Первый среди равных. Книга XII

Глава 22

— Что может быть хуже, чем новость об ослаблении родовых реликвий? — удивительно осторожно для своей обычной манеры общения поинтересовался граф Распутин. — На данный момент половина сильнейших артефактов задействована в защите Российской Империи. Поскольку мне известно…

В этот момент император посмотрел на Григория Владимировича, и тот осёкся. Наверное, это был первый случай со времени моего знакомства с Распутиным, когда архимаг Смерти так бурно реагировал на недовольство другого человека.

Учитывая, что Григорий Владимирович со светлейшим князем Муравьёвым буквально вчера, предлагали мне свергнуть действующего императора, картина получалась довольно интересной. Видимо, глава рода Романовых обладал не только статусом, но и достаточной силой, чтобы поставить на место архимага Смерти, что последнего не очень устраивало.

— Этот вопрос мы обязательно обсудим, Григорий Владимирович, — сухо произнёс император. — А сейчас я хотел бы поинтересоваться у князя Разумовского составом его свиты.

— Насколько я понимаю, вас интересует один конкретный человек, Алексей Александрович, — спокойно ответил я.

— Как и остальные носители золотых имён, я представляю себе, что здесь делают ваш секретарь и доверенный слуга, — невозмутимо произнёс глава рода Романовых. — А вот что здесь забыл барон Ожегов и почему вы взяли его с собой, мне сказать сложно.

— Барон Ожегов на данный момент является моим доверенным лицом в решении большинства силовых вопросов, — спокойно ответил я и увидел, как князь Муравьёв удивлённо поднял брови.

— А как же ваши Ратаи и архимаг Смерти из Африки? — спросил Павел Александрович. — Их компетенции слабее?

Аларак никак не отреагировал на слова светлейшего князя. Для себя он, видимо, принял решение ждать нашего разговора и не делать поспешных выводов, за что я ему особенно благодарен.

— Думаю, все вы знаете, что род Ожеговых принимал непосредственное участие в событиях тысячелетней давности, — ответил я и обвёл взглядом всех присутствующих. — В тот период, когда династия Романовых воцарилась на престоле молодого государства российского, происходило много всего и рядом с предками императора стояли другие главы благородных родов.

— Это действительно так, — спокойно подтвердил император. — Но с тех пор многое изменилось. Род Ожеговых на данный момент не представляет той силы, которой был раньше. Отчасти в этом есть вина императорского рода, но судьба сильнейших всегда находится в их руках.

— Сейчас у меня есть все основания полагать, что Ожеговы могут вернуться на политическую арену и занять подобающее им место, — произнёс я. — Предлагаю для начала попробовать заменить имя рода Ожеговых в книге.

Это предложение вызвало некоторое удивление у всех собравшихся, и император совсем иначе посмотрел на молчавшего всё это время Романа Викторовича.

Наверное, из всех людей в кабинете только Алексей Александрович в полной мере понимал, как работает тот артефакт, который обеспечивал ему власть над огромным количеством одарённых по всей стране. Глава рода Романовых должен был знать больше других о золотых именах и пауза перед его ответом говорила об этом красноречивее слов.

— Я думаю, что это стоящее предложение, — с некоторой задержкой произнёс Романов. — Если Ярослав Константинович прав, то ситуация может значительно измениться.

— Какие именно реликвии утратили силу, Алексей Александрович? — спросил граф Распутин.

— Перстень, — не видя смысла скрывать эту информацию от самых близких своих соратников, ответил император. — Он полностью потерял силу.

Как только правитель закончил фразу, все в кабинете посмотрели на уже ставший неотъемлемой частью любого наряда императора простой серебряный перстень с крупным изумрудом.

Выглядел артефакт так же, как обычно, но только на первый взгляд. Едва император шевельнул кольцом, снимая иллюзию, все увидели, что камень потух, и сильнейший артефакт теперь действительно напоминал обычную безделушку.

— Я использовал его силу в попытке вылечить сына, — негромко произнёс император. — Но ничего не получилось. Роман заражён какой-то непонятной болезнью, последствия которой продолжают разрушать его энергосистему. Вероятно, мой сын сможет выжить, но нужна ли ему такая жизнь, я сказать не возьмусь. По моим прогнозам, наследник престола Российской Империи лишится дара. И возможности связно мыслить. По сути, на данный момент правящая династия Российской империи не имеет наследника.

— Для мага вашего уровня это ведь не такая уж большая проблема, — уверенно произнёс светлейший князь Муравьёв и на лице правителя Империи появилась невесёлая улыбка.

— Всё в этой жизни имеет свою цену, Павел Александрович, — немного помолчав, ответил Алексей Александрович. — Вы никогда не задумывались, почему у Романовых не было за всю историю больше двух детей? Да и эти два случая были скорее удивительным исключением?

— Мы думали, что такие опытные и могущественные маги Жизни просто не хотят создавать излишнее напряжение в гонке между наследниками, — явно пытаясь проанализировать новые данные, произнёс Распутин.

— Нет, — неожиданно вступил в беседу Ожегов. — Те шесть реликвий, которыми владеет род Романовых, очень сильно влияют на их энергетику. Одним словом, качественная работа системы артефактов была ориентирована на небольшую ветвь наследников. Это позволяет сохранить силу и концентрацию магических предметов.

— Теперь я понимаю, о чём вы говорите, Ярослав Константинович, — посмотрев на меня, улыбнулся правитель Российской Империи. — Думаю, раз ситуация поворачивается таким образом, вам стоит лично взглянуть на книгу. Заодно и имя господина Ожегова перепишем.

Фамилию барона глава рода Романовых назвал с некоторой задержкой, будто сомневался в её истинности. Я только кивнул в ответ. Все остальные тоже выразили своё согласие. Молчавший всё это время Аларак сосредоточенно о чём-то думал, и мне пришлось мысленно обратиться к Бетюжину, чтобы тот успокоил африканца. Однако, ответ Григория меня крайне озадачил.

— Аларак уже сделал свой выбор, господин, — ответил архимаг Ментала. И больше не сказал ничего.

— Что ж, прошу следовать за мной, господа, — поднявшись со своего места, произнёс император. — Думаю, мне не нужно вам говорить о том, что за пределы этого кабинета всё, что вы здесь увидите, выйти не должно.

— Разумеется, ваше императорское величество, — как обычно, улыбнулся Распутин.

— Значит, книга работает? — когда перед нами распахнулось окно стационарного пространственного перехода, произнёс Бернхард. — Если книга работает, то работает и чаша. Какие ещё два артефакта перестали функционировать Алексей Александрович?

— Меч и щит, — прямо посмотрев на Бернхарда, ответил император.

— Ух… — не сумев сдержаться, выдохнул мой генерал.

Мы остановились в метре от портала, по очереди глядя на этих двоих. Складывалось ощущение, что остальные просто не понимают всю сложность сложившейся ситуации.

— И сколько вам осталось? — наконец осторожно спросил Ожегов.

— Месяц, может быть, два, — пожал плечами император. — Сейчас это уже не имеет такого глобального значения.

— Подождите, о чём вы говорите? — всполошился Муравьёв.

— Плохая новость, о которой говорил Алексей Александрович в самом начале, заключается не в том, что империя лишилась наследника, — хмуро произнёс Ожегов. — А в том, что император умрёт примерно через два месяца.

— Два месяца⁈ — воскликнул Григорий Владимирович. — Это катастрофа!

— Это достаточный срок, чтобы вас вылечить, ваше императорское величество, — торопливо произнёс Муравьёв. — Мы соберём лучших целителей со всего мира. Индия, Поднебесная и Америка охотно предоставят своих специалистов…

— В этом нет нужды, Павел Александрович. — сухо ответил император. — Род Романовых уже выполнил свою задачу. Если в течение ближайшего месяца получится стабилизировать аномальные зоны на территории страны и князь Разумовский выполнит своё обещание, то все наши жертвы были не зря. Прошу за мной.

Мы прошли через портал, оказавшись где-то глубоко под Кремлём. Вокруг было столько слоёв магической защиты, что мне вообще было сложно понять в каком направлении находится поверхность земли. Иван помог правителю страны открыть единственную в округлом зале дверь и мы увидели большое помещение, подсвеченное магическим сиянием множества золотых шариков, закреплённых на стенах. Я снова услышал тень того странного хора, который успокоил аномальных шторм.

— Что это? — с интересом осматривая помещение, спросил Распутин. Для архимага Смерти подобное место было похоже на святилище. Я мельком увидел, как Аларак прикрыл глаза и начал что-то шептать на родном языке.

— Это? — тяжело вздохнул Романов. — Это то, за что пять столетий платили своими жизнями лучшие представители аристократии Российской Империи.

— И это того определённо стоило, — потрясённо осматривая сложнейшую артефактную структуру, произнёс я.

Подземные катакомбы под Москвой

Затхлый, тяжёлый воздух столетиями держался с одной температурой и влажностью в этих древних коридорах. В глубокой тишине звонко капала вода, что собиралась на старых кирпичных стенах и медленно стекала на каменный пол.

Ходили легенды, что катакомбы, находящиеся под Москвой, намного, намного древнее самого города и что построены они были неизвестной цивилизацией задолго до того, как человечество вылезло из пещер. Была ли в этом правда или была это ложь — у каждого имелось своё мнение. Но неоспоримо было лишь одно: катакомбы были настолько глубокими и запутанными, что, не зная дороги, сюда вряд ли мог попасть чужой человек.

И именно это полностью устраивало собравшихся здесь сегодня людей.

Одиннадцать человек в длинных плащах, чьи лица были спрятаны под глубокими капюшонами. У всех у них на груди висел медальон в виде буквы «V». Фигуры стояли кругом, окружив магическое пламя, горевшее посередине. Оно давало свет, но не давало тепла и не сжигало такой дефицитный на этих глубинах воздух.

В плотном круге был один разрыв — место, где, судя по потёртостям на старом камне, когда-то стоял ещё один, двенадцатый человек.

— … и не будет он останавливаться ни перед чем, уничтожая всех, кто станет на его пути, до тех пор, пока не останется никого в мире, способного сопротивляться злодеяниям его, — распевно проговорила одна из фигур.

Слова древнего пророчества. И все как один слегка повернули головы, дабы посмотреть на пустое место, где стоял их брат и соратник.

— Разумовский не остановится ни перед чем, — заявила другая фигура. — Мне кажется, настало время действовать решительно.

— Действовать решительно? — скептически хмыкнула третья. — Ты не был рядом с ним внутри аномалии, когда он прорвался к её центру. А я был.

— Можно подумать, что это Разумовский прорвался в центр в одиночку, — недовольно ответил его собеседник. — В тот момент рядом с ним находились имперские егеря и множество сильных одарённых.

Из-под капюшона первого раздался тихий смех, и смех этот был пропитан неподдельной горечью.

— Ты можешь не верить, брат. Вы все можете не верить, братья, — слегка повысил он голос. — Но заслуга в том, что сборный рейд пробился к центру аномалии, лежит исключительно на плечах молодого Разумовского. Он творил такое… — человек в плаще на секунду замолчал, как будто подбирая слова. — Я не представлял, что обычный человек может быть на это способен. А то, что я увидел внутри аномалии, заставляет меня… — он снова задумался. Следующие слова дались ему с явным трудом. — Заставляет меня думать: возможно, мы ошибаемся и пророчество не связано с Разумовским. Возможно, он как раз один из тех, кто должен противостоять злу.

— Ересь! — раздался один выкрик, который тут же подхватили другие.

— Ересь! Ересь!

Молчавшая до сих пор фигура в плаще чуть более тёмного оттенка, чем остальные, наконец подала голос:

— У всех у нас бывают минуты слабости, брат, но не стоит позволять им затуманивать тебе разум. Разумовский — это тварь из пророчества. Не зря там есть такие слова: «И будет он силён и отважен, аки лев, сражаясь с врагами человечества, и множество обманутых душ пойдут за ним, решив, что он и есть мессия. И в правильный час принесёт он в жертву всех идущих за собой, дабы воплотить в жизнь свой коварный замысел». Помнишь такие слова, брат?

— Да, брат, — склонил голову мужчина чуть более низко, признавая правоту собеседника.

— Сегодня мы собрались в том числе и для того, чтобы почтить память нашего погибшего брата, — продолжил мужчина в тёмном плаще. — Он был нашим другом и соратником на протяжении многих лет, и его преданность нашему общему делу была неоспорима. Его смерть — это огромная потеря для нас и для всей нашей организации. Почтим память нашего друга минутой молчания.

Мужчина замолчал и склонил голову. Так же сделали и все оставшиеся. И снова лишь редкие всплески от капель прерывали полнейшую тишину московских подземелий.

— Душа его ушла на покой, но дух его остался сражаться вместе с нами, — наконец нарушил липкую тишину мужчина в тёмном и в конце добавил: — Да будет так!

— Да будет так, — прошелестел вокруг, как эхо, слитный гул ещё десяти голосов.

Мужчина в тёмном удовлетворённо кивнул.

— Наши австрийские друзья уже начали действовать. Пять «золотых имён» на территории Российской Империи — это угроза для всего мира. Внеся хаос и беспорядок в имперское командование, они дадут шанс нам разобраться с местными предателями человечества. Скоро начнётся война России и Австрии, возможно, Поднебесная также нанесёт свой удар.

Услышав недовольный шёпот, он повысил голос:

— Да-да, будут человеческие жертвы, и будет хаос, но только таким образом мы сможем добиться своего и получить контроль над ситуацией! Император Алексей утратил доверие. В данный момент он больше занят здоровьем своего сына, нежели борьбой против врагов человечества. А это значит, что нам, да-да, именно нам придётся взвалить на свои плечи тяжёлое бремя защитников человечества. Разумовский показал, как он опасен, убив одного из наших братьев. А это значит, что действовать нам нужно наверняка. Никаких поспешных попыток. Всё — через обсуждение. Я не хочу никого терять больше из вас, братья, — приложил он ладонь к груди, и последние слова произнёс с надрывом.

— Старший… — медленно произнёс один из молчавших до этого участников. Сказал он это осторожно, как будто сомневаясь, стоит ли продолжать.

— Слушаем тебя, брат, — подбодрил его предводитель, которого назвали Старшим.

— Брат Сидак перед своей смертью звонил мне, — он снова замолк, подбирая слова.

— Ну же, смелей. Возможно, он сказал что-то о планах Разумовского?

— Он как раз повстречался с Разумовским и звонил мне, когда уже выехал из его владений. Он находился на полпути к Твери, — произнёс человек в плаще, ещё чуть более смело. — Он… Он сказал, что едет к тебе, Старший. Что у него есть важнейшая информация, которая может перевернуть наше представление о пророчестве с ног на голову.

— Он сказал, какое именно у него предложение? — голос Старшего звякнул металлом, а воздух вокруг него начал как-то странно колыхаться.

— Нет, Старший, — торопливо ответил его собеседник. — Он этого не сказал. Но он ехал к тебе, Старший!

— И что? — вкрадчиво поинтересовался мужчина в тёмном плаще. Воздух вокруг него закрутился, и сразу стало понятно, что это не плащ у него тёмного цвета. Плащ у него был точно такой же, как у всех остальных. Это было из-за его дара, из-за сильнейшего дара Тьмы, которым владел человек по имени Старший. Складывалось впечатление, что, где бы он ни находился, он всегда был слегка скрыт первозданной тьмой. И сейчас эта тьма медленно сгущалась над всеми собравшимися. — Ты хочешь в чём-то обвинить меня, брат? — даже с некоторой нежностью в голосе продолжал вещать, а скорее, уже даже шипеть Старший. — Говори, не стесняйся. Какие думы у тебя об этом инциденте?

— Я… я… — не только говоривший почувствовал подступление тьмы. Стоявшие рядом с ним братья рефлекторно сделали шаги в сторону от него, как будто оставляя его наедине с тьмой, как будто они ожидали, что прямо сейчас сама тьма пожрёт еретика.

— Нет, что ты, Старший! Я совсем не это имел в виду. Я думал, ты скажешь, о какой сделке говорил брат, когда ехал к тебе.

Раздался странный скрип, как будто железом по стеклу. Не сразу стало понятно, что так смеётся человек в тёмном плаще, управляющий тьмой. Однако, тьма снова всосалась в своего хозяина, и всё вокруг стало как прежде.

— Нет, брат мой. Брат Сидак также не сказал мне ничего, боясь, видимо, говорить по телефону. И это именно та причина, по которой Разумовский, скорее всего, его и уничтожил. Он либо прослушивал его разговоры, либо понял, как наш брат будет действовать дальше, и посчитал нужным его устранить. Но, как я и говорил, Разумовский будет наказан. Мы сделаем это наверняка, тщательно к этому подготовившись.

— Да будет так! — поднял он вверх сжатый кулак, и снова эхом раздались голоса других его соратников. — А теперь мы перейдём к приятной части нашей встречи. В организации нас всегда было и будет двенадцать. Настало время занять это место нашему новому брату.

— Внимание! — он громко хлопнул дважды в ладоши, и из темноты коридора вышел молодой мужчина с восточными чертами лица, который слегка щурился, выйдя из темноты к яркому свету.

— Знакомьтесь. Сотрудник Шестого отдела жандармерии, Артур Ибрагимович Аксаханов. Наш новый брат.