Островский. Вызов принят!

Глава 16

Одна новость другой лучше! О Великий Рандом, ты сегодня что, сверхурочно работаешь?

— Обсудим на месте, когда вернёмся, — произношу отрывисто. — Ждите нас вскоре.

Выключаю аппарат и поворачиваюсь к Глебу:

— Отправляемся к профессору как можно скорее. Можешь нам транспорт сообразить?

Скороходов без лишних вопросов заказывает нам экипаж.

Уже через час с небольшим мы останавливаемся на той самой площадке перед резиденцией Сорокина. С порога, прислонившись к дверному проёму, за нами сквозь окошко своей маски наблюдает Катерина.

— Не таких новостей я ожидала, — её голос из-за маски гулкий, будто из пустой бочки. — Полиция там всё уже осмотрела, но толку — ноль.

Не нравится мне это. Ох как не нравится.

— Сам цеховой дом выгорел дотла, — делится подробностями девушка. — Следов вокруг полно, но там ещё четыре мастерские в здании были. Люди приходили делать заказы толпами, так что обнаружить ничего не вышло.

— И какова версия доблестных стражей порядка? — уточняю хмуро. — Происки недобросовестных конкурентов?

— Почти угадали: поджог при помощи магического огня, — Катерина стягивает свою маску и встряхивает головой, расправляя волосы. — И сделал это, говорят, тот, кого мы ищем. Сергей Медянкин, элементалист первого уровня. Снимал там помещение в кузнечном цеху.

— С чего ему вдруг потребовалось весь работный дом выжигать? — откровенно не верит официальной версии Глеб. — Особенно если у него поток заказчиков и постоянная прибыль?

Девушка качает головой, будто тоже сомневается:

— Говорят, мастеровые над ним насмешничали. Мол, его аристократическое благородие, со скуки развлекаться всякими странностями изволит.

Она невесело усмехается:

— А теперь ему руки оборвать грозятся за то, что без работы их оставил. Отомстил, говорят, за насмешки. А сам с красильщицей из соседнего цеха в Самарканд подался. Счастья среди тамошних колдунов пытать.

— Как-то сложно выглядит, вам не кажется? — обхватываю в задумчивости подбородок рукой. — Лишаться работы из-за за мимолётного увлечения девушкой, да ещё и пожар на прощание устраивать?

— Может оно и так, — задумчиво произносит Катерина. — Только вот девушка, Дарья Ткачёва, действительно пропала. И в комнатах, где квартировался Медянкин, его уже два дня не видели.

— А в Самарканд-то почему? — продолжает удивляться Скороходов. — Неужто поближе нельзя было устроиться?

— Да был у него заказчик с востока однажды. — хмыкает Екатерина. — В чалме, халате и с осликом на поводу. Контур на медной лампе заказывал сделать, чтобы зажигалась, когда её потрёшь.

— Чудо техники, — усмехаюсь.

Екатерина согласно кивает, продолжая:

— Получил свой заказ — радовался на весь цех, что во всём Самарканде такая будет только у него и султана Саладдина. Вот работники и решили, что если от гнева людского прятаться — то непременно там.

Бытовая логика во всей красе.

Никто не поможет с расследованием — придумай его итог сам, как эти трудяги из сгоревшей мастерской. И пар выпустили, и виноватого назначили, чтобы не мучаться вопросом «за что с нами так?»

Да нет особой причины, я думаю.

Просто потерявшие работу люди — побочный ущерб, который никто и не собирался учитывать. Слишком часто я такое видел раньше.

— Как думаете, сможем ли мы больше узнать о ходе расследования? — рассуждаю я, пока поднимаемся в кабинет к Вадиму Денисовичу. — Ваш отец наверняка имел какую-то личную заинтересованность в тамошнем производстве.

— Вдруг через него сумеем получить информацию? — поддакивает Глеб. — Например, о находках или каких-либо зацепках следствия.

— Я уже пытаюсь это сделать, молодые люди, — Сорокин выглядывает из кабинета. Выглядит он растрёпанным и невыспавшимся. — Но пока что есть лишь…

Его прерывает звонкое пиликанье.

— Да кто же звонит в такой неподходящий момент?! — рявкает Вадим Денисович совсем не по-профессорски. — Прошу простить меня, одну минуточку… Алло, Сорокин слушает!

И вдруг внезапно бледнеет. Его губы сжимаются в тонкую нитку.

— Вы в этом уверены? — переспрашивает он, слушает ещё пару секунд, а затем решительно отвечает. — Оставайтесь там и никуда не уходите. Я пришлю к вам самых надёжных людей, которым доверяю как себе. Они перезвонят вам, как только прибудут на место. Выезжаем немедленно.

Вадим Денисович поворачивается к нам.

— Катя, немедленно заводи второй автомобиль, — распоряжается. — Нужно ехать к старым табачным складам, ты знаешь, где это. Сергей Медянкин нашёлся.

Катерина молнией срывается с места перепрыгивая через две ступеньки, уносится во двор.

— Откуда у него ваш номер? — интересуюсь с подозрением.

— Я сам толком не знаю! — Сорокин взволнован до предела. — У вас есть мобилеты? Нужно будет перезвонить ему по прибытии.

— Да, конечно, диктуйте номер, — Глеб записывает и тщательно перепроверяет каждую цифру.

Стоит ему закончить, как у входной двери раздаётся скрежет, а затем — гудок, больше напоминающий паровозный.

— Кирилл Викторович, постарайтесь обеспечить всем максимальную безопасность. — Сорокин смотрит прямо на меня. — Можете считать это первым моим поручением как вашего работодателя.

— Всё настолько серьёзно? — хмурюсь.

— Да, — просто отвечает профессор. — Будьте предельно внимательны: Медянкин утверждает, что мастерскую сожгли, пытаясь его убить.

— Медянкин знает, кто это был? — уточняю для полного понимания ситуации.

— Он лишь сказал, что выбрался из мастерской через тщательно запертые двери и пожара никакого сам не устраивал, — Вадим Денисович на секунду замолкает. — Голос жутко взволнованный, будто человек реально опасается за свою жизнь…

Сорокин с хлопком соединяет ладони, будто сам себя останавливая:

— В любом случае, нужно найти его и привезти сюда, чтобы узнать как можно больше. А дальше будет видно, что делать. Езжайте, пусть ваши Покровители нас не оставят в эту трудную минуту.

Мы с Глебом сбегаем вниз по лестнице и выскакиваем на парковку перед резиденцией.

— А я уж второй раз сигналить собиралась, неторопливые вы мои, — Катерина в здоровенных очках вместо шлема машет рукой в сторону заднего сиденья. — Глеб, вы назад. Кирилл — на переднее кресло.

Автомобиль выглядит короче тех, что я до сих пор видел, напоминая чуть вытянутую вперёд коробочку с окошками. Мы падаем на сиденья — и транспорт резко стартует с места, будто его подтолкнули сзади.

— «Влада»! Как я по тебе соскучился! — радуется Глеб, обнаружив на заднем сидении свой любимый арбалет. Но тут же настораживается. — Так, а чего это с ней?

— Провела давно задуманное усовершенствование.

Катерина резко выворачивает руль, вписываясь в ворота усадьбы, — и тут же бросает автомобиль вправо. И продолжает, как ни в чём не бывало:

— Поздравляю, Глеб Карпович, вы теперь счастливый и единственный обладатель прототипа «Влада-Веста». Отчёт о полевых испытаниях предоставите после проведения оных.

— Но я же об этом не просил! Я привык к прошлому варианту! — возмущается Скороходов. — А если боевая эффективность упадёт?

— Перезарядка новой обоймы втрое быстрее, скорость взведения тетивы — вдвое, — девушка зловеще усмехается. — Если что-то у кого-то упадёт — это проблема оператора, а не используемого им оружия.

— А почему работы двигателя не слышно? — удивляюсь тишине в салоне. — Дядино авто шумело довольно громко, а эта — как мираж, которым нас вчера пытались напугать.

— Рада, что спросили! — Сорокина быстро крутит баранку и вписывается в поворот, не сбавляя скорости. — То, чего нет в машине, шуметь не может. Все колёса запитаны от единственного макра, спрятанного в салоне.

Присвистываю. Макр этот, должно быть, громадный.

— Прототип, — вздыхает Катерина. — Вряд ли когда-нибудь пойдёт в серию: стоит как меблированный особняк. Отец этого красавца только по особым случаям разрешает использовать.

Видимо, Вадим Денисович и вправду очень хочет докопаться до правды, раз предпринимает столь экстренные меры.

Машина проносится по небольшому мостику, распугивая облюбовавших перила птиц и яростно грохоча каждой доской настила. А затем выезжает на грунтовую дорогу.

— Держитесь крепче, может немножко трясти! — Катерина бросает машину влево, объезжая огромную лужу. — Амортизаторы в прошлый раз отработали почти весь путь по испытательной трассе.

— А далеко ещё? — по голосу Глеба слышно, что он предпочёл бы всю дорогу бежать на своих двоих. Вот только его забыли спросить об этом. — Вдруг из-за поломки не доедем?

— А как вы думаете, почему я так спешу? — наш бесстрашный водитель резко сворачивает в сторону с грунтовки, и перед нами показываются огромные кирпичные помещения с высокими крышами, скрытые до этого за деревьями.

— Финишная прямая, — сообщает девушка. — Поднажмём!

— А что, можно ЕЩЁ быстрее? — кричит портальщик в изумлении, обеими руками вцепляясь в спинки передних кресел. — Мы хоть затормозить потом сможем?

— Теоретически, да, — разгорячённая поездкой девушка будто слилась с машиной в единое целое, невероятным образом удерживая автомобиль на дороге. — На практике я до такой скорости ни разу не разгонялась.

«Люблю быс-струю езду! — шипит якул на задворках моего сознания. — Хорош-шо катаемс-ся!»

Ну, хоть кто-то счастлив.

А я, вглядываясь в здания перед нами, замечаю, как что-то мелькает в окне под крышей самого дальнего из них.

Тыкаю в него пальцем:

— Екатерина Вадимовна, будьте любезны доставить нас к воротам вон того склада с зелёной полосой на стене.

Машина с хрустом разворачивается на гравии, выбрасывая в сторону целый фонтан мелких камушков, и мчится к указанной цели. Как хорошо, что на потолке салона есть ручка, за которую можно ухватиться.

Только она сейчас точно оторвётся!

— Доставлю в лучшем виде! — Сорокина гонит прямо на закрытые ворота.

Но тут машина замедляется, потом ещё — и в трёх метрах от деревянных створок замирает как вкопанная.

— Да-а! — горячо выдыхает Катерина и поворачивается к нам, поднимая очки на лоб. — Как вы оцениваете нашу поездку по пятибалльной системе?

— Десять из десяти! — отвечаю я за себя и напарника, ещё не способного передать свои впечатления в слова. По крайней мере, в цензурные.

Но я по глазам вижу, что счастлив.

— Ремни бы только на кресла добавить, — подсказываю заодно, — чтобы на поворотах не выпасть. И будут все двенадцать.

Теперь понятно, почему машиной Сорокин разрешает пользоваться только в экстренных случаях: на постоянной основе такой езды большинство пассажиров не переживёт.

С другой стороны, надо было доехать быстро — доехали, всё как и заказывали.

Грех жаловаться, в общем-то.

Глеб, тем временем, приходит в себя и судорожно тянет из кармана мобилет.

— Сергей Медянкин? — произносит он нетвёрдым голосом, набрав номер. — Мы прибыли, чтобы доставить вас в резиденцию Вадима Денисовича Сорокина. Можете спуститься к машине?

— Могу, — раздаётся голос сверху, из выбитого окна под самой крышей. — Только скажите: вы ехали всю дорогу одни?

— Да, — тут же напрягается Скороходов. — А почему вы спрашиваете?

— Потому что к складам свернули ещё три машины, — докладывает сверху по-прежнему невидимый Медянкин. — И все они движутся в эту сторону. Хоть и на менее впечатляющей скорости.

Так. Нужно действовать быстро. Выскакиваю из машины, бросая на ходу:

— Нельзя дать им себя обнаружить! Катерина, загоняйте машину внутрь склада, я открою!

Бросаюсь к воротам. Но лишь для того, чтобы убедиться — они заперты изнутри двумя здоровенными навесными замками.

Медянкин вошёл внутрь, через маленькую дверку в одной из створок, каким-то образом расплавив на ней засов. Но нам такие серьёзные запоры взломать нечем.

А преследователи уже совсем близко. Что делать?

— Глеб, остаёшься с Катериной в машине, — решаю. — Загоните её за стену склада, чтобы с подъездной дороги не было видно. Только поставьте так, чтобы рвануть с места в любой момент.

Напарник кивает — принято, мол.

Но я ещё не закончил:

— Скажи Медянкину, что я сейчас к нему поднимусь. И дожидайтесь нашего возвращения. Ни в коем случае не стреляй по людям — иначе кучу проблем на свою голову словим.

Тут нам не Изнанка всё-таки.

Время опять становится вязким, а перед глазами появляется текст:

[Кирилл Островский предпочитает обойтись сегодня без жертв, спасая от преследования Сергея Медянкина.

Задача: не дать навредить своим людям и охраняемому субъекту.

Награда за выполнение: навык «Всегда на связи». Те, кому вы доверяете, услышат вас даже с Изнанки.

Штраф за провал — полное выпадение волос на правой половине тела.

Желаете принять договор к исполнению?]

— Вызов принят! — отвечаю, не задумываясь. Такими подарками разбрасываться точно не стоит.

— Шоу начинается! — пафосно провозглашает якул без всякого намёка на шипение, и время возвращается к привычному ходу.

— Он ждёт тебя наверху, — успевает сказать Скороходов за секунду до того, как машина, шурша гравием, прячется за стеной.

Что ж, остаётся только действовать.

Ныряю в полумрак склада, прикрыв за собой дверь. Несколько лестничных пролётов ведут под самую крышу, где прячется Медянкин.

Времени нет туда телепаться!

Призываю «Зубастую жилу». С размаху цепляюсь ею за перила верхнего пролёта и втаскиваю себя наверх. Подтянувшись на руках, перебираюсь на ступеньки. И уже в несколько шагов поднимаюсь на настил под самой крышей.

Сергей сидит у окна во фронтоне, наблюдая за дорогой.

Почему-то я ожидал, что он будет сильно старше. Но нет, на вид ему не больше тридцати.

Вот только выглядит он неважно. Одежда в пыли и копоти, один рукав обгорел, русые волосы хаотично торчат в стороны. Заслышав мои шаги, он едва не подскакивает на месте.

— Как вы так быстро попали сюда? — спрашивает полушёпотом.

— Секрет Полишинеля, — ухмыляюсь, осматривая пространство.

Вокруг пусто, углы затянуты паутиной. Справа и слева видны пара маленьких окошек-люков, ведущих на крышу. Одно из них — как раз над укрывшимся за стеной автомобилем.

— Скажите, вы к промышленному альпинизму как относитесь? — прикидываю расстояние до земли.

— К чему? — удивляется Медянкин, но я показываю на окно и он всё понимает.

— Там до земли метров девять и нет никаких лестниц. Убъёмся, — заявляет безапелляционно. — А машины те уже свернули к складам, кстати.

— Отлично, — бодро отвечаю, не выказывая ни малейших признаков волнения. — Дождёмся, пока они подъедут поближе и остановятся.

Подхожу к Сергею почти вплотную, чтобы вместе с ним взглянуть в окно на наших преследователей. Свет падает на моё лицо — и Медянкин охает в замешательстве.

— Вы же… То есть, я вас знаю. Но вы были старше! Говорили, что вы погибли! — лихорадочно тараторит он.

— Я сын Виктора Островского, Кирилл, — прерываю сумбурные речи нашего подопечного. — Работаю с Сорокиным, который и отправил нас на выручку. Значит, вы взаправду изготовили для моего отца оружие?

— Выжигатель? Да, один из моих маленьких шедевров, — лицо Медянкина мрачнеет. — Жаль, что его не хватило, чтобы спастись от гибели.

— Зато остальные выжили, — извлекаю из кармана остатки оружия. — Как думаете, можно починить?

В первый раз с нашей встречи лицо мастера становится спокойным и собранным. Он пристально разглядывает покорёженное устройство.

— Что за варвар это сделал? — бормочет себе под нос. — Так грубо разрушить столь тщательное плетение контура… Даже ось выбило…

Машины тем временем почти добираются до первого склада.

Выезжают на площадку перед дверью и встают рядком. Наружу выходит около десятка человек с дубинками в руках. И все скопом направляются ко входу в помещение.

— Если выберемся отсюда, я сделаю для починки Выжигателя всё, что в моих силах, — Медянкин протягивает обломки обратно. — Какой у нас план?

Дверь в первый склад быстро и грубо вскрывают при помощи лома. Преследователи входят внутрь. Но, к нашему великому сожалению, двое остаются на страже снаружи.

Ладно, справимся. Более подходящего времени для передислокации может и не представиться.

— Ступайте за мной, — киваю в сторону окна на крышу. — Спустимся к машине — расскажу остальное.

Сергей удивлён, но не спорит.

Пока неизвестные обшаривают первый склад, мы вылезаем наружу. Пригнувшись, пробираемся по кровле к самому краю. Катерина машет нам рукой из салона, а Глеб наблюдает из-за угла за нашими преследователями.

Призываю «Жилу», пропуская её над одной из потолочных балок через окно. Зубастая якулова голова возвращается ко мне, ожидая дальнейшего приказа.

Краем глаза вижу, с каким интересом наблюдает Медянкин за моими манипуляциями.

— Вот вам и лифт на нижний этаж. Возможно, будет трясти, — хлыст рывком оплетает тело мастера прочной петлёй. — Зато быстро и безопасно.

Подвожу к краю сомневающегося в последнем из озвученных пунктов Сергея, помогаю ему слезть. Спускаюсь все девять метров рядом с ним по стене, работая противовесом и контролируя длину «Жилы».

Меньше минуты — и мы стоим на твёрдой земле. Под прикрытием стены торопливо усаживаемся в машину.

Глеб возвращается от угла, где внимательно следил за недругами.

— Они только что вошли во второй склад, — сообщает он. — Как будем выбираться?

— Тем же путём, что приехали, — нагло ухмыляюсь я. — Правда, для этого придётся кое-чем пожертвовать.