Паладин. Свет и Скверна III

Глава 8

Все бойцы в поместье были проинструктированы на счёт прибытия возможных гостей. Фёдор чётко раздал приказы, распределил людей и встретил оборотней не пулями, но и не хлебом с водой. На стенах тут и там находились Егеря при оружии, дула нескольких пулемётом держали французов под прицелом. Емельян как бы невзначай прогуливался у ворот и считал птичек, попутно общаясь с занятым тренировкой Шипером. Маг металла старался упражняться всё свободное время, левитируя небольшие круглые шарики на ладони.

Гостям вытащили стол и табуретки. А, нет, ошибся, воду им всё же предложили, но пил её один лишь старик. Невысокого роста, в сером деловом костюму, сутулящийся и седой, как лунь. Морщины на его лице были столь глубоки, словно кратеры, глаза приобрели молочную белизну, но лишь дурак бы решил, что он не опасен. Отнюдь, среди тех, кто с ним прибыл и Кристиана, он был сильнейшим. Аура зверя из него так и пёрла, пусть он и старался её сдерживать. У этого старого волка ещё не выпали все клыки и свою добычу он вполне способен порвать на части.

Трое других оборотней отличались… если не аурой, то внешним видом. Облачённые в какую-то помесь фрака и ливреи бело-синего цвета, на ногах кожаные, дорожные сапоги для путешествий, а лица суровые, готовые к испытаниям. Во всяком случае у двоих из них, а вот третий, с закрученными и блестящими на солнце усами, при моём появлении ухмыльнулся. И он же был самым молодым из волков.

— Господин Потёмкин, — кивнул старик, с показным кряхтением поднявшись с табуретки. Голос его звучал хрипло, будто оборотню тяжело давалось каждое произнесённое слово. — Меня зовут Иоанн Лефебре. Благодарю вас, что не отказались и приняли нас. А также за то, что сохранили жизнь Кристиану.

Я остановился рядом с одним единственным стулом, обитым мягкой тканью и явно притащенным из столовой. Стол, разделяющий меня и оборотней был небольшим, а потому не помешал волку протянуть руку. Сухую ладонь испещряли шрамы, а дряхлая кожа обтягивала видневшиеся кости.

— В твоих словах, старик, я слышу иронию, — невозмутимо произнёс я и ответил на его жест. — Рассчитывал на бой?

— В меньшей степени, но он был возможен, — не стал он отрицать очевидное. — Подобных нам не часто привечают в цивилизованном обществе, считая чудовищами. Особенно в других государствах, а не в родной Франции. Позвольте представить вам моих братьев, — указал старик на крайнего слева оборотня, внимательно меня рассматривающего. Чем-то они с Кристианом были похожи, формой лица и взглядом. Скорее всего родственники. — Марсель де Кассегрен, младший брат Кристиана, — его ладонь переместилась на крупного мужчину с окладистой бородой рыжеватого оттенка. — Себастьян де Моле, наставник новобранцев и первый коготь Ордена, — названный оборотень коротко кивнул. — А это юное дарование — Дориан Бертранд, самый младший член Ордена Святого Христофора.

— Потёмкин Виктор Константинович, — сухо ответил я, садясь за стол. — Раз со знакомством покончено, то присаживайся, Иоанн, нам есть что обсудить.

— У русских, похоже, в норме приглашать за стол за пределами стен и под дулами автоматов, — хмыкнул Дориан, заговорив по-французски. — Впрочем, что ещё ожидать от северных варваров. И зачем, учитель, вы стелитесь перед этим пацаном? Он хоть и глава рода, но сила его как-то не впечатляет…

— Закрой рот, Дориан, — не подавая виду, но добавив в голос стали, процедил Себастьян. — Ты слеп и глуп, раз не видишь очевидного и не следишь за своим языком.

— Пфф, — фыркнул юнец, подкрутил усы и уставился на меня. — И что я там должен увидеть?..

Переговаривались они довольно тихо, не мешая мне и старику обсудить недавний бой с наёмниками и заточение Кристиана. Иоанн был довольно мудр и умён, сразу же понял примерную картину схватки, нашёл следы и пришёл. Причём сделал это в одиночку, его братья до определённого времени находились в отдалении от поместья. Правильный расчёт, в случае опасности одному ему было проще избежать возможной схватки.

Но пусть и я занят был разговором со старым французом, слова юнца проигнорировать не мог. Не из-за их содержания, а потому что я хорошо знал, кто такие оборотни. Даже, если эти люди и не являлись псами из моего мира в полной мере, а лишь их подобием, одно среди их вида ценилось больше, чем всё остальное. Сила. Зверь подчиняется лишь сильному. Волей, телом, духом, без разницы. Сама их суть устроена так, что сильный ведёт стаю. Он диктует образ жизни, правила и решает судьбу членов стаи. Отдаю должное Иоанну, он слышал слова своих людей, но не дёрнулся и никак не показал, что те опасны.

— Послушай старшего и помолчи, щенок, — наши глаза с младшим оборотнем столкнулись, а мой французский пусть и не был идеален, но вполне понятен. — Пока не накликал беду на свою стаю.

Брови брата Кристиана, сохранявшего молчание, взлетели на лоб. Иоанн криво улыбнулся сухими губами и покачал головой, Себастьян поморщился, а Дориан хмыкнул.

— Прошу простить этого юношу, господин Потёмкин, — склонил голову старик. — Молодость бьёт ключом, а кровь кипит в жилах… Он не желал вас обидеть.

В доказательство слов, Себастьян дал затрещину юнцу и заставил того практически поклониться в землю.

— Будем считать, что твою проверку я прошёл, старый волк? — приподнял я бровь, взирая на Иоанна. — Ты же ведь не мог не знать, что язык этого мальчишки работает быстрее, чем его мозги.

Старик на это только улыбку обозначил, а затем сосредоточил взгляд на Шанталь. Неторопливым шагом, аккуратно придерживая поднос с чайником и чашками, она подошла к нам. Было видно, что женщина сильно переживала и при взгляде на знакомых ей людей не сдержала улыбку. Оборотни отреагировали… по-разному. Тот же Себастьян и брат Кристофера лишь кивнули ей, младший во все глаза пялился, словно видел впервые, что, возможно, недалеко от истины. А вот старик, взяв в сухие ладони фарфоровую чашку, с добротой в голосе произнёс:

— Здравствуйте, госпожа де Лузиньян. Рад, что с вами всё хорошо…

— Господин магистр, — сделала реверанс Шанталь, придерживая поднос у груди и бросая на меня встревоженный взгляд.

— Благодарю, Шанталь.

Она явно хотела задержаться и пообщаться с оборотнями, но пока рано для этого. Если переговоры пройдут продуктивно, то время у них будет, а если же нет… Что ж, этот вариант я рассматривал, но сомневаюсь, что прольётся кровь. Для неё банально нет причин.

— Я уже поблагодарил вас за её спасение, господин Потёмкин, — провожая спину женщины взглядом, прошептал старик. — Но эти слова лишь ничтожная малость моих истинных чувств. То, что она жива… Дарует всему Ордену надежду, которую мы за эти годы потеряли.

— Я сделал то, что должен был, Иоанн, — пожал я плечами, пригубив напиток, а затем, ради чистого интереса, перешёл на всеобщий. — Паладин не может оставить чистую душу прозябать во тьме.

От моих слов он вздрогнул и замер, так и не донеся чашку по губ. Себастьян нахмурил брови и повёл плечами, от него полыхнуло опасностью, но сдерживаемой. Марсель и Дориан никак не отреагировали, лишь переглянулись между собой в недоумении.

— Этот язык… — очень тихо, едва слышно, прошептал старик и поднял ладонь. Себастьян от этого жеста вмиг успокоился, а его глаза, полыхнувшие синевой и принявшие вид волчьих, вновь стали нормальными. — Я не слышал его уже долгие сотни лет… Первый магистр Ордена разговаривал на нём, обучил своего приемника и передал ему свою мудрость. Затем эта традиция продолжилась до сего дня…

Тяжёлый вздох вырвался из его груди, он одним глотком допил чай и медленно поставил кружку на стол. Эмоциональный фон у него прыгал из стороны в сторону, но старик никак не этого не показывал, оставаясь внешне спокойным.

— Я знаю, кто вы, господин Потёмкин… Теперь — знаю… Первый магистр поведал о вас, о вашем Ордене, по сравнению с которым, наш лишь жалкое подобие. Его истории о воинах Света, чей взор видит саму суть, а слова разрывают разум созданий ночи, мне хорошо известны.

— Он сделал с вами, — указал я подбородком на грудь старика, имея ввиду сущность зверя. — Вот это.

— О-о-о, нет-нет, что вы, — покачал он головой. — Первый магистр был истинным оборотнем, чистокровным, но он не желал нам участи глупых зверей. Возможно, для воина подобного вам, это звучит глупо, но это истина. Он делился с нами мудростью, знаниями, опытом, но не своим… даром. Наше проклятье появилось позже, чтобы исправно нести свою клятву и долг.

Что-то подобное я предполагал, но ошибся в главном. Да, на оборотней эти люди походили со скрипом, но в моём мире существовал так называемый «Застой Крови». Относился он к нечисти, которую Орден Паладинов изучал и документировал.

Суть его была в том, что один чистокровный мог заразить какую-нибудь крупную деревню. Волки не раз поступали таким образом, создавая огромные армии для набегов, но был нюанс. Обращённые им глупые животные передавали своё «проклятье» дальше, но оно теряло… эффективность? Можно сказать и так. Это можно сравнить с поколениями аристократов в этом мире, где основатель рода какой-нибудь Архимаг, а вот его потомки через определённое поколение и смешивание крови, становились слабее. Не всегда, конечно, если говорить конкретно об этом примере, но такое случалось.

С оборотнями же эффект стопроцентный. Некоторые химерологи на моей памяти пытались обойти этот дефект и тем самым снабжать себя постоянным материалом, а оборотни, даже дикие, из-за своей природы им очень подходили. Вот только ни черта у них не вышло, а если и получалось чего-то добиться, то, обычно, подобные культы истреблялись под чистую.

Я думал примерно в таком ключе, изучая Кристиана в темнице, но оказалось, что это ошибка. Не результат потери эффективности проклятия, а нечто другое.

— Расскажите? — подлил я старику чай, выбивая из мыслей, а то он что-то ушел в себя.

— Кгхм… Это, конечно, секрет Ордена, но раз вы Паладин… — на ломаном всеобщем ответил он, скорее всего стараясь соблюдать конфиденциальность. Мало ли я могу сделать, если остальные оборотни узнают о том, кто сейчас пил чай с их магистром. А так, он услышал мой секрет, а теперь раскроет свой. Откровенность за откровенность. Впрочем, не отрицаю, что возможно и второе, а то и третье дно. — Это случилось пять столетий назад, в Британском Королевстве. Вам известно, что тамошние одарённые практикуют искусство чернокнижия?

— Нет, — нахмурился я. — Но это полезная информация. Благодарю, Иоанн.

Он кивнул, сделал глоток, призадумался и спустя несколько секунд продолжил:

— Наше проклятие результат именно этого тёмного искусства. Не его относящейся к аспекту смерти ипостаси, а… возрождению. Цикличность, господин Потёмкин, один из главных догмат чернокнижников. Появление жизни, её рост, и увядание…

— Это мне известно, — кивнул я. — Как и то, что не вся эта братия поклоняется сугубо Тёмным Богам.

— Касательно божеств я не знаю, но… в ваших словах есть зерно истины. Умерший на данный момент брат Ордена, Аскольд де Лефебре, мой предок, стал первым, кто получил это проклятие. Изначально его создавали для секретного проекта её величества королевы Елизаветы Первой, из династии Тюдоров. Воинов короны для участия в нём отбирали по специальным критериям, в большинстве своём: желание убийства, гнев, несдержанность и приверженность к насилию. Мясники, для которых честь ничего не стоит, если говорить проще.

— Ритуал усиливал эти особенности?

— О, да, господин Потёмкин, — покивал Иоанн и огладил подбородок. — Суть зверя в этих людях приживалась так, как ни в ком ином. В первоначальных опытах брали всех, но смертность была слишком большой. Из десяти выживал один и то, не всегда. Ритуал доработали, внесли изменения и эффективность его повысилась, но при определённых нюансах, которые я назвал.

Краем глаза заметил, как из поместья вышли Кристиан и Шанталь с Фёдором. Французы сразу же ожили при виде своего брата и принялись общаться. Старик же, пусть и отвлёкся от нашего разговора, но кивнул в знак приветствия угодившему в мои цепи оборотню.

— Результат, как вы должны понимать, господин Потёмкин, получился ошеломляющим. Вам известны события между 15-м и 16-м столетиями?

— Такой древней историей этого мира я не интересовался, — повёл я плечом и чуть скривился. Голова всё ещё гудела после сна, но уже не так сильно. — Но, кажется, я догадываюсь о чём речь. Битва при Джайпуре, так?

— Она самая, — чуть улыбнулся старик. — 1556 год, Джайпур. Войска Британии не могли взять этот город, дабы подавить мятеж колоний. Одарённые Индии не зря считаются очень… специфическими и сильными противниками. Джентльмены с островов, конечно, тоже сильны, но их удел — море, а не суша. Потери среди них были огромны, счёт умершим шёл на сотни тысяч, а затем… наместник города и его приближённые советники умерли. За одну ночь, господин Потёмкин. Свидетельств, утверждающих, будто чудовища сражались за англичан, в свободном доступе не найти, но в то пору слухи об этом ходили. О передвигающихся на двух задних лапах волках, действующих, как единое целое и уничтоживших всю оборону Джайпура в считанные часы. Наш первый магистр в те года ещё был жив, а не отравился в Леса Вечной Охоты, как он называл посмертие, и догадался, в чём дело. Мой предок по его приказу должен был внедриться, провести разведку и найти… хоть какие-то доказательства, что британцам удалось создать своих ручных волков.

— И судя по тому, что ты сидишь передо мной, а твои братья носят в себе так называемое проклятие, ему это удалось.

— Частично, — вздохнул Иоанн, покрутив между пальцев полупустую чашку. — Его раскрыли и решили сделать одним из «рабов». Не все обращённые сохраняли хоть частичку разума, а потому участие менталистов в экспериментах считалось нормой. Даже необходимостью, дабы подавить звериную суть. Мой предок подошёл идеально, сущность звери прижилась. Более того, он смог обуздать её без помощи британских мозгокрутов, после чего сбежал.

— Британцы вас не оставили? — предположил я, нахмурясь. — Вряд ли им нужна была утечка и бегающий на свободе оборотень.

— Вы правы, господин. Их агенты стали выслеживать нас, истреблять и похищать. Успех с предком пришёлся им по душе и они желали его повторить на всех членах Ордена Святого Христофора. В какой-то мере мы все родственники, ведь наш магистр и первые основатели, старались сохранять тайну внутри родов. Тогда было тёмное время, трон Франции лихорадило и помочь нам монарх не мог при всём желании. Та самая революция, которая и привела к текущим временам, являлась четвёртой по счёту. Первые три были успешно подавлены.

— Пока всё складно, но почему ваш первый магистр не дал им бой? Я сражался с чистокровными и знаю, на что они способны.

— Наш магистр… — пожевал губы старик, собираясь с мыслями. — Он не желал этого. Не сомневаюсь, что в вашем представлении, как Паладина, он являлся чудовищем. Нечистью, которую необходимо истребить всеми силами, пока та не расплодилась. Мне известны истории из родного мира магистра, который является и вашим, как я понимаю, родным миром. И те ужасы, которые вам должно быть приходилось видеть, вызывали у меня оторопь. Но он не хотел сражаться. Не хотел крови и смертей. Но и погибели Ордена он тоже не хотел…

— То есть, — приподнял я бровь, примерно понимая, куда он клонит. — Ваш первый магистр был пацифистом и идейным борцом за мир, при этом чистокровным оборотнем, каким-то образом оказавшимся в этом мире, но не стал вас обращать, чтобы защитить?

— Лекарство, порой, также смертельно, как яд. Вы правы, он отказался обращать братьев, считая, если таков выбор, то смерть лучше. Но, как я уже сказал, гибели Ордена он тоже не желал. Поэтому, под уговорами моего предка и братьев, он уступил. Позволил провести ритуал, который даровал нам силу зверя, а наша необычность сохранила разум. Мы дали бой британцам, две стаи стали рвать друг друга на части, пока, в конечном итоге, островитяне не отступили. Стычки между нами происходили после этого регулярно ровно до того момента, пока один из них, обладающий властью, не согласился на мир…

— И много среди британцев оборотней? Про чернокнижников даже спрашивать не буду, эти тараканы способы забиться в самую глубокую щель и выжить.

— Насколько мне известно — два ордена, подобных нашему, но других. Какое-то подобие чести и принципов у них есть, как и правила, но лишь подобие.

Интересные, однако, выверты подкидывает этот новый мир и Вселенная. То твари, заражённые Скверной объявятся, то оборотни и чернокнижники вылезут. Кто следующий, какой-нибудь дракон?

— Что ж, спасибо за информацию, Иоанн, — задумчиво кивнул я.

— Не за что, господин, — чуть склонил он голову. — Должен признать, что если бы вы не сказали, кем являетесь, то она осталась бы в секрете. Одно из правил нашего Ордена, перешедшее от первого магистра, гласило: При встрече с Паладинами, если таковая случится, всеми силами доказать свои чистые намерения и… просить пощады. Я знаю, на что вы способны и что в сражении с вами, я и мои братья погибнем.

Не договорив, он встал с табуретки, обошёл стол под моим внимательным взглядом и медленно опустился на колени. Видевшие это оборотни насторожились, а разговор между ними и Шанталь стих.

— Прошу вас, господин… Наставьте нас на путь Света и помогите… Помогите нам исцелить собственные души от тягостного проклятия… Нам не увидеть Лесов Вечной Охоты, куда ушёл первый магистр… Нам не попасть в рай или ад, куда отправляются души людей… Удел наш — забвенье в пустоте. Вечное заточение во тьме, где нет ничего, кроме страданий… Вы спасли жизнь госпоже де Лузиньян, вытащили её душу из объятий мрака, позвольте и нам пойти тем же путём…

Я молчал и смотрел на этого человека, которого, возможно, ещё в младенчестве обрекли на существование зверя. Не дали выбор и возможность отказаться, ради Ордена и его клятв. Знакомая картина, видел подобное не раз и не два.

— Встань, Иоанн, — в моём голосе прорезались нотки старого капеллана, отчего старик дёрнулся, но подчинился. — Я спрошу лишь раз и требую честный, правдивый ответ: Ты действительно готов пойти за мной со всем своим Орденом, чтобы обрести спасение?

— Да, господин… — ни на секунду не задумавшись ответил он.

Похвальная вера и рвение. Держу пари, что изначально план у него был другой. Возможно, уговорить Шанталь уехать на родину, где ей могли бы дать защиту. А теперь… Всё сильно поменялось.

— И ты готов отвергнуть старые клятвы? Покинуть Францию и перебраться в Российскую Империю?

— Наша клятва держится лишь благодаря жизни госпожи де Лузиньян… Без неё, она ничего не стоит… Прежний король мёртв, как и все те, кого мы клялись защищать, господин…

Чего-то такого я ожидал, пусть и были сомнения.

— Я услышал тебя, — коротко кивнул я, приняв решение, а затем гаркнул: — Есенеев!

— Я! — чётко ответил он, вытянувшись.

— Покажешь нашим новобранцем их комнаты в казарме. Проведёшь инструктаж и введёшь в курс дела, — командир Егерей кивнул, Шанталь попросила его перевести, что я сказал, а когда услышала, то счастливо заулыбалась. — Теперь ты, Иоанн…

— Господин? — с готовностью ответил он.

— Через пару часов, как приведете себя в порядок после дороги, подойдёшь ко мне. Обсудим, что вам необходимо будет перевезти из Франции сюда, а также… Тех, кто теперь всенепременно объявится на моей земле.