Первый среди равных. Книга XII

Глава 26

Бернхард, которому Григорий восстановил все знания о жизни прежнего барона, тут же посмотрел на меня. Я нахмурился и угрюмо уставился в окно. Выбор. Я ненавидел когда мироздание предлагало мне подобный выбор. Иногда получалось обмануть судьбу и вывернуться из практически безвыходной ситуации. Но иногда сделать это не получалось.

— Ваша сестра, господин, — негромко произнёс бывший барон Ожегов. — Только она подходит под это описание.

— Да, — кивнул Гарфакс. Я не сомневался, что президент Американской Конфедерации тщательно изучил все данные о роде Разумовских и точно знал, о ком сейчас говорит. — Прости, господин, но генерал прав. Это твоя младшая сестра.

— Шансы? — неохотно спросил я.

— Я видел это так же чётко, как сейчас вижу тебя, — тихо ответил провидец. — Ты знаешь, что видения часто обманывают, господин. И сам не раз менял ход событий.

— Что с ней будет? — сухо уточнил я. Пилюлю подсластить у командира Чёрной Сотни не получилось. Слишком уж часто он оказывался прав и слишком хорошо умел трактовать свои видения. За что я особенно его ценил.

— Контроль девяти высокоранговых чудовищ на время превратит её в божество, — тихо ответил Гарфакс. — Она станет даже сильнее, чем Вершители на пике своего могущества. Но те монстры, что будут призваны последними, начнут разрушать себя и свою хозяйку. Зеленоглазый ребёнок будет держаться до последнего. Долг и вера в помощь брата заставят её дойти до последней грани. Она разрушит своё Источник и убьёт себя и своих зверей. А после её гнев обрушится на земли Империи, потому что та помощь, которую она ждала, так и не пришла. Погибнут миллионы обычных людей, но страна устоит и станет в разы сильнее.

Мне не хотелось отвечать. В этот момент мне вообще не хотелось разговаривать, но я знал, что просто не имею права молчать. Нужно было выработать план действий. Нужно было придумать другой вариант стабилизации аномальных зон. До встречи с Гарфаксом я вообще не собирался привлекать к этой задаче Аню. Но сейчас отчётливо видел, что прорицатель прав — это был самый простой и эффективный вариант.

— Альтернативы? — наконец повернувшись к президенту Конфедерации, задал последний вопрос я.

— У меня слишком мало информации, господин, — покачал головой Гарфакс. — Вы же знаете, что я вижу только наиболее вероятные сценарии будущего. Если я вижу одно и то же достаточное количество раз, то можно сделать вывод об их уровне вероятности.

— И сколько раз ты видел, как малолетняя княжна выполняет работу архимагов, Гарфакс? — недовольно спросил Бернхард. Генерал всегда был твёрдо уверен, что война это дело мужчин. И уж тем более его приводила в ярость одна мысль о том, что на поле боя будут отправлены дети. — Сколько раз все силы страны, все одарённые и Император отдали эту ответственность маленькой девочке?

— Много, генерал, — нехотя ответил командир чёрной сотни. — Больше, чем все остальные вместе взятые.

— Куда мы едем? — понимая, что мне нужно время для того, чтобы обдумать слова Гарфакса, спросил я.

— В гостиницу, — ответил президент. — Мой сын сказал, что все иностранные делегации размещены в одном месте. Для удобства общения между представителями разных стран и обеспечения их безопасности.

— Чтобы все змеи сидели в одной норе, — фыркнул в ответ Бернхард. — Уверен, что мы опять приедем в «Москву», где вчера убили посла Японии.

— Посол Японии убит? — удивился Гарфакс. — Сын сообщил мне, что у него есть срочные новости, но я не успел с ним это обсудить. Кто посмел такое выкинуть посреди столицы Российской Империи и в разгаре международной конференции? Да за подобное Император должен казнить всех виновных прямо на месте!

— Но он этого не сделал, — хмыкнул мой первый генерал. — Я бы даже сказал наоборот — Алексей Александрович искренне позавидовал одному молодому и амбициозному князю, который вырезал всю делегацию Империи Восходящего Солнца.

— Господин? — недоверчиво посмотрел на меня провидец. — Это действительно правда?

— Да, — кивнул я. — Представители Японии что-то пытались сделать с моей младшей сестрой. Поэтому я вынужден был вмешаться.

— Вынужден был вмешаться… — эхом повторил за мной президент Конфедерации и совершенно неожиданно улыбнулся. — Как же давно я не слышал эту фразу! Но вы ведь понимаете, что теперь многовековое сотрудничество между Российской Империей и Японией полностью разрушено, господин?

— Император лично распорядился выдворить посольство Японии с территории страны, — ответил я. — Теперь обратного пути нет ни у кого. Все деловые отношения прекращены. Но я не верю, что Вершитель, обитающий на Востоке просто закроет глаза на эту ситуации. Он слишком много сил потратил на дестабилизации ситуации вокруг Российской Империи. Уже фактически началась война между Россией и Австрией. Поднебесная пока колеблется и выбирает сторону.

— Сын Неба не станет вмешиваться, — уверенно ответил Гарфакс. — Индия, Америка и Африка выступят на стороне Романовых. У Австрии нет шансов.

— Если мы всё знаем о текущих раскладах, — сухо произнёс я. К этому времени кортеж остановился у главного входа в гостиницу «Москва». На этот раз вместо обычных охранников у дверей стоял целый отряд гвардейцев Императора. Наверняка внутри бойцов было не меньше. Вообще удивительно, что в здание кого-то продолжали пускать. — Судя по событиям в Африке, противостояние идёт сразу по нескольким фронтам. А это означает, что у противника есть чёткий план. Может чуть скорректированный относительно новых вводных, но от этого не менее хорошо просчитанный.

— Предлагаю подняться наверх и продолжить обсуждение, — вопросительно посмотрев на меня, произнёс Гарфакс. — Я запрошу последние данные от своей агентурной сети на Чёрном Континенте, но это потребует некоторого времени.

— Встретимся днём, — ответил я. — У нас ещё одно дело осталось незавершённое. До этого собирай информацию, Гарфакс. Теперь ты мой главный центр новостей. Как и раньше. Если что-то вдруг случится — свяжись со мной немедленно. Наверняка у тебя масса официальных мероприятий и обязанностей. Ими тоже нельзя пренебрегать. Пока нельзя.

— Я понял, повелитель, — кивнул прорицатель. — Как я смогу вас найти? Связь в Российской Империи ненадёжна. Я поэтому велел своему сыну передать мои слова лично.

— Вот, — ответил я и протянул президенту Конфедерации артефактный телефон, — У моего Ратая есть ещё один. У тебя будет номер один. У меня семнадцатый. Эту связь прослушать или отследить нельзя.

— Понял, — с интересом осмотрев монструозный телефон, ответил Гарфакс. — Сообщу, как только что-то прояснится по любому из направлений.

Как только мы вышли из машины, президента Американской Конфедерации окружили охранники. И собственные, и из службы безопасности гостиницы. Вероятно, их предупредили о визите крайне важного гостя, и гвардейцы расстарались.

О нас все словно забыли, но такой вариант меня полностью устраивал. Добравшись до конца колонны автомобилей американской делегации, увидел те машины, которые мы позаимствовали в императорском парке. Посол Америки предупредил моих людей и те за нами следовали от самого аэропорта.

Усевшись в машину, попросил у сидевшего за рулём Рыкова его телефон и, назвав нужный адрес, посмотрел свою ближайшую свиту. В машине нам было тесновато и такими темпами скоро придётся брать микроавтобус для подобных мероприятий. Пока встречали Гарфакса и катались с ним по городу, стало светать. До рассвета оставалось не так много времени и я рассчитывал управиться со всеми делами часам к восьми утра.

Мне требовался нормальный отдых и небольшая пауза, чтобы осмыслить всю полученную информацию и принять решения по самым важным вопросам. Но сначала дела.

— Я получил подтверждения от личного секретаря его императорского величества о полном снятии ответственности с представителей рода Разумовских и подчинённых им сил, — произнёс Бетюжин. — В случае вопросов со стороны жандармерии или гражданских властей достаточно будет просто показать цифровую копию этого документа.

— Насколько у нас развязаны руки? — спросил я.

— Если уничтожим в бою центр столицы, то, вероятно, Император выразит своё недовольство, — ответил Григорий.

— Это хорошо, — задумчиво глядя на пустые улицы столицы, проплывающие за окном, произнёс я. По сути, Алексей Александрович официально разрешил мне провести карательную операцию по собственному усмотрению. — Возможно, сегодня нам это разрешение очень пригодится.

Мне не нравилась столица. Не нравилась её суета и постоянное напряжение. Хотелось домой. Но, прежде чем возвращаться в Тверь и переходить к действительно серьёзным делам, стоило обезопасить тылы от внезапного удара всякой погани.

Наша колонна остановилась у роскошного особняка, утопавшего в зелени личного сада. Такого размера дом в столице мог позволить себе только очень обеспеченный и преуспевающий человек. Но я и не сомневался, что у хозяина этого небольшого дворца всё в порядке с доходами.

— Нам стоит заходить, ваша светлость? — обернувшись с водительского сиденья, посмотрел на меня Рыков. — Или достаточно будет оцепление выстроить?

— Оцепления хватит, — невозмутимо ответил я. — Мы ненадолго, Александр Егорович. Побеседуем и домой.

— Из Твери тоже так ехали, — хмыкнул в ответ Ратай, но я никак не стал комментировать его фразу.

Вместо забора по границе участка стояла невысокая каменная ограда, а вместо ворот на брусчатке дорожки стояла сложная магическая печать. Посторонние здесь не ходили, а нас этот рисунок не остановил. Ещё на подходе к дому я ощутил сколько внутри людей и чем они занимаются. Сами мы тоже не прятались, поэтому нас вышел встречать сам хозяин особняка.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — когда перед нами открылась дверь, улыбнулся я. — Простите за ранний визит. У меня к вам есть несколько неотложных вопросов. Мы войдём?

Первый круг Тверской аномальной зоны

зона ответственности рода Разумовских

поселок Себыкино

Главный артефактор рода Разумовских Илья Петрович Большаков и глава поселка Себыкино Олег Дмитриевич Пескарев сидели в летней беседке, что была установлена во дворе экспериментального производства и пили чай.

Вообще-то, это была курилка, но ни один, ни другой не курили, а немногочисленные курильщики, выглядывавшие на улицу, не рисковали нарушить уединение двух управленцев.

— Хороший у вас мед, Олег Дмитриевич, — зачерпывая ложкой тягучую янтарную субстанцию и отправляя её в рот, довольно зажмурился Большаков. — Когда вы все успеваете? И за поселком присматривать и собственную пасеку держать?

— Жить захочешь — не так раскорячишься, — усмехнулся в усы глава Себыкино. — Последние пять лет, ой какие сложные были. А пчелки мне и моей семье позволили здесь остаться и с голоду не помереть.

— Всё было действительно так серьезно? — тут же нахмурился Большаков.

— Ну… Может я немного преувеличиваю, но совсем немного, — усмехнулся Пескарев. — Ратай-то наш и его ребята тварюшек с аномалии таскали, тем и жили. Все на пропитание оставалось, да боеприпасы покупали и технику обслуживали. Сложно это было, зато остались самые преданные. Да и князь наш молодец. Добро помнит. Слыханное ли дело, он всем тем, кто роду верен остался и его дождался — личные банковские счета открыл. Это помимо зарплат. Так что я, Илья Петрович и детки мои могут уже до конца жизни не работать — денег хватит. А пчелки — прикипел я к ним уже, да и прав ты — мёд что надо получается.

Прямо сейчас посёлок Себыкино представлял собой уникальное слияние имперской дисциплины, магии и индустриального прогресса. В последнее время, силами Большакова и «сарафанного радио» сюда стекались магически одарённые специалисты — не только ради денег (при том, что оплата была весьма щедра), но и ради доступа к редчайшим материалам: минералам, флоре и фауне аномальной зоны. Посёлок стоял фактически на фронтире между обжитой человеческой территорией и искажённой реальностью аномалии, и потому сам порой вел себя, как живое существо — с шорохами в трубах, неработающими часами и тенями, двигающимися вопреки свету.

Сердцем поселка сейчас являлся Цех № 3, названный просто по старой нумерации хозяйства Разумовских, в котором как раз и располагается «хозяйство» Большакова. Поблизости от него — остальные перерабатывающие цеха, в которых идет переработка большинства ингредиентов из аномалии для дальнейшего использования, или же продажи. Это уже вотчина Пескарева и его многочисленных специалистов.

Местные производственники — все поголовно не кабинетные учёные, а потёртые, мрачные и циничные профессионалы, большинство из которы имели за плечами «странное» прошлое. У многих татуировки с охранными рунами, отсутствующие части тел, и вместо дипломов — шрамы на теле, полученные в результате сложных опытов или же производственных травм. Говоря грубо, все работали чётко, и только в закусочной «Ромашка» позволяли себе отпустить пар. Там по вечерам шумно, но безопасно, ведь гвардия Разумовских не только охраняет производство, но и следит за порядком на территории поселка.

Фактически, Себыкино сейчас — это место, где магия и аномальные твари — не чудо, а ремесло, и где каждый новый день происходит борьба за контроль над тем, что по своей природе не поддаётся контролю.

И в этом непосредственная заслуга этих двоих пожилых людей, что сейчас мило чаевничали в беседке.

— Да, князь у нас уникальный, — подтвердил артефактор, зачерпывая еще меда. — Я тебе так скажу, Дмитрич. Я, к своему шестому десятку ни дня не пропустил, всё время работал, изучал, экспериментировал. Два института закончил и две академии. И вот, что я тебе скажу. Ярослав Константинович в свои неполные восемнадцать лет меня за пояс заткнет по таким вещам, которые вообще в этом мире никто не знает! Верно тебе говорю, я-то в этом разбираюсь… Ты чего?

Большаков смотрел на своего собеседника и приятеля, а тот «завис», держа кружку с чаем на полпути ко рту.

— Память моя дырявая! — «отмерз» Пескарев и второй рукой хлопнул себя по лбу. — У князя же день рождения через три дня! Восемнадцать годков-то стукнет! Это что же… Это как же… Нужно Анастасии Константиновне звонить, согласовывать. Гулять будем, Петрович! Как надо гулять! — Пескарев хлопнул товарища по плечу, но тут же погрустнел. — Если время у его светлости найдется. А то он всё в делах и заботах.

— Значит надо сделать так, чтобы он смог! — решительно взмахнул рукой Большаков. — То, что он делает для всех нас, для Империи — это достойно благодарности! Хотя бы такой! Что планируешь делать?

— Ратаю позвоню, заказ сделаю. Кое-что надо из аномалии для стола принести. А лучше Сашка озадачу! Его оборванцы что нужно притащат. Закатят пир на весь мир. Вот только что дарить-то будем? — снова погрустнел возбужденный глава.

— Не знаю, как ты, — теперь уж глаза загорелись у артефактора. — А у меня есть, чем порадовать князя. Три дня… Три дня… — задумчиво проговорил он. — Времени в обрез, но мы успеем.

Тут же зазвонил телефон артефактора, Большаков вытащил его из кармана, взглянул на имя абонента и на лице его появилась добрая улыбка.

— Да, матушка? — ответил он, нажав кнопку приема. Далее его улыбка сошла на нет, на лице появилось выражение расстерянности и неуверенности. — Да, конечно, мама, буду.

— Что там? — участливо спросил Пескарев у друга.

— Мама звонила. Просит заехать. Срочно. Меня ждет сам светлейший князь Воронцов. И просила не говорить нашему князю.

— Какая-то херня, друг мой, — нахмурился Пескарев. — Ярославу Константиновичу точно нужно об этом знать.

— Думаешь? — неуверенно уточнил Большаков.

— Уверен. Просто уверен, — кивнул Пескарев и продемонстрировал свой телефонный аппарат. — Ты позвонишь князю или я?