Патруль

Глава 23 Чужие методы

— Ты либо трусы надень, либо крестик сними! — произнёс первый паренёк, он был меньше второго и чуть щуплее, килограмм, на мой взгляд, семьдесят пять, а вот второй — под девяносто с лишним, жирком, но оба крепкие на вид.

— Братуха, давай без аллегорий. У тебя не получается, — усмехнулся я, стоя напротив этих двоих. Ну чисто Тимон и Пумба.

— Ты либо по пиву, либо в спортивном костюме. А то спорт позоришь, — подал голос второй.

— Пацаны, как насчёт нахрен сходить, а? У меня как раз для вас два билета есть, на последние ряды, — произнёс я, явно нарываясь. Сейчас меня будут пытаться бить, всё как в 90-е.

— У меня идея есть лучше, — выдал худосочный. — Сейчас мы с тобой пятнашиться будем. Если ты побеждаешь, то я тебе ящик пива куплю, если я — то ты свою «мочу» выливаешь в мусорку и завтра приходишь в зал тренироваться.

— Что делаем? — не понял я.

— Боксируем, но не на кулаках, а на ладошках, — пояснил первый.

— Рефери будем звать? — подозрительно спросил я, намекая на абсурдность его идеи. — Это… Я вас сейчас обоих послал, меня надо по всем канонам бить начать.

— Слыш, провокатор, видали мы таких, из-за таких, как ты, столько хороших ребят уже село, — начал второй.

— Не понял, ты что имеешь в виду? — уточнил я.

— То, что если тебя бить начать, ты сразу же в ментовку побежишь побои снимать, а перелом на лице если будет — это 111-я, которая сейчас от 3 лет стартует, — выдал первый. — Поэтому я тебе предлагаю лёгкий спарринг на ладошках.

И я отпил из горла, снова.

— Вы, парни, я гляжу плотно на спорте? — спросил я.

— А ты чё, уже зассал? — спросил меня второй.

«Кто зассал, я зассал? Да я не зассал!» — ответил бы я в свои четырнадцать лет, а сейчас просто широко улыбнулся.

— Ссать в общественном месте тоже нельзя, — улыбнулся я. — Считай, почти убедил. На ладошках скучно, давай я лучше к тебе в клуб приду, ты ведь где-то тренируешься. Там и побоксируем.

— А не пустослов ли ты, часом? — спросил у меня второй.

— А как теперь за это спрашивать? — развёл я руками. — Всюду камеры. Я пару дней назад у Бобра видел картину, как двое парней с хохолками на головах признавались, что спали с мамками друг друга, потом обнялись и пошли обратно в бар.

— Я их тоже видел, — подхватил худой. — Они потом вдвоём на одном самокате уехали, обнявшись.

Обстановка перестала быть напряжённой.

— Короче, предлагаю поменяться, — выдал он вдогонку.

— ?.. — заинтересованно посмотрел я на него.

— Ты не пьёшь неделю, а я тебе абонемент свой в мой зал.

— Вы, пацаны, самые странные гопники, которых я видел, — произнёс я, снова отхлёбывая из горла.

— Мы не гопники, мы на спорте! — проговорил второй.

— Ну, добро. Давай, где твой зал? — кивнул я в знак согласия.

И тот, что поменьше, вытащил из своего кармана кошелёк, а оттуда извлёк карточку — серебристую карточку клуба, логотип которого мне был уже знаком, да, я видел этого рисованного мужика в клетке, и красные буквы на латинице: «АУРУМ». А на другой стороне карточки были клеточки, из двенадцати зачёркнутых оставалось четыре, годен до 15 августа, как раз неделя, сверху ручкой написано: фамилия и имя бойца Шарыхин Саша.

— А я Слава, — проговорил я, меняясь почти допитой бутылкой пива на карточку.

— Серёга, — проговорил второй.

Моё пиво было вылито и выброшено в урну, а знакомство скреплено рукопожатием.

— В понедельник буду у вас, — кивнул я, прощаясь.

А общество-то оздоровилось! Ещё в моё время всем было срать, кто как ходит, а теперь мало того что не бьют, так ещё и морализацией занимаются. Только подумал я, как из-за куста вылетело жёлтое транспортное средство типа самоката с тремя малолетками на нём. Они ехали, держась друг за друга, а первый рулил.

Я отпрыгнул в последний момент, дети же пронеслись дальше. Что это, блин, такое?

Догуляв через железнодорожный переезд до крупной транспортной развязки, которую память Кузнецова определила как площадь Южная, я увидел, как несколько таких же самокатов просто стоят на тротуаре и мигают зелёным.

И, подойдя поближе, я был удивлён сразу несколько раз: во-первых, они стоят, и нет никакого хозяина, и их никто не ворует; а во-вторых, пока я изучал эту парковку, подошёл взрослый мужчина, навёл камеру телефона на приборную панель самоката, встал на него и поехал, даже не толкаясь ногами.

Ты что за чудо техники?

И почему, если ездить на тебе вдвоём, то тебя будут считать представителем нетрадиционной ориентации?

А в тюрьме, интересно, за это теперь предъявляют? Ну, типа, был замечен на самокате вдвоём — твоё место теперь у общественной парковки, и наколка на спине полагается, типа: «Протектор колеса, уезжающий прямо в задницу».

Постояв так с минуту, я заметил, как взрослая женщина подъехала на это же место и, припарковавшись, пошла за переезд, куда-то в сторону Макрушино. Понятно, для этого тоже нужен телефон. Который у меня у Иры. Ну, сам Бог велел зайти.

И я пошёл на Лыткина, 2. Благо, недалеко. В целом, если бы тут мне не подбрасывали наркотики, — приятное время. Прогулочным шагом я шёл вдоль магазинов с большими окнами, вдоль пиццерии, какой-то кальянной, от которой пахло чем-то вкусным, и пекарни, делящей дом с отделением зелёного банка. Да, поесть было бы хорошо, но сначала сотовый заберу, если, конечно, Ира дома.

Попутно я поглядывал за обстановкой, меня ведь могли пасти. Но дом Иры и так рассекречен, так что ничего страшного, будет забавно, если возле подъезда меня снова примут со словами: «Пойдём, друг, мы у тебя ещё не всё нашли!»

Ну нет, в тюрьму я больше не вернусь. Пусть валят при задержании. Умру, так умру, если перевоплощение снова не произойдёт, ещё вперёд во времени, лет так на тридцать, где машины летают и полиция не нужна, так как работают вместо нас роботы.

На мгновение меня посетила тревожная мысль, а если назад перенесёт, в тот же СССР? Ну уж нет, снова стоять в очередях, слышать от каждой встречной-поперечной продавщицы хамство… Хотя было там и хорошее, если не считать мою срочку в Афгане… О, чё всплыло в памяти… Всех спортсменов тогда посылали в элит. Я лично попал в ВДВ и сразу же был направлен в учебку в Гайжюнай, где мне по итогу повесили лычки младшего сержанта, прямо как сейчас, вместе с ВУС — санинструктор и инструктор по физической подготовке. А дальше — Афган, где приходилось очень много таскать на себе раненых, ну и, нет-нет да и самому стрелять.

В этом же времени навыки Афганской и Чеченской войны мне были совсем не нужны. Хорошие времена рождают людей с хохолками на головах, не следящих за словами и катающихся вдвоём на самокатах. Но даже тут есть настоящие злыдни, они почему-то пытаются залезть во власть… Как по мне, я бы мэром никогда не захотел быть, это же столько всего нужно знать, помнить, это же колоссальная ответственность за мирный быт людей. Зубчихина это, похоже, не шибко-то волнует.

С этими мыслями я и подошёл к дому на Лыткина, 2, и, чтобы удивить девушку, нажал другой номер на домофоне, предвкушая, как Ира удивится и обрадуется моему появлению.

Странно, но мне открыли, даже не спрашивая «кто». Зачем тогда домофон? И я, поднявшись на этаж, позвонил в звонок девятой квартиры. Контрольная лампа не горит, значит, Ира дома.

Некоторое время подождав, я нажал на звонок ещё раз.

Дверь скрипнула, открываясь. На пороге стоял крепкий мужик в чёрной водолазке и чёрных же брюках. Ну нет, же, не говорите мне, что и Ира нашла себе кого поинтереснее?.. Аура Кузнецова слабеет, что ли?

— Чё надо? — спросил у меня мужик.

— Здравствуйте, у меня посылка для Ирины, не могли бы вы её позвать?

— Чё, кто там⁈ — спросил другой мужской голос изнутри.

— Курьер, — отозвался мужик, поворачиваясь к говорившему.

А я как раз увидел, что в коридоре стоят коробки с нагруженными в них вещами. Ира планирует переезд?

— Её нет, оставляй посылку, — произнёс мужик.

— Простите, но мне нужно отдать её по предъявлению паспорта. Подскажите, когда она будет?

— Уже никогда. Давай посылку, я передам.

— В смысле никогда? Куда она уехала? — уточнил я.

— Скорее всего, в Дубай, ртом долги свои отрабатывать, — улыбнулся мужик. — Так что давай посылку и вали отсюда.

Ну, собственно, это всё, что я хотел знать.

Я скинул с плеча рюкзак, открыл его и залез внутрь правой рукой, делая вид, что ищу. А тем временем мои пальцы сжали сталь наручников, зажимая их словно кастет, цепью и замками наружу. Наклонившись ниже, будто доставая, я взорвался апперкотом.

— Держи! — выдохнул я, прилепив браслеты в подбородок мужику снизу.

Вбегая в квартиру и захлопывая дверь за спиной, я спешил в зал, где как раз увидел второго такого же мужика, чуть щуплее и тоже в чёрном. Он собирал вещи в другую коробку, заматывая их скотчем.

Ударом с ноги я сбил его на пол, и тот рухнул прямо к подиуму пилона. А сам, сев на него, щёлкнул ему в лицо с левой сбоку.

— А-а-а-а, ты кто, бл#дь⁈ — простонал он, а я ударил ещё раз той же рукой.

— Ирка где⁈ — потребовал я ответа.

— Тебе конец, урод! — пролепетал чувак в чёрном и был вырублен наручниками наглухо.

— Откуда вы, черти, в этом святом мире?.. — задал я риторический вопрос и осмотрел комнаты.

Следов драки нет, следов крови тоже. Далее я пошёл в коридор, перешагивая через тело, и, доставая из тумбочки сотовый, включил его. Через секунды увидел множество входящих — были там и от Иры. И множество сообщений:

От галантных: «Ты снова ушёл, пока я сплю, ты самый чудесный! Надеюсь на скорую встречу», — до: «Слав, я, наверное, пропаду на некоторое время, спасибо за эти две ночи. Я должна признаться: тот халат — это халат моего бывшего, и сейчас он требует, чтобы я продала квартиру, машину и отдала ему всё, что он мне подарил. Я не могу больше так жить, и поэтому я продам всё имущество и уеду к маме обратно в деревню, так как танцевать я больше не хочу. А эскортом, как они пытались меня тут заставить заниматься, — это совсем не моё. Спасибо за всё, ты очень хороший, ты лучше, чем я, поэтому я тебя бросаю, не ищи меня».

Ну, схемы тут две: отвалить и жить в своё удовольствие, работая сутки через сутки на страже закона, ожидая, когда же Зубчихин вычислит меня и атакует снова, или набрать её и спросить, где она, и предложить помощь. А вот эти двое, лежащие — и в пол сопящие, наверняка знают, где она, и, судя по всему, ей там не нравится.

Я ткнул на Ирин номер на телефоне, оказалось — абонент вне зоны действия сети. Понял. Ладно, значит, воспользуемся чужими методами.

И, притащив здоровяка из коридора к шесту, я подцепил его под мышки и с усилием поднял, прислонив спиной к пилону, и, дотянувшись до скотча, сначала ногой, потом рукой, примотал его к железяке. Далее был обыск: на прозрачный столик были выложены его права, ключи с логотипом BMW, дебетовые карточки в книжке для карточек, пистолет, подозрительно похожий на ПМ, и сотовый телефон. Потом я занялся вторым, которого примотал также к шесту. У второго был найден кошелёк с наличными и карточками и нож-складник. И оба имели корочки охранной фирмы «Лес. охран. строй», имелись и визитки с их именами: охранная фирма «Лось», Виталий Сергеевич Брагин и Сергей Анатольевич Шипицин.

Дождавшись, пока первый начал приходить в себя, я посмотрел на его визитку и, поняв, что меня эти черти могут опознать в будущем, пошёл в коридор и, порывшись в шапках Иры, нашёл какую не жалко — белую вязаную шапочку, в которой прорезал отверстия для глаз, кстати, ножом Сергея Анатольевича, сражённого в этой схватке вторым.

Бегло глянув на себя в зеркало: костюм спортивный с буквами СССР, белая шапочка, белые кроссовки. Да я прям модник!

И, вернувшись к ребятам, спросил у первого очнувшегося:

— Дарова, лось Виталий. Не желаешь ли сказать, куда дели Иру?

— Тебе кабзда. Ты не знаешь, на кого ты, урод, наехал⁈

Обожаю, наконец-то мне понятный сленг.

— Откуда ты знаешь, что я урод, я же в маске, может, под ней я прекрасен?.. Ясности короче от тебя ноль. Ты у нас партизан и говорить со мной не желаешь, — с этими словами я заклеил лосю Виталию рот скотчем. Обошёл пилон, чтобы видеть лицо лося Сергея.

— Серёга? — похлопал я его по лицу ладонью.

— А-а-а-а, — захрипел лось Серёга.

— Ты не акай, ты мне скажи, Ира где? — уточнил я.

— Слушай, ты лучше меня отвяжи, тебя же убьют! Это тебе не игрушки играть! Тебя за нас замочат, реально!

«Тоже приятный скрипт», — как бы сказал Кузнецов.

— Я, господа лоси, тут недавно и знаете, что понял? — спросил я, заклеивая рот и второму. — Что тут какое-то общество бессмертных терпил. Вы, если честно, душу мою радуете. Хоть и говорить не хотите, куда Иру дели. Вы, как я понимаю, легализовавшиеся бандиты, косящие под братву девяностых? Так вот, пацаны, вы в это во всё играете, а у меня всё это было. Правда, играл я на другой стороне, но попробую поговорить с вами на вашем же языке. Кивните, кто готов рассказать мне, где Ира? — задал я вопрос, но ответом мне было злобное мычание. Лоси — они же парнокопытные, нет? Или как с гиенами — всю жизнь думал, что они собаки, а оказалось, кошки?

Сходив в душ, я принёс оттуда толи плойку для волос, толи какое-то устройство похожее на щипцы и включил её в электросеть, потом пошёл в спальню и в этом бардаке нашёл утюг и тоже включил его.

Что я делаю? Мелькнуло у меня в голове. Я же так подставляюсь под сразу несколько статей УК РФ… Ну, это только если тела найдут… Можно было, конечно, отвалить и позволить лосям творить беспредел, ожидая и надеясь, что их накроет ОБОП, если такая служба сейчас есть, но, судя по тому, как тут всё решается, не накроют, и эти ребята так и будут склонять девушек к проституции.

Да, стрипух, но девушек же… Кроме того, кто вступится за танцовщиц, если танцовщицы сами за себя постоять не могут? Ответ пришёл мгновенно: майор из прошлого, с раскалённой плойкой в руке.

— Снимаем штанишки… — протянул я.

Срезая ножом части мешающего скотча, оголяя гениталии лосей.

— Ну, — выдохнул я, — кому первому в очко выпрямитель женских волос запихать?

И тут они заверещали, правда, ничего не слышно было, ведь я им заклеил рты.

— Давайте так, ребята, если сейчас я услышу от вас какую-нибудь фигню, типа «что ты делаешь, мы тебя достанем», то я раз пять каждому из вас засуну перед тем, как снова спрашивать? — предупредил я и отклеил скотч у первого.

— Тебе п#зда… — выдал он.

— Я тебя предупреждал! — кивнул я и поднёс железо к промежности Виталия. Чуть запахло палёной шерстью.

— А-а-а, стой! — завопил он. — Она на базе, с другими стрипухами.

— О, конструктив пошёл, — отвёл я инструмент от задницы негодяя. — Что они там делают?

— Видео снимают, промо.

— Что за промо? — не понял я.

— Как у проституток, чтоб было на что посмотреть перед свадебным путешествием.

— Какое свадебное путешествие? — снова не понял я.

— Тех, кого закажут, получат билеты в Дубай, а Ира твоя поедет спецрейсом, слишком уж она накосячила.

— Торговля людьми, говоришь?.. — протянул я.

— Ну, не бананами же, — выдохнул лось Виталий. — А теперь лучше отвяжи нас.

— Почему? — спросил я.

— Потому что тебе лучше самому сдаться. Это другой уровень, тебя не будут сдавать ментам, ты просто исчезнешь. А если сам пойдёшь в мусарню, то тебя постфактум уроют. А девок всё равно не спасёшь. Да и им там лучше будет. Вот тут, в Златоводске, что их ждёт? Мальчики типа тебя с зарплатой в сорок пять тысяч? А там — дворцы, яхты, путешествия. Да на кастинг туда очередь стоит.

— А, понял, вы, типа, там серьёзные ребята все, — догадался я.

— Ну, не обычный ЧОП же. — выдохнул первый лось взирая на отдаляющуюся плойку от его промежности.

— Базируетесь где, лоси⁈ — улыбнулся я.

Походу, меня всё-таки ждала знатная драка и, возможно, даже та самая, ради которой я и переродился. Надо перчатки туда надеть, и помыться с мылом, чтобы биологии меньше оставлять, что бы это там ни было.