Островский. Вызов принят!

Глава 11

Видимо, недоумение читается на моём лице слишком отчётливо.

Вадим Денисович вздыхает с таким видом, будто ожидал другого ответа и слегка разочарован.

— Вот как, — Сорокин задумчиво трёт подбородок. — Значит, прояснить все интересующие меня вопросы из первых рук вряд ли получится… Но ничего страшного. В любом случае, наша с вами встреча — большая удача.

Или шутка Рандома, в который раз стремящегося с головой окунуть меня в неприятности. Впрочем, не привыкать.

— Ала́тырь-камень, — продолжает тем временем хозяин кабинета, — это удивительнейший древний артефакт. Опустим то, что в различных регионах это название использовали для разных реликвий. Нас интересует только та, что связана с вашим родом, Кирилл Викторович.

Надо же, даже отчество моё знает. Успел навести справки, видимо.

Глаза Сорокина сияют почти фанатическим восхищением. Он явно оседлал любимого конька и не выпустит нас отсюда, пока не поделится всеми подробностями.

— Говорят, камень этот содержал в себе совершенно невероятный объём магических знаний, — профессор заговорщически понижает голос до полушёпота. — Которые, к слову, в настоящее время полностью утеряны. Да и с какой целью была создана подобная реликвия, точно не известно. Исследователи сходятся лишь на том, что к нему приложила руку так называемая прародительница всех змеев — Праматерь Гарафена.

Оп-паньки, знакомое имя! Змей упоминал её в наших разговорах.

— Получается, якул — один из её потомков? — прихожу к единственно возможному выводу.

— Вероятно, — отвечает Сорокин с некоторым сомнением. — Во всяком случае, судя по сохранившимся источникам, было у них кое-что общее. Появились, словно из ниоткуда, наследили в легендах, а затем исчезли, словно их не было. Единственная разница — у якула остались люди, которым он всё это время покровительствовал.

— Так эту сказку многие знают, — подаёт голос Глеб. — «И разбился Алатырь вдребезги, но сокрушил орду великую, не отдал чудищам изнаночным мир просвещенный на поругание. По всем прочим юдолям осколки раскинуло, а где пали они — не пройти вовек ни единому чудищу…»

Молодец, напарник! Сразу видно: в академиях своих лекции не прогуливал.

Вот только сам Скороходов после этой декламации недоверчиво хмурится:

— Вы что, хотите сказать, это происходило на самом деле?

Профессор поджимает губы. Кажется, с подобными сомнениями он сталкивается не впервые.

— Сам факт такого нашествия с Изнанки я подтвердить не могу, — признаёт Сорокин после недолгого молчания. — Но, учитывая случающиеся у нас прорывы, это не кажется таким уж невероятным.

Разговор грозит уйти в исторические глубины, поэтому возвращаю его в день сегодняшний:

— Так значит, якул каким-то образом связан с этим самым Ала́тырем… Получается, мой род тоже имеет к этому камню прямое отношение?

— Вы абсолютно правы, Кирилл Викторович, — расплывается в улыбке хозяин кабинета. — Есть мнение, что ваши предки собирали осколки Ала́тыря, чтобы восстановить его. Правда, сами они это никогда не подтверждали. Но и не опровергали тоже.

А значит, их реальные устремления могли быть какими угодно.

С другой стороны, восстановление такого могущественного артефакта как цель выглядит вполне заманчиво. Особенно для рода, который уже несколько поколений балансирует на грани краха.

— Есть мнение, что полностью собранный Ала́тырь позволит оградить наш мир от прорывов с Изнанки! — с восторгом завершает мысль Сорокин. — Представляете, насколько общественно важным может быть это предприятие?

Сомнительно, пожалуй. Ведь, судя по процитированной Глебом легенде, от большого вторжения камень не защитил.

А вот древние магические знания, которые в нём содержались, — это по-настоящему интересно.

— А папоротник тут каким боком? — припоминает тем временем напарник. — Он же, вроде, обычная травка. На ветру звенит разве что.

— Кристальный папоротник растёт в местах магических аномалий. И выше второго уровня Изнанки он не встречается. Обычно.

Вадим Денисович воровато оглядывается по сторонам и понижает голос почти до шёпота:

— Только по легендам папоротник этот рос вокруг Ала́тыря густым ковром. Прямо в нашем мире, да. И светился — то ли силой камня напитывался, то ли в резонанс с ним входил — неизвестно. И чем ближе к нему оказывался, тем ярче сияли его стебли.

— То есть, вы просили доставить вам папоротник… — начинает было Скороходов. И замолкает, будто не решаясь озвучить столь невероятное предположение.

Вот только изгнавший бога способен поверить во что угодно. Поэтому заканчиваю за него:

— Чтобы приступить к поискам осколков Алатыря. Неважно, с силой Островских или без.

Профессор суетливо подскакивает со стула, размахивая всеми частями тела сразу:

— Кирилл Викторович, обижаете! Без железно подтверждённой информации беспокоить вас и ваших родичей не было никакого смысла. Ведь этим всерьёз никто не занимается… Я планировал сделать вам выгодное предложение позднее, когда во всём убедился бы. То, что вы согласились участвовать в поисках папоротника и успешно его добыли, просто ускорило дело…

— Напрасно думаете, что никто не занимается! — хлопаю ладонью по столешнице. — Мы с Глебом выяснили, что эта путеводная травка интересна не только нам. И интересующийся ею готов пойти на всё, не считаясь с финансовыми и человеческими потерями.

Вадим Денисович меняется в лице.

— Но кому может… Даже я собирался всего лишь подтвердить… — бормоча, оседает он обратно на стул в полной растерянности.

Но уже через пару секунд лицо его вновь обретает сосредоточенное выражение.

— Я хочу знать все подробности вашей экспедиции, — решительно произносит он. — Чем больше мы понимаем в происходящем, тем вернее шаги дальше предпримем.

Мы с Глебом переглядываемся.

— Можете быть уверены, — Сорокин обводит рукой окружающую нас обстановку, — за пределы этой комнаты информация не выйдет.

В течение следующего часа мы подробно пересказываем профессору свои приключения, начиная с найма Глебом его первой команды.

Профессор внимательно слушает, лишь иногда перебивая, чтобы задать уточняющие вопросы. Превращение трактирного пьяницы в тварь с Изнанки поражает его настолько, что чайная ложка выскакивает из руки, едва не разбивая блюдце.

— Того, кто поставил этот бесчеловечный эксперимент, надо судить по всей строгости закона!!! — бушует он. — Даже последний негодяй не заслуживает быть обращённым в монстра с Изнанки!

Вадим Денисович с некоторым трудом берёт себя в руки, и мы продолжаем рассказ.

Наш благодарный слушатель охает и ахает, покрывается испариной от подробностей боя с крабом. А после завершения рассказа внимательно осматривает «Катюшу» и опустевшие заряды для неё.

— Эти контейнеры определёно удерживали внутри себя ледяные и огненные чары, — со знанием дела произносит он. — Видимо, заклинания высвобождались при контакте с целью. Интересно, каким способом они были заперты внутри?..

Предельно серьёзный взгляд упирается в нас.

— Это страшное оружие в умелых руках. Даже человек, не имеющий способностей стихийного мага, может причинить ужасные разрушения.

Да ладно! А мы-то и не заметили…

— Я бы хотел одолжить на время у вас эту штуковину для более тщательного исследования, — продолжает хозяин кабинета. — У меня есть первоклассный специалист. Который, возможно, даже сумеет определить производителя.

Он нажимает кнопку на устройстве с экранчиком, подносит его к уху и произносит:

— Катерина, нужна помощь специалиста по технике.

Ого, в этом мире есть техническое средство для дистанционной связи! Надо себе такое завести. На телепатические способности тут рассчитывать не приходится.

Спец по технике ждать себя не заставляет. Из коридора почти сразу раздаются тяжёлые шаги. Дверь распахивается, являя нам встреченного перед входом в особняк человека в спецовке и странной маске.

— Чего опять случилось? — ворчливо гудит новопришедший сквозь закрывающий лицо щиток. — В мобилете настройки до заводских сбросил или самовар не греет?

— С приборами всё в порядке, — кивает на стол Сорокин. — Но тут пару неопознанных устройств принесли. Говорят, заклинания льда внутри них запечатаны были.

Техник берёт со стола один из цилиндров, подносит его к маске и внимательно разглядывает.

— Ну да, остаточный след маны присутствует, — бубнит он себе под нос. — Краска довольно хитрая, с вкраплениями металла. Только конкретного ничего об этой штуке сказать не могу. Для чего она использовалась?

Вместо ответа Вадим Денисович аккуратно выкладывает на стол пусковую установку, которая неприметно лежала у него на коленях.

Специалист изумлённо ахает, простирая дрожащие руки в сторону «Катюши».

С благоговением приближается к столу. Аккуратно, будто лаская, проводит рукой по всей длине установки. Бормочет под нос что-то неразборчивое, но явно восторженное.

Заглядывает в короб для боеприпаса. Ковыряется пальцем в толстой перчатке внутри, после чего придирчиво рассматривает извлечённые субстанции на свет.

И, наконец, изрекает обвиняюще:

— С оружием отвратительно обращались. Это непростительно! Технику надо беречь и лелеять!

— Так мы её у таких злодеев как раз и отбили, чтобы не страдала больше, — Скороходов самодовольно потирает руки. — У нас ей будет значительно лучше.

— И давно отбили? — скептически интересуется специалист.

— Вчера, — честно сознаётся Глеб.

— Вчера?! — взрывается техник. — И за целый день даже не почистили?!! Бедняжка, эти лентяи ценят тебя не больше предыдущих хозяев!

С этими словами он сгребает установку в охапку.

— Обещаю больше не давать тебя в обиду, — гундосит из-под маски. — Пойдём в мою мастерскую, найду тебе самую лучшую смазку и самую мягкую ветошь…

— А ну стоять! — рычит Скороходов, вскакивая со стула. — Не тронь «Катюшу», сломаешь ещё!

— Да ты сам её скорее поломаешь, если продолжишь так «заботиться»! — язвит техник. — Со мной ей будет намного лучше.

Скороходов тянет к похищенной «даме сердца» руку, пытаясь отобрать её у техноузурпатора. Но оружие оказывается будто зажатым в тиски.

— Хе-хе, — глумится техник из-под маски. — Ты мои усилители голыми руками никогда не разожмёшь!

Глеб дёргает установку в последний раз — и исчезает вместе с ней в мареве портала. А через секунду появляется за спиной у техника.

— Эй, магией не честно! — ревёт сквозь свою экипировку ценный специалист.

— А мана-усилители — честно? — парирует портальщик. — Кто лучше в ситуации сориентировался, тот и молодец.

— Ну раз так, — техник угрожающе вытягивает руку, — то мне можно не сдерживаться!

— Катерина!!! — восклицает Вадим Денисович неожиданно. — Да сколько можно меня перед молодыми людьми позорить!

Техник в ответ что-то произносит — неразборчиво, но явно нецензурно.

— Как по-твоему, захотят они на меня работать, если ты их трофеи отбирать станешь? — продолжает выговаривать профессор. — Что они о нас подумают? Что мы, Сорокины, всё, что видим, к себе тащим?!

Вообще-то я уже так думаю.

Конечно, договор со змеем кого хочешь охладит — иначе сотрудничать ни за что не соглашусь. Но с потенциальным работодателем хочется всё же более доверительных отношений.

— И вообще! — Сорокин яростно грохает кулаком по столу. — Представься, как полагается в приличном обществе!

Техник нехотя щёлкает парой застёжек и стягивает с головы маску, являя нам миловидное курносое лицо, обрамлённое коротко стриженной взлохмаченной шевелюрой.

— Екатерина Сорокина, — буркает неприветливо. Голос у неё действительно более низкий, чем у большинства девушек. — Приятно познакомиться.

За спиной Катерины раздаётся лязг упавшего железа. Попытка удивлённого Глеба одновременно удержать падающих на пол «Катюшу» и собственную челюсть закономерно провалилась.

А девушка тем временем с невозмутимым видом протягивает мне руку в рабочей перчатке для поцелуя — ну чисто благородная дама в аристократическом салоне.

Вряд ли она сделала это рефлекторно. Скорее, рассчитывает смутить несоответствием своих действий и внешнего вида непривычного к такому обращению юношу. Меня, то есть.

Вот только подобные финты даже Шаоси почти никогда не удавались.

Галантно принимаю предложенную дамой конечность. Чуть склоняюсь, проникновенно глядя Сорокиной в глаза, и представляюсь в ответ:

— Кирилл, глава рода Островских. Оказываю помощь вашему отцу в проверке некоторых научных теорий в полевых условиях.

— Очень приятно, — порозовевшая от смущения девушка торопливо отдёргивает руку. И, явно пытаясь скрыть неловкость, тычет большим пальцем через плечо, — А это, получается, ваш доблестный оруженосец?

— Вы почти угадали, — киваю с серьёзным видом. — Оружие Глеб Карпович носит, не выпуская из рук. И, смею заметить, парализовал четырёхметрового краба всего лишь двумя точными выстрелами из орудия, которое держал в руках впервые в жизни.

Девушка оборачивается к моему напарнику уже без прежнего пренебрежения во взгляде. Зато с затаённым любопытством.

— Правда что ли? Чем докажете?

Достаю из внутреннего кармашка сумки фиолетовый макр, вызревший в крабьей туше. Лица дочери и отца синхронно вытягиваются в изумлении.

— Да от этой штуковины целое авто запитать можно! — звонко восклицает Катерина. — Вы серьёзно размотали такую здоровенную тварину?

— Катерина… — начинает было многострадальный папаша.

Но жестом прошу его остановиться: я сам не любитель расшаркиваться, да и Глеб, я уверен, тоже.

Так что пусть ценный специалист в нашей компании чувствует себя свободно.

— Абсолютно! — заверяю девушку. — Наши слаженные действия привели к полной и безоговорочной победе над монстром. Можете поинтересоваться у Вадима Денисовича — мы только что с ним это обсуждали.

Глаза девушки искрятся восторгом. Кажется, о своём прежнем недовольстве она уже позабыла. Ну и отлично.

Значит, пора переходить к главной части переговоров.

— Таким образом, я совершенно искренне считаю, — поворачиваюсь к Сорокину, — что наша команда, — при должном оснащении, разумеется, — способна помочь вам в исследовании осколков Алатыря и, возможно, в его восстановлении. Ведь именно в этом заключается ваша цель, Вадим Денисович?

Сорокин старательно кивает, подтверждая мои предположения. Кажется, он и правда заинтересован в сотрудничестве ничуть не меньше меня.

Вот он, шанс заручиться поддержкой, которая ой как необходима сейчас мне и всему роду Островских!

— В таком случае, предлагаю сразу же обсудить детали, — слегка улыбаюсь. — Уверен, мы сможем подобрать такие условия дальнейшего сотрудничества, которые будут выгодны всем здесь присутствующим.

Киваю напарнику, передавая слово. Он всё-таки в здешних законах и обычаях получше моего разбирается.

— Именно так! — приосанивается тот. — Более того, благодаря Кириллу Викторовичу достигается полная гарантия того, что ни одна из сторон физически не сможем нарушить договорённости.

Профессор задумчиво потирает подбородок и медленно произносит:

— Я наслышан о том, что Островские всегда держат данное ими слово, даже ценой собственного благополучия… — и тут же спохватывается. — Простите, молодой человек! Я упустил из виду, что потеря вами отца…

Киваю:

— И это ещё одна причина, по которой наше сотрудничество важно лично для меня. Есть все основания предполагать, что гибель Виктора Островского напрямую связана с поиском кристального папоротника.

Сорокин хмурится, явно готовясь убеждать меня, что он тут совершенно не при чём.

— Но я почти на сто процентов уверен, — успокаиваю будущего делового партнёра, — в последней своей экспедиции работал он вовсе не на вас.

— А можно узнать, почему вы так решили? — снова ершится Катерина. — Может, это мы с папенькой его… того?

Ух, ну и вредный же у неё характер! Впрочем, от покладистых людей искренности не дождёшься. А в партнёрах я ценю именно её.

— Всё просто, — усмехаюсь. — Вы понятия не имели о том, что папоротником интересуется кто-то ещё. Иначе просто не отправили бы на такое серьёзное задание вчерашнего студента, да ещё в одиночку. Неужто у вас не нашлось бы пары-тройки надёжных ребят с боевым опытом?

— Естественно, нашлось бы, — ворчливо соглашается Сорокин. — Но не думал я, что старые легенды ещё кого-то заинтересуют.

— А во-вторых,— достаю из кармана рукоять Выжигателя, — будь вы, Екатерина Вадимовна, знакомы с Виктором Островским, не удивлялись бы оружию, которое сейчас так ревностно опекает Глеб. Ведь отец пользовался куда более затейливым приспособлением.

Извлекаю на свет вторую половину Выжигателя и выкладываю обе детали на стол. Ух ты, как у девчонки сразу глаза засияли! Такие восторг и изумление никак не подделаешь.

— Я гляну? — Катерина облизывает моментально пересохшие губы и тянется к истерзанному стволу.

Аккуратно касается его пальцами, пробегает по всей длине, будто пытаясь что-то нащупать. Легонько дует на него, заглядывает внутрь — и резко отстраняется, будто получив выстрел в лицо.

— Забыла совсем, — охрипшим голосом произносит она, вытирая вспотевший лоб тыльной стороной перчатки. — С любым оружием надо обращаться как с заряженным. Даже если оно так сильно повреждено. До сих пор остаточный фон чувствуется.

Теперь на её лице красуется несколько тёмных полос сажи, размазанных неловким движением руки. Глеб, ну чего ты так уставился? Девушке же неловко! Наверное.

— На стволе определённо был магический контур, — прерывает молчание Катерина. — И могу точно сказать, что метод его нанесения похож на тот, которым созданы снаряды к добытой вами установке. Я почти на сто процентов уверена, что они изготовлены одним и тем же человеком. Ну, или мастером и его учеником.

— Значит, мастера нужно обязательно разыскать, — опираюсь руками о стол, обводя взглядом всех присутствующих. — Он может многое знать и о моём отце, и о конкуренте, который заказал оружие для наших неудавшихся убийц.

— О, в этом я сумею помочь, — Катерина хитро зыркает сначала на меня, потом — на Вадима Денисовича. И расплывается в хитрой улыбке. — Но с одним условием.

— И каким же? — настораживается Глеб

А я уже знаю, что она ответит.

— Всё просто, — Катерина складывает руки на груди. — Соберётесь к этому спецу — возьмёте меня с собой.