Паладин. Свет и Скверна III

Глава 9

Пять сапфиров, каждый из которых зачарован по методике подобия. Отдельный каркас и часть контуров на каждом камне, в едином целом представляющих собой поддерживающую систему цикличности энергии, усиления всех отдельных камней, а также настроенных на синергетическое взаимодействие. Килограмм золота, примеси из вымоченного Углестоя, с добавление двух капель яда Василиска. Два цитрина, настроенных на поглощение энергетического фона, но не в виде серого эфира, а сконцентрированной энергии тварей.

Хорошая работа — хороший браслет. Будь у меня инструменты получше, то вышла бы отличной, но что есть, то есть. Я крутил в руке готовый артефакт, камни на котором переливались в лучах солнца, пробивающихся через окно кузни и падающих на изделие.

— Дориан, иди сюда, — не поворачивая головы, подозвал самого молодого из волков, всё это время читающего один из журналом Фёдора по огнестрельному оружию.

Широко зевнув, юнец отложил журнал и, потянувшись, подошёл.

— Готово, господин? — с некоторым скепсисом уточнил он, разглядывая браслет.

— Да, надевай и пошли, — кивнул я, вручил ему артефакт и мы вышли на улицу.

Утро только-только наступило, лёгкая прохлада после ночи ещё осталась, а окружающий поместье лес дышал. Запели птицы, затрещали насекомые, ветер принёс с собой приятный запах зелёной листвы. Фёдор строил бойцов для утренней тренировки, а Себастьян ему в этом помогал. Как оказалось, у наставника Ордена имелся за плечами обширный опыт боевых действий. Гватемала, Османская Империя, Японские острова, даже в Африке он успел отличиться, и это только самый малый список.

Более того, он оказался шапочно знаком с Есенеевым, который в прошлом состоял в армии Российской Империи и побывал в Персидском Халифате. Лично они не встречались, но знали некоторых людей из главного штаба той компании, а потому быстро нашли общий язык. Как раз-таки Фёдор и попросил меня, чтобы француз стал помогать ему подтягивать Егерей. Кристиан и Марсель вместе с Иоаном отправились обратно во Францию вместе с Алексеем, Шипером и группой из десяти бойцов. Требовалось перевезти кое-какие артефакты, книги и записи Ордена. Количество их, конечно, оставляло желать лучше и старик обмолвился, что во время стычек с британцами, а также четвёртой революции, Орден потерял многое. Впрочем, три дня ему должно хватить, как он сам пообещал.

Гражданский персонал также принимался за работу, а снаружи раздавались голоса нанятых строительных бригад и рёв техники, которую те пригнали для работы. Света вместе с Шанталь прогуливались с представителем баронского рода Лизовских, задача которых состояла в ремонте стен поместья.

Из открытых дверей поместья вылетел маленький ураган и устремился к девушкам, но заметив меня и оборотня, резко сменил курс.

— Доброе утро, Витя, Дориан! — с улыбкой поздоровалась Любава и только потом увидела на левой руке волка браслет. — Ух ты! Красивое! Где достал⁈

— Ваш брат сделал, госпожа, — на ломаном русском ответил юнец, галантно поклонился и залихватски подкрутил усы. — Позвольте отдать должно вашей красоте, миледи! В это утро вы прекрасны, словно солнце!

— Я всегда прекрасна, — отмахнулась Любава, прикипела взглядом к браслету, а затем посмотрела на меня. — Витя, я хочу такой же! Нет, хочу красивее!

Я дёрнул щекой от такого поворота. Нет, в целом сделать можно, и я уже думал над тем, чтобы создать артефакты для сестёр. Для поддержания активного защитного барьера, климат-контролем и кучей цепочек рун, самоочищение из которых самое малое из возможностей. Но всё упиралось в ресурсы и деньги. Хозяйка Медной Горы благотворительностью точно не страдает, не тот у неё характер, а самородное золото слишком сильно бьёт по карману. Даже этот браслет, который сейчас обсуждали младшая сестра и юный оборотень, весьма ценный и дорогой в производстве артефакт. Но нужный для моей затеи.

— Все вопросы к Дарье, — пожал я плечами в конечном итоге. — Привезёт больше самородного золота, будет тебе браслет.

— Ну, тут я договорюсь, — не слишком уверенно ответила на это Любава. — Наверное… А что вы будете делать? Ты же не просто так всю ночь в кузне сидел вместе с Дорианом?

— Раз интересно, то пошли с нами, посмотришь, — то, что наши новобранцы могут превращаться в прямоходящих чудовищ для неё уже не секрет. Более того, Любава когда впервые увидела обращение Дориана, даже обрадовалась. Тому, что на нём можно будет покататься… А тот и не против, взял и покатал. Дети, одним словом…

Покинув стены поместья, подальше от строителей и гражданских, дабы их не пугать и не поднимать панику, мы оказались на небольшой полянке. Именно здесь я тестировал заражённые Скверной патроны с Фёдором, да и дерево, в которое выстрелил, до сих пор стоит. Вон, с чёрным ожогом на коре и мои отпечатком ладони после очищения Светом.

— Это место подойдёт, — кивнул я и развернулся к оборотню. — Обращайся.

Тот улыбнулся, похрустел шеей и стал изменяться. Со встречи с Кристианом у меня ещё были сомнения, что метаморфозы этих оборотней происходят всё же болезненно. Это, в целом, норма для оборотней, но нет, французы легко меняли свою человеческую ипостась на звериную, без каких-либо проблем и боли. А вот визуальный эффект был, причём интересный. Фигуру Дориан заволок непроницаемый тёмно-фиолетовый туман, полностью скрывший от глаз. Энергетический фон сильно подскочил вокруг него, а затем туман стал уплотнять и расширяться. Появились очертания шкуры, мощных мышц и длинных лап. Мелькнула вытянутая волчья морда с клыками, а затем туман стал перетекать и словно застыл в текущей форме на теле оборотня. Эдакий второй слой покрова, обладающий защитной функцией.

По сравнению с тем же Кристианом, Дориан был чуть помельче размерами. На полголовы ниже, уже в плечах и не такой массивный. Скорее жилистый, а вот длина передних лап у него была больше и мощнее грудная клетка. Оборотень-культурист, как его в шутку назвал Емельян, когда увидел в звериной ипостаси.

Звериные глаза француза горели фиолетовым светом, но постепенно затухали и стали просто волчьими. Уши стояли торчком и шевельнулись в сторону ремонтных бригад, скрывшихся за деревьями.

— Я не поняла, ты подрос, что ли⁈ — откровенно удивилась Любава, без страха любуясь оборотнем и обходя его по кругу. — Меньше же был!

— Р-р-р… Ощущения… странные… — пролаял оборотень, тоже впал в некоторое недоумение и стал себя осматривать. — Я правда стал больше, госпожа?

— Ты на лапу свою посмотри! — тыкнула пальцем младшая сестра в перетянутую мышцами конечность, нисколько не боясь туманной защиты. — Ты где раскачаться успел, Дориан⁈

Я почти незаметно улыбнулся и кивнул. Работает артефакт, не зря я практически всю душу вытряс из седого Бофура. Старый гном был искуснейшим из артефакторов, какие только рождались среди смертных, но характер у него… хуже, чем у меня. Заслуживший своим мастерством звание Тана он не любил делиться секретами, пока ему не прикажут это сделать либо Король Под Горой, либо боги прародители гномов. Были у меня сомнения, что вообще получится, но вышло очень хорошо.

Раз уж я решил принять французов к себе на службу, взамен пообещав им спасение душ от проклятия, то должен был устранить их главный дефект. Британские чернокнижники создали неплохой ритуал, рабочий, за что как минимум достойны сгореть в огне, а как максимум — отправиться в Бездну, но он всё же был не идеален.

Но, похоже, не хватало местным любителям мертвечины квалификации и опыта. Дефект, который был у всех членов Ордена Святого Христофора, а по словам Иоанна и у британских оборотней тоже, заключался в неустойчивой форме зверя. Если говорить простым языком, то сущность человека и зверя конфликтовали за главенство. Отсюда и потеря разума среди тех, на ком проводили ритуал. И ключевой момент с определённым характером, на ком его осуществляли. Якоря в виде кровожадности, неудержимого гнева и всё в таком роде, выступали связующим звеном. Как бы являлись привычным для сущности зверя по своему родству. Вот только, чтобы добиться сохранения разума, даже с помощью менталистов, чернокнижникам пришлось сделать ритуал так, чтобы обращение сохранялось в промежуточной форме. Не до конца оборотень, но уже и не человек.

Артефакт Аран-Ар-Сарах, он же «Сохраняющий Суть», помогал в этом. Защищал душевным барьером зверя, становясь эдаким намордником и подавлял волю. А вот сила оставалась и даже росла. Не сильно, раза в полтора, может чуть меньше, но главное — контроль. Изначально этот артефакт придумали гномы по просьбе тех немногих оборотней, которые смогли перебороть проклятье и желали существовать в мире со смертными. Редкое исключение, но непримиримые коротышки помогли этим несчастным, не только оказав помощь, но и позволив жить у себя.

— Опиши, что сейчас чувствуешь, Дориан, — вытащил я блокнот из рабочего фартука, заляпанного маслянистыми пятнами, стружкой и следами воска. — Постарайся коротко, но чётко.

— Р-р-х… — фыркнул он, поскрёб когтем подбородок и призадумался. — Целостность, господин… Сложно описать словами…

— За утками больше бегать не будешь? — хихикнула Любава, а француз смутился, что в образе волка выглядело… комично. Уши опустил, взгляд упёр в землю и шаркнул по земле нижней лапой.

Был у нас и такой прецедент, за который Иоанн потом извинялся. Юное дарование Ордена Святого Христофора не до конца мог сдержать свои порывы и иногда чудил, то за пролетающими утками погонится, пытаясь их догнать, то палку в полете поймает, которую Любава пнула от переизбытка чувств. Не захотела Света разрешать ей кататься на волке, вот и закатила скандал младшая. Самый, конечно, странный момент получился, когда Дориан познакомился со старшей сестрой, неосознанно превратился в волка и лизнут ей лицо, помахивая хвостом. Нагоняй от получил от своих же, Себастьян ему быстро мозги на место поставил, но Света… Да, охренела она конкретно.

— Не буду, госпожа, — буркнул француз, а девочка широко улыбалась.

— Теперь точно не будет, — кивком подтвердил я. — Так, что ещё, Дориан? Целостность это понятно, что насчёт инстинктов?

— Я слышу зверя, господин, — понял он о чём речь. — Но как-то… приглушённо. Он словно спит, но готов проснуться в любую секунду.

— Значит, пять сапфиров мало, — нахмурился я и почесал пишущей ручкой затылок. — Либо течение энергии в рунах слабовато.

Странно, так быть не должно. Я отчётливо помню слова Бофура, что Аран-Ар-Сарах делался с расчётом ровно на три руны. Сохранение, Духовная Целостность, Заточение. Каждая из них брала под контроль свой аспект проклятия оборотня, полностью подавляя звериную суть. Конечно, в случае с французами ситуация другая в корне, но изначальный принцип-то один. Я бы ещё понял, если бы проблема заключалась в нескольких сущностях, как у того же Кристиана или остальных членов Ордена.

К примеру у Марселя их две, у Себастьяна пять, а у Иоанна целых двенадцать! Сухой и сгорбленный старичок носил в своей душе столько кусков сущностей зверей, что я при первом осмотре, мягко говоря, удивился. Разумеется, количество сущностей влияло и на облик обращения. И если тот же Дориан действительно походил на знакомых мне оборотней, пусть и помельче размером, то вот Иоанн… Что ж, сразись мы с ним, то с текущими силами мне пришлось бы если и не превозмогать, то очень хорошо постараться. Но вот у молодого француза она одна — волчья. Больше ничего нет, а артефакт дажё её подавить в полной мере не может.

Эффект всё же был, целостность формы волка была очень плотной. Шкура просматривалась хорошо, как и густой чёрный мех. Тёмно-фиолетовый туман не столь сильно клубился, являясь доказательством не сильной потери энергии, которой у оборотней было очень и очень много. Вот только из-за промежуточного состояния они её сжигали галлонами, а теперь она сохранялась, усиливая потенциал. Изменения в виде увеличения роста и мышечной массы то же понятны, трансформация больше отклонилась в сторону зверя.

— Любава, иди сюда, — подозвал я сестру, решив кое-что проверить. — А ты, Дориан, готовься.

— К чему, господин? — сразу же насторожился он, подняв уши торчком.

Стоило девочке оказаться рядом и взять меня за правую руку, я поднял левую. Раскрытая ладонь засияла Светом, отчего волк начал пятиться и замахал лапами.

— А может не надо⁈

— Надо, Дориан, надо! — ухмыльнулся я. — Необходимо проверить кое-что!

— Я же уже извинился за те слова! — он явно не о том думал. Пусть при первом знакомстве молодой француз за словами не особо следил, но потом искренне извинился.

— Не бойся, Дориан! Брат тебя не убьёт, а я потом тебе печеньку дам! — крикнула Любава и, подняв на меня взгляд, тихо спросила: — Не убьёшь же, Вить?

Копьё Света сорвалось с ладони и попало точно в грудь оборотня, отбросив того на несколько метров. Свалившись на землю, Дориан заскулил, но скорее не от боли, а из-за действия Света на сущность зверя. Энергии в атаку я вложил мизер, а потому рана его не страшнее ожога от кипятка. Больно, но терпимо.

Результат появился сразу. И он был ожидаем. Браслет раскалился, сапфиры вспыхнули, а цепочки рун засветились по контуру артефакта. И было отчего. Оборотень стал меняться сильнее. Увеличиваться в размерах, мышечной массе и объёмах. Резко встав на четвереньки, Дориан оскалил клыки и смотрел прямо на меня, утробно зарычав. Туман вокруг него стал плотнее и сконцентрирование, глаза запылали тёмно-фиолетовым светом, а с пасти на землю начала капать слюна.

— Брат? — перепугалась Любава, ни разу до этого не видевшая, чтобы её новый друг был вот таким.

— Не бойся, — невозмутимо ответил я, рассматривая изменения и подмечая, что артефакт действует, но сбой стал очевиден.

Рыкнув, потерявший контроль француз понёсся на меня. Мощным прыжком он оторвался от земли, раскинул лапы в стороны и собирался вонзить клыки в мою шею. Рабочая стратегия волков, действующих на инстинктах.

Я задвинул Любаву за спину, а морда оборотня напоролась на мой кулак. Без Касания Света или иного проявления силы Паладинов. Чистая физическая мощь, но этого хватило, чтобы тот свалился мешком прямо мне под ноги. Нижняя челюсть оборотня, засеменившего лапами на земле, с хрустом встала на место, а смятый нос возвращался в норму.

— Пришёл в себя? Или добавить? — наклонился я к нему и схватил за загривок. Оборотень он не настоящий, а вот уязвимости, как у тех, что мне встречались. В этом месте у них находится очень болючая точка, куда при удаче и нужно бить клинком в первую очередь.

— Пришёл, господин… Пришёл! — заскулил он, тяжело дыша. — О-отпустите, пожалуйста!

Я перестал давить на нерв и оборотень распластался на земле, приходя в себя.

— Знаешь, Витя, кинолог из тебя так себе! — засмеялась Любава, присела на корточки перед оборотнем и стала гладить его морду, успокаивая. — Ну всё-всё, Дориан, не будет брат тебя больше бить. Я ему не позволю!

— Спасибо, госпожа… — вывалил язык волк и прикрыл глаза от поглаживаний. То же мне, страх крестьян и ужас ночи. — Вы само олицетворение благородства и доброты… Господин, зачем всё это нужно было?

— Чтобы доработать артефакт, — пожал я плечами. — С вашим проклятьем обычный стандарт не подойдёт, сущность зверя слишком, как бы это… свободна. Ты потерял контроль практически сразу после атаки, хотя руны сдерживали тебя, как могли.

— Старику он не подойдёт, да? — юноша вновь обратился в человека, поправив одежду. Ещё одна особенность, которая мне до конца понятна. Обычно оборотни при обращении разрывали одежду на себе, превращая ту в тряпки, а в случае французов она сохранялась. Мелькала даже мысль о пространственном кармане, действующем вроде обмена человека на зверя и обратно, но пока эта теория шаткая.

— С Иоанном сложнее, — вынужденно признал я, что в случае со стариком таких артефактов нужно десяток, а то и больше. — Но что-нибудь придумаю. Разум вы в любом случае сохраняете, а вот с полным контролем решим.

На этой ноте мы пошли обратно в поместье, у ворот которого творилось какое-то оживление. Прибыли гости, которых я уж точно не ожидал. По крайней мере именно этих, а не каких-нибудь французских наёмников или убийц того, кто с ними сотрудничал. Целый кортеж из машин с гербами рода Долгоруковых припарковался у стен и ворот, а среди бойцов княжеского рода я узнал Ивана и его деда, которые сейчас о чём-то оживлённо спорили.

— Любава…

— Я всё сделаю, брат! — с готовностью ответила она и пихнула локтём оборотня. — Дориан, давай помогай! Надо Свету найти!

Тот принюхался и они с младшей быстром шагом направились в сторону поместья, а я держал курс к Долгоруким, которые заметили меня и ожидали. И вид у деда Ивана был ещё хуже, чем на приёме у Валевского. Похоже, старику осталось ещё меньше, чем мне казалось изначально. Что ж, в любом случае, скоро узнаю.