Первый Артефактор семьи Шторм #3

Глава 22 Падение

За 5 часов до атаки на дом Шторма

Руслан Панкратович Юсупов плевался от гнева огнём и тьмой, заставляя своих домочадцев хвататься за головы и прочие обожжённые места. Единственным спокойным и конструктивным в этом хаосе оставался другой Руслан Юсупов — внучатый племянник патриарха.

— Мы понимаем, что этот человек вас оскорбил, но стоит ли оно того? За атаку на его дом Совет Князей по голове не погладит. Это же самоуправство!

— Да что ты несёшь⁈ — возмущался старик. — Этот молокосос подставил нас и теперь он обязан заплатить кровью!

— Подставил? Глава, у нас есть другие поставщики артефактов, более надёжные и опытные. Те же Яростные — они же Хранители Чумовых. Думаете, они обрадуются, если мы нападёт на другого Хранителя? — взывал к разуму патриарха младший Юсупов, продолжая кротко улыбаться.

А Юсупов-старший продолжал погружаться в свою ярость, постепенно теряя контроль. Он же не знал, что сегодня в его напитки попало больше кофеина, чем способен переварить старческий организм. Гораздо больше.

— Уничтожить! Все свободные бульдозеры — на его дом!

Младший Юсупов впервые за разговор сбился.

— Бульдозеры? Почему не танки? — Он рассчитывал использовать это решение как повод подтвердить безумие патриарха.

— Потому что я пообещал ему, что снесу его дом бульдозерами! А теперь вперёд, выполняйте.

— Я отказываюсь, — спокойно сказал Руслан и тут же получил магический удар в грудь.

— Сгною, мелочь пузатая! Кого вы тут воспитали? Предателя? — это патриарх уже орал на отца Руслана. — Запереть в комнате и не выпускать, пока дом Шторма не окажется в руинах!

— Есть! — отозвались преданные командиры и покинули помещение.

Руслана вывел начальник безопасности поместья, довёл до комнаты. Прежде, чем закрыть дверь, он тихо сказал:

— Как вы и говорили.

Руслан Юсупов не ответил. Он лишь подумал: «Осталось, чтобы Меньшиков с Приваловой не подвели и выполнили свою часть сделки».

Роксана Привалова всю ночь не спала. Не могла уснуть от нервного напряжения и мыслей. Чтобы не тратить время просто так — занялась тренировкой.

Во дворе их поместья находился отдельный укреплённый флигель для тренировок с Даром. Когда-то там их с братом учил отец, но сейчас она чаще занималась одна. Эта ночь не была исключением.

До пяти утра она тренировалась, исходя потом, а иногда и кровью: она нагружала себя чуть больше, чем выдерживало тело, из-за чего открывались небольшие язвочки на руках и плечах.

Роксана в последний раз прошла по всему спектру доступных ей атакующих заклинаний, начав с четвёртого уровня и закончила простейшими огненными шариками, величиной с мелкий мандарин, первого уровня.

И вот когда она вытиралась полотенцем и собиралась идти в дом, чтобы умыться и узнать результаты их плана, во флигель зашёл отец.

Юрий Николаевич Привалов, высокий крепкий мужчина сорока девяти лет. Он родился ровно через девять месяцев после Штурма и Победы. Дед Роксаны говорил, что это его самый ценный трофей. Дар огня стал вторым по значимости.

Сила Юрия Привалова, казалась, была отражением богов. Он был их уменьшенной, но всё ещё мощной копией. Лишь единицы вне зала Совета Князей могли с ним говорить на равных. Даже сейчас, в семейной флигеле, от него исходили такие потоки энергии, что, казалось, он способен испепелить любого просто усилием воли.

— Отец, — склонила голову Роксана, приветствуя его.

— Чего не спишь, Ксю? — сказал он нежно.

— Вот тренируюсь. — Она обвела руками зал.

— Хочешь стать сильнее, — задумчиво сказал Привалов.

— Да.

— Не можешь отпустить вертолёт? — вдруг спросил он, и Роксана удивлённо посмотрела на отца. В его глазах читалось искреннее беспокойство.

Она мягко улыбнулась.

— Пап, всё хорошо. Я действительно… отпустила ту ситуацию. — Она опустила голову. — Меньшиков мне в этом действительно помог.

Она не увидела, как лёгкая гримаса пробежала по лицу Юрия Привалова, поэтому спокойно продолжила:

— Но сильнее нужно становиться всё равно. Враги есть у всех, а особенно у правителей. Как я могу быть твоей дочерью и отлынивать?

Привалов довольно кивнул. Но сказал другое:

— Не перестарайся. Сгореть в собственном пламени может и красиво, но не слишком эффективно. — Он вдруг стал суровым. — Особенно, если ты горишь по глупости.

Роксана автоматически сделала шаг назад, когда гнев отца, такой неожиданный и страшный, выплеснулся наружу в виде потока силы.

— Я чуть не потерял тебя, а ты полезла в очередную авантюру? — рыкнул Князь.

— Ты о чём, папа? — удивилась она, пытаясь понять, где прокололась или кто её мог сдать.

— Я не знаю, что задумала эта старая ворона…

— Папа!

— … я имею право её звать именно так, в отличие от твоего брата. Так вот, не знаю, что задумала эта старая ворона, но если ты помогла ей…

— Я в отпуске уже пару недель! — возмущённо и в то же время облегчённо ответила Роксана. — Что случилось?

— Она зачем-то стянула в дом своего внука пару десятков солдат и несколько одарённых. Не знаю, что она задумала, но, если она поддалась безумию Штормов, я не ручаюсь за безопасность города. Что? Что случилось⁈

Роксана, уже не слушая отца, резко выбежала из флигеля. Со стороны это могло выглядеть так, что она беспокоится о начальнице, но на самом деле всё было гораздо хуже.

— Петя! Нет!

Их плану, — ЕЁ ПЛАНУ — сейчас угрожала смертельная опасность.

Пётр Меньшиков стоял перед открытыми дверьми вертолёта и смотрел на тонкую линию света на горизонте. Юсупов задержался с началом атаки, поэтому темнота уже не скрывала вертолёт в небе.

Но судя по дыму и грохоту выстрелов там внизу, сейчас никто не обратит внимание даже не летающий корабль, не говоря про вертолёт, который ещё и окружили коконом магии воздуха, чтобы заглушить звук и скрыть его от посторонних глаз.

Сам Пётр стоял у раскрытой двери, защищая пространство от ветра щитом из полупрозрачного тёмного Дара. Он ждал момента, чтобы начать действовать, но он всё не наступал.

— Они отбиваются слишком долго. Там много людей, — пробормотал он, глядя на дым и вспышки Дара, причём с обеих сторон. — Кого ты позвал, Шторм?

Пётр повернулся в сторону кабины пилотов, надеясь увидеть за штурвалом Кирилла Привалова — он неплохо управлял винтокрылыми машинами. Но Огненный паук предпочитал плести свои паутины издалека и сейчас отправил с Меньшиковым доверенных людей.

На самом деле, никто из присутствующих в вертолёте не знал, что перед ними наследник Тёмного князя. Пётр надел балаклаву, защитные очки, натянул бронежилет, как обычный солдат с Даром. Мало ли тёмных в рядах армии?

— Почему они тянут? — нахмурился Меньшиков. — Уже давно должны были начать!

Вдруг он увидел мчащуюся по соседним улицам машину. Тёмно-зелёный джип с визгом поворачивал на перекрёстках, чуть не сбил раннего пешехода и, почти оторвавшись задними колёсами от асфальта, затормозил рядом с бульдозерами, вставшими вдоль забора территории Шторма.

Из машины вышли двое мужчин, открыли багажник. Оттуда вытащили пандус и выкатили инвалидную коляску.

— Во как. Сам патриарх решил присутствовать. Видимо его конкретно так довели, — усмехнулся Меньшиков, а затем скомандовал: — Полная готовность. Начинаем по команде.

Он продолжил смотреть, как напавшие обстреливают дом, подавляют запертых внутри одарённых, как Юсупов подъезжает к командиру осады, как тот отдаёт честь, а затем и приказ.

Спустя тридцать секунд бульдозеры, которые уже местами снесли забор, двинулись вперёд, доламывая остатки, снося кусты.

Обстрел защитников усилился, одарённые стали кидать атаки быстрее, а сам Юсупов несколько раз махнул культей, запуская в сторону дома компактные огненные торнадо с элементами тьмы.

От этой силы, даже у Меньшикова, который находился на высоте и в стороне, заныли зубы.

— Сильная старая тварь, — констатировал он, после чего приказал: — Начинаем! Максимальная концентрация на маскировке и шумоподавлении. Зависнуть над центром! Высота пять тысяч!

Вертолёт перестал висеть на месте, как стрекоза, и рванул к дому Шторма.

Лишь краем глаза Меньшиков заметил, как во дворе полыхнуло сильнейшее пламя, раздался визг и короткий вскрик. Пётр покачал головой:

— Всё-таки Юсупов совсем сбрендил.

Последний Страж «доложил», что к врагам прибыла ещё одна машина и вышел оттуда очень мощный одарённый.

— Кажется, у меня плохие новости: к нам приехал сам Юсупов, — сообщил Вороновой и Яростному.

От очередных осколков нас защитила помощница Александры Валерьевны, создав мягкий щит из своего геля.

— Давайте я выйду и поговорю с ним! Он не станет вредить бизнес-партнёрам, — предложил Алексей, но мы с Вороновой одновременно сказали:

— Нет!

— Почему?

— Думаешь, они перестанут стрелять, если кто-то вдруг выйдет из пролома? — кивнул на дыру в стене. — Они, скорее, усилят давление.

— А связь, напомню, заблокирована. Мы как крысы в банке, — дополнила Воронова. Затем она нахмурилась. — Что-то изменилось. Больше выстрелов. Грохот.

— Они начали двигать бульдозеры!

Откуда-то издалека раздался надсадный крик:

— Только троньте машину, су… — концовку фразу прервал грохот магического удара и вой огненного торнадо.

— Точно Юсупов. Старый извращенец, — процедила Александра Валерьевна.

Я лишь усмехнулся. Вы все стоите друг друга. Но говорить вслух ничего не стал.

Вместо этого я закрыл глаза и сосредоточился на следующей линии обороны. Не могу же я действительно допустить, чтобы машинка Черкасова пострадала?

— Давай-давай, ползи ближе, — пробормотал я, «глядя» на ситуацию через артефакты.

Стоило огромной махине сломать ворота и проехать половину нашей короткой подъездной дорожки, как ожили защитные артефакты.

Ну, защитными они были по функции, а по исполнению… Это были настоящие огненные кубы. Моментально температура на дорожке выросла почти до тысячи градусов, раздался короткий крик боли, застонал резко перегретый металл, и груда плавленного как сыр металлолома остановилась на дорожке.

— Спасибо, Шторм! — проорал из коридора Антон, а затем мимо затихшей железяки пронеслась небольшая песчаная буря, сметая шедших позади солдат.

Ещё один бульдозер сгорел около калитки — думал, что там будет легче проехать, но не обратил внимание на красивые кубики, что стоят по краям дорожки. Хотя, может дело в том, что стояли они за кустами.

Вот по поводу кустов у меня сожалений не было — они слишком плохо росли и походили на сухие заросли из фильмов ужасов, а не на нормальные растения. Теперь на их пепле можно посадить что-то свежее.

Если будет кому сажать.

В других местах бульдозеры продвигались к стенам дома, лишь иногда застревая на неровностях или упираясь в немногочисленные деревья и камни. Хотя последние они сносили без особых усилий, лишь повысив обороты.

А затем на дом посыпались гранаты из гранатомётов.

— Они ждали момента, чтобы подойти поближе! — выругался Яростный. — Они бьют по второму этажу!

Следующую фразу мы выкрикнули вместе:

— Братство!

И не слушая крики за спиной, рванули по лестнице наверх, активировав всю защиту. Яростный выставил перед собой щит из энергии смерти, а я прикрывался сферами неуязвимости.

— Куда лезешь, идиот! — кричал мне Кефир, но я не слушал.

Нас увидели в окнах и начали палить по нам, словно в тире. Один раз мне в грудь прилетело копьё из воды и меня откинуло к стене. Магию рассеяла броня из коробки — до сих пор смешно звучит, но работает, — а вот инерцию пришлось отдавать через себя стене.

— Шторм! Жив? — Яростный прикрыл, защищая меня спиной, а себя — щитом.

— Да, бежим.

Вход в мою комнату, в которой сейчас ждали остальные члены Братства резца, находилась прямо напротив пролома в полу. Мы одновременно выходили на открытое пространство, простреливаемое пулями и гранатами, и шагали по остаткам пола, который мог провалиться в любой момент.

— Открывайте! Быстрее! — крикнул я, надеясь, что нас услышат. Отбил одну гранату Даром ветра, отправляя назад. Взорвалась она в полёте, не нанеся вреда врагам.

— Точно рассчитали таймер, — зло заметил Алексей. — Что они копаются? Открывайте! А то сдохнем здесь!

Дверь щёлкнула, приоткрылась, и в эту же секунду в неё влетела граната, стукнулась о дерево, упала вниз и взорвалась между этажами.

Мы услышали крики паники и, уже не думая ни о чём, рванули внутрь, перепрыгивая дыру в полу. Краем глаза я успел заметить, что внизу растекается лужа крови под чёрным пятном тела. Однако перья грозными лезвиями кружат по этажу и вырываются через всё новые и новые дыры в стене, мстя нападающим. Значит Воронова жива.

Оказавшись внутри комнаты, мы сразу запрыгнули за стену. Двери не было, теперь часть комнаты простреливалась напрямую. Высовываться стало ещё опаснее.

Кирилл лежал на полу, вся нижняя часть тела, от щиколоток до груди была утыкана щепками, а сам он лежал без сознания на полу. Видимо контузило взрывом.

Всеволод как раз оттащил его в сторону, а Виолетта начала суетиться над ним, пытаясь найти опасные раны. Её руки нервно порхали по его телу, то выдирая пятисантиметровые деревяшки, но пытаясь протереть ссадины на лице.

— Остановись, нам нужно уходить. Прямо сейчас, — приказал я. — Я обязан вас защитить.

— Но дверь простреливается! — Толмачёва сжимала защитный артефакт побелевшими пальцами, а руки тряслись. — Куда ты нас поведёшь?

— Может у вас есть потайной ход? Ты же знаешь секреты своего дома? — тяжело дыша спросил Яростный. Ссадины на лбу уже затянулись, но теперь кровь текла по виску.

— Я знаю, где будет безопасно. Но сейчас нам нужно выйти из комнаты.

— Как? — крикнула Лена и вздрогнула, когда очередная граната влетела в комнату.

Все присутствующие одновременно выставили все щиты: и из Дара, и из артефактов. Даже Кефир выпустил какую-то энергию, которой я раньше у него не замечал. Это нас и спасло.

Только теперь между нами и дверью зияла ещё одна дыра в полу.

На меня начал накатывать гнев. Забытый, мощный, искажённый. Божественный. Тот, от которого я так долго пытался уйти.

— Окно! Быстро! Связать простыни. Спустить раненных. Привяжите их к себе.

Девчонки застыли на мгновение, но парни сразу, как получили приказ, начали действовать. Через несколько секунд Лена и Виолетта тоже присоединились к ним.

Пришлось вставать ближе к дверям и отбивать атаки щитами, чтобы не допустить сейчас ещё одной гранаты. Я слышал, что парочка машин уже начала стучать в стены своими ковшами. По ним палили уже изо всех сил, а перья Вороновой со свистом разрезали не только горла, но и металл.

Через пять минут у нас была верёвка и первым же делом мы спустили Ангелину и Яростного.

— Обещаю вести себя прилично, — усмехнулся он, выбираясь в окно. Девушка болталась без сознания у него за спиной.

— Прикрывай её, — ответил ему и начал спускать «верёвку», к которой для страховки была привязана девушка. Это облегчило работу Хранителю.

Дальше пошла Лена, затем Всеволод с Кириллом. После Виолетта и вот уже наверху остался только я.

Здание всё это время сотрясалось от ударов, выстрелов, Дара. Однако я думал лишь о том, чтобы спасти друзей. Единственное, что меня беспокоило в этот момент: смогу ли я перенести всех в секретную комнату за раз или придётся сделать несколько заходов.

Фамильные секреты? Тайны? Они не стоят жизни тех, кто стал близок. Их жизнь и так слишком коротка.

Я схватился за канат из простыней, влез на подоконник и приготовился лезть вниз. Солнце уже подсвечивало половину неба, хотя вторая оставалась тёмной, словно сопротивляясь восходу.

Почему никто до сих пор не приехал? Где этот городской департамент, где полиция и служба безопасности? Не верю, что на меня выдал новый ордер Совет Князей, Воронова бы тогда знала. Если только на неё тоже не выдали разрешение на убийство.

Я свесился из окна, ещё раз глянул на разделённое пополам небо и вдруг заметил размытую тень. Словно что-то двигалось, скрываясь за пеленой из облаков и Дара. Напряг глаза, активируя Взгляд артефактора. Облако стало конкретнее, но всё равно ещё недостаточно, чтобы понять, что произойдёт дальше.

Облако двигалось не так, как надо, поэтому я не стал экономит, прошептав:

— Увидеть сущее. И выжить.

Голова сразу отдалась тяжестью, глаза заболели, но муть облака рассеялась, открывая то, что было скрыто. А скрыт был, оказывается, целый вертолёт с кучей людей на борту. И один из них только что выпал из приоткрытой двери.

Обычный Взгляд артефактора быстро оценил ситуацию, и у меня на затылке зашевелились волосы.

Вертолёт завис почти над самым двором дома Штормов. Одарённые прикрывали его несколькими слоями облаков, плюс работала специальная артефактная глушилка, заставляя других игнорировать это место в пространстве.

Меньшиков достал из кармана металлическую коробку, вздохнул, собираясь с духом. Эта часть плана принадлежала Роксане. Он верил ей, но всё же небольшие сомнения закрадывались в его душу.

Кирилл Привалов предлагал скинуть бомбу, танковый снаряд. Только если в прошлый раз они его просто подкинули, то теперь собирались подорвать.

Однако Роксана предложила сделать всё немного хитрее. Добавить в ситуацию вину не только Юсупова, но и Шторма. Чтобы даже если он выживет, его можно было закопать как можно глубже.

Пётр посмотрел на коробку в руках, сжал губы под балаклавой, после чего набрал простой четырёхзначный пароль: «0909».

— Девятеро, — не удержался Меньшиков, открыв крышку.

В небольшой бархатной выемке лежал стеклянный шар. Сантиметров пяти в диаметре, гладкий. Под тёмной поверхностью скользили туманные потоки, собираясь в странные, но интуитивно понятные образы: череп, торнадо, бабочка, крылья птицы; чтобы потом снова раствориться в медленном хаосе.

Эти движения завораживали, от чего Пётр даже забыл, что он стоит в вертолёте и готовится к атаке.

Пришлось потрясти головой, чтобы прийти в себя. Время поджимает и нужно убираться отсюда, пока все заняты тем, что происходит на земле. По рации уже сообщили, что в их сторону выдвинулись отряды гвардии и полиции.

Меньшиков достал шар, убрал коробку в рюкзак. Сжал холодное стекло в ладони, активировал Дар. Шарик начал медленно впитывать энергию тьмы, а белесые потоки внутри стали меняться на зелёно-чёрный цвет.

На наполнение шара потребовалось почти десять минут сосредоточенной работы. Да, это не Инъектор, но максимально близкая копия, которую собрали работники Хранителя Шторма, того, самого первого.

Тот потратил весь остаток своей жизни, чтобы понять эту технологию, но ни разу не притронулся к гравировочному инструменту. Он управлял другими. В том числе теми, кто входил в чужие семьи. Научил их всему.

И сейчас его наследие, небольшая жемчужина опыта, как называли этот артефакт в Гильдии артефакторов, станет оружием против наследника семьи Шторм.

Как только жемчужина напиталась энергией, Пётр достал небольшой гравировальный нож и, влив в кончик, как учил его Хранитель семьи, энергию, резанул по стеклу.

Ему показалось, что под ножом поддалось не стекло или кристалл, а плоть. Словно прорезал сырую курицу, цепляя кости бедра или рёбра.

На поверхности появилась глубокая царапина, которая тут же стала фонить ледяной энергией, словно вместо крови у этого «существа» был Дар. Хотя, это очень похоже на истину.

Теперь оставалось дело за малым: присоединить к шару подготовленную заранее взрывчатку, включить таймер и, обработав максимально нейтральным Даром, запустить во двор.

Когда она рванёт в центре дома, от него останется лишь укреплённый первый этаж и подвал. Юсупов будет доволен, остальные — нет. Но при этом даже если Шторм переживёт эту атаку, он будет преступником, который в секрете от Князей проводил эксперименты с Инъекторами.

И не удержал контроль. Подвёл страну и мир. Стал опасным.

Меньшиков собрался, встал у самой двери вертолёта, посмотрел вниз. Сосредоточился, создавая Даром капсулу, в которой жемчужина опыта в компании со взрывчаткой полетит вниз. Ещё раз пристально посмотрел во двор, который пока казался тихой и чистой точкой на фоне реальных боёв вокруг дома.

А затем он увидел, как во дворе копошатся мелкие фигурки.

«Бегут», — подумал он, понимая, что действительно затянул с подготовкой. Но ничего, время пришло.

Он поднял руку с энергетической капсулой, посмотрел на двор и… потерял сознание от невидимого удара в голову.

Спустя мгновение он уже летел вниз, а магическая капсула со взрывчаткой и жемчужиной прилипла к его руке.

На нас неслась бомба. Какой-то идиот додумался превратить накопительный артефакт во взрывчатку. И сейчас, оставляя за собой шлейф из зелёно-чёрной энергии, он несся на нас. Вместе с человеком.

«Не успеем, — чётко понял я, передавая мысль Кефиру. — Надо укрыться!»

— Не поможет. Стены не выдержат, только подвал.

— Слишком далеко.

Параллельно этому мысленному разговору я кричал ребятам:

— Уходим! Быстро, тащите раненных!

Но мы не успевали. Пусть вертолёт находился высоко, всё равно тело падало на нас слишком быстро. Прямо во двор, прямо в сердце дома.

«Мамины розы сгорят», — пролетела совершенно неуместная мысль. Но она стала зацепкой. Триггером. Точкой выхода для гнева.

— Отвести его в сторону!!! — проорал я так, что от моего голоса все упали на землю. Даже Кефира сдуло, от чего он плюхнулся в пруд.

Не дожидаясь реакции остальных, я начал выпускать тонкую, но мощную струю ветра, пытаясь сдуть падающего человека куда угодно. Главное не к нам.

Не в первый раз за утро я пожалел, что у меня нет ни одного артефакта дальнего действия. Да, это разумно: они требуют больше ресурсов, дороже, но при этом используются реже. Проще атаковать Даром или снайперской винтовкой вместе с гаубицей. Но сегодня моя ограниченная дистанция заставила меня защищаться без возможности перейти в контрнаступление.

От напряжения, с которым я прогонял Дар через своё тело, горели мышцы, каналы и мозги. Но мне показалось, что траектория падающего на нас изменилась, чуть сдвинулась.

— Давай, давай, ДАВАЙ! — орал я, выжимая из себя всё, что есть и чего ещё нет.

Рядом полыхнуло тьмой, землёй и другими Дарами. Потоки чистой энергии, как цветной ветер наркомана ударили в одну сторону, соединяясь в странную радугу. Я слышал крики и стоны ребят, которые помогали изо всех сил.

Они не спрашивали, что мы делаем, почему так важно остановить этого человека. Не пытались убежать, скрыться. Стояли рядом, заставляя свои тела и души выживать все силы из Дара, чтобы отодвинуть опасность от этого дома.

Вдруг с другого края двора в небо ударила зелёная вспышка. Этот Дар я узнаю даже с закрытыми глазами: Подорожников пришёл на подмогу, заставляя падающее тело корчится в судорогах.

И тут человек в небе обрёл сознание. Он закрутился, но уже не случайно, а пытаясь затормозить себя о воздух. Расставил руки и ноги, раскинул одежду, пытаясь превратить жалкие клочки в подобие парашюта.

Но он продолжал падать. И падать близко к нам.

Мы не успели.

— Всё на щиты! Не жалейте сил! — громкий приказ, и в который раз артефакторы выставили свои щиты из Дара и артефактов. Это бесполезно, но мы должны хотя бы попробовать.

Падающий человек увидел это, резко перевернулся спиной вниз, сделал стряхивающее движение и с его руки отлетел небольшой предмет.

В следующую секунду он выпустил Дар тьмы, отталкивая предмет назад вверх, а сам покрыл себя несколькими коконами из непроглядной тьмы, продолжая падать на нас.

— Держим! — проорал я, чувствуя, как сердце выскакивает из груди вместе с остатками сил.

Сверкнула вспышка, раздался грохот и огромная, как цунами, волна энергии понеслась в нашу сторону.

Последнее, что я увидел, прежде чем мир разрушился — синяя, чистая как горный лёд, энергия, впилась в наши щиты изнутри.

А затем была темнота.

Яростный очнулся от жуткой боли в груди. Закашлялся и чуть снова не потерял сознание от боли.

«Видимо рёбра сломал», — подумал он.

Каждый вдох отдавался болью, режущей рвано, как тупой гравёр по дереву, выдирающий куски материала. Алексей прикрыл рот рукой, снова закашлялся — на руке остались пятна тёмной крови.

«Ребята», — мелькнула мысль, и он попытался сесть. Мешали этому камни, кирпичи, висящая в воздухе пыль. — «Странно, не слышно выстрелов».

Приподнявшись, он увидел, что остальные, так же как он, лежат на земле, засыпанные пылью, покрытые кровью, неподвижные.

«Мертвы?» — страшное осознание вторглось в душу.

Яростный сжал зубы и, игнорирую боль, пополз к лежащему рядом Всеволоду. Бронзоволосый парень был бледен, но грудь слегка двигалась. Жив.

Дальше Алексей увидел Виолетту — она лежала совсем рядом, прикрывая Кирилла. У женщины была вывернута рука, кость торчала прямо из локтя, как вырост у монстров. Стоило Алексею её тронуть, как она застонала.

— Держись, всё хорошо, мы справимся.

Кирилл выглядел откровенно плохо. Ему досталось ещё тогда, на втором этаж, а сейчас его почти погребло под камнями, и Алексей не мог до него добраться.

Он огляделся, увидел, что второго этажа в доме фактические не осталось, но первый более или менее уцелел. Ближе к окну, из которого они вылезали, лежала Лена Толмачёва. Она, как и Алексей, уже привстала и сейчас пыталась ползти к Кириллу.

— Береги силы, — хрипло сказал Яростный, но девушка его проигнорировала, продолжая ползти к Тамбовскому, оставляя за собой кровавую полосу.

— Шторм, где ты, сволочь? — бормотал он себе под нос, но в висящей пыли не видел друга.

Вдруг что-то коснулось его груди и по телу разлилась энергия. Нет, он не вскочил на ноги и не побежал, но ему стало гораздо легче и даже боль от сломанных рёбер поутихла.

Яростный огляделся, но ничего не увидел, лишь нос защекотало. Он приподнялся, оглядывая дворик, и наконец увидел то, что должен был заметить раньше.

Они лежали вдвоём. Оба бледные, пугающе неподвижные. Ангелина до сих пор сжимала в руках свою защитную иглу, а на пальцах, смешиваясь с грязью, засыхала кровь. Рядом с ней, привалившись к её плечу, лежал Шторм.

Лицо Сергея застыло, как погребальная маска. Только в этом лице не было боли, страха или даже гнева. Это была словно маска величия, королевского достоинства, силы и уверенности, которая недоступна обычным смертным.

Его руки обуглились до локтей, браслеты, которые он не снимал, исчезли, оставив после себя светлые полоски кожи на запястьях. Один Флеймигатор валялся на земле, а второй, вот удивительно, продолжал крепиться к руке.

— Шторм, Ангелина, — просипел Яростный и пополз быстрее.

Как только он дополз до них, он коснулся руки девушки. Едва заметное биение пульса говорило о том, что она жива.

Он вспомнил синюю вспышку перед самым ударом. Ангелина пришла в себя и в последний момент присоединилась к защите. Возможно, именно благодаря её вмешательству они ещё живы.

Но откат снёс её, вырубил снова, и сейчас она походила на привидение, готовое исчезнуть из этого мира.

К Шторму пришлось тянуться через Ангелину. Силы, да и терпения обползти девушку уже не было. Коснулся руки. Ничего. Через обгоревшую кожу проступала сукровица, но пульс прощупать не было возможности.

«Как это делается ещё? А, на шее», — подумал Хранитель и потянулся дальше.

Он неудачно опёрся на Ангелину, и та застонала от боли. Пришлось отступить и всё-таки обползти её, чтобы добраться до бессознательного Шторма.

За всё это время он ни разу не поднял голову, чтобы посмотреть на небо: есть там кто-то или нет. Сейчас это не имело для него никакого значения. Сейчас нужно было посмотреть в глаза этому засранцу и сказать всё, что он о нём думает.

Наконец он смог сесть рядом, коснуться грязными, дрожащими руками шею. Тишина.

— Нет-нет, просто не там, — сказал он сам себе, стараясь отогнать панику от сердца. — Держись, сволочь, тебе ещё Ангелину тащить в постель, издеваться надо мной со своими артефактами. Ты должен увидеть, как я бегу вокруг квартала босиком — думаешь я забыл, что проиграл спор?

Яростный судорожно искал пульс на шее, но заветная ниточка жизни, артерия или вена, которая могла подсказать своим биением благую весть всё никак не появлялась.

Раздался треск и огромный кусок штукатурки на устоявшей стене отвалился и упала на землю, поднимая в воздух еще немного пыли.

— Держать строй, Шторм! — попытался рявкнуть Алексей, но он едва слышал сам себя. — Братству резца ты нужен. Миру нужен такой безумный Шторм. Иначе нам совсем скучно станет. Не сдавайся, тварь!

В гневе Яростный ударил Сергея в грудь, словно надеясь силой выбить из него смерть. Но не Дар, а ту самую последнюю вершительницу судьбы, которая ставит окончательную и бесповоротную точку в жизни каждого живого существа.

И, словно издеваясь над притаившейся за углом смертью, в этот момент Сергей резко распахнул глаза и застонал.

— Шторм! Шторм! Ты жив! — не замечая своих слёз крикнул Алексей. — Ты жив!

Но Сергей не смотрел на него: он затрясся в судорогах, сжимая кулаки и зубы так, что скрипели кости. То стоны, то рыки вырывались из-под сомкнутый губ.

— Как помочь? — спросил Яростный, нависая над другом. — Намекни!

Шторм зло посмотрел на Яростного, рыкнул на него, продолжая трястись.

— Не понимаю!

Опять рык — злой, гневный, опасный. Так кричит раненный зверь, в надежде прогнать врага, но готовый тут же бросится вперёд и вцепиться в глотку нападающему. Шторм резко дёрнул рукой, а Алексей среагировал на рефлексах, которые в него вбивали отец и дядя — ударил Сергея в нос.

Тот завыл, схватился руками за лицо, откатился немного в сторону, но через мгновение уже смеялся.

— Ты идиот? — не зная, что сказать, спросил Алексей. — Ты меня доведёшь до нервного срыва!

— Мне кажется, тебе нужно лечить нервы, а не артефакты делать. Вечные проблемы с ними, — задыхаясь от боли и смеха ответил Сергей. — А вообще, судороги можно снять болью. Спасибо! — размазывая ещё немного крови из носа, улыбнулся Шторм.

И вдруг он резко, как кот на мышь, повернулся в сторону дома. Замер и вся его поза выдавала напряжение, сравнимое только с тем моментом, когда сверху на них падал какой-то человек. У Яростного по коже пробежали мурашки.

— Дурацкий у тебя юмор, — нервно проговорил Яростный. — Что с тобой?

— У нас проблемы.

— А до этого у нас проблем не было, да? — язвительно спросил Хранитель, автоматически пытаясь вызвать артефакт на плече, да только сил почти не осталось.

Шторм покачал головой и посмотрел другу прямо в глаза. Он сказал лишь одно слово:

— Демоны.

От автора.

Что же увидел Сергей? Почему снова демоны? Продолжаем историю: https://author.today/reader/514468