Пепел Черных Роз. Книга 2

ВАРВАРЫ

Так началась их жизнь в Улгаке.

Хартварк, вождь клана Бело, и глава города Улгак — Ро, принял их с распростёртыми объятиями, в которые поместились все трое. Также, впрочем, как и все остальные жители, среди которых у Торкела оказалось много друзей. Они и впрямь очень обрадовались появлению в их рядах трех острых клинков. Весть о том, что Орден, бывший многие годы верным и надежным союзником погиб, повергла впечатлительных горцев в дурное расположение духа, но, едва узнав о том, что теперь его восстановлением будет заниматься ветеран Белга они воспряли духом.

— Теперь он им всем покажет! — торжественно и многозначительно сказал Хартварк, а Торкел не стал спрашивать, что именно и кому будет показывать Белга.

Как оказалось у горцев в последнее время тоже хватало проблем. Всегда то неспокойные горы Улгака сейчас просто раздирались внутренними распрями и непрекращающимися столкновениями.

Кланы Тигеров и Гередеи вновь сцепились из-за Солнечной Долины, итигоро и барадуи никак не могли решить свой извечный спор насчет пастбищ Северной Горы — мрачные и, казалось бы, безжизненные горы Улгака кипели своей непонятной внутренней жизнью. Многоплеменной Улгак никогда не был единой страной, и издавна у них не получалось жить в мире, но сейчас их противоречия достигли апогея. А ведь когда-то Улгак — Ро был столицей для всех племен, и вожди клана Бело, номинально не являясь правителями Улгака, решали все возникающие спорные вопросы. Но это время, по-видимому, давно прошло.

Теперь даже приходилось выставлять дозоры вокруг поселков и самого города, потому что дерзкие итигоро подкрадывались по ночам и угоняли скот и крали женщин.

Кроме того, был Разлом!

На границе с истоками Ниглака, в предгорьях, постоянно кипели схватки с нежитью, и дел у друзей оказалось невпроворот. Ситарон — крепость Джа, стоявшая в истоках Ниглака, судя по всему пала и теперь, впервые с незапамятных времен Улгак подвергся нападению чудовищ северных территорий. Ни крутизна горных круч, ни холод высокогорья не смогли остановить нашествие созданий Разлома день ото дня усиливавших свой натиск.

Торкел и Сауруг вместе с самыми отчаянными добровольцами пробирались на западные и северные равнины и уничтожали скопления тварей. Айслин же помогал защищать пограничную заставу у самых пределов, а также занимался врачеванием раненых, которых с каждым днем становилось все больше. На превентивных ударах настоял Торкел, потому что, несомненно, воинственные горцы предпочитали ожидать врага в своих жилищах, и брались за оружие только когда подвергалась опасности жизнь их близких и их самих. Торкел доказал им, что армия тварей не может и не должна сравниваться ни с человеческой армией вторжения, ни с одичавшей и изголодавшейся стаей зверей.

Хартварк, внимательно выслушав сбивчивые доказательства его и Айслина, ничего не понял, но, пожав плечами, сказал, что большой беды не будет, если Торкел соберет добровольцев для своей задумки. Пусть обучаются сражаться! Кровь в них так и кипит, пусть уж лучше бегают за зверями, чем дерутся между собой.

Про себя он видно решил, что гости, также как и беспокойный Толланд, просто не могут воспринять размеренный и неторопливый уклад жизни Северных Гор.

— Молодые еще! — сказал он жене, укладываясь спать. — Сражения, атаки, враги, геройства!!!

Жена улыбнулась, укрывая его шкурами.

— Себя вспомни! Сам что ли таким не был!

— А что я сейчас, — вскинулся Хартварк. — Старый, что ли?!!

И привлек ее к себе.

Хартварка больше сейчас беспокоили набеги итигоро, и дружину Бело он послал именно в их пределы, с целью вернуть украденный скот и похищенную племянницу.

Воины вернулись через трое суток, обнаружив, что род итигоро покинул, по всей видимости, свое поселение, так как оно теперь кишмя кишит тварями Разлома. Никому и не пришло в голову, что дерзкие и наглые итигоро были просто-напросто съедены в своем родовом гнезде. Едва услышав о неудачном походе, Торкел вместе с Толландом лично выехал к селению Итигоро — Ро и по приезде вручил Хартварку родовой знак итигоро найденный им в хижине главы рода. Это было впечатляющей находкой. Уйти и оставить врагу родовой знак не посмел ни один из народов Улгака.

Но даже это привело к выводам, на которые пытались натолкнуть вождя Торкел и Айслин. Хартварк впал в многодневный траур по потерянной племяннице и забыл обо всем остальном.

Сауруг, отмалчивавшийся до тех пор, видя недовольство рыцаря, постарался, как мог успокоить его.

— Тебе то что до этого? — говорил он. — У нас в Пустошах говорят — не плачет дитя — значит, есть не хочет. Удобно им так жить, вот пусть и живут! Тебе же никто не мешает заниматься тем, что ты хочешь!

Старейшины родов тоже сильно обеспокоились лишь тогда, когда в течение всего трех дней были уничтожены два пограничных укрепленных поселения и, наконец-то, собрались на совет, чтобы решить, что делать с этой свалившейся им на голову напастью.

В результате долгих споров решено было вывести все население горных деревень под защиту стен города, а в самих поселениях оставить отряды, в обязанности которых входило бы уничтожение мелких групп тварей и сообщение о крупных потоках, двигающихся по направлению к городу.

Торкелу поручили общую подготовку, формирование и руководство отрядов заслона, и он рьяно взялся за порученное ему дело.

На первых порах Торкелу это казалось довольно несложным — он готовил охочих к войне горцев, сбивал из них группы и сторожевые посты и даже испытывал удовольствие, выходя на охоту. После каждой вылазки он привозил с собой трофеи: рога, когти и клыки уничтоженных тварей. Таких, как, к примеру, страшного, состоящего из пасти во всю голову и шипастого хвоста головохвоста, безобразного крюмкрюма, а то и вообще нечто такое, чему даже искушённый в монстрологии Айслин затруднялся подобрать название.

Но вскоре появились совсем уже неизвестные создания. Защищенные крепчайшими панцирями они были мутацией какого-то нового вида и были на порядок сильнее и быстрее всех остальных членов Стаи. Охотясь парами, они проникали сквозь заставы и нападали на слабо защищенные горные поселения.

Прозванные Торкелом «железяками», они под покровом ночи пробирались в дома и раздирали спящих жителей не пожелавших покинуть свои очаги и уйти под защиту городских стен.

Этим зверюгам не был страшен холод, и они могли сутками сидеть, затаившись, под сугробами в ожидании добычи.

Даже огонь не имел над ними власти, в чем убедился и Айслин, когда во время очередной атаки двинутая на врагов огненная стена превратила в пепел лишь порождений Рубитоги, также неизвестно как появившихся в горах Улгака.

Варвары пытались поначалу достать железяк стрелами, но те лишь бессильно лязгали об их панцири, не нанося никакого вреда. Поэтому при виде их, защитники, обнажая мечи, молили духа — заступника Имира о помощи.

Положение усугублялось ещё и тем, что на сторону тварей перешли и неожиданно размножившаяся местная нечисть, такие как хвостоколы, плевуны и кромсатики, пополнив и без того несметные их полчища.

Проснулись в подземных укрывищах давно забытые ледяные змеи, сожрав одного из Стоящих на Камнях. И это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения и склонившей весы в пользу решения собраться в городе.

Стоящие на Камнях были странным порождением племени Бело. Они не встречались в других родах, и появление нового Стоящего знаменовалось тем, что прошествии пяти лет после рождения, мальчик, обязательно мальчик, вставал на самый высокий валун в окрестностях селения, в котором он родился, и вытянувшись во весь рост, начинал разговаривать с небом.

Стоящие На Камнях не спускались со своих камней даже для еды, да и ели то они немного — беседы с небом интересовали их гораздо больше, чем мирские радости, а жители в те времена, когда им нужен был совет или решение, собирались вокруг них подслушать беседы с духами гор. Увидев одного из них, Торкел вдруг не к месту вспомнил покойного Кременста, который по рассказам очевидцев на момент своего обнаружения вел себя совершенно также.

Торкела, в отличие от Айслина, совершенно очарованного неведомым ему проявлением Силы, больше интересовали ледяные змеи. Толланд однажды показал ему издали на сугробы, в которых скрывался этот зверь и Торкел вынужден был признаться, что никогда, и не заметил бы совершенно прозрачную тварь, если бы не проглоченный ею козленок, отчетливо теперь видневшийся сквозь стенки ее желудка. Расстреляв издали спящую рептилию, они измерили ее и убедились, что оба могли бы спокойно поместиться в ее утробе.

По счастью змеи не нападали ради убийства, только для еды, и можно было спать спокойно, привязав у порога дома какое-нибудь животное — козленка например. Но и козлят оставалось не так уж и много.

Торкел теперь обязательно таскал рядом с собой одного из воинов, чтобы тот высматривал прятавшихся в снегу прозрачных тварей и не отвлекал его от борьбы с основным врагом.

Трижды отряд Торкела попадал в окружение; трижды рыцарь первым шёл на прорыв и вырывался из когтистых лап Хорга; трижды он оставлял на пути своего отступления груды тел. Его меч с одинаковой лёгкостью разрубал и прочные шкуры волкокроков, и даже панцири железяк.

И бессчётное количество раз рыцарь благодарил Творца за то, что у этих орд нет полководца. Айслин высказал как-то предположение, что твари потому с такой настойчивостью идут в атаку на Улгак- Ро, что город лежит на кратчайшем пути в Империю.

Это пришло ему в голову, когда он своими глазами видел, как пропущенный ими отряд плевунов, на которых вообще-то и не стоило тратить истощившиеся стрелы, прошел под градом дротиков и камней под самыми стенами крепости и деловито прошествовал в сторону Собачьей Головы — гигантской скалы, за которой и начиналась Империя. Может, стоило оставить городище и переселиться подальше или, оставаясь в городе спокойнее относиться к приближению отрядов тварей.

Айслина внимательно выслушали, но и только — никто не стал бы рисковать городом ради проверки подобной теории. В какой-то момент друзья поняли, что горцы, несомненно, благодарные пришельцам за помощь и службу в их рядах, начинают тяготиться количеством советов ими подаваемых. Уклад гор предполагал четкую субординацию — старики советуют — молодые выполняют. О чем их и предупреждал совсем немногословный в последнее время Сауруг.

С каждым разом натиск тварей становился всё сильнее. Торкелу приходилось идти в атаку со своим отрядом уже по несколько раз за день, но, сколько бы тварей ни удавалось уничтожить, их место занимали новые, и вскоре даже самые упрямые из варваров поняли, что долго им сдерживать врага не удастся…

Собравшийся Совет Старейшин решил оставить город и уйти в территории Ордена, где, по слухам, Белга довольно успешно восстанавливал разрушенные структуры.