подозрительного тайного общества, которое также обладало широчайшими полномочиями и в которое, по всей вероятности, помимо Геннадия Алексеевича, входил еще глава безопасности Имперской Канцелярии. Последний теперь остался единственной нитью, связывающей меня с этим обществом.

Лицо мертвого банкира застыло в ужасе, будто перед смертью он увидел что-то такое, что угрожало существованию не только его самого, но и его души или даже всего мира. Я удивленно смотрел на покрытое сеткой почерневших вен лицо и пытался понять, как так вышло?

— Я бы ни за что не стал вас беспокоить, Ярослав Константинович, — произнес внимательно наблюдавший за моей реакцией Аксаханов. — Но у меня есть достоверная информация, что вчера поздним вечером, Геннадий Алексеевич со своим водителем был у вас в имении.

— Водитель… — поднял взгляд на главу Тверского отделения жандармерии, произнес я. — Что с ним?

— Его пока не обнаружили, — без колебаний ответил Артур Ибрагимович. Видимо, жандармы были настроены на сотрудничество. — Мы предполагаем, что Владимир был соучастником убийства своего нанимателя и после этого скрылся.

— Маловероятно, — покачал головой я, вспомнив опытного Мастера и его беззаветную преданность Сидаку.

Я вообще не мог представить причину, которая могла бы толкнуть охранника на предательство. Но, учитывая особенности деятельности Геннадия Алексеевича, я также допускал, что просто не знал всех особенностей взаимоотношений этих двоих.

— Аларак, — произнес я, но, вспомнив, что нахожусь на чужой территории, вопросительно посмотрел на Аксаханова. — Вы позволите моему спутнику осмотреть тело?

— Да, разумеется, ваша светлость, — легко согласился жандарм. — Наши специалисты уже закончили и сделали предварительные выводы.

— И что же это за выводы, если не секрет? — жестом показав Коту, что тот может начинать, поинтересовался я.

— Геннадий Алексеевич погиб от предельного насыщения энергосистемы организма маной аспекта Тьмы, — ответил Колосов. Менталист указал на пару снимков, где можно было увидеть чёрную выжженную паутину, в которую превратилась энергосистема магистра Пространства. — Отравление произошло настолько быстро, что господин Сидак не сумел даже сообщить об этом или воспользоваться какими-то защитными артефактами.

— Раны? Увечья? — глядя, как Аларак создает над телом погибшего чары аспекта Смерти, спросил я.

— Нет, ничего. Единственный момент — это небольшой ожог на груди, — ответил Аксаханов. — Вероятно, там находился какой-то защитный амулет или что-то подобное.

Я подошел ближе и увидел отметину на теле мертвеца в виде римской цифры V.

— А где его нашли? — рассматривая ожог, спросил я.

Вокруг этого места кожа на теле бывшего сотрудника банка, была относительно чистой. Вероятно, защитный амулет, который давал Геннадию Алексеевичу иммунитет к аспекту Ментала, попытался защитить своего носителя, но не смог этого сделать.

Ничего удивительного я в этом не видел, учитывая, что банкир погиб от удара темным Эфиром. Вероятно, сейчас вообще мало кто во всем мире мог бы спастись от подобной атаки. А вот то, каким образом эта омерзительная энергия была доставлена к банкиру, я понять не мог.

— Геннадий Алексеевич, видимо, работал допоздна и умер прямо у себя в кабинете, — сообщил Колосов. — Сейчас мы проверяем последние звонки погибшего, но ни один из тех номеров, которые мы сумели проверить, не принадлежит какому-то конкретному лицу. Все они числятся за мелкими организациями.

— На данный момент есть предположение, что Геннадий Алексеевич обзванивал каких-то своих агентов или что-то вроде того, — добавил Аксаханов.

— Откуда у обычного банкира собственный штат агентов? — спросил я.

— Ни для кого не секрет, что Геннадий Алексеевич работал в особом отделе Имперского банка. Вероятно, у него были дополнительные возможности и задачи, — пожал плечами Артур Ибрагимович. Расскажите, в чем была суть визита Геннадия Алексеевича к вам?

— Как вы правильно сказали, господин Сидак обладал интересами в очень разных сферах нашего общества, — не видя смысл что-то скрывать, спокойно ответил я. — Конкретно ко мне он приехал для того, чтобы узнать об итогах и ходе последнего рейда в аномальную зону.

— Довольно необычный запрос для сотрудника банка, — хмыкнул Колосов. — Это же для каких финансовых операций ему нужны такие данные?

— Ну, это, наверное, вам виднее, — усмехнулся в ответ я. — Может быть, сможете что-то узнать на месте работы Геннадия Алексеевича.

— Маловероятно, что нас туда пустят, — неохотно проворчал Юрий. — Особый отдел Имперского банка вообще довольно закрытая организация. Иногда проще в канцелярии службы безопасности чего-то добиться, чем у этих экономистов.

— И итогом вашей встречи стало… — оборвав фразу на середине, посмотрел на меня Аксаханов.

— Договоренность о том, что мы обменяемся информацией, — ответил я. — Пришли к тому, что я расскажу Геннадию Алексеевичу то, что его интересует, в обмен на данные о том, что интересует меня.

— И что же это за данные? — не сумел вовремя остановиться Аксаханов.

Я с улыбкой посмотрел на жандарма:

— Это наша приватная договоренность с Геннадием Алексеевичем. Теперь она уже не имеет смысла, и мне придется искать информацию самому. Аларак, что у тебя?

— Ничего не понятно, господин, — ответил Кот. — Но очень интересно.

В том, что африканцу было крайне интересно, сомнений у меня не было. Мощь заклинаний, использованных архимагом, можно было сравнить с полноценным исследованием пострадавших после большого сражения. И мне почему-то не верилось, что Кот не сумел вообще ничего найти.

Вероятно, к тем же мыслям пришли и жандармы. Вот только никто из нас не стал давить на мага Смерти и требовать от него ответов. Я свои мог получить позже, а жандармы просто не обладали достаточным весом для таких действий.

— Юрий Алексеевич мне говорил, что вас интересуют какие-то данные по последнему рейду, — посмотрев на Аксаханова, произнес я. — Если мы здесь закончили, то, может быть, переместимся куда-то в более удобное место?

— Да, очень разумное предложение, ваша светлость, — кивнул Артур Ибрагимович. — Что же касается запроса Александра Романовича… Теперь я как-то не особенно уверен, что хочу продолжать этот разговор. Уж не знаю, кто там чем конкретно интересовался, но его судьба явно намекает на то, что не стоит пытаться вызнать больше, чем вы рассказываете.

— Думаю, вопрос в том, какие источники для поиска информации использовал господин Сидак, — улыбнулся я в ответ.

Робости или сомнений за сотрудниками шестого отдела я ранее не замечал, а значит, скорее всего, сомнения жандарма были связаны с чем-то другим.

Поднявшись в кабинет Аксаханова, мы разместились за большим столом, где Артур Ибрагимович обычно проводил совещания. Оказалось, что главу шестого отдела интересует вся имеющаяся у меня информация по австрийской делегации.

Все подозрения, которые были до этого, подтвердились, и большая часть нападавших оказалась из Австрийской империи. В принципе, этого было уже достаточно для того, чтобы обвинить Австрию в нападении на дипломата из Африки. Вот только торопиться с этим жандармы не хотели и предоставили право действовать представителям Бриссу.

— От меня что требуется? — в конце концов спросил я.

— Составить описание техник и действий представителей австрийской делегации и свое видение нападения на господина Элгази, — чёико ответил Аксаханов. — Этого будет достаточно. И сразу вам скажу, что эта информация будет использована в деле, которое ведет сам Александр Романович.

— Хорошо, я пришлю вам все запрошенные данные на днях, — кивнул я.

— Спасибо, Ярослав Константинович, больше не смею вас задерживать, — поднявшись с места и протянув руку для прощания, произнес Аксаханов. — Знаю, что у вас много дел. Спасибо, что уделили время.

— Не за что. Буду рад узнать что-то еще по вопросу смерти Геннадия Алексеевича, — ответил я. — Если что-то появится, то я непременно вам сообщу.

Выйдя из здания жандармерии, мы добрались до нашей машины, и я приказал Рыкову ехать домой. Больше в городе меня ничего не держало, и встреча с представителем банка явно не состоится.

— Ну что? — посмотрев на Аларака, спросил я.

— Очень интересно, господин, — ответил Кот. — Если ты не против, стоит немного изменить маршрут. Коту удалось найти нить.

— Вот как? — удивленно произнес я. — И что там?

— Тебе лучше самому увидеть, господин. Это недалеко, — ответил Аларак и, прикрыв глаза, добавил: — Здесь налево.

Тверь

Резиденция губернатора

Светлейший князь Евгений Александрович Пожарский сидел за столом, буквально засыпанным ворохом документов. Кроме этого, большие экраны, что покрывали одну из стен его кабинета, также пестрели многочисленными сводками. Одна часть показывала цифры и выкладки, вторая — видео последних событий. Но всё это не могло передать масштаб той катастрофы, которая произошла только что.

Князь крутил всё и так и эдак, пытаясь понять, всё ли сделал он правильно и можно ли было сделать всё как-то по-другому. Судя по всему, он справился. Справился так, как не справился ни один из других губернаторов областей, в которых находятся аномалии. Никто не ожидал, что будет новое вторжение тварей. Все знали, что после гона должно пройти время, обычно целые годы. Но можно ли назвать это гоном? Ведь он был яростный, стремительный, но чересчур кратковременный. Однако по ярости и разрушениям он явно напоминал гон высокого уровня.

Князю повезло, что армейские войска, подтянутые сюда в период настоящего гона, ещё не успели отбыть к месту своей постоянной дислокации. А ещё князь рискнул, забрав управление войсками на себя, и не прогадал. Хотя он явно понимал, что в случае провала будет болтаться на центральной площади Москвы. В качестве назидания всем тем идиотам, которые лезут не в своё дело и которые убивают своими дурацкими поступками множество подданных империи.

Но он смог.

Там, где не справились родовые дружины, справились механизированные корпусы имперской армии. Сталь и железо против плоти и хитина. Порох и взрывчатка против стихийной магии. Простые, не одарённые солдаты, верные своей присяге, против аномальных тварей, которым нужно лишь одно — сеять смерть и разрушение.

Армейцы выстояли. До окраин Твери не дошла ни одна из тварей. Пострадало несколько населённых пунктов вокруг аномалии. Да, ещё часть тварей до сих пор жива и разбежалась по округе, но этим уже занялись имперские егеря. Бестужев даже не возвращался в Тверь. Они просто вышли из аномалии, разбились на мелкие группы и пошли на охоту, добивать выживших монстров.

Князю же предстояло нелёгкое дело, а именно — доклад Императору. Глядя на карту, на которой был отмечены круги Тверской аномальной зоны, он смотрел и хмурился. На Истоминых можно было поставить крест. У главы рода хватило ума героически погибнуть, но не отступить. Не ожидал Пожарский от него такого геройства. Хотя, было ли это геройство? Наверняка Истомин понимал, что, пропустив такую кучу тварей через свою территорию, он всё равно будет наказан, и предпочёл смерти на плахе героическую смерть на поле боя.

Правильный поступок. Этим он, по крайней мере, уберёг немногочисленных оставшихся родичей, в основном женского пола. Да, штрафные санкции будут. Да, в Тверской аномальной зоне появится новый Владетель первого круга. Но, по крайней мере, род Истоминых не вычеркнут из Императорской Книги.

Остальные справились с переменным успехом. Везде на карте были видны «протечки» из первой зоны. Большинство, как и в случае с самими Пожарскими, тварей было остановлено во втором круге. Хотя случились точечные выходы тварей через зоны ответственности Новикова/Пушкарева и Добрышева/Балуева.

И снова светлейший князь криво улыбнулся. Во всём этом мрачном великолепии очень бросался в глаза один нюанс. Если вся карта выглядела как большая клякса, которая опустила свои щупальца в разные стороны, лишь с одной стороны была ровненькая выемка внутри её тела, без даже намёка на какой-либо прорыв. Это была территория Разумовских, где ни одна тварь не прошла даже на территорию первого круга.

Костровы и Антиповы тоже устояли, всего немного выпустив тварей во второй круг, где и были остановлены с помощью дружины Старковского и армейских отрядов.

И Пожарский точно знал, что в этом есть заслуга дружины Разумовских, которые умудрились сдержать свою границу, да ещё и помочь соседям. Ах да, был ещё маленький островок стабильности сбоку от территории Истоминых, в коридоре Корчаковского, которые держали оборону «Витязи» (опять же, дружинники Разумовских). Как выжили они, в течение нескольких часов бившихся в полном окружении высокоранговых тварей, — это было вообще загадкой, которую князю Пожарскому ещё предстоит выяснить. Зато можно с уверенностью сказать, что именно дружинники Разумовского спасли Корчаковских от полного уничтожения — когда через их земли пошла волна тварей, уничтоживших Истоминых.

Сегодня же он ждал одного человека. И вот он наконец пришёл.

— Как самочувствие? — вместо приветствия спросил Пожарский у своего приближённого мага.

— Бывало и лучше, ваша светлость, — криво усмехнулся Леонид Зейд. Физических повреждений на нём не было видно, но выглядел водяной откровенно плохо. Князь чувствовал энергетическое истощение, которым буквально фонило от одного из самых сильных его бойцов.

— Спасибо, что сохранил делегацию, — кивнул князь. — Большие у нас потери?

— Больше, чем хотелось бы, — криво усмехнулся Зейд. Он был, как всегда, немногословен. Вот только он совершил настоящее чудо. Ценой жизни собственных бойцов обезопасив делегацию Южной Америки, которую они вели на территорию аномалии.

Среди делегатов Южной Америки не было сильных бойцов. После высокоуровневого гона несколько лет назад, где погибли самые мощные бойцы континента, новые ещё не успели набрать силу. И они были сильно замотивированы, почти точно так же, как представители Индии, чтобы разобраться и найти новый способ борьбы с аномальными тварями. Ведь Амазонская аномалия, занимавшая почти весь бассейн реки Амазонки, доставляла им множество неприятностей.

В целом, можно было считать, что Зейд справился. А князь ощутимо заскрипел зубами, в очередной раз прикидывая, где ему набрать новых бойцов взамен погибшим. Кажется, в Российской империи наступал острый дефицит сильных Одарённых. И, судя по тому, что он краем уха слышал из других регионов, где также прошёл незапланированный гон, он ещё не понимал полной картины несчастья, постигнувшего лучшие и самые преданные рода Российской империи.

— Разумовский вышел из аномалии. Завтра будет в Твери. Я бы хотел, чтобы на нашей встрече ты тоже присутствовал.

— Буду, — сказал Зейд.

— Вот и хорошо. Что там с Брейлихом?

— Очень плохо, — сказал водяной. — До Москвы не довезли бы, поэтому оставили в нашем госпитале. С мощнейшей охраной, разумеется, — добавил он.

— Хорошо, — сказал князь.

И в этот же момент зазвонил телефон.

— Ты Грекова оставил организовывать охрану Брейлиха? — нахмурился князь, увидев абонента.

— Да, а что? — почувствовал неладное Зейд.

— А он как раз и звонит.

Светлейший князь нажал кнопку вызова.

— Пожарский, слушаю.

Буквально через секунду в кабинете полыхнуло огнём. Температура стремительно поднялась, а некоторые бумаги на столе начали тлеть. У Зейда ёкнуло сердце, когда он молча ждал, пока князь что-то ответит. Евгений Александрович положил на стол чуть оплавленный телефон и посмотрел на Водяного. В глазах архимага полыхал огонь.

— Брейлих мёртв. Как и половина пациентов в госпитале. И почти вся наша охрана, — сузив глаза в ярости, прошипел князь. — Всё правое крыло госпиталя ныне не существует…