Пепел Черных Роз. Книга 2

ОЛАДАФ

Ему снилось, что он стоит у подножия горы, вздымающейся к небу.

Небосвод заволокло тучами, и по доспехам Торкела застучали первые тяжёлые капли.

Полыхнула молния. Он стал подниматься, и тут обнаружил, что склон покрыт тысячами разбитых глиняных табличек, на которых изображены… он пригляделся.

На одном дерево, но какое-то странное, на другом вроде бы гора, на третьем вообще какое-то чудище, а на следующем вполне удавшийся портрет человека, но почему-то с тремя глазами…

Торкел глянул вверх, и только теперь заметил человека.

Это был немолодой уже мужчина с прозрачно — синими, словно небо весной, глазами и рыжей бородой, заплетённой в две косы. В руках у него были все те же таблички, и некоторые незнакомец откладывал в сторону и они тут же всасывались в склон, а другие ломал и бросал вниз. Глиняные осколки скользили вниз по своим собратьям.

Взглянув на Торкела, он усмехнулся и заговорил, не прерывая своего занятия:

— Приветствую тебя!

Торкел молчал, разглядывая великана. От него не исходило опасности, и он уверен был, не было нужды в оружии. Он даже не стал проверять — есть ли у него оружие.

Он знал, что оно не понадобится, он знал что…

… незнакомец должен был сообщить ему что-то, а он должен был его выслушать.

— Правильно, — сказал великан, словно прочтя его мысли. — Ты необычен, и потому Проводник стал частью тебя, поэтому он и выбрал тебя первым.

— Это я направил тебя в Улгак, — продолжал он, не давая возможности недоумевающему Торкелу открыть рот. — Не терзай себя мыслями о поселениях и судьбе Цитадели. Перед тобой теперь задачи несоразмеримо большие. В твоих руках и в руках твоих друзей судьба всех Земель, всего этого мира. Я пытался говорить с тобой через Стоящего на Камне, но ты не стал меня слушать.

— Кто ты? — наконец выдавил из себя Торкел.

Бородач испытующе взглянул на него.

— Приготовься услышать то, что поразит тебя!

Я Оладаф и я создал этот Мир, в котором ты живешь!!!

Торкел отступил на шаг, едва не поскользнувшись на груде табличек.

— Ты Творец?

— Да! — бородач внимательно изучал его реакцию и, пожалуй, остался доволен увиденным.

— Уже тысячелетия я терпеливо и упорно выращиваю ваш Мир, пытаясь создать нечто, но мой противник и завистник Модо внес в него болезнь, последствия которой будут более страшными, чем судьба Цитадели, и только ты с твоими друзьями, как избранные Проводником, можете стать препятствием на ее пути.

— Почему не ты сам?

Торкел не открывал рта, но слова его раздались словно гром. Он вообще то не часто видел сны, и сейчас ему было жутковато. К тому же, оступившись, он уперся рукой в землю и порезал ладонь об одну из сломанных табличек. Ранка весьма реально болела и сочилась кровью.

— Если твой враг не под силу тебе, то, что могу сделать я?!!

— Ворота в ваш мир заперты для нас, — ответил Оладаф. — И мы оба противоборствуем здесь чужими руками.

— Заперты, но кем? Кто может запереть Мир от его Творца?

— Создателем. Это его условие. Нам отпущено некоторое время на создание миров, но по истечении срока мы сдаем свои полномочия и ждем проверки.

— Что за?!!.. — Торкел осознавал, что видит очень реальный сон, но и изумление и пот прошибший его, были очень реальными. — Значит, есть еще и Создатель?!! Я думал, что Творец и Создатель это одно и то же!

«Надо проснуться», — подумал он, но бородач усмехнулся.

— Не старайся! Ты проснешься, только когда я отпущу тебя!

Торкел всем своим нутром понял, что это так, и решил не препираться.

— Я не понимаю и половины того, о чем ты толкуешь!!! Творцы, Создатель, Миры… не хочешь ли ты сказать, что миров много?!!

— Да очень много! — вздохнул Оладаф по поводу какой-то своей мысли.

Творцы, такие как я — тоже творения Создателя… мы его солдаты, если уж проводить аналогии с вашим Орденом.

Мы творим Миры и населяем его существами, и в течение установленного времени пытаемся сделать его идеальным. Но никто не знает что это такое — идеальный мир… просто он должен понравиться Создателю.

Так же как ты старался исполнить приказ командира, так и мы стараемся выполнить порученное нам, с тем лишь отличием, что наш командир для нас намного, как бы это выразиться… значимее.

Торкел позволил себе ухмыльнуться, рассуждения бородача теперь стали ему понятнее.

— Ну, а я то здесь причем? Я понимаю, конечно, что это сон и все такое! Но все равно, даже во сне, я хочу полной ясности. Давайте, продолжайте творить свои миры… от нас то чего надо?!

— Это не сон, Торкел и я докажу это, но потом… а что касается Миров…

Мир, в котором ты живешь — уже создан… он развивается по своим законам и мне кажется, что впервые у меня получилось… я надеюсь что… впрочем, ты не поймешь…

— Нет уж, продолжай!

— Хорошо… впервые на территории Мира, в котором ты живешь, участвовали три Творца.

Торкел понял, что рассказ будет долгим, и собрался присесть, го потом решил, что в присутствии Творца это будет не совсем вежливо.

— Садись, садись, — разрешил Оладаф, но Торкел с досадой отрицательно покачал головой.

Бородач продолжал рассказ, и Торкелу пришлось открыть рот, поскольку то, что он услышал, выходило за рамки обычного сна.

— Хоргот, которого вы называете Хоргом, — сказал Оладаф, — создал Мир, который подвергся Большой Чистке, после проверки Создателем. Но он оставил после себя множество неуничтожимой информации в виде тварей в известном тебе уже Городе, Рубитоге и в других местах, кишащих жуткими, с моей точки зрения, своими созданиями. Хотя он и исходил при их создании из общих принципов, у него получилось нечто настолько несуразное, но вместе с тем жизнеспособное, что даже Чистка не смогла искоренить его.

Я, второй из Творцов, пришедший после Хоргота. Я стал строить ваш Мир, попытавшись использовать старые свои разработки, чуть изменив и подправив их.

До меня этим же занимался тот, кого мы называем Драго, но спустя какое-то время, он отказался от соперничества. Он единственный из Творцов, кто поступил так вопреки воле Создателя. Он, несомненно, самый способный из Творцов, но, на мой взгляд, отличается некоторыми свойствами.

Бородач на миг оставил свое занятие.

— Знаешь, ему не нравится одно, потом не нравится другое…

— Капризный, одним словом, — подытожил Торкел.

— Д-да, — Оладаф покачал головой, — Я начинаю сам пугаться вас, хоть вы и являетесь нашими с Драго созданиями. Вы всегда во всем уверены, вы знаете, что вам делать, как что назвать, и к чему стремиться.

Голос его понизился и сейчас он, казалось, разговаривал сам с собой.

— Вы торопитесь, совершаете необдуманные, ошибочные действия, и затем оправдываете их немыслимыми теориями.

— Вы создаете несуразные религии и заставляете верить в них даже не других — вы начинаете верить в них сами…

— Вам мало чудовищ имеющихся в вашем мире — вы создаете в своих сказках еще более страшные и верите в них.

— Вы самое странное из образований вселенной Создателя.

— Драго, — напомнил Торкел.

Драго отошел от эксперимента, но поселился в Мире, созданном мной, и это еще одна причина, по которой я полагаю, что мне удалось создать что-то стоящее. В результате того, что я получил дополнительное время, мои создания изменились — в вас появилось что-то, чему я не могу найти название… что-то неуловимое… и я надеюсь, что это должно понравиться Создателю.

Модо претендует на то, что, в связи с отказом Драго, сейчас его время. Он пытается ввести сюда свои создания и поверь мне — это гибель для всех вас.

— Но этот Создатель, — сказал Торкел, — объясни ему, и…

Бородач разразился хохотом.

— Ты пробовал говорить с горой?

— Пробовал, — чуть смутившись, ответил Торкел.

— Нда, — озадаченно осекся бородач. — Вот в том то и дело! Вы какие-то другие! В вас появилась самостоятельность, чего не удавалось никому до этого.

Все предыдущие просто ждали команд и выполняли их… даже не ждали, а находились в покое до следующей команды.

Вот, к примеру… вам отпущено на деятельность время пока в небе светит то, что вы называете Солнцем. В темное время вы должны восстанавливать свои силы и находиться в бездействии, но вы…

— Как это?! — возмутился такой непонятливости Торкел, — А дозоры, а разведка, а ночные вылазки, а выгул коней, наконец?…

— Вот в том то и дело — не было этого изначально. Не ставилось вам этих задач. Все о чем ты говоришь, придумано вами самими для усовершенствования своего мира. Вы начинаете развиваться, вы становитесь чем-то?!!..

— Может, это понравится Ему, а может быть, и нет, — бородач снова говорил сам с собой. — Я надеюсь, что я на правильном пути…

Он немного помолчал, но потом твердо сказал.

— Мне необходимо защитить созданное мной от происков Модо.

— Я правильно понял? — спросил Торкел, нахмурившись, — Нас может уничтожить Модо, а если нет — через какое-то время придет Создатель, и будет решать, остаться ли нам в живых или нет?!!

— Да, — ответил Оладаф, — но это произойдет не сегодня и не завтра, и, в случае, если мы помешаем Модо, у вас еще много времени и значит, вы получите возможность исправиться и понравиться ему.

— В конце концов, — вздохнул он, — вы как раз только и занимаетесь тем, что непрерывно уничтожаете друг друга без всякого указания свыше.

— Не хочу я никому нравиться! — буркнул Торкел. — Живем и живем, а если кому не нравится!!!

— Да, но ты ведь не один, — напомнил Оладаф, — вспомни обо всех кто, живет в вашем Мире.

Торкел попытался представить тех, кого он помнил, и тут же решил, что большинству из них действительно не помешала бы какая-нибудь Большая Чистка. Хотя если подумать…

— Понятно, — выдохнул он, не собираясь, впрочем, сдаваться. — Дальше то что?

— Тебе кажется странным беседа со мной, о-хо-хо, а представь, каково мне?!! Я сам никак не могу поверить, что беседую со своим творением и пытаюсь заставить его верить мне… все равно, что ты вылепил человечка из глины, а этот человечек…

— Ты еще ничем не доказал, что ты создал меня!

— Да, верно. Но тебе остается только поверить в это. К тому же твоим создателем являюсь не я.

Торкел удивленно поднял брови.

— Я лишь, как видишь, даю на рассмотрение Создателю вот это, — бородач указал на таблички, которые он продолжал перебирать во время всего разговора с Торкелом.

— Это мои предложения. Он принимает их или нет, по своему усмотрению, но Создателем всех вас является именно Он.

— Единственное, что еще в моей власти — я побеседую ночью с твоими друзьями тоже. В какой-то степени вы же должны верить в пророческие сны…

Последнюю фразу бородач произнес, обращаясь к самому себе.

— Я передал Ключи от Врат тому, кто отказался от борьбы, тому, кто решил больше не участвовать в Большом Споре — Драго. Ты должен найти его и узнать судьбу Ключей… иначе их найдут руки Модо.

— А если я не захочу?

— Ты разочаруешь меня… я не думаю, что это случится — ты не захочешь увидеть весь мир в том же состоянии что и… кстати, ты не выполнил клятвы…

— Я выполнил ее… последний приказ выполнен, и некому дать новый.

— Да, но светит солнце днем и луна ночью…

Торкел нахмурился и медленно сказал:

— И самое главное!..

— Да и самое главное — Стены Цитадели еще стоят!

— Говори что делать? Все равно это только сон!!!..

— Утром ты поймешь, что это не было сном… утром к тебе придут твои друзья, которые слышат сейчас слово в слово весь наш разговор. Я думаю, тебя это убедит.

— У вас в руках Проводник… это самая большая удача. Проводник может многое, даже я не знаю всех его возможностей.

Создатель потерял его, или говорит, что потерял во время одной из Чисток и не придал этому значения. Я даже думаю, что он пытался придать некий новый смысл игре, привнести новый неожиданный элемент.

— Игре! Ты сказал игре?!!

— Да, к сожалению, для него это просто игра. Мы все считаем, что создаем для него новые игрушки. — Оладаф вздохнул. — Найдите Драго — он спрятался в Драконьих Горах.

Торкел понимал, что разговор закончен и собирался проснуться, но не знал, как это сделать.

Бородач с усмешкой наблюдал за ним.

— Сейчас, — успокоил он его. — Сказать по правде, мне гораздо интереснее было общаться с тобой, чем с другими Творцами. И еще скажу, что я потратил на тебя чуть больше времени, чем на Белгу.

— Ты говорил с Белгой?

— Да. И он поверил мне гораздо быстрее, чем ты. В подтверждение моих слов утром к вам придет ваш друг — горец и принесет весть об исходе Белги из Ордена

Первым пришел Сауруг.

Он устроился на заснеженном крыльце рядом с Торкелом, точившим метательный нож, и засопел, устраиваясь поудобнее.

Торкел бросил на него короткий взгляд и молча продолжил свое занятие.

Сауруг прокашлялся.

— Это, как его… — сказал он.

— Чего? — Торкел застыл. Не хватало только, что впечатавшийся в память сон станет сейчас реальностью.

— Ничего, — сказал, помолчав орк.

Спустя какое-то время подошел Айслин и так же молча присел с другого боку от Торкела.

Рыцарь внезапно понял, что предстоит разговор, и решительно встал.

— Чего молчим? — спросил он. — Уж не сны ли ваши решили мне рассказать?!

Он нарочно избрал вопрос, ни к чему его не обязывающий, надеясь еще, что друзья собрались по какому-то повседневному поводу, но предчувствие было настолько сильным, что он практически не удивился, когда Айслин, прокашлявшись также нарочито деловито, как и Сауруг до него сказал.

— Да, нам необходимо поговорить.

— Вот вы где!

К ним спешил Толланд, и друзья застыли в ожидании.

— Вот оно! — прошептал Айслин.

— Новости слыхали? — Толланд присел рядом. — Белга то наш отказался от роли Вождя и махнул с добровольцами куда-то на север.

Потом состоялось обсуждение. Оно обещало быть долгим, но закончилось вторичным появлением все того же Толланда, который сообщил, что объявились еще несколько колоссальных по численности потоков Разлома и старейшины подтвердили свое намерение уходить в территорию Ордена.

Торкел пожал плечами и решительно поднялся с крыльца.

— Не знаю как вы, а сейчас мне в Орден ни в какую неохота! Правда это или нет, но видение дало нам единственную возможность покончить со всем этим безобразием, которому к тому же мы и явились причиной. Талисман, или как он сказал Проводник у нас, и мы можем проверить, действительно ли он может спасти наш мир.

На этом обсуждение было закончено, поскольку более суеверные Сауруг и Айслин и не собирались протестовать. О решении расстаться с горцами было сообщено Хартварку.

Провожали их по-царски.

Варвары выдали на стол все, чем славились их горы, и застолье получилось отменным.

Горцы не скупились еще и потому, что решение о переезде было принято, и они прощались сегодня со своими горами и городом.

Часовые на стенах постреливали из сделанных по указаниям Торкела арбалетов в проползавших мимо укреплений отдельных тварей, жадно внюхивались в доносящиеся с площади запахи жареного мяса и досадливо кхекали.

Толланд, за неимением времени, отрастивший жидкую светлую бородку, навалившись на плечо Торкела, рассказывал о походе на Маллен. Неподалеку Сауруг выпивал на спор с варварами, кто больше просидит с выпитым кувшином на голове, а Айслин бросился помогать смешливой девчонке — беженке, скорее всего нарочно рассыпавшей рядом с ним корзину сушеных яблок.

Толланд все подливал и подливал горчащую настойку. Рыцарь отхлебывал, прислушиваясь к нему, а сам все думал о людях, оставшихся в селениях.

— Ты слушаешь, или нет? — Толланд похлопал его по плечу. — Наш Стоящий сегодня сказал, чтобы мы передали всем — тот, кому сказано — поймет, поняв — не спорит, а, решившись — пусть не медлит…

Хартварк решил, что всем это надо рассказать. Ужасно!!! Как я соскучился по Кайсу. Шаманы, варвары, чудовища. Надоело!!!

— А чего ты уезжал тогда из столицы?

Толланд выпил остатки настойки и знаком потребовал принести еще.

— Да, был там один такой — Хортис! Знаешь его?

Торкел согласно кивнул головой. Хортиса он знал — замечательный в своем роде тупица и лизоблюд.

— Ну, вот я ему перед уходом и дал по морде!

— Здорово! — хмыкнул Торкел, представив эту сцену. — И тебя выпустили из Кайса?

— Так это уже не в Кайсе было… с инспекцией он приезжал. Я тогда в патруле был.

Неподалеку в конюшнях заржал жеребец и Торкел по голосу узнал Воркана.

Кони были головной болью для горцев. Издавна они ценились больше золота, и потерять коня считалось большим несчастьем, чем потерять семью. Поэтому коней совершенно беззащитных перед чудовищами держали в конюшнях Улгак — Ро, и вместо того чтобы стать средством быстрого перемещения и ударной силой, они стали обузой.

Изрядно выпитая настойка неощутимая в застолье вдруг ударила в голову, едва Торкел встал на ноги.

Пошатываясь, он выбрался на свежий воздух.

Горизонт был необыкновенно чист и четок — вот только гор на горизонте было вдвое больше чем обычно…

А еще над горами висела ярко желтая голова покойного Джа… подпрыгивала… подмигивала и что-то говорила… бормотала… вздыхала.

— Что?! — скривился Торкел. — Что ты хочешь? Какие Камни?!!

Голова в небе начала краснеть. Джа ухмыльнулся в последний раз и закатился за горы, а Торк обнаружил вдруг, что лежит на спине и ощупывает непослушными пальцами окаменевшее лицо.

Он еще долго пел шепотом какие-то бессвязные песни с припевом «джа — джа — джа» пока Сауруг и Айслин, постанывая от тяжести, тащили его в хижину.

Наутро Торкел, несмотря на чудовищную головную боль, поднялся первым и, кривясь от желудочных спазм, выкатил наружу подарок Хартварка и прорубил секирой дно проклятого бочонка.

Потом он взглянул на дальние отроги Собачьей Головы, за которыми начиналась Империя.

— Пора в путь, — сказал он сам себе.