Первый Инженер Император. Новые рубежи – ІІІ

Глава 5

Я спешился у старой и непримечательной яблони. Покрученные ветви, три четверти из которых давно высохли. Покрытый на полметра от земли мхом створ, в котором копошились разносортные насекомые, начиная от муравьев, заканчивая какими-то мухами, осами и клопами.

На ее ветвях висели гнилушки, источая слегка кисловатый, гнилостный, но сладковатый запах. Но на одной из молодых веток, что опасно кренилась к земле, обещая вот-вот лопнуть, висел здоровый плод.

Один-единственный.

Он не светился золотом, как описывал доктор Бельский или как рисовало мое воображение, подстегнутое легендами. Нет. Это было обычное яблоко, только неестественно крупное, как и прочие яблоки, что висели на других деревьях. Идеально круглое, с гладкой, налитой солнцем кожицей насыщенного, почти оранжевого цвета. Оно висело там одновременно, как насмешка, и как дар, который нужно было принять с благодарностью.

Никаких райских садов, усеянными яблоками, которые смогут поставить на ноги целую хворую армию, ни несметных молодых побегов. Нет. Одна единственная старая яблоня, которая, скорее всего, не переживет зиму.

Уже этой осенью она, вероятно, под порывом ветра сломится у подгнившего основания и закончит свой век.

Жаль.

Я посмотрел на Ивана. Он стоял, задрав голову, и смотрел на это яблоко так, словно перед ним был Грааль. В его глазах, обычно суровых и стальных, плескалась такая отчаянная, почти детская надежда, что у меня самого что-то неприятно сжалось внутри. Словно он был ребенком, которому впервые рассказали про Деда Мороза.

Признаюсь, всем нам иногда хотелось чуда. И, я более, чем уверен, что даже таким закостенелым людям, как отряд хламников, не было чуждо это состояние.

Помечтать перед сном, глядя в ночное небо, понадеяться на будущее, вожделеть легкого завтрашнего дня.

Вот только их от обычных мечтателей отличал один факт: отряд Ивана Кречета шел к своей цели изо дня в день, а не просто надеялся, что завтра станет проще. Нет, не станет. И я в этом тоже убедился. Здесь выживает тот, кто, кто выкладывается потом и кровью.

Как они. Как я.

Он видел в этом плоде не просто витамины для истощенного организма. Он видел спасение для брата. Лекарство. Последний шанс. И разрушать эту хрупкую веру было бы… неправильно. Жестоко.

Я легко подпрыгнул, уцепившись за нижнюю ветку, подтянулся и осторожно, стараясь не повредить, дотянулся до яблока. Оно было теплым, почти горячим от солнца, и удивительно тяжелым. Сорвав его, я спрыгнул на землю.

— Мы отдадим его твоему брату, Иван, — сказал я спокойно, протягивая ему плод. Мой голос звучал ровно, без тени сомнения. Это было единственно верное решение в данный момент. — Но у меня есть идея.

Иван с благоговением, почти не дыша, взял яблоко обеими руками, словно боясь его раздавить. Его пальцы слегка дрожали.

— Спасибо! — выдохнул он, и в этом простом слове была вся его благодарность, все его страхи и вся его надежда. Но в следующий момент он осекся, подняв на меня вопросительный взгляд. — Какая?

— Этот плод созрел, — я кивнул на яблоко в его руках. — Значит, внутри него есть семена. Мы привезем его домой в целости и сохранности. Съедим мякоть, она поможет Мите и остальным ослабленным. А семена… — я сделал паузу, давая ему осознать масштаб задумки, — мы их достанем. Аккуратно. И прорастим. Посадим новую плантацию здесь, или даже у нас в поместье, где безопаснее. Пройдет не один год, прежде чем они дадут первый урожай, это правда. Возможно, пять лет, может, десять. Я не знаю особенностей этого мутировавшего вида. Но это того будет стоить, Иван. Представь: целый сад солнечных яблок. Не только для нас, для всего государства.

Глаза Кречета расширились. Сначала от удивления, потом — от осознания. Он переводил взгляд с яблока на меня, потом снова на яблоко. Идея была дерзкой, долгосрочной, но… выполнимой. И она давала не просто надежду на спасение одного человека, а перспективу для всех. Он медленно кивнул, его лицо просветлело.

— Ты прав, Саш, — кивнул он серьезно. — Абсолютно прав. Мне дела нет до какого-то там государства, потому что, когда мне было тяжело или Руслану, или Олегу с Мишкой — оно на нас срать хотело с высокой колокольни. А вот на простых людей мне побоку. Мы должны постараться, если не для блага какого-то там «гуседавства», — исказил он намеренно слово «государство», выражая свое презрение, которое я мог понять, — то хотя бы ради близких и обычных жителей этого мира.

Мужики одобрительно закивали головами и ничего плохого я в этом не видел. Каждый имеет право на собственное мнение и отношение к стране. Я не знал, что случилось между отрядом Кречета и страной, из которой они ушли. Но я знал, что он — хороший человек, как и люди, что сплотились под его началом.

Мы бережно упаковали яблоко, завернув его в чистую тряпицу и уложив в одну из седельных сумок так, чтобы оно не помялось. Обратный путь начался.

Лошади шли бодрее, словно чувствуя близость дома и отсутствие прямой угрозы. Мы ехали молча, каждый погруженный в свои мысли. Хламники — в облегчение от завершенной разведки и обретенной надежды. Я же — в расчеты и планы.

Да, мы нашли яблоко. Это хорошо. Но проблема лютокрыс осталась. Поле кишело ими. Просто обойти — не вариант, если мы хотим использовать эти земли. Значит, зачистка неизбежна. Но как? Ловушки, которые я придумал для дома, здесь не помогут. Нужен другой подход.

Отрава? Рискованно, может навредить и другим животным, да и где ее взять в нужных количествах? Выкуривание дымом? Слишком большая территория, да и норы уходят глубоко под землю, судя по всему. Огонь? Опалить поле — возможно, но не факт, что это уничтожит всех, особенно тех, кто в норах.

А что, если… использовать их же оружие? Визг. Тот пронзительный визг, который они издавали. Возможно ли создать механизм, генерирующий звук на такой частоте, которая будет для них невыносима? Ультразвуковой отпугиватель? Теоретически — да. Нужны генератор колебаний, усилитель, излучатель. В моих условиях это пока фантастика. Но сама идея… интересная. Надо взять на заметку.

А подземный город? Иван говорил, что по слухам у них там целая система коридоров. Целое царство под землей. Просто завалить входы? Они пророют новые. Затопить? Нужна река рядом и мощные насосы. Газ? Тоже самое, что и с отравой — опасно и непредсказуемо. Может быть… контролируемый взрыв? Обрушить основные своды? Но для этого нужна разведка под землей, а уж туда лезть — самоубийство почище схватки с Цепешем посреди Старого Города и облучением Шепота.

Ладно. Вернемся к этому позже. Сейчас главное — доставить яблоко, семена, помочь Мите. А потом — планомерная работа. Шаг за шагом.

Мы въехали во двор Хмарского уже под вечер. Солнце садилось, окрашивая небо и стены дома в теплые тона. Нас встретили радостными возгласами. Василь, женщины, оставшиеся хламники — все высыпали навстречу.

— Вернулись! Слава богам! — Василь подбежал к лошадям, помогая нам спешиться. — Ну как? Удалось?

— Удалось, — кивнул Иван, и в его голосе звучала сдержанная радость. Он осторожно достал из сумки сверток с яблоком. — Нашли. Одно всего лишь, но нашли.

Женщины ахнули, увидев крупный золотисто-оранжевый плод. Перешептывались, крестились. Видимо, слухи о чудо-яблоках ходили и среди них.

— Есть раненые? — спросила Иша, уже осматривая нас цепким взглядом полевого медика.

— Царапины, — отмахнулся я, указывая на порванные штаны на бедре. — У Руслана тоже пара отметин. Мелочи.

— Мелочи, как же! — тут же запричитала одна из крестьянок, самая старшая, кажется, ее звали Марфа. — Ишь, кровь-то запеклась! А ну, марш к лазарету, касатики! Не хватало еще заразу какую подцепить! Бегите за Скворцовым кто-нибудь! Да живее!

Не успели мы и слова вставить, как нас подхватили под руки заботливые женщины и почти силой потащили под знакомый навес, где уже суетились Иша и Ольга, доставая склянки с мазями, чистые тряпицы и теплую воду.

Руслан и Олег безропотно подчинились, а вот Миша попытался отнекиваться, мол, и так все заживет, но Марфа так на него цыкнула, что он тут же сел на лавку и задрал штанину, демонстрируя пару синяков, глубокие царапины и явно следы от зубов.

Все же дотянулись твари. Неизвестно что бы было, если бы я не помог Михасю прочистить ряды этой серой навалы.

Меня усадили рядом. Маргарита, услышав шум, тоже прибежала из дома. Увидев рваную штанину и кровь, она ахнула и тут же опустилась передо мной на колени, отстраняя Ишу.

— Я сама, — сказала она твердо, беря у знахарки влажную тряпку. — Ну-ка, показывай, герой.

Ариша вскинула брови, одарив меня удивленным взглядом, но ничего не сказала. Лишь сдула челку со взмокшего лба и ушла к Руслану, который с непроницаемым выражением лица ждал, пока ему обрабатывают раны.

Ее пальцы осторожно коснулись раны. Прохладные, нежные. Она аккуратно протерла кожу вокруг, смывая грязь и запекшуюся кровь. Царапина была длинной, но неглубокой, просто неприятной.

— Не так уж и страшно, — пробормотала она, больше для себя, чем для меня. — Но обработать нужно как следует. Невесть чем они питаются там и какую заразу переносят. Это ж крысы. Пускай и большие.

Невольно вспомнилась картина, как одна из огромных тварей волокла тушу молодой косули и запах, что стоял вокруг их логова. Гниль. Антисанитария. Да тут не только столбняк можно было бы подхватить, а чуму, сифилис и проказу разом со стремительно растущей гангреной на сдачу.

И, ладно местные. У них, поди, иммунитет к местной фауне и заразе давно выработался. А вот у меня с этим могут быть большие проблемы.

В этот момент под навес вошел Скворцов. Вид у него был слегка озадаченный — видимо, его выдернули из каких-то важных размышлений или медитаций. Он окинул взглядом нашу группу, задержался на моей ноге, которую обрабатывала Рита, потом перевел взгляд на яблоко, которое Иван все еще держал в руках, как святыню.

— Паника была зря, как я погляжу, — хмыкнул он в бороду, его глаза чуть заметно улыбнулись.

Он подошел к Ивану и взял яблоко, внимательно его осматривая, покрутил в руках.

— Одно, значит.

— Одно, — подтвердил я, наблюдая за его реакцией.

— И то неплохо, — кивнул маг, возвращая плод Кречету. — Учитывая, где вы его нашли. Значит, легенды не врали.

— Легенды на то и легенды, что могут иметь под собой какие-то основания, — сказал я видом знатока, пока Рита аккуратно смазывала мою царапину какой-то пахучей зеленоватой мазью. — Но, о чем это я… ах, да. В общем, есть у меня одна мысль, мэтр. Я хочу посадить новый сад, потому что тот, куда мы добрались, он, в общем-то, больше не пригоден. Частично. Обычные плоды там еще растут.

— Разумная мысль, барон, — перебил меня Скворцов, его глаза снова загорелись интересом. — Очень разумная. Выращивание магических растений — дело тонкое, но благодарное. Кажется, где-то у меня был старый травник… или даже целый пособник по разведению подобных экземпляров. Нужно поискать дома. Там подробно описаны и подготовка семян, и уход за ростками, — сказал он, скорее размышляя, чем донося до меня информацию, приглаживая серебристую бороду.

— Как раз меня проводите, мэтр? — неожиданно вмешалась Маргарита, заканчивая перевязку. Она поднялась и посмотрела на мага. — Боюсь, дядюшка будет недоволен, если я задержусь здесь надолго. Он добр, но лучше не испытывать его терпение. Да и лекарей городских мне бы тоже не мешало посетить для очистки совести.

Я согласно кивнул. Да, ей пора было возвращаться. И Скворцову как раз по пути. Логично.

— Конечно, дитя мое, — благосклонно кивнул маг. — Заодно и обсудим кое-что по дороге.

Пока Иша заканчивала обрабатывать Руслана, а Рита прощалась с женщинами и Иваном (довольно тепло, надо заметить), я подошел к Кречету, который все еще сжимал яблоко.

— Ну что, Иван? — я взял свой нож. — Самый ответственный момент?

Он кивнул, его лицо было сосредоточенным и полным надежды. Той самой, как у маленького мальчика. Мы подошли к той лежанке, где отдыхал Митя под присмотром Ольги. Он все так же спал, но дыхание его казалось ровнее, а на щеках появился легкий, едва заметный румянец.

Я осторожно разрезал яблоко пополам. Внутри оно было золотистым, сочным, с тонким медовым ароматом. Я аккуратно извлек несколько темно-коричневых, блестящих семечек, завернул их в чистую тряпицу и протянул Ивану.

— Держи, — сказал я спокойно. Мужчина протянул ладони и принял косточки.

Затем я нарезал мякоть яблока на тонкие дольки. Все замерли в молчаливом ожидании. Даже Скворцов и Рита, уже готовые уходить, задержались у входа под навес, наблюдая.

Иван взял одну дольку и осторожно поднес ее к губам брата.

— Митя… Митька, родной… съешь… это должно помочь…

Он вложил кусочек ему в рот. Митя слабо сглотнул. Еще долька. Потом еще. Иван кормил его медленно, терпеливо, его глаза не отрывались от лица брата.

Ничего.

Митя продолжал лежать неподвижно. Лишь мерное дыхание нарушало тишину. Надежда на лицах хламников начала таять, уступая место разочарованию. Иван опустил руку с последней недоеденной долькой, которую мы выделили для его брата.

Митя открыл глаза.

Не резко, не испуганно. А медленно, словно пробуждаясь от очень долгого, глубокого сна. Его мутные, не сфокусированные глаза обвели присутствующих, задержались на лице Ивана.

— Ваня?.. — прошептал он едва слышно, и на его губах появилась слабая, но искренняя улыбка. Он потянулся рукой к его лицу, словно не веря в то, что видит. Ощупал дрожащими пальцами щеку, нос, бородатый подбородок. — Брат, ты вернулся.

В момент, когда Митя открыл глаза, у меня словно валун с плеч свалился. Сработало. Мать твою, сработало… невероятно. Я смотрел за происходящим, за тем, как у Ивана впервые за все наше время на веках выступила влага; как она текла по его скулам, исчезая в бороде с легкой проседью.

А в голове крутилась одна и та же строчка из старой песни, которую я слышал в прошлой жизни.

«Знаешь, я так соскучился». [1]

[1] Песня группы «ПОРНОФИЛЬМЫ» — Я так соскучился