Патруль

Глава 4 Первый звоночек

— К сожалению, знаю, — ответил младлей.

— Слушай, я головой ударился и не могу вспомнить, где живу, вот и сижу у дома.

— У-у-у… — протянул он, наклоняясь, — Да ты, батенька, в говно.

— Никак нет, но если не покажешь мне, где живу, то придётся тут сидеть и квасить до скотского состояния, — решил я запугать участкового антиобщественным деянием.

— В общем так, Слава, с тебя пиво, с меня дверь в квартиру тебе показать.

— Вон чипок стоит, сходи, купи сколько надо, оплата картой, — согласился я, протягивая ему чёрную карту.

— Ты сума сошёл, я ж по форме⁈

— А-а-а, — протянул я, — Понимаю, честь мундира.

— Неплохо для парня, только окончившего учебку, — похвалил он меня.

Я встал и пошёл к магазинчику, через плечо бросив:

— Младлей, сколько тебе взять?

— Две, как у тебя, «Туборга» возьми и чипсов с сыром и луком пару пакетов.

— Фига у тебя прайс, — возмутился я, но делать было нечего, поить участкового — так поить.

По-моему, Розенбаум про что-то такое пел: «Поить — так поить, гулять — так гулять…»

Купив всё, что нужно, я положил всё это в непрозрачный пакет и пошёл обратно. Продажный ментяра ждал меня там же, где я его и оставил.

— Вот, — протянул я ему пакет.

— Чё, вот? Пошли, — удивился он и направился в строение.

Первый подъезд, четвёртый этаж, коридор налево и железная дверь с циферкой 32.

— Вот твоя дверь, — выдал мл. лейтенант.

— Спасибо и на этом, — кивнул я, ставя пакет с пивом на бетонный пол и доставая ключи.

Ключ легко повернулся в скважине, и дверь со скрипом открылась, а я наконец-то попал в дом. Войдя, я снял обувь и прошёлся по помещению. Квартирка оказалась двухкомнатной, вернее, это была секционка, разделённая чуть ли не перегородкой в один кирпич. Два окна, холодильник в одной из комнат, в другой — компьютер, кухня и она же коридор, и туалет с душевой кабинкой, со следами плесени на голубоватой плитке.

Дверь за моей спиной закрылась. И на моё удивление, младлей снял свои туфли, повесил фуражку на крючок и, прямо в кителе, пошёл в одну из комнат (пакет он, кстати, занёс в кухню). А там принялся раздеваться. Снимая китель, обнажая белую синюю рубашку с петельками для погон, отстегнул галстук на резинке и уже готовился снимать штаны, но я его прервал.

— Братух. Ты чё делаешь? — спросил я его.

— Как это чё? Раздеваюсь, — резонно заявил он.

— Я это вижу. Нахера? Я тебе пива купил, ты мне дом показал. Но бухать вместе мы не договаривались. Был бы ты девкой румяной…

— Слава, нахрен иди! Я за день задолбался с этими юзверями в РОВД и ты еще со своими приколами.

— Младлей. Бери своё пиво и дуй к себе домой! — настоял я.

— Ну ладно, — пожал он плечами и, выйдя в коридор, взял пакет с пивом и вернулся в комнату, откуда я его только что прогнал, ту, что была с компьютером. — Всё, я дома. А теперь, товарищ младший сержант, идите-ка в свою!

И тут я оказался ошарашен.

А тем временем офицер снял рубашку, оставшись в майке и уставных штанах, и, взяв пиво из пакета и пакет чипсов, сел за компьютер, включил, ввёл пароль и, не обращая на меня внимания, открыл бутыль и, пригубив, принялся открывать чипсы.

— Мал-лей, ты куда меня привёл? И почему пароль на компе знаешь ты, а ключи от двери подходят у меня? — задал я вопрос.

— Ничего страшного, у меня тоже ключи к двери подходят. А пароль подошёл, так это мой комп. Прикинь? Моя комната, мой комп, мой пароль. А ты, Слав, изъятый спирт с точек больше не пей, хорошо?

— Как это твоя комната, а я где живу тогда? — спросил я.

— Ты живёшь в соседней комнате. Мы с тобой эту квартиру снимаем на двоих. И у меня к тебе претензия — мне твои девки спать не дают! А одна вообще ко мне клеилась, — произнёс он слегка обескураженно.

— Мы с тобой друганы, что ли? — не понял я.

— Ещё скажи — братаны, — усмехнулся он. — Допился, да?

— Да. Расскажи, у меня из памяти кое-что вылетело.

— Мы с тобой один технарь заканчивали, только я закончил, потому я и офицер, а тебя отчислили, и ты в армейку упахал. До армейки мы двумя семьями жили: ты с моей сестрой, я с Машей Чудесненой. С моей сестрой вы расстались, а Маша себе другого нашла, вот с тех пор и живём в одной квартире, но в разных комнатах.

— А в полицию мы как попали? — спросил я.

— Ты — после армии. А меня грабанули как-то, я заявление писать пришёл, а мне и говорят: «Ты же умный и с образованием, почему к нам не идёшь?» Я такой: «И правда. Почему?»

— И кем ты в РОВД?

— Начальник технической части, — ответил офицер.

— Как тебя зовут?

— Кабздец ты даёшь, — покачал головой начтех, но добавил: — Лёха Иванов.

— Очень приятно, — кивнул я и пошёл осваиваться в свою комнату.

Разложенный продавленный диван, шкаф с пятнистой формой и двумя лычками на погонах, кепка, наручники в чехле на поясе, газ и крепление для дубинки. Служебная книжка в кармане на моё имя, пронумерована и прошнурована, скреплена печатью сзади. Заламинированная памятка со статьями закона «о полиции» и лежащий в углу шкафа вещмешок, зелёный, с биркой «Кузнецов В. В.».

Сняв одежду, я прилёг и закрыл глаза. Но тут что-то пиликнуло. Потом еще раз и еще раз, и еще…

Лёша Иванов вышел из своей комнаты и прямо так, в семейных трусах и майке, встал в проходе, смотря на меня возле холодильника.

— Можешь ответить или на «без звука» поставишь? — произнёс он, разводя руками, мол, делай что-нибудь, не лежи лёжа.

— Кому ответить? — спросил я.

— Девкам, скорее всего, ну или у командир тебе пишет в чат взвода.

— Про девок я понял, а чат — это что такое?

— Может, тебя клещ укусил, инифалитный? Ты чё так жёстко тупишь сегодня? — вопросом на вопрос ответил Лёха.

— Я на занятиях по боевой подготовке головой о маты упал, а перед этим случайно шокером себя ударил. Память избирательная, тут помню, тут не помню, ромашка. Будь другом, давай как с человеком из прошлого со мной пару недель поговори?

— Ага, а мне что с этого, кроме головной боли?

— А что ты хочешь?

— В неделю эту вся посуда и выброс мусора на тебе.

— Принял, — кивнул я, как раз в тот момент пиликнуло еще раза четыре.

— Сотовый возьми свой.

— Что?

— Господи… И готовка тогда на тебе.

— Давай уже не томи, — поторопил его я.

— Мобильный телефон свой возьми, там мессенджер, в мессенджерах сейчас всё общение.

— Мессенджер — от слова «месседж» — «смысл» с английского? — спросил я, поднимаясь с дивана и вытаскивая из костюма телефон.

— Неплохо для младшего сержанта полиции! Ты главное не переставай развиваться. Царя помнишь, как эсеры свергли?

— Ельцина помню.

И Лёха наложил на меня на расстоянии крест, удалившись в свою комнату.

Телефон ожил в моих руках множеством цветных картинок, и возле одной виднелись красные циферки, которые с каждым пиликом увеличивались. И я ткнул пальцем в эту картинку.

Чат ли это был или нет, пока оставалось непонятным, майор я или не майор?

А там… был столбик из отдельных слов от некой Дарьи Волкович:

(21:15) Привет (подмигивающее жёлтое анимированное лицо) Чем занят?

(21:17) Скучаю… по тебе.

(21:20) У меня есть идея на вечер. Хочешь, расскажу?

(21:22) Мое предложение не терпит отлагательств.

(21:25) Ты где? Я могу быть рядом через 20 минут.

(21:27) У меня новое белье. Никому не показывала.

(21:30) Игнорируешь? Зря… Могла бы быть у тебя уже сейчас.

(21:33) Ладно, если ты не хочешь веселиться, твоя потеря (такое же жёлтое анимированное лицо, но посылающее мне сердечко через поцелуй).

Чувствуя себя пятикантропом, я ткнул что-то пальцем, и высветилась маленькая клавиатура. И с есенинским чувством принялся писать ответ:

«Дарья, это Вячеслав. Пишу, с клавиатурой не совсем освоился, а тут еще и эти лица жёлтые… Не сразу понял. Дома я, да. Только пришёл. Ничем особо не занимаюсь. Я, в общем, тоже не против повидаться. Ну, давай, рассказывай, что за дело. Только пиши нормально, без этих улыбочек. А то я тут полчаса искал, где буквы набирать. Адрес мой помнишь? Макрушина, 12, квартира 32, первый подъезд, 4 этаж, налево».

И, подойдя к Лёхе, я спросил:

— Лёх, как отправить?

— Слав, я тебя прошу, давай хоть через раз, я без девушки, а к тебе тропа народная не зарастает. Хоть бы раз двоих привёл, одну, что ли, нарыл, умные.

— Где я тебе такую найду? Как отправить-то?

— И то верно, — вздохнул Лёха и пальцем кликнул на экран телефона на одну из клавиш. — Курган — Казанке!

— Что?

— По рации тебя вызываю, что, — пробурчал Лёха.

— А я типа Казанка? — уточнил я.

— Весь ваш отдел по Кировскому району — Казанка, а РОВД — Курган.

— Ну, слушаю тебя, Курган, — подыграл я.

— Бабу сегодня не приводи! Как понял?

— А если с подругой для умного младлея? — уточнил я.

— Тогда ладно, — согласился он.

И тут телефон запиликал мелодию и запел: «Расплескалась синева, расплескалась, по тельняшкам разлилась, по беретам, даже в сердце синева затерялась, разлилась своим заманчивым светом…» А на экране показалась черноволосая девушка с губами-уточкой и с аккуратно выделенными бровями, кокетливо показывающая плечико.

— Ты меня убиваешь! — выдохнул Лёха. — Зелёный кружочек ткни пальцем и оттащи в сторону! И приложи ухо к динамику.

Сказано — сделано, и я взял трубку.

— Слав, ты чё, меня пугаешь? — начала она.

— Я? Чем? — спросил я.

— Сложносочинённым предложением своим! Там запятых столько, словно ты их украл откуда-то.

— Русский язык это называется, — улыбнулся я.

— Ну так что, я еду, вызовешь мне такси до тебя? — спросила она.

— Слушай, у меня тут Лёха, ну, парень, с которым я квартиру снимаю, интересуется, нет ли у тебя подруги, любящей умных людей?

— Навскидку? — спросила она. — Ну, с собой нет, а так могу парочке написать. Вот только Лёха твой не в их вкусе.

— Ну и пошли нахрен тогда, — выдохнул Лёха, сидя за компом, — шиш вам, а не рандеву на двоих!

— Что? — переспросила Дарья.

— Да ничего. Как ты относишься к прогулкам по вечернему Златоводску? — спросил я.

— Может, тогда поедим где-нибудь, раз у тебя нельзя, а потом ко мне?

— Замётано! — произнёс я.

— Давай в «Ай да баране», — предложила она.

— Айдабаран — это звезда?

— Это кафе хорошее на Нахимова, всё, до встречи там! — и трубка прекратила вещание.

Опустив телефон, я почувствовал лёгкое, почти забытое волнение. Не то чтобы я сильно стремился на это свидание, но сам факт, что живая, симпатичная девушка ждёт встречи, — отогнал мрачные мысли о том, что я тут по сути чужой. В этом новом мире нужно было как-то жить, а значит — следовать его правилам, хотя бы частично.

Я переоделся в тот же спортивный костюм — выбирать было не из чего, — проверил, на месте ли кошелёк с картами, и вышел, предварительно крикнув Лёхе: «Ушёл!» Из-за двери донёсся лишь невнятное «Угу».

Вызывать такси через приложение было легко и приятно. Надо будет освоить другие приложения в телефоне. И через секунды на экране появилась карта с маршрутом и сообщение, что ко мне едет Борис на белом Kia Rio, госномер ×123КХ70, и приедет через 4 минуты. Полдесятого, солнце уже спряталось за крыши городских домов, но было еще светло. Вверху, на экране сотового телефона, была указана температура +22 и время, процент заряда устройства и доступность сети. Я лишь хмыкнул. Эти системы вели себя настолько умно, что становилось не по себе — словно кто-то невидимый всё видит и заранее знает, что мне нужно.

Машина подъехала точно в срок. А сама дорога заняла не больше пятнадцати минут. «Ай да баране» оказалось не пафосным рестораном, а уютным заведением с приглушённым светом, кирпичными стенами и негромкой восточной музыкой. В воздухе витал запах кофе и специй. А на стенах были развешаны ковры.

— Добрый вечер, бронировали столик? — встретила меня у входа улыбчивая девушка-хостес.

— Нет, — честно признался я. — Я один, но ко мне ещё должны подойти.

— Тогда, может быть, за барную стойку? Там свободные места еще есть.

Я кивнул и проследовал за ней. Барная стойка оказалась неплохим вариантом — тут был хороший обзор на вход и вообще на всё заведение. Я уселся на высокий стул, заказал минералки и стал ждать, наблюдая, как бородатый бармен с закрученными в сторону усами ловко жонглирует шейкерами. Что за мода пошла, одни с хохолками, другие с бородами и кручёным усом. Подняв голову наверх, я и тут заметил камеры. Цифровая эра во всей её красе.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять дверь открылась, и в кафе вошла она — та самая черноволосая девушка с фото. В жизни она оказалась ещё ярче — миниатюрная, с лёгкой походкой. На ней были короткие шорты цвета белого песка, из плотной ткани, подчёркивавшие стройность загорелых ног. Наверх она надела лёгкую шелковистую блузку-косоворотку нежно-голубого цвета, с короткими рукавами и завязками на горле вместо пуговиц. Блузка была расстёгнута на одну-две завязки, оставляя на виду аккуратную серебряную подвеску в виде птицы, что покоилась на смуглой коже.

На ногах — кроссовки, белые, в цвет штанов. Была с ней и сумка — узкая, плетёная, голубоватая, с золотым замком, болтавшаяся на сгибе локтя. Тонкие серебряные браслетики на запястье, позванивавшие при каждом движении, и маленькие серёжки-гвоздики в ушах. Она принесла с собой свежесть, запахи кокоса и нотами жасмина.

Откуда я знаю, чем пахнет жасмин и кокос? Я — майор спецподразделения из 90-х. Очевидно, что Вячеслав Кузнецов неоднократно встречался с ней, и этот запах ассоциировался у него только с приятным. Образ Дарьи ассоциировался с тем, что она, которая знает себе цену, умеет подать себя и ценит комфорт, не жертвуя при этом стилем.

Её взгляд сразу же нашёл меня. Она улыбнулась, сделала несколько шагов навстречу, но потом её глаза скользнули по моему спортивному костюму, и улыбка на мгновение дрогнула, став чуть более напряжённой. В её взгляде мелькнуло что-то похожее на разочарование, но она тут же это скрыла.

— Привет, — сказала она, подсаживаясь на соседний стул.

— Привет, — кивнул я.

— Мохито, будьте добры, — бросила она бармену.

Её глаза снова оценивающе скользнули по моей одежде.

— Что-то случилось? — спросила она, положив локти на стойку. — Ты обычно в кежуал ходишь. А сегодня… спортивный лук? Прямо с тренировки?

Я понял, что «спортивный костюм с надписью СССР» — не лучший выбор для свидания в 2025 году. Но отступать было некуда.

— Можно сказать и так, — уклончиво ответил я. — День выдался… насыщенным.

— Понимаю, — она сделала глоток из бокала с мохито, который ей моментально поставили.

Она смотрела на меня с лёгким, испытующим вызовом. И я понял, что игра началась. Как разговаривать с давней подругой, если ты её совершенно не знаешь. Но что я знал о жизни, так это то, если девушка тебе говорит, что у неё новое бельё, значит, нужно очень и очень умудриться, чтобы всё сорвалось. Но поесть надо было.

— Ну, как дела на твоих ментовских фронтах? — спросила она.

— Да что про меня говорить, жизнь человека, который погоны носит, не слишком интересная, давай лучше о тебе? — произнёс я, смотря на Дарью.

Сколько ей, на вид двадцать — двадцать три? Учится, работает?

Хотя, какой учится, сейчас же лето…

— Я также могу ответить, да что обо мне говорить? Хотела к парню классному приехать, а его друг-обломщик всё испортил. Сижу вот и, ощущая от него пивной запах, думаю, а не накилдириться ли мне сегодня тоже?

— Ну, тут такое дело. Я тебя поддержу морально в этом порыве, но сегодня я на безалкогольном, а то завтра на смену не встану, — произнёс я, поддерживая разговор.

— Мои предки, прикинь, тоже из Дубая вернулись только что, у меня тоже не получится. Завтра ты на сутках, и получается, надо тебя эти сутки ждать… — скусила она губки.

— Ты пей, чтобы настроение не потерять, — улыбнулся я, — а я сейчас что-нибудь придумаю.