Островский. Вызов принят!

Глава 28

Велес Младший насмешливо фыркает.

— Ни один из вас дольше минуты бежать не в состоянии. Я проверял, — командующий отмахивается от старейшины как от зудящего над ухом комара. — А эти ребята — их, кстати, тоже пятеро — стаю кошмаров в тридцать голов на фарш пустили, не вспотев даже.

Гаррис замирает на месте, явно не веря этому заявлению. Но тут же начинает нарочито-старательно отряхивать одеяние от пыли.

Скрывает удивление, ясное дело.

А Велес мстительно продолжает:

— Ой, я же не упомянул, что другие вторженцы осенены благословением Гагана, отчего вымахали в три ящериных роста.

Гаррис откашливается, словно чем-то подавился.

Дед задумчиво постукивает себя когтистой лапой по ехидно скалящейся морде:

— Мы встретили по пути сюда одного такого. Совсем рядом с Кольцом душ. Ты, помнится хотел мой старый барабан перетянуть? Можешь сгонять за шкурой, пока его дружки не вернулись. Там ещё и на папку для документов хватит.

— А папка-то мне зачем? — удивлённо вопрошает совсем выбитый из колеи старейшина.

— Ну ты же должен куда-то завещание сложить, чтобы не истрепалось, — тоном ментора, наставляющего неразумное дитя, продолжает Велес. — Рано или поздно придётся сойтись с захватчиками в битве, а из нас, призраков, помощники так себе

Сам при этом заинтересованно разглядывает происходящее за спиной старейшины действо. Гаррис медленно оборачивается, прослеживая за взглядом нашего проводника.

А там вообще-то ничего необычного.

Просто Бибус с Абобусом, расчертив круг на каменной мостовой, играют в «ножички», используя в качестве спортивного инвентаря свои кривые мечи.

Хоп!

Оказывается, в высоту старейшина тоже прыгает неплохо! Только нервные они тут какие-то. Призраков никогда не видели что ли?

— Как эти двое сюда попали?! — истерически вопит Гаррис с недавно покинутого балкона. — Да почему именно в мою смену Ала́тырь должен выйти из строя? Будить всех, срочно! Сейчас же…

— Да что ты верещишь, будто хвост потерял? Перепонки мои бедные! — Велес страдальчески обхватывает голову лапами. — Зенки-то протри! Ты где на них черноту видишь, а? Вроде, старейшина, а ведёшь себя как нелинявшая ящерка перед брачным сезоном!

Гаррис пристыжённо затыкается. И наклоняется через ограждение балкона, причудливо изгибаясь вниз.

Бибус приветливо машет ему рукой, Абобус смотрит куда-то вверх. Секундой позже его призрачный меч вонзается в землю, промелькнув перед ошалевшей мордой старейшины на расстоянии вытянутой руки.

— Видал, как могу? — обращается Абобус к брату. — Повторишь?

— Да легко! — Второй меч взвивается вверх, издавая низкий свист.

Гаррис поспешно втягивает голову в плечи, а плечи вместе с остальным телом — на безопасный, по его мнению, балкон. Это вряд ли, конечно: для призрачного оружия преград не существует. С другой стороны, урон оно тоже вряд ли сумеет нанести.

Наверное.

— Как думаешь, кто этих обормотов от порчи очистил? — Велес с довольным видом опирается на трость. — На размышление даётся тридцать секунд.

«Чёрный макр. Тот, что час-стично выпит. Дай!» — требовательно раздаётся в голове знакомый голос.

Покровитель явно что-то задумал. Не стоит ему мешать — до сих пор все его действия шли нам только на пользу.

Вынимаю кристалл из сумки и призываю хлыст.

«Жила» клацает зубами, впиваясь в источник энергии…

И в зеленоватом сиянии с моей руки слетает якул во всей своей красе, зависая точно над балконом!

[Магический резерв заполнен. Мана-каналы расширены. Мощность умений вышла на новый уровень.

Якул благодарит вас.

Открыта способность «Запасная обойма». Змей помнит, какие лишения вы терпели, чтобы укрепить его могущество. В его магическом резерве навсегда выделен объём маны, достаточный для полной однократной перезарядки Выжигателя.

Пусть те, кто встанут на пути, будут уничтожены единой силой!]

Это сколько же в том макре энергии, что змея даже неполный кристалл на новый уровень развития выдернул? Да этот макр и сейчас всё ещё светится тёмно-красным!

— Я вижу, потомок, что слова моего генерала тебя не убеждают, — якул задумчиво оглядывает постройки вокруг. — Целые поколения трудились над тем, чтобы обустроить здесь свой дом. Скажи: неужели ты хочешь обесценить их старания, малодушно цепляясь за свою должность и статус? Неужели мнение соплеменников тебе дороже, чем выживание целой колонии?

Гаррис, мелко трясясь всем телом, бухается на колени.

— Прости меня, о великий Предводитель! Годы спокойствия подточили мою слабую волю, подтолкнув к недостойным поступкам! — голос его трясётся, мешая произносить слова быстро. — П-простишь ли не-недостойного, д-дав возм-можность и-искуп-пить в-вину?

Якул открывает было пасть, но не успевает с ответом.

— Га-арруси-ик! Долго ты там ещё с этим старым хрычом болтать будешь? — раздаётся изнутри здания ящериный, но явно, хм, женский голос. — Ванна с ароматными маслами совсем остыла! Хочешь, чтобы я уснула от холода?

В проёме балкона появляется изящная даже по человеческим меркам ящерка с шоколадной чешуёй и ярко-голубыми глазами. Лёгкая накидка, наброшенная на плечи, местами прилипла к влажному телу, вероятно, подчёркивая неоспоримые ящеричьи достоинства.

Похоже мы отвлекли старейшину от дел государственной важности.

— Ой, у тебя встреча? Я тогда внутри подожду, — томно произносит вошедшая. Собирается повернуться, чтобы уйти — и резко впивается взглядом в якула, по-прежнему висящего в воздухе.

— Гаррис, ты очешуел совсем? Ещё б голым к Предводителю выперся! — рявкает она на распростёртого старейшину. — И меня не предупредил!

Ящерка кланяется в пол так, что её хвост встаёт вертикально, словно флагшток.

— Мы рады приветствовать Первого сына в нашей скромной обители, — чуть ли не мурлычет она. — Я, Старейшина Лаурия, приношу извинения за наш неподобающий вид и поведение в вашем присутствии. Дайте нам пару минут — и все старейшины прибудут, дабы выказать должное уважение Предводителю.

Змей оскаливает пасть так, что кажется, будто его голова распадётся надвое. Видимо, этот означает для него улыбку. Недобрую, конечно же.

— Пять минут — и все бодрствующие должны быть в сборе у главного входа, — милостиво дозволяет он. — Побеседуем по душам о вашей нелёгкой жизни.

Грациозно разгибаясь, чешуйчатая дама одним ловким движением воздевает «Гаррусика» в вертикальное положение.

Тот пытается сказать что-то, указывая на предводителя. Ящерка понимающе кивает, ласковым взглядом успокаивая трясущегося старейшину, и уводит его вглубь помещения.

Якул, кружась как пушинка одуванчика, по спирали планирует поближе к поверхности и нашему отряду.

— Ничего объяснить не хочешь, чешуйчатый? — упираюсь в Покровителя тяжёлым взглядом. — То с памятью у тебя плохо, то строишь всех, кого в первый раз видишь по стойке смирно. Сдаётся мне, где-то ты недоговариваешь.

— Память понемногу возвращается, — вещает непривычно звучащий без обычного шипения Яков. — А импровизации мне было у кого поучиться. Везёт, что у тебя такое богатое прошлое!

Ещё и в моей жизни прошедшей ковыряется, хитрец. Тот случай, когда «учиться на чужих ошибках» — вовсе не фигура речи.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Предводитель, хоть и не от всего сердца, — Велес небрежно воздевает свободную от трости лапу. — Гляжу, тебя судьба тоже не приголубила?

— Каждый получает то, что заслужил, — туманно ответствует змей. — Не вижу смысла жаловаться и уж тем более — жалеть кого-то. Себя в том числе.

— Слова зрелой личности и мудрого существа, — призрак удовлетворённо кивает. — Тогда, думаю, ты вполне справишься с тем, что случится дальше.

Настораживаюсь. Кажется, с выяснением обстоятельств прошлой жизни Якова придётся повременить.

— А есть чего опасаться?

Велес не отвечает, лишь криво усмехается.

Тревожно прислушиваюсь к нарастающему изнутри дворца шуму. Он становится всё ближе, перерастая в нестройный гомон.

Дверь распахивается, являя взору нашей команды Гарриса с церемониальным копьём в лапах. Он торжественно выходит на порог, застывая по стойке смирно, словно почётный караульный.

Следом из двери показывается Лаурия, облачённая в пышные белые одежды, контрастирующие с её тёмной чешуёй.

За ней вышагивают ещё трое ящерок разной комплекции и цвета в накидках, как две капли воды похожих на прошлый наряд шоколадной старейшины.

В котором, к слову, она готовилась принимать ванну.

Встав на одно колено, они почтительно склоняют головы к земле, слегка покачивая изящными хвостами.

— К прибытию Предводителя мы готовились с самого основания первого поселения на этом месте, — вещает Лаурия, простирая лапы в воздух. — Почти же нас своей благодатью, избрав себе наложницу из этих достойных дев славного города Аргона!

Вот так сразу, да? А как же накормить-напоить, да в баньке попарить?

Хотя внезапное предложение якула, кажется, совсем не смущает.

Змей внимательно рассматривает трёх новоприбывших ящерок, затем переводит немигающий взгляд на Лаурию.

— А если я захочу другую — что тогда? — припечатывает он голубоглазую одной-единственной фразой. — Например… тебя?

Шоколадка разом теряет всю свою напыщенность, а Гаррис нервно сглатывает.

Яков недобро скалится, широко раскидывая крылья:

— Или мне взбредёт в голову огулять весь город? Пойдёте будить каждую его жительницу ради такого случая?

Якул раза в полтора увеличивается в размерах, и его голос эхом отражается от каждого здания в пустом городе.

Ого, как Покровитель мой разбушевался! Того и гляди — молнии начнёт из глаз метать.

— Чем или кем вы ещё готовы торговать ради укрепления собственной власти? — громыхает он. — Усыпили всё население, а сами ищете возможность урвать кусок пожирнее, пока вокруг с вашего попустительства набирает силу неизвестный враг, паразитирующий на духах предков!

Старейшины стоят перед ним, будто нашкодившие дети. Особенно неуместно наверняка себя чувствуют потенциальные «невесты».

— Да с такими управителями никаких угроз не надо — сами всё порушат до основания! — обличительно заявляет напоследок якул.

Это оказывается последней каплей.

— Не тебе, вышвырнувшему нас на задворки мира, рассуждать об угрозе! — взвивается вдруг Лаурия. — Спелся с людишками, а собственный народ предал, обрекая на гибель в безжизненном краю! А теперь нотации нам читаешь, как правильно подданными командовать? Может, пора решить, на чьей ты стороне?

Гаррис тянет к ней лапы, пытаясь утихомирить. Разъярённая ящерка раздражённо его отпихивает.

— Моё решение было принято, когда ты ещё даже на свет не появилась, — глаза якула сверкают так, что больно смотреть. — Гаган превращает в выжженную пустыню любой мир, до которого дотянутся его лапы, не считаясь с потерями — он всегда может наплодить новых детей.

Лаурия пытается что-то возразить. Якул повышает громкость, вынуждая её замолкнуть:

— А выживших будет гнать всё дальше до тех пор, пока они не погибнут, взрастив его личное могущество. Всё, что можно было сделать в таких условиях — дать право выбора своей судьбы как вам, так и людям. И тот, кто попытается его отнять — станет моим врагом. Вот моя сторона!

Велес широко оскаливается, показывая большой палец.

Лаурия зыркает на странно задумчивого Гарриса, намертво стиснувшего копьё. Не дождается нужной реакции и открывает было рот, но змей снова не даёт ей ничего сказать.

— Призраки сами себя не очистят! — рыкает он. — Сколько времени нужно, чтобы разбудить всех старейшин?

— Двенадцать часов, если не желаете их убить или покалечить, — сквозь зубы цедит шоколадная ящерка. — В противном случае я не поручусь за их здоровье.

— Два часа сверху — и они должны быть в сборе на этом же самом месте, — якул грозно хлопает крыльями. — Пусть помогают будить остальных жителей Аргона. Так мы быстрее перейдём к следующему шагу — вернём враждебных духов к нормальному состоянию.

— И у вас, наверное, есть способ это сделать? — не упускает случая ввернуть шпильку Лаурия. — Жители непременно захотят узнать, чем придётся пожертвовать ради призрачного благополучия.

— Всему свой черёд, — туманно отзывается якул. Взмахивает крыльями и начинает уменьшаться до прежних размеров. — Нет смысла дважды пересказывать одно и то же, поэтому план я оглашу только перед всеми старейшинами.

Лаурия излучает скепсис буквально каждой чешуйкой. Но в её голубых глазах полыхает нешуточная ярость.

— И учти, — добавляет якул жёстко. — Если хоть что-то при пробуждении пойдёт не так — докладывай немедленно. Неисполнительные старейшины без проблем заменяются другими, знаешь ли. А теперь — за дело!

Поняв, что попытка добиться своего провалилась окончательно, шоколадная ящерка гордо разворачивается и скрывается внутри здания, раздражённо покачивая хвостом.

Оставшиеся трое направляются в разные стороны от дворца — к другим комплексам гибернации, как поясняет словоохотливый Велес.

Гаррис же почему-то медлит, тяжело опершись на копьё.

Наконец его взгляд наполняется решимостью и он спускается со ступеней здания на площадь к якулу.

— Я досрочно складываю с себя полномочия старейшины. С пробуждением остальных вполне справятся и без меня, — заявляет он, вызывая бурю эмоций на морде Велеса.

Призрачный командующий, видно, не ожидал, что кто-то из прошлых оппонентов сдастся настолько просто.

— Когда-то я был начальником городской стражи, — объясняет своё внезапное решение Гаррис. — А потом из-за погружения в сон в ней пропала надобность. За прежние заслуги перед Аргоном и его жителями меня выдвинули на новую должность. Тогда это казалось разумным — приносить пользу в новом качестве.

— И что же изменилось? — с любопытством смотрит на бывшего стражника Велес. — Воодушевился чужим примером того, что можно думать головой вместо пары детородных отростков под хвостом?

— Легко об этом рассуждать, не имея физической оболочки, — кривит морду Гаррис. — Но это не единственная причина.

Он снова поворачивается к якулу и низко кланяется.

— Ты прав, предводитель, — говорит покаянно. — За долгие годы из защитника я стал тюремщиком — и сам себе опротивел. Начал шарахаться от любой тени, боясь потерять, что имею. И только сейчас понял: самое важное уже давно утрачено.

Над площадью повисает тишина. Будто каждый задумывается о том, что важно именно для него.

— Пропажу не всегда можно отыскать, — змей задумчиво разглядывает внезапного союзника. — Но, решив действовать, обязательно обретаешь что-то новое. Я рад, что с этого момента прошлое больше не властно над тобой.

— И, тем не менее, оно хранит ключ к решению нашей проблемы. — Гаррис ударяет древком о мостовую. — Я хочу вам кое-что показать.

Наконечник копья, казавшийся монолитным, вдруг раздвигается, превращаясь в подобие двузубой вилки. Между её зубцами вспыхивает голубое свечение, издающее лёгкий гул.

— Это устройство выкачивает ману из поражённой им цели, рассеивая её в пространстве. — поясняет бывший старейшина.

Наконечник с щелчком складывается в исходное состояние. А Гаррис продолжает:

— Вначале призраков очищали с их помощью. Но накопители маны в городе заполнялись быстрее, чем её расходовали. Экспедиции, отправлявшиеся за новыми кристаллами, из-за спешки несли потери. В итоге их признали недопустимыми и решили переждать на имеющихся запасах. Так и появился проект гибернации всего Аргона.

Бывший начальник стражи ненадолго замолкает, глядя куда-то в пространство.

— Накопители переместили в специально обустроенные усыпальницы. Мана из них постоянно выкачивалась, используясь для поддержания пригодной для спячки температуры. В этих «холодильниках» жители города в относительном комфорте дожидались разрешения кризиса.

Ну, теперь хотя бы ясно, как местные жители дошли до жизни такой. Хотя мне такую логику не понять: для меня такая консервация сродни погребению заживо.

— А эта штука существует в единственном экземпляре? — Глеб с горящими глазами тычет пальцем в копьё-поглотитель, и ход его мыслей становится мне абсолютно понятен. — При грамотном подходе ими, как минимум, можно здорово облегчить ситуацию. А уж куда девать энергию, мы придумаем.

— При повышенном фоне кристаллы в рюкзаках зарядятся в разы быстрее, — Матриарх потирает руки, лязгая металлом перчаток. — Если наладить чёткое сообщение между этим слоем и базой — можно доставить сюда необходимые в городе товары в обмен на быструю перезарядку.

Хмыкаю:

— Убъём разом всех зайцев, как говорится.

Гаррис широким приглашающим жестом указывает на соседнее здание:

— Там арсенал, где хранится изрядное количество поглотителей. На ваш небольшой отряд точно хватит.

И тут же более сдержанно добавляет:

— Ваше предложение звучит весьма выгодно. Но решение по нему принимать буду не я.

— Мы и сами лишь передадим предложение нашему руководителю, — успокаивает будущего партнёра Любовь Егоровна. — Думаю, этого будет достаточно, чтобы позднее назначить все нужные встречи. А после уже…

Со стороны, откуда мы прибыли, внезапно раздаётся такой грохот, будто гигантским тараном пробили каменную стену. В воздух взвивается огромное облако пыли, которое в мгновение ока накрывает нас с головой.

Выкашливаю её, протираю слезящиеся глаза.

И вижу вдалеке четыре огромных силуэта, движущихся в нашу сторону.

Каменные дома на их пути разваливаются, словно песчаные замки на морском берегу, смываемые безжалостным прибоем.

— Остр-ровский! Выходи, подлый тр-рус! — прокатывается над городом искажённый рёв, бывший когда-то человеческим голосом. — Или мы будем кр-рушить здесь всё, пока сами тебя не найдём!