Первый Артефактор семьи Шторм #3

Глава 14 Гаснет свет

Роксана не могла успокоиться, чувствуя, как страх щекотными муравьями заползает под кожу. Когда она почувствовала приближение чего-то к Храму, она автоматически выставила перед собой огненный щит, как учил отец.

Такой щит может спалить что пулю, что атаку Даром до четвёртого ранга и ослабит пятого-шестого.

Однако в этот раз её просто снесло вместе с щитом и частью крыши, хотя основной удар пришёлся по фонтану. В стороны брызнула шрапнель осколков, кого-то обдало ледяной водой, даже в неё немного попало. От этой мелочи щит защитил прекрасно.

Отряхнувшись и убрав щит, она посмотрела вниз и увидела то, что осталось от фонтана. Привалова даже успела подумать, что брат с Меньшиковым перестарались. Не нужно проводить такие операции на виду у всех, слишком много случайных жертв может появиться.

А затем перед ней снова мелькнул образ Шторма и его слова о выборе. Вспомнились работники дома семьи Шторм, которые были уничтожены так, заодно.

Но Роксана не дала себе раскиснуть и вернулась ближе к краю крыши, чтобы изучить то, что осталось от Сергея. Она была уверена, что парня размазало атакой и смешало в кровавой пунш с водой в бассейне.

Однако в бассейне оказалось пусто, а вот невдалеке Шторма уже поднимали на ноги его люди, и парень, пусть и с трудом, но стоял и что-то отвечал им. Роксана сжала кулаки, чувствуя, как из рук вылезают огненные когти, готовые сорваться в сторону придурошного Шторма.

Отвлекла её энергия, исходящая от фонтана. Она поняла, что это не Дар тьмы, как она думала сначала и, тем более, не Дар огня, который она бы узнала даже в бессознательном состоянии.

Перед ней оказался Дар смерти. Настолько мощный Дар смерти, что даже фонтан жизни не устоял, развалившись на куски.

Однако, несмотря на чудовищную силу атаки, пирамидка из камушков осталась непоколебимой, словно издеваясь над всеми, кто убегал с площади. Сергея тоже уводили подальше, оставляя разрушения позади. Тьма смерти захватывала мрамор статуи, а камушки стояли, игнорирую происходящее.

А затем случилось то, что заставило её вздрогнуть: из пространства, из ниоткуда вдруг появился странный зверёк с четырьмя ушами и обрезанным наполовину хвостом, огляделся, проверяя есть ли кто вокруг, а затем встал на задние лапы, схватился за нижний камушек в пирамиде и…

… лёгким движением уронил всю башенку на землю.

На фоне криков и приказов, никто не услышал лёгкого рокота и не заметил зелёного сияния вокруг непонятного существа с куском хвоста. А затем существо повернулось, посмотрело прямо на Роксану золотистыми глазами, подмигнуло и исчезло в пространстве, словно его и не было.

А камушки как упали, так и остались лежать на разломанном парапете фонтана.

Стоя в очереди у лифта, я в первый раз обратил внимание, что здесь нет рамок металлодетектора. А значит и детектора божественной силы.

Это показалось мне странным, но затем я принюхался, стараясь воспринимать мир магическим даром, а не глазами и носом, и понял, что всё логично: здесь столько энергии, что детекторы постоянно будут выходить из строя.

Почему же мы стоим в очереди, а не несёмся по лестнице вниз, надеясь укрыться от обстрела?

Во-первых, потому что мне откровенно лень. Десять километров в высоту таже на движущихся дорожках — это долго и неудобно. Не говоря об обычных лестницах. С моими то трясущимися ногами самое то, ага.

Во-вторых, тревогу уже отменили. По громкой связи объявили, что злоумышленника поймали и повторных атак больше не будет. Все в безопасности, но лучше проследуйте к выходу, чтобы больше никто не пострадал.

Ну и третья причина в том, что меня допрашивают. Полиция, служба безопасности Храмового комплекса, непонятные лица в неприметных костюмах — все хотят узнать, что я натворил, чтобы понять, в какую дыру меня засунуть. Только Церберов, да людей Вороновой не хватает.

О, вот и они: ко мне подошёл Суворов, показал всем свои документы, после чего приказал идти за ним.

— Эй, у нас ещё есть вопросы к господину Шторму! — попытался остановить Суворова главный полицейский, но представитель антитеррора отмахнулся.

Мы вышли с отреставрированного флигеля недалеко от спуска с горы, после чего пошли к служебному лифту. Сейчас его оцепили люди Суворова и пара Гончих. Последние первыми напряглись и шагнули ко мне, доставая оружие.

— Стоять! Он свидетель! — рявкнул Суворов, но его проигнорировали.

У одного из Гончих в руках появились наручники, второй активировал свой Дар, от которого у меня заныли зубы даже на расстоянии.

Делать нечего, придётся показать всё как есть. Я резво развернулся, содрал с себя куртку и показал спину. На ней чёрными корнями расползлись пятна от Дара смерти. Лишь капли, что отскочили в сторону при атаке, но даже они частично прожгли кожу.

И не дали закрепиться циклу перерождения окончательно, пусть в моих зелёных нитях жизни теперь колосилось три белых нити перерождения.

Глянув через плечо, увидел, как люди Суворова и Гончие отшатнулись. Да, приятного мала: чёрные, как отравленные вены линии от левого плеча к правой ягодице, воспалённая кожа, местами потёки крови от шипов, что протыкали мне спину.

— У меня всё больше вопросов, — пробормотал Суворов, после чего молча завёл нас в лифт и спустя несколько минут мы оказались на парковке.

Мы расселись по машинам и поехали в сторону штаба антитеррористического подразделения, которым руководила бабушка.

— Почему не Церберы в этот раз? — спросил я, когда меня завели в небольшой кабинет и поставили стакан воды. Подорожников и Черкасов остались за дверьми ожидать своих допросов.

Дежурный врач осмотрел мою спину и сообщил, что жить буду, нужно только ходить к лекарю два раза в неделю.

Повезло, что у меня есть свой.

— Потому что они сейчас не готовы с тобой общаться, — ответил Суворов.

— Фёдор Петрович, чем же я им так насолил?

— Ты всем успел насолить. Странно, что до сих пор не убили.

Мы оба вежливо улыбнулись, понимая, что смерть Сергея не случилась лишь по стечению обстоятельств. Просто каждый знал о своей части обстоятельств.

— А теперь расскажи, что произошло. Почему ты оказался в бассейне, и кто мог на тебя покуситься.

Я и рассказал про то, что бассейн, на самом деле, мощный артефакт. Узнал об этом я из книг, которые мне оставил покойный брат. Что даёт артефакт? Позволяет исполнить желание, вы разве не знали? Да, камушки можно тягать, а можно окунуться в воду, это эффективнее. Жаль, что кто-то его уничтожил. Нет, не знаю кто. Не демоны, энергия не похожа. Но это был явно кто-то сильный.

В общем, гонял он меня по вопросам, но так и не смог получить однозначный ответ. Но ведь я действительно не знаю, кто это был! Кто мог не просто ударить Даром смерти, но сравниться с богом по этой силе!

У меня закрались подозрения, которыми я не хотел делиться с обычными людьми. Иначе получается, что в этом мире сейчас существует как минимум ещё один бог кроме меня. А ведь местные говорят, что их уничтожают, причём быстро.

Что-то не складывается. Тем более с такой силой. И вообще, почему он меня атаковал? Или целью был не я, а фонтан? Всё-таки жизнь и смерть одновременно антагонисты и главные партнёры. Пока непонятно, но явно опасно.

Хотя, может стоит найти этого раздавателя смертельных люлей и привлечь к борьбе с демонами?

Суворов помучил меня примерно часа два, удостоверился, что целью в этот раз был не я, а моя удача, после чего дал подписать показания. Кефир, пропавший во время отступления, вернулся и весь допрос сидел между мною и Суворовым, показывая обрубок хвоста то ему, то мне.

К сожалению, то, что под хвостом он тоже показывал, но видел это только я.

Уже на выходе из допросной Суворов спросил:

— Фонтан желаний. Никогда не слышал о том, что в него нужно нырнуть. Что же ты попросил у него?

Я хмыкнул.

— Если скажу, то не сбудется.

Фёдор Петрович не стал настаивать.

Закончили все дела мы снова к ночи и поэтому к Сухову не поехали. Все хотели есть, так что Черкасов предложил отвезти нас в ближайшую забегаловку, которой оказалась кафешка-типа-столовая.

Подносы, стаканы с компотом, пюрешка с котлетой и прочие салатики под бдительными взглядами работников правоохранительных органов. Антон пригласил нас туда, куда ходил сам, когда чаще бывал на службе.

На нас с Максимом смотрели с подозрением, но есть не мешали. Кефир, сидя на столе, ждал своей порции котлеты. Не зря же я взял три штуки.

Пара человек даже подошла поздороваться с Черкасовым. Один мужчина лет пятидесяти долго смотрел на нас с соседнего столика, но потом не выдержал и тоже подошёл.

— Получается, информация про твои проблемы были дезой? Работал под прикрытием?

Черкасов покачал головой и вытер губы салфеткой.

— Не деза, чистая правда. Прикрывал пацана, пропустил удар. Если бы не его артефакты — вообще бы не встал. — Он указал на меня.

Мужчина недоверчиво глянул в мою сторону.

— Кто ж из тебя няньку сделал? Ты же боевой офицер?

— Воронова отправила, а Шторм прикрыл.

— Шторм? — возмутился мужчина, после чего до него дошло. — Этот паренёк — тот самый выживший Шторм?

Теперь на нас смотрела вся столовая, даже работница с кухни выглянула, пытаясь понять, почему стало тихо.

— Да, я выжил. Да, моя семья погибла. — Встал во весь рост, оглядел присутствующих. — И да, я создал артефакты, которые помогли Антону выжить, а затем встать на ноги.

— Да ну, бред, — сказал кто-то в зале. — Что такой пацан может сделать. Тем более у Штормов никогда не было лекарей в семье.

Я уже открыл рот, но Антон меня остановил, встал с места, а затем заговорил своим тихим пугающим голосом:

— На нас напали странные существа. Не люди. Не боги. С первыми я бы справился, а после вторых от нас осталась бы только мокрая лужа. Но эти твари действительно смогли меня уложить и только благодаря этому, как вы говорите, пацану, они не смогли меня добить.

— Но тебя же парализовало! — раздался от дальней стенки женский голос.

— Да, Клара, можно и так сказать, — он хмыкнул, — пусть это закрытая информация. Но раз здесь все свои, то я покажу, что изменилось!

Он наклонился чтобы поднять штанину, но я его остановил:

— Стой! Что-то не так.

Черкасов моментально выпрямился, активировав свой Дар.

— Эй, Антон полегче! Тут слишком много людей! — возмутился мужчина, стоящий рядом с нами. Но мы его проигнорировали.

У дальней стены началось движение, и мы увидели, как женщина, видимо та, что задала вопрос про парализованность, устремилась на выход. Мужчины в столовой засмеялись, мол, засмущали девушку. Только вот эту тётю лет сорока и килограммов сто сорока попробуй засмущай.

Меня напрягло то, как легко и быстро она шла. Как ровно держались её ноги, будто лишний вес появился у неё только вчера.

У самого выхода она остановилась, показала всем средний палец и пожелала приятного аппетита.

— Ох уж эта Клара, — покачал головой мужчина, что стоял рядом с нами. — А ты, Антон, чего встал, как пёс охотничий? Давай, доедай нормально и забирай свой детский сад. А то нас всех отправят на переподготовку в ясельную группу.

Снова смех, но нам не хочется смеяться. Я не могу понять, что меня насторожило, а Черкасов доверяет моему чутью. Не в первый раз оно сработало.

— Понял! Макс, Антон, к машине, быстро.

— Эй, а моя котлета! — возмутился лис, но пока мы судорожно одевались, сам успел окунуть морду в пюре и хватануть свою котлету, не задев мою. Молодец.

Мы выскочили на улицу под удивлённый шёпоток мужчин в форме и двинулись было к машине, но я всех остановил.

— Видишь, где Клара? Только не пялься! — тихо приказал я Черкасову, указывая в сторону.

Дородная женщина стояла у ларька на углу и брала себе мороженное.

— У неё аллергия на малину. Почему она берёт это мороженное? — удивился Черкасов, а я удивился его зрению: с расстояния более ста метров опознать вид мороженного.

— Делаем вид, что хотим сесть в машину.

Мы начали толкаться у машины, Максима усадили, а мы с Черкасовым делали вид, что обсуждаем дальнейший маршрут.

Клара оплатила покупку и пошла дальше по улице.

— Выдвигаемся. Нужно понять, куда она идёт.

— Не знаю, чем тебе приглянусь эта самка, но у ваших детей могут быть проблемы. Как минимум, она может их раздавить, — сообщил Кефир напряжённым голосом.

— Я сейчас тебя раздавлю, — ответил ему и сел на обрубок хвоста. Вслух я уже сказал Черкасову: — Проезжай мимо неё, а затем сверни так, чтобы не вызвать подозрений и остановись.

Он, в отличие от лиса, не стал задавать вопросы и нажал на педаль. Стоило нам проехать мимо, как я активировал Взгляд артефактора, глянул в окно, а затем откинулся на спинку кресла.

Надеюсь, она не заметила.

— Ты знаешь, где она живёт? — спросил у Антона, когда мы остановились за поворотом и запарковались, чтобы нас не было видно с той улицы.

— Да, а что?

— Она идёт в сторону дома?

— Да. Квартира через квартал. Клара, конечно, не самая приятная в общении женщина, но при этом я не вижу смысла так за ней красться. — Даже Черкасов напрягся от моего поведения.

— Я начинаю тебя бояться. Какие же фантазии ты загадал в том фонтане? — спросил Кефариан.

— Не тупите, народ! — тихонько рявкнул я. — Неужели вы не заметили?

— Что заметили? — удивился Максим.

Ладно Антон, он за рулём, а ты, лекарь, должен же быть внимательным.

— Ладно, выходим. Максим идёт к адресу первым. Я следом, Черкасов прикрывает. Не попадайтесь ей на глаза.

— Ну почему⁈

— Тебя удивило как минимум две вещи в её поведении, Антон! И ты до сих пор ничего не понял? Вроде мой артефакт забирает часть сил, но не мозгов!

Ой, надеюсь он меня сейчас не убьёт за длинный язык. В машине стало темно, начало давить на психику и лёгкие. Но спустя три секунду марево песчаной бури пропало. Так что я закончил:

— Вопрос о том, чего она знать не должна. Это раз. Купила мороженное, на которое у неё аллергия. Это два. Этого уже достаточно, чтобы заподозрить неладное.

— Что именно?

— Перед нами не Клара. А кто-то другой. Кое-кто конкретный. Тот, кто меняет своею внешность под других женщин.

Я увидел понимание на лицах.

— И да, третье: я увидел артефакт-кольцо на её пальце. Это наша Лже-Серафима.

Серафима дрожала от холода. Её тело знобило, а Дар, казалось, забился в самые глубокие щели её естества. На шею давила приклеенная металлическая пластиника.

Она пыталась накрыться пледом, но он был таким маленьким и тонким, что её ноги или руки постоянно оказывались голыми, от чего покрывались неприятными мурашками. Флис давно пропитался потом и походил на тряпочку, но Серафима цеплялась в него как в последнюю защиту между ею и рухнувшим миром вокруг.

Девушка то забывалась дёрганным сном, то снова просыпалась, когда рука или нога замерзла, а влажная ткань касалась кожи не там, где надо. Урывками видела сны, яркие, быстрые, немного пугающие.

Ещё недавно она была надеждой Святослава Георгиевича, его любимой ученицей. Светилом науки в прямом и переносном свете. Её Дар света помогал не только пациентам, но и врачам — они лучше видели причины болезни, медленнее уставали, быстрее находили решение.

Серафима прилежно училась, ходила на все занятия по практике, записалась волонтёром в две больницы. А потом всё сломалось.

А ведь она просто хотела помочь в хорошем деле…

Подруга пришла на встречу после долгого отсутствия. Уезжала учиться, много путешествовала. Просветлялась.

Когда она узнала, что Серафима пошла по стопам родственников и занимается медициной, подруга крепко её обняла и поздравила за столь ответственный выбор. А затем предложила помочь.

В путешествиях она узнала много нового, в том числе как лечить людей и неизлечимые болезни. Разумеется, Серафима не поверила словам, но подруга быстро доказала их делом: подняла на ноги больного, которому поставили смертельный диагноз.

И пока обычные врачи и лекари рассуждали, как облегчить страдания пациента перед смертью, подруга, пользуясь пропуском Серафимы, проскочила в палату, провела сеанс своего лечения, и пациент через два часа начал вставать с постели. Его болезнь полностью ушла!

Подруга предложила приходить чаще, чтобы помогать всё большему числу людей. Серафима беспокоилась, но видела результаты, поэтому не могла противостоять настойчивой девушке.

А когда один раз подругу чуть не застали в палате с пациентом, и Серафима готова была отказаться от дальнейшей помощи, подруга показала ей особый артефакт. Кольцо, которое изменяло внешность.

И вдруг Серафима увидела свою копию напротив. Это было страшно, странно и… очень воодушевляюще! Теперь, пока она сама работала во второй больнице, подруга могла проходить в первую и помогать ещё больше!

А затем начались тревожные звоночки. Сначала один пациент не поправился. Подруга сказала, что она всё-таки не бог жизни. Затем пациент умер: «слишком поздно пришла». Апогеем стала ситуация, в которой Святослав Георгиевич позвал Серафиму и аккуратно пожурил за неправильное лекарство для родственницы Князя. «Ничего страшного, — говорил он, — всё бывает, но будь внимательнее».

Когда же Серафима спросила об этом подругу, та лишь молча пожала плечами.

Спустя несколько дней Серафима стала преступницей. Той, что стреляла в симпатичного парня, который заботился о своём друге со смертельным диагнозом.

Серафима готова была прийти с повинной, всё рассказать, но подруга поймала её на пути домой, схватила за руку, затянула в машину. «Нужно ехать!» — говорила она.

Дальше девушка помнит темноту, боль в затылке, постоянную тошноту. Дар не отзывается, тело знобит, невозможно согреться. И рядом только страшная толстая женщина, которая тяжело дышит и смотрит исподлобья на Серафиму по вечерам.

Чтобы затем молча положить руку на грязную, уже покрывшуюся жирными колтунами, голову и использовать странный Дар. От него девушка засыпала, но не могла выспаться. Вырубалась, но не отдыхала.

С каждым днём Серафиме становилось хуже и она, как будущий врач, понимала, что тело не выдержит. Ещё немного и сознание погаснет навсегда, не справившись со стрессом и неизведанной болезнью.

И самое ужасное: именно сейчас она слышит за дверью тяжёлые шаги той страшной женщины, которой притворилась её подруга.