Патруль

Глава 10 Череп и кости

— Для вас вызов, — голос помощника дежурного был ровным и даже монотонным. — Московский тракт, 6/1. Общежитие № 2. Сообщение от дворника. Найдены… останки. Подробностей нет.

— А СОГ что? — спросил старший, имея в виду следственно-оперативную группу от РОВД.

— На выезде СОГ. Скатайтесь, гляньте, я твой номер дал криминалисту, с тобой свяжутся.

— Выезжаем, — Лаечко вернул тангенту на место и откинулся на сиденье. — Поехали, Дима. Останки. Звучит многозначительно.

— Мы-то там зачем? — поморщился водитель, поворачивая в сторону самой серверной части Кировского района.

— Оцепим, опросим, далее по ситуации. Мне позвонить, вроде как, должны.

Мы подъехали на место минут через десять. Найти было несложно. У общежития, возле песчаной горки, оставшейся, видимо, с ремонта дороги, стоял возрастной мужчина в светоотражающем жилете и махал нам рукой.

— Ну, пойдёмте смотреть, на зомби — на останки, на какой-то хутор, у какой-то Диканьки. — зарифмовал Лаечко.

И мы вышли из авто, которое тут же пикнуло, закрыв себя на все замки, и пошли к дворнику.

— Здравствуйте. Это я звонил. Утром песок для клумбы грести стал, а он… там… лежит, на меня смотрит. — дворник показал рукой на горку.

И мы приблизились к горке с песком. ОН там и правда был, отдельно лежащий белый череп без нижней челюсти. И теперь он «смотрел» на нас всех, не моргая своими пустыми глазницами.

— На поделку похоже, — произнёс Дима, чуть наклоняясь и смотря на череп.

— Дим, опроси первого свидетеля. — Распорядился Лаечко. — Вызов был, значит, надо отрабатывать. Поэтому СОГ и не спешит кататься, а мы же как фаервол для них, первая линия обороны от спама.

— Блестит, — заключил я, смотря на череп, — Кость не должна блестеть. И маленький какой-то.

— Детский, может. О, входящий в зелёном мессенджере, да ещё и видео. — отвернулся от кучи с песком Лаечко, доставая сотовый.

Тем временем Дима проводил дворника к машине заполнять первичный опрос-лист.

— Здравия желаю, — выдал старший, смотря на телефон.

— Привет, что там у вас? Прибыли на место? — произнесла картинка, на экране был кто-то по гражданке.

— Точно так, прибыли, дворник нашёл предмет, похожий на череп, только он блестит что-то. — отрапортовал Лаечко и перевёл камеру телефона на артефакт. — Думаем, что поделка.

— Старшой, у тебя есть пакет в машине, целлофановый? — спросил его сотовый.

— Найду.

— Сфоткай на мобильный место крупным планом, чтобы было видно общежитие и череп с нескольких ракурсов, потом аккуратно, не касаясь пальцами, положи его в пакет. Что дворник говорит, когда находка была сделана? Чем пахнет череп?

— Утром, говорит. А чем пахнет, я не знаю, не нюхал.

Но тут наклонился я и аккуратно понюхал артефакт: сырой песок, пах сыростью, а череп — едва различимо — лаком и гарью.

— Ты что делаешь? Ковид ничему не научил, вдруг там трупный яд⁈ — спросил меня старший.

— Череп не свежий, если это череп. Лаком пахнет и гарью, а ещё смотри — на нём следы восковых капель. Сверху. — произнёс я.

— Дим⁈ А ты в кинологи хотел? У нас в экипаже человек-нос появился. — громко позвал Диму Саша.

— В экипаже, где старшим ездит ЛаечкА, третий тоже имеет права вещ-доки нюхать! — было ему ответом из машины.

— Бойцы, отставить там. Когда всё сфотаете, зайдите в общагу, гляньте, цепляют ли камеры эту горку, есть ли запись, если есть, снимите на видео, кто его туда поклал. Если что, звоните мне. Как поняли?

— Поняли, — произнёс Лаечко, смотря на угасшую картинку на экране. — Вот так, Слав, «палки» в АППГ и получаются, мы помогаем им, они помогают нам. — Возьми мультифору у меня. Череп должен влезть.

— Что взять? — не понял я.

— Мультифору, прозрачную, я её как пакет использую.

Я кивнул и направился к машине, пока Лаечко фотографировал место находки. Что такое мультифора, я не знал, но хотел спросить у водителя.

— Слушай, Саша сказал, что тут мультифора какая-то у него есть? — выдал я.

— Так златоводцы файл называют.

— Что? — снова не понял я.

— Такая папка, прозрачная. Для документов, у него в папке поищи. — произнёс Дима, сидя в машине, заполняя документ со слов дворника, сидящего на заднем сидении.

Целлофановая папка с дырочками по одной стороне, имеющая два названия — «файл» или «мультифора» — была тут не одна, а целая стопка; я на всякий случай взял три.

Возвращаясь к старшему, который возился с фотографиями у себя на телефоне.

— Клади внутрь. — не глядя на меня распорядился он.

«Не зря взял три», — подумалось мне, и, надевая на каждую из рук целлофановую диковину, я на секунду помедлил — не лежит ли под весом черепа придавленная граната без чеки, но потом, отбросив чеченские мысли прочь, приподнял череп, положив его в папку.

Почему целлофановую папку просто не называть папкой, зачем к ней аж два названия, стало для меня загадкой. Осмотрев артефакт, я окончательно убедился, что он либо детский, либо является искусной поделкой, не зря же его покрыли лаком, а на затылке у поделки виднелся номер. Экс-013714.

— Саш, тут номер, — сразу же выдал я.

— Точно. Дай сфотаю и ленивцам в райотдел отправлю. Придумали мне тоже, в МВД удалёнку ввести.

— Удалёнку? — переспросил я.

— Ты же говорил, что память возвращается? — вопросом на вопрос ответил Лаечко.

— Частично и медленно, — проговорил я.

Всё было так: память Вячеслава смешивалась с моей, кусками, секторами; на слово «удалёнка» она реагировала странно, бросаясь в ответ словами ещё страшнее: ковид, локдаун, «Спутник-V», самоизоляция.

После пандемии Союзное государство и вышло из ВОЗ. И тут же последовал ещё один санкционный пакет с пакетами. Казалось бы, кому какая разница, в ВОЗ мы или нет. Но, видимо, Европе и коллективному Западу разница почему-то была.

— Ладно, главное завтра на экзамене НПА не забудь и ТТХ ПМа… Будем вспоминать дальше, когда с этим разберёмся, — Лаечко жестом показал на пакет с находкой, — Пошли в общагу, проверим камеры.

Мы направились ко входу в общежитие. Дверь оказалась тяжелой. Внутри пахло новым линолеумом и летним ремонтом. Вахта располагалась сразу справа, за стеклянной перегородкой с небольшим окошком. За столиком сидел парень лет двадцати в клетчатой рубашке. Он смотрел в телефон, но, увидев нас, сразу же выключил его и сделал вид, что бдит.

— Здравствуйте, — Лаечко достал удостоверение и приложил его к стеклу. — Нам нужно посмотреть записи с ваших камер наблюдения.

Вахтер, не меняя выражения лица, медленно поднялся.

— Камеры… это к коменданту. Сейчас позову.

Он куда-то позвонил, пробурчав в трубку неразборчивое: «К вам полиция». Минут через пять из глубины коридора появилась женщина в халате, с влажными руками и строгим лицом. Видимо, комендант. Она вытерла руки о подол и, не здороваясь, спросила:

— В чем дело?

Лаечко повторил, показывая удостоверение и ей:

— Записи с камер нужны. У вас во дворе находку сделали. Возможно, кто-то из проживающих причастен.

Комендантша, хмыкнув, провела нас в свою тесную комнатушку, заставленную папками. На столе стоял монитор компьютера, разделенный на четыре квадранта. Она несколько раз щелкнула мышкой.

— Какая камера? Та, что на вход смотрит, или та, что двор захватывает?

— Ту, что двор, — сказал я. — И ту, что на фасад смотрит, на песчаную горку.

Далее мы прокручивали запись за утро. Изображение было зернистым, но разобрать можно. Дворник с метёлкой, его резкое движение назад, испуг… Но как череп оказался на горке — видно не было.

— Дальше смотрим, — упрямо сказал Лаечко. — Надо найти, откуда он взялся.

Перемотали на ночь. Темно, лишь скупой свет фонаря кое-что освещал. И вдруг… в кадре что-то мелькнуло. Небольшой белый объект упал сверху прямо на склон песчаной горки и увяз в песке. Само падение заняло долю секунды.

— Стоп! — скомандовал Лаечко. — Откуда он упал? С крыши? Из окна?

Камеры, к сожалению, угол обзора имели ограниченный. Было ясно, что череп выбросили из общежития, но из какого именно окна — определить не получалось. Комендантша развела руками.

Вахтер, который стоял в дверях и смотрел вместе с нами, вдруг крякнул:

— А номер на нем… Он похож на те, что в анатомке ставят. У них там все пронумеровано. Черепа, скелеты, кожа…

Лаечко повернулся к нему:

— Анатомка? Где у нас анатомика?

— Да в роще, за ЗГУ, — буркнул вахтер. — В морге. Там такие штуки и лежат.

— Понятно, — Лаечко кивнул. — Спасибо. Пойдем, Слав.

Мы вышли из общежития. Лаечко позвонил в РОВД, доложил о находке и том, что, возможно, череп — экспонат. О чём свидетельствует номер. Однако почему он лакированный, оставалось загадкой. Вряд ли в анатомке при морге их лакируют.

— Заедем в райотдел, сдадим это дело криминалисту. А потом махнем в ту самую рощу. Надо проверить. Если это их, то кто-то неплохо «пошутил». Опера говорят, взять справку с универа о стоимости экспоната.

Мы сели в машину. А я положил пакет с зловещей находкой на заднее сиденье рядом со мной.

— Поехали, Дим. Сначала в РОВД. А там… в рощу, на экскурсию.

— Это же крюк целый? — нахмурился Дима.

— А ты торопишься куда-то? Или способ есть с суток пораньше уйти? — вопросом на вопрос ответил Саша, он окончательно пришёл в себя. — Всё лучше, чем стоять на снятии и киснуть.

Мы подъехали к РОВД. Лаечко остался в машине звонить, а я, взяв пакет с «находкой», направился внутрь. На входе дежурный, целый майор, остановил меня.

— Куда идёшь, младшой?

— К криминалистам. Второй этаж, — показал я удостоверение.

— А в пакете что? — буркнул он, приглядываясь.

— В мультифоре? — переспросил я для ясности и приподнял прозрачную папку, чтобы он увидел содержимое.

Дежурный скривился, увидев белеющий череп.

— Это вас что ли к меду отправили. Фу, мерзость… Проходи быстрей.

Железная дверь в дежурку открылась сама собой, пропищала и захлопнулась за мной, туго притягиваясь к откосу, какая-то электроника снова. Подумал я и поднялся на второй этаж, где без проблем нашёл кабинет 214. Постучал и, услышав невнятное «Входи!», открыл дверь.

Кабинет криминалиста напоминал скорее склад с окном или мастерскую. На стеллажах вдоль стен пылились гипсовые слепки, на столе в углу лежала коллекция взломанных замков — от старинных амбарных до современных китайских. Пахло металлом и пылью. Сам криминалист, мужчина лет сорока в потертом белом халате, копался с микроскопом.

— Я по заданию с Московского 6/2, — протянул я ему мультифору. — Череп. Тот что нашли у общежития.

Он взял пакет, повертел его в руках, внимательно разглядывая сквозь целлофан.

— Ну да, для черепа странно, что он с номером и лакированный. Но, возможно, жировые следы и отпечатки есть. Я пока займусь, а вы пока работайте, братья!

Я кивнул, хотя фраза «работайте, братья» прозвучала для меня странновато. Было ощущение, что это местная реплика, отсылка к какому-то резонансному случаю, которую моя спутанная память не уловила. В памяти Славы я даже видел футболки с этой надписью. Иногда, кстати, она использовалась не совсем корректно и считалась чуть ли не чёрным юмором, когда кто-то отлынивал от работы и бросал её: «Мол, поработайте за меня, ребят». Надо будет изучить вопрос происхождения.

Выйдя из кабинета, я почти столкнулся в коридоре с Лешей Ивановым, который, запыхавшись, бежал куда-то с системным блоком в обнимку. В расстёгнутом кителе, без фуражки, с мокрыми кудрявыми волосами.

— Привет, — кивнул я.

— Привет! — бросил он на бегу. — Что, работаешь?

— Ну да, — ответил я.

— Так держать! — крикнул он уже из дальнего конца коридора. — Слава богу, сегодня посплю нормально!

Жук, конечно, радуется чужой работе. Я вышел из РОВД и направился к машине, где меня ждали Лаечко и Дима.

— Сдал? — спросил Саша.

— Сдал. Криминалист сказал, что позвонит.

— Отлично. Теперь — в анатомку, в ту самую рощу. В ЗГУ, — Дима, заводи.

Машина тронулась, и мы поехали в сторону Златоводского Государственного Университета.

Роща при ЗГУ на проспекте Ленина встретила нас густыми кронами сосен и неспешной жизнью студентов и просто гуляк по роще. Асфальтированные дорожки петляли между деревьями, пересекаясь с узкими дорогами для машин. Повсюду сидели парочки на лавочках, а один студент спешил в учебные корпуса чуть ли не бегом, возможно, догоняя свои долги по учёбе. Мы миновали шлагбаум — Дима коротко погудел, и охрана открыла нам проезд.

— А мы едем в морг, — бросил Лаечко, глядя в окно на гуляющих девушек в неприлично обтягивающих штанах.

Настоящая диковина этого времени, почти все ходят в обтягивающем, в целом на девушках смотрится очень даже ничего. И только менты и вояки не соблазнились на эту моду. А в памяти всплыло, что были прецеденты, когда для военных форму шил какой-то модный дизайнер, Юдашкин, по-моему…

— С Москвы мода идёт новая, теперь у них там наоборот свободное, — выдал Дима.

— Что бы хорошее с Москвы шло, — цыкнул Лаечко, — Только глазу приятно стало, опять хотят всё скрыть.

Морг ютился за основными корпусами ЗГУ, величественными, с колоннами и арочными окнами, выполненными в белых цветах. Словно стараясь спрятаться, та самая анатомка представляла из себя небольшое, приземистое здание из серого кирпича, казалось, уходило в землю. Его узкие окна почти не пропускали света. Мы вошли внутрь, и холодный воздух, пахнущий формалином, мгновенно обволок кожу. На вахте справа за скромным деревянным столом сидел сторож. У которого Лаечко, не теряя времени, спросил, кто здесь старший. А тот отправил сообщение в мессенджере, и через несколько минут к нам вышел старший лаборант — мужчина лет сорока в белом халате, с усталым и внимательным взглядом. Первым делом Лаечко показал ему на телефоне фото черепа и крупным планом номер.

— Не у вас ли такой пропадал?

— Да, конечно, это ж наш! Его ещё в мае украли! У нас даже видео сохранилось, сразу после пропажи смотрели.

— А в МВД заявляли? — спросил старший, глядя на лаборанта.

— Заявляли, — кивнул тот. — Сказали, что будут искать.

— Ну, вот, похоже, нашли, — заключил Лаечко. — Давайте ка нам это видео.

Мы прошли в маленькую комнату с мониторами, где лаборант запустил запись. На кадрах студенты перемещались по анатомичке, один из них — худощавый и высокий парень с чуть длинными волосами, выбивавшимися из-под белого чепчика, — несколько раз пристально посмотрел прямо в камеру. Потом, когда помещение опустело, объектив кто-то завесил чем-то белым, вероятно, тем же халатом. Когда изображение восстановилось, полка, где лежал череп, была пуста.

— И что? — переспросил Лаечко. — Другие камеры за этот день есть?

Сказано — сделано, и лаборант принялся открывать папки с архивами, где на записях с другой камеры тот самый парень, что смотрел в камеру перед пропажей, шёл по коридору, прижимая к животу под халатом что-то округлое. Лаечко, не теряя времени, снял на свой сотовый оба видео и сделал скриншот лица студента.

— Вот только это всё косвенные, — тихо заметил я, глядя на экран.

— Только если отпечатков на лакированном черепе не будет, — парировал Лаечко. — В любом случае, это работа оперов уже. Тут не отвертятся. Придётся поездить.

Получив материал, мы вернулись в машину, откуда старший связывался с СОГ по тому номеру, куда скинул всё видео и фото. И ему тут же позвонили, и он зачем-то вышел из машины, чтобы поговорить и, видимо, размять ноги.

А я подумал, что чудеса чудесные — этот интернет. Раньше, я помню, чтобы фото скачать, нужно было ждать час. А сейчас видео пересылаются прямо со скоростью света, и можно вести не просто телефонный разговор, но и видеть говорящего. Будущее, ё-маё.

Теперь понятно, почему люди не следят за словами. Только тронь кого-нибудь пальцем, и уже завтра за тобой приедут хмурые люди в форме, у которых, в отличие от тебя, нет и не должно быть обтягивающих штанов.

— Как, блин, они это делают? — возмутился старший группы задержания, кладя трубку и бухаясь в кресло авто.

— Что там?.. — спросил Дима.