Ошибки прошлого. Война. Книга пятая.

Глава 21

Глава 21.

Последние приготовления.

Норвежское море.

Где-то у подножия скандинавских фьордов.

"Вестник перемен" рассекал свинцовые волны, оставляя за кормой пенный след. Корабль был готов к бою — команда подлечена, трюмы доверху заполнены бочками с порохом и пирамидами ядер. Лишь пулемёт пришлось убрать — боезапас к нему полностью исчерпали. Зато с захваченного корабля Франсуа де Луа удалось снять не только пороховые запасы, но и несколько превосходных пушек. Однако главной добычей стали сундуки, туго набитые золотыми монетами и сверкающими самоцветами. Когда команда узнала, что капитан намерен разделить сокровища поровну между всеми, боевой дух экипажа взлетел до небес. Каждый знал — даже в случае гибели его доля достанется семье или ближайшим родственникам. Кроме того, в трюмах вражеского судна обнаружили немалый запас целебных эликсиров, часть которых распределили между лучшими бойцами и корабельными лекарями, число которых возросло до восьми — ведь команда "Вестника перемен" разрослась до трёх сотен душ. Для такого гиганта, как их клиппер, это было сущей мелочью.

А ещё третью неделю никто не видел морского исполина. За это время они успели отправить на дно с добрый десяток вражеских судов, но "Ужас морей", оказавший им когда-то помощь, больше не появлялся. "Чёрт бы побрал этого морского дьявола, — подумал капитан, — но он ещё объявится, никуда не денется". Стоит пожаловаться Артуру тут же прибежит. Хе-хе.

"Корабли на горизонте!" — донёсся крик с марсовой площадки, прерывая размышления капитана о таинственном исчезновении Октопуса.

Поднеся к глазу подзорную трубу, он разглядел караван кораблей, шедших под флагом клана Токугава — три листа, сомкнутые кончиками в центре круга. "Чтоб вам якорь в глотку! — мысленно выругался капитан. — И что вы забыли так далеко от родных берегов?" Не уж пошли против нас? Да не-а, вряд ли.

Догнать японцев не составило труда. Сперва их эскадра насторожилась, начав строить боевые порядки, но когда капитан флагманского судна разглядел развевающийся на мачте догоняющего их корабля флаг, последовала команда лечь в дрейф.

Два часа спустя.

— Какая неожиданная встреча! Не думал, что увижу тебя в этих водах, — удивлённо произнёс Дориан.

— А мы как раз рассчитывали на эту встречу, — улыбнулся Ичиро, обнимая старого друга. — Как поживаешь, дружище?

— Да всё хорошо. Артур попросил разыскать того негодяя, что превращает людей в чудовищ, да потопить корабли ордена "Новый Свет". Вот только самого Франсуа уже нет, а его флот почти неделю как не попадается. Решили подойти поближе к их землям — может, найдём что-нибудь занятное.

— Хм-м, — нахмурился Ичиро, — мне об этом ничего не известно. Расскажешь?

— Конечно. Тем более что мы всё исполнили в лучшем виде, — Дориан расплылся в улыбке вспоминая заполненный трюм золотом.

— Рад это слышать. Артур всегда знает, кому можно доверить важное дело, — кивнул Ичиро.

— А вы-то что здесь делаете? — поинтересовался Тортуга.

— А мы, можно сказать, на войнушку собрались, — развёл руками Непобедимый. — Представляешь друг, Артур нас даже не звал! Но мы не из гордых — сами пришли.

Мужчины рассмеялись.

— Если не возражаешь, я к вам присоединюсь — стало уж слишком скучно в одиночку искать врага.

— Только рад буду! Кстати, у меня в каюте припасено отменное саке. «Ты ведь не бросил это благородное занятие?» — с лукавым прищуром спросил Ичиро.

— Какие ужасные мысли посещают твою голову! — возмутился Дориан. — Чтобы я бросил пить? Ни за что! С нашим Артуром скучать не приходится, так что вряд ли я когда-нибудь завяжу. Разве что выйду на пенсию, но мне это точно не грозит.

— Ну тогда подожди немного — я схожу за вещами и переберусь к вам. Здесь и без меня есть кому командовать, а на этом красавце мне как-то более быть по нраву.

— Вик! — крикнул Дориан. — Накрывай стол! Будем праздновать встречу и поднимать тосты за будущие победы!

— Есть, капитан! — бодро козырнул Кроу и принялся отдавать распоряжения.

***

Индийский океан.

Октопус рассекал бездонные воды, стремительный и неумолимый, словно сама стихия, пробуждённая для возмездия. Его вела незримая рука того, кто даровал ему вторую жизнь, но не только она. В его чудовищном сердце бушевал всепоглощающий огонь мести, пожиравший его изнутри, как ржавчина — сталь. Этот наглый двуногий, этот ничтожный червь, осмелился лишить его жизни! Да, смерть обернулась новым рождением, подарив невиданную силу и безграничные возможности, но разве жалкий смертный мог предвидеть последствия? Нет. И за эту дерзость он заплатит.

Корабли, встречавшиеся на его пути, больше не становились добычей. Он не разрывал их на части, не пожирал, как в былые времена, — теперь он просто отправлял их на дно, играючи, с холодным безразличием. Но это была лишь разминка. Сейчас его цель — месть. А потом… потом он подчинит себе этот мир, и все, от последнего нищего до владык континентов, будут трепетать перед ним. Перед тем, кого назовут Гибелью Человечества.

***

Королевство Авиталь.

Столица Новум.

Дворец Её Величества Адеолы Первой.

Малый тронный зал.

Около года назад.

Последние годы юная королева жила затворницей в своих покоях. Как ни старалась она скрыть постыдную тайну, но всё тайное, как известно, рано или поздно становится явным. И когда слухи о том, что её спина покрыта густым волосяным покровом, просочились за стены дворца, удержать их уже было невозможно.

Конечно, открыто никто не смел оскорбить монаршую особу — никто не хотел оказаться на виселице. Но за спиной её уже давно величали не иначе как Адеола Мохнатая, восседающая на "шерстяном троне". В народе шептались и похуже — "Гривастая", "Королева-медведица", а то и вовсе "Чудовище в парче".

Как ни пыталась она заткнуть рты подданным виселицами и плахами, слухи только крепли. А казни и вовсе обернулись против неё — народ, уставший от жестокости и безумия правительницы, потянулся на восток, под крыло Эдварда Х, прозванного "Око за око". Вот уж кто настоящий король — сильный, статный, справедливый и любимый своим народом.

— Ваше Величество... — слуга склонился в почтительном поклоне. — Шарль де Куси просит аудиенции. Утверждает, что имеет для вас нечто... весьма любопытное.

Королева оторвалась от мрачных дум, терзавших её все эти месяцы, и от виноградины, которую уже собралась отправить в рот. Наконец, небрежно кивнув, она всё же положила ягоду на язык и, лениво пережёвывая, махнула пальцем — пусть войдёт.

В зал "вплыл" статный красавец, одетый по последней столичной моде. Длинные, черные как смоль волосы, уложенные в изысканную причёску, кафтан, расшитый золотой парчой, широкие плечи, высокий рост и лицо, будто сошедшее с полотен придворных живописцев.

На мгновение Адеолу охватили похотливые мысли, но, вспомнив о своём "проклятии", она тут же потеряла к нему всякий интерес.

— Ваше Величество, — его голос звучал, как шёлк, скользящий по коже. — Шарль де Куси, представитель торгового дома "Ауриум Люциус". Я прибыл, чтобы предложить вам... Скажем так. Моё предложение требует деликатного разговора. Тет-а-тет, если позволите.

— Не слишком ли много на себя берёте? — прогремел бас Урбана, начальника королевской стражи.

— Ой, Урбан, — королева фыркнула. — Разве не видишь? Он же добрый малый и вреда мне не причинит.

— Ведь так?

— Вы абсолютно правы, Ваше Величество. И поверьте, то, что я хочу вам предложить... не оставит вас равнодушной.

— Заинтриговали...

— Так все — вон! — дважды просить не пришлось. Через минуту в зале остались лишь королева, гость и Урбан с дюжиной стражников, чьи руки не отпускали рукояти мечей.

— Разрешите подойти ближе? — Адеола небрежно махнула рукой.

Шарль бросил осторожный взгляд на Урбана, чьи пальцы сжали эфес клинка, но, сделав вид, что не замечает угрозы, продолжил:

— Мы знаем о вашей... проблеме. И готовы решить её. Раз и навсегда.

— Многие обещали. Теперь они украшают виселицы на главной площади.

— Мы — не многие. Мы — единственные, кто способен не только исцелить вас, но и подарить вечную жизнь.

— Да-а... — протянула она с внезапным интересом. — Я полагала, лишь Орден Искателей Истины способен на такое.

— Жалкие дилетанты, не более.

— Тогда почему я о вас не слышала?

— О, вы точно слышали. Просто мы... многолики. Орден "Новый Свет" — это мы. Братство "Чёрных Алхимиков" работает на нас. Правда, они бездарные халтурщики, а вот мы... мы — истинные мастера. Если мы говорим, что можем — значит, можем.

Шарль видел, что слова его не находят отклика, а потому решил сменить тактику.

— Давайте так. Вот вам эликсир, который избавит вас от... неудобств. В знак нашей доброй воли. Убедитесь, что всё честно — и тогда обсудим наше предложение.

— А если это яд? — Адеола озвучила вопрос, уже вертевшийся на языке у начальника королевской стражи.

— Тогда ваши "бравые ребята" изрубят меня на куски. Или скормят крысам. На ваш выбор.

Вы стоит лишь сделать маленький глоток — подействует почти мгновенно. И, дабы развеять сомнения... — он достал маленький флакон. — "Вита" высшего качества. Любой яд нейтрализует.

— Вы же говорили, что ваши зелья лучше, чем у Искателей с Сокотры? — считая, что поймала того на лижи королева зло улыбнулась.

— Так и есть. Но вы ведь с нашими творениями не знакомы, а им... кое-какое доверие у вас есть.

Адеола задумалась, но, не найдя причин для отказа, согласилась.

Прошло несколько минут...

Затем дверь распахнулась, и королева вошла — с гордо поднятой головой, в новом платье, открывающем спину.

Стража остолбенела.

— Ну так... — её голос звучал победоносно. — Что вы хотите взамен? Неужто просто так пожаловали?

— Конечно, нет. — Шарль вызывающе улыбнулся. — Я предлагаю вам союз против Эдварда и начать военную кампанию. Кстати, ваш отец уже согласился, как и два других королевства. А взамен... вечная жизнь. И всё это — по сходной цене.

— И какова же цена?

— Если вы всё-таки не против, я бы хотел обсудить это предложение наедине. Заодно покажу вам интересные эликсиры, способные дарить людям любовь на протяжении многих часов, — сказав это но подмигнул ей.

— Что ж. Вы уже доказали, что вашему слову можно верить. Я согласна.

***

Настоящее время.

Граница королевств Авиталь и Свенгард.

Передовые укрепления "Стального клыка".

Фицджеральд Свен, министр обороны королевства, ступил на утоптанную глину плаца передового лагеря, с недовольством отряхивая дорожную пыль с расшитого серебряными нитями мундира. Утренний туман ещё цеплялся за вершины частокола, а в воздухе стоял тяжёлый запах гари и влажной шерсти — следы ночного нападения. Его черный жеребец, покрытый пеной, нервно бил копытом, чувствуя напряжение, витавшее в лагере.

Шатер главного штаба, выделявшийся пурпурными вымпелами с гербом королевства, стоял в центре укреплений. Когда Фицджеральд резко распахнул полог, внутри воцарилась мёртвая тишина. Пятеро старших офицеров, склонившихся над картами, замерли в почтительном поклоне, их лица были изрезаны свежими шрамами, а мундиры покрыты бурыми пятнами — то ли грязи, то ли засохшей крови. Скорее всего второе.

— Вольно, — буркнул министр, с раздражением снимая перчатки. — Докладывайте. Какие ещё чёртовы мертвецы? Или вы все окончательно свихнулись от гарнизонной скуки? Хотя со скукой он явно погорячился. Но не извиняться же министру.

Гнев Фицджеральда имел веские причины. Вчерашний путь превратился в кошмар — сначала сломалась ось королевской кареты, затем по сообщению командира стражи на перевале на обоз напали какие-то оборванцы с пустыми, безумными глазами. Пришлось добираться верхом, проклиная каждый камень на этой проклятой дороге.

— Борзой, не терзай парней, — раздался из глубины шатра хриплый голос, и сквозь дымную завесу вышел Партос Гривальди. Его некогда богатырское телосложение теперь казалось иссохшим, а седая борода была опалена в нескольких местах. Но глаза по-прежнему горели стальным блеском. Он был его старинным другом и одним из немногих, кто мог звать его по прозвищу, полученному ещё в академии.

— Они не врут, и я не врал, когда писал тебе. Нет смысла сотрясать воздух попусту — пойдём, покажу тебе кое-что интересное.

— Жив ещё, старый тролль! — неожиданно оскалился Свен, крепко обнимая друга. Он почувствовал, как под грубым камзолом проступают рёбра — Партос явно недоедал последние недели. Это крайне странно. Он постоянно читал отчёты снабженцев, и по бумагам солдаты здесь чуть ли не пировали. Похоже, кто-то решил повисеть на площади. Ничего, скоро разберусь, как вернусь. Сделал он себе мысленную пометку. Далее он сосредоточился на приятеле.

Дорога к окраине лагеря пролегала мимо госпитальных палаток. Сквозь пологи доносились стоны, а земля была липкой от чего-то тёмного. Фицджеральд нахмурился, замечая, как санитары выносят завёрнутые в серое полотно тела — слишком много для обычных пограничных стычек.

Они остановились рядом с кузницей, где денно и нощно точили клинки, ремонтировали броню, а ещё стояли три массивные клетки из чёрного дуба, окованные сталью. В первой сидела девушка лет восемнадцати — её грязное платье когда-то было голубым, а теперь превратилось в лохмотья. Она не реагировала на приближающихся людей, лишь бессмысленно раскачивалась, бормоча что-то под нос.

— Смотри, — кивнул Партос часовому.

Солдат, лицо которого было перевязано окровавленной тряпкой, резким движением вонзил меч в плечо девушки. Клинок вышел, с другой стороны, обагрённой черной густой жидкостью. Но девушка даже не дрогнула, продолжая своё монотонное бормотание.

— Святые небеса... — прошептал министр, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

— Это ещё не самое страшное, — мрачно произнёс Партос, указывая на вторую клетку. Там стоял мужчина лет сорока, его живот был разорван, но вместо внутренностей виднелась какая-то белая масса, пульсирующая, как живая. — Они не чувствуют боли. Не спят. Не едят. И убить их можно только разрубив голову или сжечь тела дотла.

Министр обороны медленно обошёл клетки, отмечая детали: синеватые ногти, слишком длинные клыки, пустые глаза, покрытые белёсой пеленой. В воздухе витал сладковатый запах гниения, смешанный с чем-то химическим, словно он в алхимической лаборатории.

— Наши лазутчики докладывают, — продолжал Партос, понизив голос, — что Адеола превратила в таких тварей уже половину своего королевства. Сначала это были преступники, потом военнопленные... Теперь очередь дошла до собственного народа. — от охватившей злобы он с силой сжал рукоять меча. — Вчера к нам прорвалась группа беженцев. Один старик перед смертью рассказывал, как полгода назад по деревням ходили "чёрные алхимики" и забирали каждого десятого. Назад никто не возвращается. А теперь забирают всех без исключения.

Фицджеральд резко повернулся к другу, его глаза горели холодным гневом:

— Почему сразу не доложили королю? Почему ждали моего приезда?

— Мы посылали гонцов, — устало ответил Партос. — Ни один не доехал. Дороги кишат этими тварями. А последнего посланника мы нашли через три дня... Он висел на дереве без кожи, но все ещё живой. Глазами двигал... — Генерал сглотнул, отводя взгляд. — Мы не могли рисковать ещё чьей-то жизнью.

Министр обороны задумался, его пальцы нервно барабанили по кителю. Кто-то точно помогает врагу изнутри. Надо срочно доложить королю, что в наших рядах предатели. Кайзер мышей, похоже, не ловит, раз такое допустил. Вдруг он резко развернулся к Гривальди, приняв решение:

— К вечеру жди обоз с подарками Сокотры. Два ящика "солнечного огня" — новые гранаты алхимиков. Один такой шар выжигает все в радиусе тридцати шагов. — Он мрачно усмехнулся, видя, как у Партоса загораются глаза. — И скажи своим людям готовиться — через три дня мы идём в наступление. Хватит ждать, пока эта сумасшедшая ведьма превратит в монстров все королевство.

Партос несмотря на возраст, неожиданно схватил друга в объятия, подняв его в воздух, как в былые времена в академии. Вокруг засмеялись даже уставшие солдаты, впервые за долгие недели видя проблеск надежды.

— Отпусти, старый дурак! — рявкнул Фицджеральд, но в его глазах светилась тёплая искорка. Он окинул взглядом лагерь, полный израненных, но не сломленных воинов, и мысленно дал себе слово: он сделает все, чтобы эти люди вернулись домой живыми. Даже если для этого придётся сжечь дотла все королевство Авиталь.

***

Город Гармония.

Две недели спустя.

Мы двигались верхом к месту сбора, и за это время в моей голове пронёсся целый калейдоскоп воспоминаний о событиях последних дней.

Охренеть не встать — лишь так можно было описать этот временной отрезок. Я наивно полагал, что нам просто выдадут новую броню, модернизированное оружие, и через пару-тройку дней мы уже отправимся выполнять задание. Но реальность, как всегда, внесла свои коррективы. Вместо ожидаемых нескольких суток мы застряли здесь почти на полторы недели.

Но давайте о приятном — о тех самых "плюшках", воспоминания о которых мгновенно поднимают мне настроение.

Первое и самое важное — Хельга наконец разработала вакцину, способную полностью излечить человека или животное без необходимости вскрывать черепную коробку. Это было воспринято нами с неподдельным восторгом. Излечились все... кроме меня. Конечно, существовали опасения, что после процедуры я потеряю связь с Клыком Погибели и Александром. Но, к счастью, всё осталось как прежде. Более того — теперь с ними могли общаться все. ИИ имплантировал им специальные устройства, трансформирующие мыслеобразы в человеческую речь.

Как и следовало ожидать, Алекс освоил новую систему коммуникации в разы быстрее своего мохнатого собрата. Ах да, совсем забыл — мне пришлось потратить целый час, уговаривая Барсика согласиться на операцию. И всё безрезультатно. Кошак почему-то панически боялся как самого исцеления, так и вживления устройства. Но когда мимо промаршировал Алекс, бодро поздоровавшийся человеческим голосом, а рядом с ним шла Алёнка, угощающая его мороженым, наш полосатый упрямец самолично рванул в лабораторию.

И зачем я тогда так распинался? — мысленно стукнув себя по лбу, я отправился с ними в кафе. Кстати, теперь моё любимое мороженое — фисташковое. На "большой земле" оно, конечно, тоже есть, но здесь... Здесь оно совершенно особенное. Одним словом — вкусно, и точка.

Помимо этого, Хельга разработала специальную броню для нашего мохнатого друга. Выглядел он в ней просто потрясающе и первые три дня отказывался её снимать. В общем круто это выглядело. Во-первых, она совершенно не сковывала движений, а во-вторых — могла выдержать прямой выстрел из лучевой винтовки. Кстати, снималась и одевалась броня по его желанию. Какие-то там нано технологии.

Формику, в принципе, броня была не нужна — его природный панцирь и так обеспечивал отличную защиту от удара когтей и уже тем более рук человечьих с кем нам и придётся столкнуться. Однако брюшко оставалось уязвимым местом, поэтому ему вживили дополнительную защитную пластину.

Новую экипировку получили не только эти двое, но и весь отряд. Вот только Леонард заявил, что с нами не пойдёт.

— Война — дело молодых, — заявил старик. — В вашей победе я не сомневаюсь, а вот топать мне уже надоело. Колени старые, спина болит и всё в таком духе.

На наши возражения, что мы проделали почти весь путь верхом на формиках, он только отмахнулся от нас как от назойливых мух:

— Не-а, не слышал, — и с ловкостью юнца сбежал в лабораторию.

Старик с энтузиазмом окунулся в науку и принялся помогать в разработке новых вакцин, лекарств и усиливающих эликсиров. Он так светился от счастья при виде всех этих склянок, пробирок, компьютеров — ужас просто. По ходу, мы его потеряли. Вряд ли он вернётся на Сокотру.

Ладно это всё шутки. Мы честно признаться, были только рады его оставить, хотя на прощание я всё же "одолжил" у него его пистолет. Который по моей просьбе модернизировала ИИ — теперь в нём было больше патронов, да и сами они стали куда смертоноснее.

Ещё по моей просьбе Хельга создала специальные шприцы с сывороткой — достаточно ввести инъекцию в шею, и лекарство мгновенно убьёт симбионта. Идеальный вариант для быстрой нейтрализации контролёров без лишней возни. Плюсом она подготовила нам мазь, макнув стрелой, в которую и выстрелив в человека, можно убить заразу. В общем готовились как могли.

В этот момент рядом проехал Фоули, и я вспомнил интересный случай, связанный с ним. Во время тренировок в спортзале, где мы осваивали новое оружие и броню, к нам неожиданно присоединился наставник в новом теле. Хельга должна была отпустить его только через неделю, а отпустила, через четыре дня, и выглядел он просто потрясающе — будто заново родился. Ослепительно белые зубы, огненно-рыжие волосы (я и не подозревал, что он рыжий), голубые глаза, горящие внутренним светом, кожа без единого изъяна... Одним словом — красавчик. Женщины в ордене с ума сойдут.

— Брат, да ты выглядишь, будто по тебе профессиональный утюжник прошёлся, — встретил его Эйнар при этом отходя от него бочком-бочком, а то мало ли.

Резкий почему-то засмущался, что было крайне нехарактерно для него. Интересно, это из-за сестры он такой? Ведь она тоже скоро получит тело, — мелькнула у меня мысль, но эту загадку разгадывать было некогда — впереди нас ждала война и стоит сосредоточиться на ней.

Ещё из интересного. Я узнал, почему из трёх братьев только наставник удостоился биокорпа. История, достойная пера летописца, открыла мне всю глубину их родственной связи. Хе-хе.

Трое неугомонных сорванцов, движимые неистребимым любопытством, пробрались в запретную оружейную. Стюр, младший и самый неуклюжий из них, неловким движением задел ящик с гранатами старого образца. Деревянный короб с грохотом рухнул на каменный пол, и одна из смертоносных сфер начала отсчитывать последние секунды до детонации.

В этот миг Фоули проявил ту самую молниеносную решимость, что позже станет его визитной карточкой. Оттолкнув брата с траектории взрыва, он без колебаний накрыл гранату своим телом. Именно этот акт самопожертвования, этот чистый порыв детского сердца, не замутнённый страхом или расчётом, убедил Хельгу включить его в проект "Сдерживание". "Если дитя способно на такую жертву ради семьи, — решила она, — то и человечество обретут в нем достойного защитника".

В те дни, когда мой отец завершал процедуру переноса сознания мальчика в биокорп, а будущий Резкий проходил бесчисленные тесты, в Гармонии уже знали о нашем ордене. После долгих бесед с Фоули (сиротой, выращенным из сохранившейся яйцеклетки, как и его братья) и получения его согласия, ИИ отправила троицу на Сокотру.

Курьёзная деталь — роль «купца», продавшего мальчиков, исполнил один из охранников по имени Альрик Эриксон. Кстати, этот самый Альрик до сих пор несёт службу, охраняя городские стены. Когда они узнали, что он с ними из одного народа, то в тот же день отправились к нему в гости и пили до вечера подряд.

По просьбе старшего брата младшим перед отправкой стёрли память о Гармонии и её технологиях. "Лишние знания — лишние печали", — убеждал Фоули и ИИ с ним согласилась. "Пусть живут простой жизнью". Хельга выполнила просьба, так как она была логична. Ну-ну, прям вот и была у них простая жизнь.

Далее всё пошло не по плану. Судьба, как водится, распорядилась иначе. Симбионт, достигнув определенной стадии развития, ловко перехватил управление системой. Маскируясь под ассистента, он готовился взять контроль над Фоули, если бы не роковой бой с тигрисом. Ограничения безопасности он преодолеть не смог, а потому хитрил — выдавал свои команды за распоряжения из Гармонии. Вот почему мы с Олькой долгое время считали, что он и другие объекта действует по её указаниям. Хитрый паразит нашёл лазейку в алгоритмах. Ведь и со мной такое же провернул.

Что же касается проекта. Суть проекта "Сдерживание" была одновременно простой и ужасающей. Его цель — выявлять и устранять людей, в которых симбионт развился до стадии, когда начинал подсказывать технологические прорывы: от рецептов пороха до сложных механизмов.

Этот коварный паразит действовал тоньше паутины. Оказавшись в теле алхимика, он подбрасывал знания по химии. Вселившись в купца — открывал секреты финансов. Постепенно, исподволь, он готовился взять контроль над носителем, чтобы через него влиять на последователей. Гениальная стратегия постепенного порабощения.

Без сканеров, подобных моему, оперативникам приходилось действовать грубо. Они выслеживали внезапно расцветшие таланты — вчерашних посредственностей, сегодня поражающих мир изобретениями. Все их разработки, конечно, изымались и отправлялись в Гармонию.

Жестоко? Бесспорно. Но в войне с этим умнейшим паразитом, тысячелетиями, а может и куда больше, оттачивавшим стратегию порабощения, полумеры были непозволительной роскошью.

Ну, вернёмся к нам.

Мы двигались вперёд уже не той немногочисленной группой, что прибыла в Гармонию. Теперь наше войско представляло собой грозную силу. "Объект 13", известный под оперативным псевдонимом Кантемир (а в действительности — Олег Янковский), возглавлял отряд из сорока двух элитных бойцов в усовершенствованных биокорпах, экипированных по последнему слову технологий. По флангам двигались Виолетта и Кристина с Марком, составляя моё ближайшее окружение. Не потому, что я их как-то выделял на фоне остальных, а потому что нам было весело болтать, вспоминая прошлое. Помимо прочего мы все одного года рождения плюс минус. Теперь то я её вспомнил. Бывшая моя школьная любовь. Но ключевое здесь слово — бывшая.

Увы, три сотни стражей, о которых ранее упомянула ИИ, так и не были выделены. Как она не пыталась, но ей, так и не удалось усилить способности «Ведущих». Из-за чего они не могли контролировать такое количество монстров одновременно. В итоге нам выделили 187 единиц — цифра, казалось бы, скромная, но, по моим расчётам, более чем достаточная для противостояния даже стотысячной орде нелюдей. Хотя 300 стражей звучало куда лучше.

Когда я оценил наши силы, в голове мелькнула мысль, которую я не преминул высказать Хельге:

— А нельзя ли перебросить нас воздушным путём прямо к логову ордена?

Ответ разочаровал:

— Самолётов нет. Ни авиации, ни вертолётов — все эти производства находятся в зачаточном состоянии. Да и не хотела она показываться людям на глаза.

Хельга пообещала заняться их созданием, как только мы покончим с заразой. Потому как в таком случае многие ресурсы освободятся. А моя идея космической экспансии и добычи ресурсов за пределами Земли её явно воодушевила. Получив все данные от "Хельги из бункера", её и без того доброжелательное отношение к людям стало ещё теплее. Поэтому мой план по покорению космоса был принят ею с воодушевлением.

Перед самым выходом она попросила меня об особом поручении — добраться до банка ДНК в Северной Америке и извлечь ячейку №2025. Содержащиеся там материалы позволят воскресить ей Майкла Блэквотера. Не раздумывая, я дал согласие — сказав: как только разберёмся с текущей задачей, сразу отправлюсь на "Вестнике перемен". Медлить с этим не стоило. Она, как и я хотела воссоединиться с семьёй. Я человек добрый, сентиментальный и отзывчивый, а значит приложу все силы чтобы помочь. Да, я такой, и нечего смеяться.

Оставалась сущая мелочь — уничтожить всех врагов.

— Артур, мы прибыли, — голос Этьена вывел меня из размышлений, когда наш отряд вышел из лесной чащи.

Местом сбора были выбраны бывшие владения де Меца. Его замок, к удивлению, все ещё стоял нетронутым, хоть и выглядел заброшенном. Когда мы вышли на поляну, реакция была предсказуемой — все, включая наших союзников, буквально остолбенели.

Представьте картину: на поляне мирно расположились два лагеря — слева животные, справа люди. И вдруг из леса выходит орда трехметровых монстров, каждый размером с буйвола и вооружённый до зубов отряд в ослепительно белых доспехах. То ещё зрелище. Все хищники мигом вскочили на лапы. Только было их не так много, как мне было хотелось. Люди же ощетинились оружием, начав бегать по лагерю и кричать на всю округу «монстры, монстры».

Но об этом чуть позже.

Когда поняли, что их не атакуют, из человеческого лагеря тут же отделился отряд из шести всадников и направился к нам.

— Приветствую, Артур! Приветствую, ландкомтур Этьен! — Камиль де Потье, командующий союзными силами, прижал кулак к груди в традиционном приветствии, мы ответили аналогично.

— И тебе дня доброго, Камиль. Как обстановка? — я выехал чуть вперёд. Так как лошади подъехавших заметно нервничали при виде стражей, впрочем, как и их всадники, что неустанно косились на них. Пришлось вселить им спокойствие потратив немного энергии.

— В целом спокойно, но народ на нервах. Всю жизнь боялись изменённых, а теперь вынуждены с ними сотрудничать и находится на одной поляне.

— Не удивительно. В такое сразу, не поверишь. Были стычки?

— Пара горячих голов попыталась устроить разборки, но мы быстро их успокоили, — ответил Камиль, бросая настороженный взгляд на наших стражей. — Главное, чтобы наши... союзники сохраняли спокойствие. Но как я погляжу они молодцы не дают поводов.

— Это хорошо, — пробубнил я, переведя взор на урсуса ожидавшего меня.

«Закончу с ними и подойду», — мишка не ответил, а развернувшись ушёл.

Следом я кивнул Камилю, понимая его опасения. Объединение таких разных сил действительно было непростой задачей. Но у нас не оставалось выбора — предстоящая битва требовала всех доступных ресурсов. Надеюсь, этого хватит.

Осмотрев лагерь, я отметил грамотную организацию — палатки стояли правильными рядами, часовые располагались на стратегических точках, а между двумя лагерями была организована нейтральная зона. Умное решение. Молодец комтур, ничего не скажешь.

Осознав, что предстоит долгий разговор, я предложил перебраться в лагерь.

— Может переберёмся к вам? «Чую разговор будет долгим», —спросил я Камиля. — Нам нужно выработать стратегию до наступления темноты. Времени осталось совсем мало.

Де Потье согласно кивнул и развернув лошадь повёл нас к командному шатру, где уже ждали остальные командиры. Предстоял долгий совет, от которого зависела судьба многих жизней, а точнее всего человечества.

В воздухе витало напряжение, смешанное с решимостью. Все понимали — в ближайшие дни состоится битва, которая определит будущее этих земель. И мы должны были победить любой ценой. Вот только воинов среди людей было крайне мало. В основном дети да женщины.

Перед тем как отправится. Я попросил Виолетту с группой остаться на позициях — не стоит лишний раз нервировать собравшихся союзников её милыми и необычными питомцами. Она ответила загадочной улыбкой и игривым подмигиванием. Чему я, не придал особого значения, оставив без комментариев и спешно последовал за комтуром к месту совета. Вот чего она начинает? Знает же, что у меня есть Виктория.

— Ну, рассказывай обстановку, —не став заходить в шатёр, я устроился у костра в привычной для меня обстановки и приготовился слушать.

— Погоди, — остановил меня Камиль. — Пусть лучше расскажет наш великий магистр Ришельё де Жабон. Он единственный уцелевший из всего совета старейшин.

Только теперь я обратил внимание на фигуру пожилого мужчины, сидевшего с нами у костра. Его впалые щёки, потухший взгляд и сгорбленная спина выдавали человека, потерявшего не просто соратников, но и саму волю к жизни.

— Добрый день, — представился я. — Комаров Артур Сергеевич, член ордена Искателей Истины и инициатор этого... необычного собрания.

При упоминании ордена в глазах старика мелькнуло нечто — то ли удивление, то ли смутное воспоминание.

— А я... — его голос звучал как скрип старого пергамента, — я всего лишь старик, которого всю жизнь использовали в чужих играх, те кому мы верили и те кто погубил наш народ. — Горькая усмешка исказила его лицо. — Но ладно, слушайте...

Он тяжело вздохнул, поправил плащ на плечах и начал свой рассказ:

— Полагаю, общую ситуацию в мире вы знаете, поэтому расскажу только о том, что произошло в наших землях.

Пламя костра то и дело отражалось в его потухших глазах, когда он смотрел на него:

— В ордене «Новый Свет» у меня был верный человек. Должность скромная — писарь, вёл учёт расходов. Так вот писал время от времени о происходящем там. Однажды в главную цитадель привезли женщину по имени Татьяна... — При упоминании имени мои пальцы непроизвольно впились в колени. В памяти всплыли обрывки прошлого — давным-давно в наших рядах была искательница по прозвищу "Резкая", пропавшая без вести при загадочных обстоятельствах. Скажем так, пазлы наконец начали складываться. Теперь становилось ясно, куда она исчезла.

— Эта женщина, — продолжал де Жабон, — стала сначала любовницей, а затем и женой самого Капитула Меровингена. Признаюсь, о его браке мы узнали лишь недавно. Все думали, что у него лишь наложницы... — А меня с каждым его словом всё больше охватывал гнев. Вот она разгадка, откуда у ордена эликсиры такой мощности. Значит Татьяна предала нас.

Старик нервно сглотнул, прежде чем продолжить:

— Она передала им какие-то знания, давшие новый импульс всем лабораторным экспериментам. Орден начал вербовать людей золотом, женщинами, обещаниями вечной жизни... Совет пытался вмешаться, но нам ясно дали понять, что не в нашем это праве. Тем более что войска подчинялись лично Капитулу.

Наступила пауза, нарушаемая лишь потрескиванием дров.

— Потом пришло затишье. До того дня, когда Этьен привёл пленницу... После её допроса Меровинген месяц ходил сияющий. Он что-то получил от неё — ключ, как он говорил, к власти над миром. Хотя, конечно, под «миром» он понимал лишь собственные амбиции.

Де Жабон сжал кулаки, его голос зазвучал громче:

— Когда к нам начали поступать жалобы от комтуров о массовых похищениях целых деревень для опытов, мы наконец решились действовать. Но было уже поздно. Нам выдвинули ультиматум — любое вмешательство будет означать нашу гибель. Теперь я понимаю — тогда у нас ещё был шанс, но мы его проср… упустили.

Последние слова он произнёс с нескрываемой горечью:

— За последние месяцы Меровинген де Матрикс набрал невероятную силу. Города падали один за другим. Ландмейстеров он отправил на плаху. Лишь Марсель де Гежон перешёл на его сторону добровольно, загнав жителей под стены замка у гор Халтия как скот на убой...

Пламя костра внезапно вспыхнуло, осветив наши мрачные лица. Ветер донёс запах дыма и далёкие крики птиц. Предстоящая битва уже отбрасывала свою тень на настоящее.

— Сколько здесь людей?

— И полторы тысячи не наберётся, — ответил вместо старика Камиль. — Это всё, что мы смогли собрать. Большинство земель, что мы обошли, пусты.

— А сколько всего население вашего народа? — Я мысленно сжал пальцы. В надежде, что они не сильно размножились.

В этот раз ответил Ришельё:

— По последним записям нас было чуть больше семисот тысяч.

— Сколько?! — услышав цифру, я реально охренел. — И вся эта орда теперь служит капитулу? Твою налево. Могли бы просто их ушанками закидать при таком количестве народу, — моему возмущению не было предела. А судя по лицам, они ни фига не поняли, что я им только что сказал.

— Хорошо, я всё понял. Мне нужно пойти с Мишкой поговорить и сообщить ему прекрасную новость, — встав, добавил: — Прям представляю, как он обрадуется, услышав численность врага.

Хренова Хельга, у тебя работал спутник. Триста тысяч. Мать твою за ногу. А семьсот не хочешь? Я шёл и мысленно ругал ИИ.

При моём приближении звери расступились, образуя живую аллею. Их могучие тела, покрытые шрамами былых сражений, напряглись в почтительном ожидании. Урсус, не утруждаясь церемониями, вышел навстречу, его массивные лапы бесшумно ступали по утоптанной земле.

Моё настроение было мрачнее грозовой тучи, и древний зверь, учуяв это, оскалил желтоватые клыки в защитной гримасе.

— Успокойся, а то получишь по лбу шалбан, — предупредил я, сжимая два пальца на левой руке. — Злюсь не на тебя, хотя сейчас тебе это мало поможет.

— Слушаю тебя, — урсус мгновенно перестроился, перестав скалиться. Его грива, лишь мгновение назад топорщившаяся от напряжения, плавно опустилась. Он замер передо мной, приняв позу внимания, но без прежней агрессии.

— Врагов больше, чем я рассчитывал.

— Насколько? — спросил он, и в его голосе прозвучала тревожная нота.

— Плюс минус семьсот тысяч.

Тишина, воцарившаяся после этих слов, была красноречивее любых криков. Окружавшие нас звери — тигрисы с полосатыми мордами, изящные леопарды, хитрые люпусы, шустрые вулпесы, массивные вараны — все они обрушили на меня шквал эмоций. В их глазах читались страх, ярость, ужас и мрачная решимость.

— Где же остальные твои сородичи? — спросил я, окидывая взглядом собравшихся. — Почему так мало?

— А где все ваши, двуногие? — парировал урсус, и в его голосе прозвучал горький упрёк.

— Я один вас всех уделаю, — и выпустил ауру, нанеся ментальный удар по ним. Несильный, но им хватило осознаю всю мою мощь. Звери и есть звери, какое бы они не получили «развитие». Пройдёт не одна тысяча лет, прежде чем они достаточно эволюционирует, чтобы уметь контролировать животные инстинкты.

Я ещё раз осмотрел ряды: среди зверей были представители почти всех видов, но их количество действительно оставляло желать лучшего.

— Против нас будут не просто нелюди, а твари не ведающие боли, — голос мой зазвучал твёрже, — но и воины, способные убивать вас одним ударом. Вы должны понять — мы сражаемся за общий мир. Поражение будет означать конец для всех. Разве обретение разума не дало вам понять столь простой истины?

— Прости, Посланник, — вперёд выступил тигрис, чьи размеры почти не уступали урсусу. Его золотистая шкура, покрытая местами глубокими шрамами, блестела в лучах заката. — Дело не в страхе. Нас в этих землях осталось не так много. Те двуногие за последние месяцы хорошо проредили наш род.

Я задумался. Он был прав — количество зверей, павших у муравейника, значительно превышало число собравшихся здесь.

— Что ж, — вздохнул я, — значит, нас ждёт яростная битва, в которой вам предстоит доказать свою ценность и желание занять место наравне с нами.

В этот момент краем глаза я заметил движение на опушке. Алекс, стоявший рядом с Альбертом, вдруг резко рванул в ту сторону.

Из чащи один за другим стали появляться формики. Сначала десяток, затем сотня... За неполные пятнадцать минут перед нами выстроилось около двух тысяч солдат в идеальном боевом порядке. Их хитиновые панцири отливали металлическим блеском в последних лучах солнца.

Я не смог сдержать довольной улыбки. Вот кто подошёл к делу со всей серьёзностью.

— Смотрите и учитесь, как следует готовиться к войне, — обратился я к зверям.

— Да они размножаются как... — начал было белоснежный люпус.

— Как двуногие, хотел сказать? — усмехнулся я. — Вам бы тоже об этом задуматься. А то так и останетесь на обочине нового мира.

Сделав шаг назад, я объявил:

— Всё, иду встречать новоприбывших. Завтра выступаем — будьте готовы.

— Мы готовы, — ответил за всех урсус, и в его голосе звучала непоколебимая уверенность.

Над лагерем сгущались сумерки, предвещая грозовую ночь перед решающей битвой.

Я же молился всем богам, в надежде чтобы они даровали нам сил.