Ошибки прошлого. Война. Книга пятая.

Глава 13

Глава 13.

Так и знал, что будет весело.

Мы успели поднять мост, и многие из тех нелюдей, кто продолжал бежать, по инерции, рухнули в наполненный водой ров. Всё это я наблюдал со стены замка. По подсчётам Ольки, под стенами собралось около полутора тысяч человек. Я был ошеломлён этой цифрой. В обычной деревушке насчитывалось всего двадцать дворов, что составляло около сотни жителей. Да, встречались и более крупные селения, но суть была в том, что эти уроды для создания мёртвой армии уничтожили как минимум десяток деревень. Вопрос заключался лишь в том, на чьей земле это произошло — графа Карло или виконта Корнелиуса позволившего такое творить со своими поданными? Хотя как разница и так и так оба достойны смерти.

Из леса, помимо нелюдей, вышло около полутора сотен пеших воинов и три десятка конных. Часть из них носила гербы виконта, остальные, судя по всему, были наёмниками.

Ситуация складывалась не в нашу пользу. Однако у меня возникла идея. Сосредоточившись на безжизненно глядящем на нас мертвеце, стоявшем в первом ряду, я попытался проникнуть в его разум.

Пустота — вот всё, что я ощутил. Поначалу мне показалось, что попытка не удалась, и я попробовал снова. Сколько бы раз я ни пытался, и не только с ним, результат всегда был одинаковым. Жаль, ведь идея перехватить контроль казалась весьма привлекательной.

Тогда возникла новая мысль — внушить идею виконту, чтобы он попытался убить Жака. Однако и тут меня ждал провал. Я не учёл расстояние — на расстоянии почти сорока метров от цели моя способность становилась бесполезной.

"Что ж, если нельзя внушить мысль, может, удастся вселить страх?" — подумал я, выискивая взглядом наиболее подходящую для этого среди солдат цель.

***

Бернард с рождения был необычайно крупным мальчиком. Когда его сверстники ещё цеплялись за материнские юбки, он уже помогал старшим братьям и отцу в полевых работах — засеивал поля, собирал урожай, копал землю.

Когда ему исполнилось пятнадцать, мимо деревни проезжал отряд наёмников. Они возвращались после продолжительного найма, где их изрядно потрепали. Командир отряда размышлял, где набрать новых бойцов. Внимание командира к Бернарду привлёк сотник, беседовавший с ним о дальнейших планах.

— Клянусь всеми богами, впервые такого вижу. Командир глянь на этого великана! — воскликнул он, указывая на юношу ростом под два метра, крепкого как бык судя по толстой шее.

Заплатив фермеру золотой за сына, командир забрал парня в свой отряд. Двенадцать лет спустя Бернард из юноши превратился в грозного, сильного воина, прошедшего не одно сражение. Его тело покрылось шрамами, а сам он стал любимцем женщин и верным товарищем, взыскавшим уважение среди соратников. Теперь Берни по прозвищу «Кишки наружу» занимал должность сотника — того самого, что когда-то заметил его в поле.

Две недели назад поступил заказ от некого виконта Корнелиуса, пожелавшего свести счёты со старым другом. Наёмников, впрочем, причина разногласий не волновала — для них это были лишь формальности. Главное, что они не выступали против короля. К тому же командир заранее проверил графа, и тот, по слухам, не обладал большой армией, да и стражи у него было немного. Они согласились, хотя впоследствии все до единого прокляли тот день.

Как только отряд прибыл в поместье заказчика, им объявили, что теперь они служат некоему Жаку де Контюсу, и контракт разорвать не имеют права. Иначе все их близкие превратятся в живых мертвецов. В кого именно превратят многие не сразу поняли, но им тут же это продемонстрировали. Выведя перед их очи женщину, что была женой десятник. Наёмники мигом взбунтовались, и у них почти получилось освободиться. Однако схваченная жена командира, члены семьи и прочие родственники, томящиеся в подвалах дома, остудили пыл даже самых горячих голов. План Жака прошёл без сучка и задоринки.

У трети наёмников родных не было, и они в принципе имели шанс уйти. Тем не менее никто так и не ушёл — бросить товарищей, с которыми прошли через битвы, голод, ранения и все тяготы наёмничества, ни у кого не хватило духу. Когда все успокоились, истинный заказчик предложил увеличить плату втрое, а по окончании контракта пообещал всех отпустить, добавив премию каждому по тридцать золотых. Но никто ему не поверил. Обманувший единожды — обманщик навсегда.

Настоящее время.

Бернард двигался пешим, так как ни одна лошадь не была в состоянии удержать на себе великана. Наблюдая за стенами замка, он размышлял, как ему поступить. Как освободить братьев и сестру? Проблема была в том, что возле клеток с родными остались стражники, получившие чёткий приказ — убить всех, если первым в ворота въедет не хозяин дома. Помимо этого, все до единого мечтали найти казначея Лори, продавшего ранее виконту записи, где чёрным по белому было написано кому и куда он должен отправить деньги, в случае смерти воина. Так эти гады и заполучи адреса всех близких.

Ничего разберёмся, приободрил сам себя здоровяк. По сути, им пообещали свободу, как только будет захвачен замок. Значит этим наёмники сейчас и займутся. Если всё пройдёт как надо, то уже сегодня к вечеру они заберут родных и переселятся подальше, а лучше вообще в другое королевство. С такими делами, которые здесь творятся, никому не улыбалось здесь более оставаться. Превратиться в это… никто не горел желанием. Особенно когда отряд двигаясь к замку, видел, как мертвецы нападают на жителей деревень, а уже через сутки, после того как над ними поработал этот ненормальный Жак, те вставали и присоединялись к его армии.

Обходя огромный замок по периметру в поисках лазейки, Берни внезапно охватило непреодолимое желание всё бросить и бежать. Нет, он, конечно, попытался изгнать эту мысль из своего сознания. Он не был трусом, тем более когда близкие находились в смертельной опасности. Но эта навязчивая идея упорно возвращалась, словно назойливая муха, жужжащая над ухом.

Внезапно его озарило странное видение. В крепости обосновались члены ордена «Искателей истины» с острова Сокотры, и они способны помочь освободить пленников. План созрел мгновенно: нужно было ударить виконту в спину именно в тот момент, когда из замка выйдет отряд и пойдёт на штурм. Затем следовало захватить Жака и Корнелиуса, но не убивать их, а передать орденским.

Остановившись и внимательно оглядевшись по сторонам, будто сам не верит в то что говорит сотник тихо произнёс:

— Парни, у меня появилась мысль, как нам выбраться из этой передряги.

— Поделись? — спросил Бивень, с подозрением поглядывая на человека виконта, непонятно зачем отправившегося с ними.

По сигналу сотника один из наёмников молниеносным движением вонзил кинжал в спину ничего не подозревающего солдата. Следом тело бесшумно опустили в ров. Одетое в доспехи оно быстро ушло на дно.

— Теперь, пожалуй, расскажу, — продолжил осторожно Берни. — Там за стенами расквартирован внушительный отряд ордена «Искателей истины», а не только стража.

— Это те самые, с Сокотры? — уточнил Руби.

— Именно они, — подтвердил Берни. — Когда их отряд выйдет из ворот и начнёт атаку на нелюдей, нам нужно будет ударить виконту Корнелиусу в спину. Схватим его и того чёрного колдуна. За это орденские подсобят в спасение наших близких.

Все застыли в изумлении. Бернард никогда не славился безумными идеями, напротив, он всегда отличался здравомыслием, особенно учитывая его деревенское происхождение. Но сейчас он говорил нечто совершенно невероятное. Все уставились на него с нескрываемым недоумением.

— Откуда у тебя такая информация, брат? — спросил Руби, первым заподозрив неладное.

Крепыш замялся, почесав свою лысую макушку. Признаться, что он сам не знает источника своих сведений, означало прослыть среди братьев безумцем. Но тут его осенила новая мысль — нужно взглянуть на стену.

— На стене стоит орденский, — сказал он, указывая на крепкого парня, которого все узнали. Именно его видели бегущим из леса с невероятной скоростью, превосходящей бег лошадей.

— Ты уверен в своих словах?

— Да, он поможет. Честно признаюсь... — Сотник замялся, решая, говорить или нет. Скрывать он не привык, поэтому выложил всё как есть. — Он со мной говорит. Не знаю как, но говорит.

— А чего ты ожидал? Это ж колдуны похлеще многих, — усмехнулся Бивень, а остальные согласно закивали. — Про них ходят и куда более удивительные слухи.

— Да какие там слухи, — возразил кто-то. — Вы помните, как он сегодня мчался? Обычные люди так не бегают.

Небольшой отряд развернулся и направился к командиру, чтобы обсудить новый план, попутно обсуждая загадочную Сокотру и её обитателей.

***

«Проклятье!» — выдохнул я, тяжело оседая на холодный камень крепостной стены. Сперва я истратил почти семь единиц энергии, пытаясь вселить ужас в противника, но тот упрямо сопротивлялся. Пришлось проникнуть в глубины его сознания, и то, что я там обнаружил, повергло меня в нешуточное беспокойство. Мои предположения о деревнях оказались верны, и Эдварду это явно не придётся по вкусу. Внедрение нового плана отняло ещё восемнадцать единиц — поистине впечатляющая трата для столь могущественной способности. Мои траты легко вызовут удивление у окружающих. За такой короткий срок я потратил 25 единиц, что примерно равно 40 синим кристаллам. Если их продать, то можно обеспечить себе безбедное существование на десять лет вперёд. Многие бесспорно посчитают меня безумцем. Но что поделать, надо — значит надо.

Собравшись с соратниками, я изложил им свой замысел. Не все приняли его на веру, однако возражать никто не осмелился. Началась тщательная подготовка. Особое внимание уделили защите открытых участков тела — тем, кто отправлялся в прорыв, требовалось максимально обезопасить себя. Моё предостережение о возможности заражения от укуса не оставило равнодушным никого. Народ принялся готовиться с удвоенной энергией.

Из числа стражников лишь четверо остались в замке, и то по прямому приказу графа. И он был абсолютно прав: в случае неудачи кому-то необходимо будет поднять мост, иначе всем, кто остался внутри, грозит неминуемая гибель. Эта четвёрка, не смея ослушаться приказа своего господина, ринулась к товарищам и попыталась определить, кто останется, при помощи древней игры в «камень-ножницы-бумагу». Их храбрость поистине удивляла — обычно стражники не отличались особой отвагой и не горели желанием рисковать.

Не удержавшись, я обратился к Леонарду, который, подобно нам, облачался в доспехи и готовился к выходу. Там он, возможно, и старейшина, но здесь — полноправный член отряда со всеми вытекающими последствиями. Он поведал, что в замке проживают семьи стражников за счёт самого графа. К тому же Карло пользуется среди подданных репутацией щедрого и справедливого правителя. Никто и никогда не уличит его в высокомерии или кичливости своим происхождением. В этом месте все словно одна большая семья.

В этот момент к нам подошёл Марсель, облачённый в закрытый доспех. Лишь теперь я по-настоящему поверил словам старейшины. Отправить единственного наследника на бой с неведомыми тварями — на такое способен лишь поистине достойный правитель.

— Все готовы? — вопросил Фоули. Раздался нестройный хор голосов. — Помните: если падёт тот, кто слева или справа от вас — поспешите на помощь. Нас мало, их много. Наше преимущество — в оружии и неожиданности. Не забывайте: тела их неуязвимы для стали, цельтесь в головы!

Пока он говорил, двое воинов открывали ворота, чтобы, когда опустится мост, мы могли начать атаку без промедления.

— Олаф, опускай мост! — скомандовал Фоули. Стражник с силой ударил молотом по механизму, и мост с оглушительным грохотом обрушился вниз, прихлопнув нескольких нелюдей, всё ещё стоявших внизу.

— В атаку! — взревел Резкий, вскидывая меч, и первым ринулся в бой.

Как только мы выбежали, лучники со стен нанесли удар по дальним целям. Их было немного, но этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь тех немногих воинов, что находились в отдалении в небольшом лагере. Стрелки, по моей просьбе, целились исключительно в тех, кто носил гербы Борадже. Я надеялся, что Бернард справится с поставленной задачей.

***

К костру, у которого расположился небольшой совет наёмников, подбежал дозорный с докладом о случившемся.

— Похоже, ты был прав, — произнёс Леон, командир наёмного отряда, всё ещё не в силах поверить в услышанное.

— Так как поступим? — вопросил один из воинов.

— Орденские всегда держат слово, пусть даже и не произнесли его вслух. Но им я доверяю больше, чем этим... В общем, поступим так: как только нас призовут, тотчас атакуем. А теперь всем занять свои места.

Воины поднялись и, делая вид, что готовятся к схватке, начали расходиться по лагерю. То тут, то там по двое или по трое они занимали позиции возле людей с гербами. Командир в сопровождении сотника Бернарда, десятников Руби и Бивня, а также ещё четверых опытных бойцов направился к двум мужчинам, наблюдавшим за происходящим у моста. Пора им ответить за содеянное.

***

Мы все, кроме людей Анчелоти, были под эликсирами, в любом другом случае толпа разорвала бы нас в клочья за считанные минуты. Сеча началась знатная. К сожалению, двоих стражников мы потеряли в первые секунды. Никто не был готов к подобному противнику. Впрочем, мои старшие братья выигрывали исключительно за счёт опыта схваток с изменёнными тварями. Только это их и спасло.

— Кто-нибудь видит, что там в лагере творится? — выкрикнул я, орудуя с двух рук. Сам я не имел возможности этого выяснить. Создалось стойкое ощущение, что меня атакуют куда чаще, чем остальных. Интересно, марионетки сами по себе дерутся или он ими управляет? Боги, сколько к нему вопросов. Надеюсь, его схватят.

— Там идёт сражение, — ответил Гард. Он находился ближе к правому краю и потому прекрасно видел происходящее в стане врага.

Да, Гард не рубил, как мы, зато его молот ломал тела так, что те были не способны заново подняться, а только ползти. Разумеется, спокойно ползать им не дали другие нелюди, стремившиеся к нам. Они их просто-напросто втаптывали в землю.

Через какое-то время у нас возникла новая проблема. Количество трупов росло, а место вокруг нас сокращалось, уменьшая возможности для манёвра. Тогда мы скооперировались и попробовали прорваться туда, где у нас будет шанс вновь развернуться в полной мере. Удалось нам это с трудом. При этом мы потеряли ещё трёх стражников. Помимо них пострадал Леонард, ему прокусили бедро и шею, но он продолжал неистово сражаться, несмотря на раны. Сколько бы старейшина не тренировался, но этого было мало, это первое, а во-вторых, уж больно много противников его окружило, а стоявший справа от него Альберт никак не успевал ему помочь, так как сам был крайне занят, сражаясь с наседающими на него нелюдями.

Дальше случилось странное. Окружавшие нас твари замерли как вкопанные, перестав атаковать. Мы, воспользовавшись небольшой заминкой, стали рубить с утроенной скоростью. Только когда мы порубили большую часть, Олька попросила остановиться всех. Похоже, Жак потерял над ними контроль. И теперь это обычные люди, пусть и заражённые. Возникла догадка, я вновь попробовал перехватить контроль, и о чудо. У меня получилось, ближайшая ко мне женщина по вложенной мною команде улеглась на землю. Проделывать такое со всеми я и не подумал. Расход энергии колоссален. Нет уж, спасибо. Интересно вот откуда черпает энергию де Контюс? Капец будет, если она ему не нужна, по крайней мере в том количестве, в котором она нужна мне.

Поняв, что схватка окончена, Фоули скомандовал, чтобы стражники отступили в замок, а мы отправились в лагерь. Те неохотно, но послушались.

Мою просьбу выполнили, это я понял, когда подошёл к лагерю, а знакомые мне лица лежали связанные на земле и без сознания.

— Приветствую вас, господа, — проговорил я со всей доброжелательностью, заодно убирая оружие в ножны. Моему примеру последовали и остальные. На лицах наёмников стало заметно, как они немного расслабились. — Я Артур, и, как вы, думаю, догадались, мы из ордена «Искателей истины». Рад, что моя просьба услышана. Позволите нам забрать их?

— После того как выполните обещанное, — это произнёс мужчина, одетый в дорогой доспех, покрытый сединами.

Я стоял и всё не мог понять, что в его облике не даёт мне покоя. Кобура, точно. У мужчины, стоявшего в окружении воинов, имелась кобура, и непустая. В неё был вложен пистолет ТТ, это я узнал по звёздочке на щёчке магазина. И где только взял?

— Честно признаюсь, пистолет вам не поможет. Прежде чем вы его вынете, я успею убить как минимум семерых. Но вы правы, я дал обещание и от слов не отказываюсь. Давай всё-таки договоримся. Мне нужен Жак. Виконта можете забирать себе.

— А…

— Мы поможем, — вперёд вышел Эйнар. — Хотя признаю, мастер Майкл с этой задачей справился бы лучше.

— Увы, его с нами нет, — вышел и встал рядом с ним Стюр, а за ним и Фоули.

Это, между прочим, была эпичная картина. Весь совет целиком и полностью встал в позу. Не давая тому разрешения покинуть орден. Вы бы видели, с каким лицом он нас провожал. Я под конец чуть не сломался. Вот только разум утверждал, что мы поступаем правильно.

На том и порешили. Нам отдали тело Жака, а братья отправились помогать спасать заточенных в темницах родных. Учитывая наши возможности, я нисколечко не сомневался в успехе операции, а потому отправился в обратный путь с лёгкой душой. Мне предстоял важный разговор.

***

Пленник пришёл в себя спустя четверть часа. Этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы достичь нижнего яруса донжона, где располагалась так называемая «переговорная» графа. Какое изысканное определение для места, где решаются судьбы. Гораздо благозвучнее, нежели «пыточная», не правда ли? Представьте себе вопрос: «Где вы провели вечер, сударь?» И ответ: «В переговорной, обсуждали вечные вопросы человечества». Звучит почти поэтично.

Первым делом, после краткого совещания с Ольгой, я предпринял попытку установить ментальный контакт, схватив Жака за голову. Последующие события заставили меня настоятельно рекомендовать всем покинуть помещение. Альберту пришлось задействовать весь свой дар убеждения, дабы уговорить графа удалиться. С помощью речей о ранении его сына и необходимости заботы о собственном здоровье, а также о необходимости проведать Леонарда, которому будет приятна забота старого друга.

Карло, проявив проницательность, согласился, осознав, что это внутренние дела ордена, в которые ему лучше не вмешиваться.

Возвращаясь к произошедшему: когда я коснулся пленника, тот неожиданно осклабился, словно хищник, а Ольга издала крик, исполненный ужаса. Пришлось незамедлительно разорвать контакт.

После того как она пришла в себя и поделилась своими наблюдениями, выяснилось, что мои предположения были недалеки от истины. В теле Жака обитало существо, обладающее полным разумом. Примечательно, что сам Жак не осознавал этого факта. Он полагал, что это дар от их божества, позволяющий управлять заблудшими душами.

Сидящее «внутри» напугало сестру тем, что попыталось перехватить надо мной контроль. Да-да, именно перехватить. Более того, он продемонстрировал глубокое понимание устройства системы, обойдя защиту первого и второго уровня в считанные мгновения. Ольга вскричала: «Убери руки и нейтрализуй угрозу!», хотя и с некоторым опозданием.

Следом, как я отошёл на шаг, система перед глазами вывела предупреждающую, мигающую, весьма раздражающую надпись. Причём огромными красными буквами: «СРОЧНО уничтожить объект».

Ага, «Щаз-з-з». Я ещё ни хрена не выяснил. Такой шанс может более и не представиться. А мне нужны ответы, какого чёрта вокруг происходит. И он мне их даст.

Как я чуть позже узнал, прочитав логи. Спасло меня постоянное поддерживание в активированном состоянии ментального щита.

К слову. Напугало нас не только попытка взлома, а ещё его способности и возможность отдавать команды на немалых расстояниях. К чему я это? Да к тому, что когда он активизировался, то нанёс ментальный удар по всем присутствующим в комнате, заставив их схватиться за головы. Совместно с этим он каким-то образом отдал команду на штурм продолжающим стоять снаружи нелюдям. Не представляю, каково было тем, кто в этот момент находился среди мёртвых. Я же не мог не восхититься подобной способностью — управлять столькими существами на огромном расстоянии. Мечты, мечты...

К счастью, интуиция сработала своевременно. В момент контакта она взвыла предупреждением, и я, не найдя лучшего решения, нейтрализовал пленника, ударив апперкотом, ладно хоть не убил с испугу. Вскоре стало известно, что толпа снаружи пришла в движение, направившись к замку.

В связи с этим пришлось принять непростое решение — уничтожить всех подверженных внешнему управлению. Не завидую тем, кому предстояло выполнить эту задачу. К закату пылал огромный костёр, а настроение в замке опустилось ниже уровня донжона.

Когда мне сообщили об окончании зачистки, я разбудил пленного хорошим таким ударом в живот.

— Проснись и пой, — произнёс я сквозь зубы, присаживаясь на противоположный стул.

Рядом со мной Ловкий раскладывал инструмент для мотивации Жака. Ну чтоб он проникся ближайшим для себя будущим да заговорил как на исповеди. Честно, тратить «Верум» ой как не хочется. Вдруг прокатит, и он так всё расскажет. Зараза, не прокатило.

Далее началось то, чем я не горжусь, но без этого было никак. Наставник, видя мою неприязнь, взял всю грязную работу на себя, за что я ему премного благодарен. По прошествии получаса, поняв всю бесполезность проделанного, я влил ему «Верум». Как только он заговорил, нас с учителем проняло по самое не хочу от происходящего в мире.

Из интересного. Таких, как де Кюстин, называемых «пастырями», оказывается, минимум трое. По крайней мере, о других он был не в курсе. Меровинген возложил на него задачу, достойную древних завоевателей — подчинить знатных Ультио исключительно силой, ибо эпоха даров и подношений безвозвратно миновала. Орден готовился пожинать плоды многовековых трудов, более не прибегая к золоту и обещаниям о вечной жизни.

Второго звали Орландо. Он был отправлен сеять хаос в Объединённых королевствах Запада. Третий же, Франсуа де Луа, по словам Жака, являлся воплощением жестокости в человеческом обличье. Его миссия — искоренение прибрежных поселений и северных варваров, под которыми, без сомнения, подразумевались жители Гармонии, включая моих родных.

Как управляет людьми, он без понятия, полагая это даром божьим, переданным лично генеральным капитулом за заслуги перед Орденом. О симбионте он слышит впервые. На вопрос, как он превращает людей в послушных марионеток, ответил чётко и ясно.

Процедура оказалась до крайности проста: вложив в рот бессознательного человека порошок из заряженного эманациями Альегзиума, контролёр возлагал руку на лоб жертвы. Через считанные минуты существо вставало, готовое повиноваться воле повелителя.

Одновременно под его контролем могло находиться до нескольких тысяч, но Капитул строго-настрого запретил ему и Орландо превышать число более чем в две тысячи. Так как люди будут нужны ордену для каких-то грандиозных планов. Каких именно, он не ведал.

Из сего следует неоспоримый вывод: все обитатели нашего мира несут в себе зачатки симбионта, дремлющие до поры до времени. Контролёр же, подобно древнему шаману, пробуждает их, подчиняя разум своей воле. Значит, теория с вирусом не такая уж и теория.

Когда я вопросил о происхождении сего феномена, де Кюстин ответил вопросом, заставившим моё сердце учащённо забиться:

— Зачем сопротивляешься? К чему эта возня?

Голос его изменился. Из него пропали все интонации, и я осознал: симбионт взял контроль над своим носителем. Теперь я говорю с истинным хозяином.

— Этот мир скоро перейдёт под контроль Ласт Ас. «Ты лишь отсрочиваешь неизбежное», — произнёс он голосом, от которого по спине пробежал мороз.

— Не понимаю, о чём ты, но сомневаюсь в успехе этих твоих, как его там… ластов, — ответил я, стараясь скрыть нарастающее беспокойство.

Жак издал короткий звук, словно подавился, при этом он как-то задёргался. Он что, смеётся? Твою налево. Это нехороший знак. Получается, он точно разумен. А если вспомнить, насколько быстро взломал систему, то вообще грустно становится. Так, стоп, не об этом думаю.

— Почему получится? Уже получилось, и всё благодаря двум особям женского пола. Притом одна из них тебе известна.

— Кто? — вопросил я в неподдельном удивлении.

Отвечать он не стал, вместо этого Жак склонил голову набок и спросил:

— Не пойму, как тебе удалось развить энерго-барьер? Пытаюсь пробиться, а не выходит. Кто тебе его установил? В вашем мире точно нет подобных технологий.

— Сам развил.

— Не говори глупости. Ваш примитивный вид на подобное не способен, уж точно не с вашим количеством нейронов.

Существо вновь издало смех, от которого, если честно, у меня мурашки по коже побежали. Это, наверное, впервые, когда я действительно испытывал некий страх. Такое себе чувство.

— Зачем тебе всё это? Для чего столько жертв?

— Таков путь, — последовал загадочный ответ.

— Чей путь? Можешь немного поподробнее?

Говорил он тихо, поэтому я немного приблизил к нему стул.

— А почему бы и нет? — легко согласился симбионт. И я должен был насторожиться, да любопытство взяло вверх. — Все миры со временем перейдут под управление цивилизации Ласт Ас. Ваш мир должен был войти в «рой» более двух с половиной тысяч лет назад. Но мне помешали ваши примитивные бомбы.

— Как помешали? Какой, к чёрту, рой — пчелиный? И не такие они примитивные, раз не дали захватить мир, — добавил я от лёгкой обиды. А чего он тут начал принижать предков? Не дали, значит, всё у них получилось. Тоже мне «сверхразум» нашёлся. А от его объяснений легче не стало. Только запутал больше.

Ответа он не дал, вместо этого моё активированное восприятие показало резкое движение за спиной. Я и так был настороже, боясь, что пленный выкинет какую-нибудь хитрость, так что удара ножом в спину мне удалось избежать. Ловкий промахнулся. По инерции клинок прошёл вперёд, а я ещё и помог придать ему ускорение толчком. Отчего он воткнул лезвие в живот де Кюстина. Что никак не сказалось на самочувствие последнего.

— Наставник, вы чего творите? Успокойтесь, прошу вас, — говорил я быстро, в то же время отступая и активируя сканер. Заподозрив неладное.

Объект заражён.

В районе головного мозга обнаружен паразит.

Стадия развития достигла 5 уровня.

Существо находится под ментальным воздействием.

Цель необходимо подвергнуть термической обработке.

Ого. Раньше система так подробно не расписывала. Неужели по мере получаемых мною знаний раскрывается некий шкафчик, откуда система берёт информацию? Вот на хрена так делать? Не лучше ли было мне сообщить всё заранее? Зачем что-то скрывать от меня? Ничего не понимаю.

В это время Аль медленно наступал, закрывая собой пленника. При этом он и не подумал слушать мои просьбы. Приблизившись на расстояние в два шага, он рванул с места, по пути обнажая меч.

Глянув на него, отметил, что мышцы лица ничего не выражают. Оно будто застыло маской. Твою налево, да он и вправду под контролем. Зараза. Хотя чего это я. Если человек, заменивший мне отца, пытается убить, с ним явно что-то не так. Надо прекращать тупить.

— Арти, не убивай его.

— И не собирался. С ума сошла что ли? — с этими словами я нанёс прямой удар в живот, перед этим активировав ускорение. Ловкого отбросило в другой конец комнаты.

— Ну мало ли. Кто тебя знает.

— В смысле кто? — ошалел я от такого заявления. Хотя тут подходит совсем другое слово.

— В общем, будь аккуратнее.

На самом деле. Первое, о чём я подумал, так это то, что мне, может статься, убить Альберта — хотя это и не лучший вариант исхода событий, а скорее сам печальный из всех. Второе — надо как-то прикончить Жака. С нелюдями сработало, и тут должно. Только как это сделать? Ловкий на удивление быстро оправился и из положения лёжа метнул в меня нож. Пока я уворачивался, он занял позицию между нами, не подпуская к моей цели.

— Простите, наставник, но мне придётся сделать вам очень больно, — произнёс я с горечью в голосе.

Ускорение и... увы, оно не принесло желаемого эффекта. Аль успел извлечь из-за пояса «Фуерза». Теперь двигался едва ли не столь же стремительно, как и я, что стало поистине обескураживающим открытием. Не то, что он принял эликсир, а то, что симбионт мог не только подчинять тело, но и способен проникать в чужие воспоминания, извлекая необходимое. Недоброе предзнаменование, весьма скверное. С такими возможностями он и в правду легко захватит мир.

Я перемещался с величайшей осторожностью, неотрывно следя за каждым движением своего учителя. Альберт, носивший прозвище Ловкий, заслужил его отнюдь не за красивые глаза. Он сражался с несвойственной ему яростью — ментальные чары Жака де Кюстина придавали его движениям механическую точность. Клинок наставника выписывал в воздухе смертоносные дуги, но благодаря ускорению я успевал уклоняться, при этом не отвечая на удары в полную силу. Сердце сжималось от жалости — он был всего лишь человеком, а мои удары были столь же сокрушительны, как молот Торена.

— Не поддавайтесь, учитель, сопротивляйтесь. Я верю в вас, вы сможете освободиться, — убеждал я его, уклоняясь от очередного выпада. Его меч лишь слегка касался моих доспехов, не причиняя существенного вреда.

Воин во мне, закалённый годами тренировок, сражался с привязанностью к наставнику, а я мысленно твердил: «Нельзя убивать, всё получится, мы справимся».

Внезапно мой взгляд выхватил едва заметный жест Жака де Кюстина, который продолжал невозмутимо сидеть на стуле и наблюдать за схваткой. В этот миг до моего слуха донеслись яростные удары множества кулаков в запертую дверь. Стало быть, он сумел взять под контроль ещё кого-то. Но как? Он ведь к ним не прикасался. И уж точно не использовал порошок. Так, он явно что-то утаил. Но как такое возможно под «Верумом»?

«Проклятье!» — воскликнул я, пронзённый внезапной догадкой. Он не находился под действием «Верума». Эликсир не подействовал, по крайней мере, когда я общался с паразитом. Получается, он просто играл со мной. Гадство. И чего я повёлся? Возник вопрос: зачем ему тогда нелюди, коли он способен брать таких, как Аль, под контроль? Хотя тут, наверное, дело в чём-то другом, иначе они давно бы поработили мир. Захвати короля, и всё, дело в шляпе. Бесит. Сотни вопросов, и никто не спешит отвечать.

— Не отвлекайся, — нарочито произнесла Олька, тем самым возвращая меня в реальность.

Если дверь сломают — я окажусь в смертельной ловушке. Тогда ни о какой осторожности не может быть и речи. Я буду вынужден уничтожить всех.

Как только эта мысль промелькнула в сознании, моё тело сработало на инстинктах: я перекатился, уходя от смертоносного удара, и в то же мгновение мой ксифос, словно обрётший собственное сознание, нашёл цель.

Жак де Кюстин не успел даже вскрикнуть — остриё пронзило череп точным, смертоносным ударом. Альберт, освободившийся от ментального контроля, замер на мгновение, а затем медленно осел на землю, погружаясь в беспамятство. Схватка завершилась столь же внезапно, как и началась, оставив после себя лишь звенящую тишину и двух поверженных людей. Надеюсь, ничего непоправимого с ним не произошло. Как бы я ни казался остальным сильным, к такому я точно не готов. Слишком тяжело я переживаю потерю близких. Жаль, Олька не в силах отключить эти чувства.

Удары в дверь стихли, и почти одновременно с этим я услышал:

— Открываете! По-иному выбью, и всем станет плохо, — разъярённый голос Леонарда показался мне таки за мечтательным, родным, успокаивающим.

Подойдя ко входу, я отворил засов, а сам отступил на шаг. Ну мало ли… Вдруг и он находиться под чарами контролёра.

— Артур, что у вас тут происходит? — негодовал Леонард, ворвавшись в комнату с оружием на изготовку.

— А вы как здесь оказались?

Я убрал шпагу, осознав, старейшина не находится под властью. Так какого Жак творил? Он что-то проделал, я прям чувствую подвох.

— Да вот лежу себе никого не трогаю, пью вино, как вдруг сердечко ёкнуло. Пропустив удар. Пойду, думаю, проверю двух обалдуев, и, как видишь, не зря. Что с ним? — указал Лео на учителя.

— Этот урод каким-то образом взял над ним власть. Когда я его убил, Аль потерял сознание. Но вроде жив, по крайней мере пульс есть.

— И без тебя вижу, — пробурчал он, склоняясь над бессознательным телом, вдруг ни с того ни с сего захрапевшим словно урсус.

— А вы один пришли, что ли?

— Ты видишь ещё кого-то?

— Мне показалось, будто человек двадцать ломилось к нам. Уж было подумал, что Жаку под силу брать под своё влияние живых на расстоянии.

— Это было б весьма скверно, — поднимая тело учителя, он пошёл к лестнице наверх. — Отнесу его в постель. Надо присмотреть за ним.

— Хорошо, старейшина, как приберусь, двину за вами.

Когда он вышел, я подошёл к трупу, желая вынуть меч, продолжавший торчать в нём. Как вдруг услышал голос внутри себя:

— Тебе никогда не одолеть «Рой». Мир принадлежит Ласт Ас, и он его получит.

— Это мы ещё поглядим.

Выдернув меч, я следующим ударом отсек голову, а следом мой сапог опустился на неё. Головёшка лопнула, как будто переспелый арбуз.

Вот дурак, обругал я себя, разглядывая сапог, что теперь выглядел донельзя противно.