Ополченец

Глава 24

— Всё обидеть норовите, ваше сиятельство, — вздохнул Брейгель. Поднялся с колен и поклонился Дорофееву. — Господин Давыдов сами изволили направляться ко мне.

— Это он тебе сказал?

— Таки я вас умоляю! Это понятно даже младенцу. — Брейгель снова вернулся к меркам.

А Дорофеев подошёл и протянул мне руку.

— Доброго утра, Владимир Всеволодович. Как почивали?

— Прекрасно, спасибо.

— Я слышал, вы нынче ночью в доме господина градоначальника кикимору одолеть изволили?

— А у меня встречный вопрос. Есть в городе хоть один человек, который об этом ещё не слышал?

Дорофеев улыбнулся.

— Ваша правда. Сплетни тут разносят мигом. Я вот всего два часа как из поместья по делам приехал, и то уже всё знаю.

— В том числе знаете, где меня найти.

Дорофеев рассмеялся.

— А вы проницательны, Владимир Всеволодович. Верно, не просто так сюда зашёл. Решил, коль уж мы с вами оба в городе, предложить представить вас местному предводителю дворянства. Некий Аркадий Дубовицкий, у него нынче званый обед. Окажете честь?

— Окажу. Почему нет? Не всё же мне Фёдора объедать. Только я не один, с товарищем, — я кивнул на сидящего на полу Захара.

Тот приосанился.

Дорофеев оглядел его охотничий наряд. Но быстро взял себя в руки. Улыбнулся.

— Конечно. С товарищем, так с товарищем.

К предводителю дворянства мы отправились не сразу, сначала пришлось дождаться, пока Брейгель закончит примерку. А потом слушать его разглагольствования о моей бесчеловечности — я почему-то отказываться платить за новый костюм цену крыла от Боинга. В общем, когда появились в доме предводителя дворянства, вся почтеннейшая публика там уже собралась.

На меня смотрели с любопытством. Какой-то парень моего возраста то краснел, то бледнел. А потом, набравшись решимости, устремился ко мне.

— Сударь! Это вы собираетесь свататься к Елене Афанасьевне Абрамовой?

— А кто спрашивает? — поинтересовался я.

Меня Дорофеев представил обществу сразу, а вот ху из ху в этой здоровенной гостиной, я пока не очень отдуплял. Фёдор говорил, что до Елены Афанасьевны имеет интерес некий Троекуров, но у того вроде как нрав должен быть крутой. А это я что такое вижу? Сопливого пацана, который вот-вот расплачется от избытка эмоций.

— Р-разве ваш ответ будет зависеть от того, кому вы его даёте? — повысил голос парнишка. — Разве вы — лицемер⁈

Последнее он уже практически выкрикнул, и все разговоры в гостиной стихли. Я окинул парня внимательным взглядом. Захар рядом со мной напрягся. Дорофеев, который, покинув меня, курсировал среди гостей, замер и оглянулся с лёгким беспокойством.

— Во-первых, — сказал я, — начинать разговор, не будучи представленным, невежливо. Я не имею чести знать вашего имени. Во-вторых, не зная, кто вы, я не знаю и того, с какой целью вы задаёте свой вопрос. Ответ не изменится. Просто кому-то его можно дать, а кому-то не стоит.

Дорофеев поспешил подойти и сгладить неловкость.

— Позвольте, я разрешу недоразумение. Владимир Всеволодович, это господин Троекуров, Николай Дмитриевич, из Смоленска.

Хм. Или Фёдор имел в виду отца паренька? Или для аристократов вот это и считается крутым норовом? Очень даже может быть. Это охотник с крутым норовом сначала выбивает все зубы, а потом задаёт вопросы. А у дворянства вполне могут быть и другие понимания крутизны.

— Нет, — ответил я.

— В… в каком смысле — «нет»? — растерялся Дорофеев.

— Это я не вам. Ответ на вопрос господина Троекурова: нет, я не собираюсь свататься к Елене Афанасьевне. Сватовство в мои ближайшие планы не входит в принципе. Я — охотник, в любой момент могу погибнуть. Не до семьи при такой работе.

Николай Дмитриевич в очередной раз покраснел и снова выкрикнул:

— А почему же тогда сегодня утром Елена Афанасьевна не соизволила меня принять⁈

— А ко мне-то этот вопрос каким боком? Я Елену Афанасьевну видел вчера впервые в жизни. Мы едва обменялись парой слов за ужином.

— Значит, вас пригласили на ужин⁈

Этот тупой разговор начал меня раздражать.

— Я — охотник, я выполнял боевую задачу. И оправдываться перед вами не считаю более необходимым.

Просверлив меня на прощанье яростным взглядом, Троекуров удалился в противоположную сторону. Общество нехотя вернулось к своим разговорам.

— Прошу прощения, — тихо сказал Дорофеев. — Я не знал, что этот юноша будет здесь.

— Да ладно, — пожал я плечами. — Не вы же нарывались.

Тут открылись двери в столовую, и всех вежливо пригласили жрать. Что и послужило сигналом к окончанию беседы.

За столом я оказался напротив самого Аркадия Дубовицкого, предводителя дворянства, который отважно предоставил хату под сегодняшнее мероприятие. Это был мужчина в полном расцвете сил, буквально пышущий здоровьем. Его цепкий взгляд, казалось, не упускал никого и ничего. Оно и понятно: быть предводителем — значит, быть в курсе всех слухов. А я тут уже, кажется, новый повод успел создать.

— Как вы находите Поречье, Владимир Всеволодович? — светски поинтересовался Аркадий.

А чего его находить, спрашивается? Поречье как Поречье. Выпить-пожрать-поднять-денег-снять-девицу-на-ночь — легко, только свистни. Все насущные вопросы, в общем, решаются. Но в приличном обществе, разумеется, так не ответишь.

— Уютный город, — выкрутился я.

— Именно так я всегда и говорю! — поднял вилку Аркадий. — Многие ругают Поречье за провинциальность. Смоленск — там и вправду всё иначе. Но есть в Поречье свой особый шарм.

Я кивал, не забывая закидываться халявной едой. Захар поступал так же, но ему было проще: кивать не приходилось.

— До меня дошли слухи, что у вас есть некие неприятности с этим разбойником Салтыковым? — перевёл тему Аркадий.

Изумительно он всё-таки вопросы задавал. Даже не хотелось челюсть сломать. Троекурову — учиться и учиться.

— Да разве же это проблемы! — отмахнулся я. — Если проблему можно решить при помощи денег, это не проблема, а временное затруднение.

Посмеялись. Начали расспрашивать меня про моё непростое ремесло. Пришлось рассказать пару баек. Публика попалась благодарная, раньше в их круг охотники не входили.

— Что ж, поздравляю вас, Владимир Всеволодович, — сказал Дорофеев, когда мероприятие закончилось, и мы вышли на освещённую фонарями улицу. — Впечатление вы произвели самое наиприятнейшее. Ждите приглашений. В ближайшее время будете местной достопримечательностью.

— Ненадолго, — зевнул я. — Говорят, скоро охотникам, начиная с Тысячников, государь дворянство будет жаловать.

— А вы думаете, их так много в Поречье — тысячников? — улыбнулся Дорофеев.

Н-да, пожалуй, что и вправду не два вагона. Учтём, что я за всё время видел из охотников только Егора да Прохора. Захар не в счёт.

— И потом, — продолжил Дорофеев, набивая трубку табаком, — поверьте моему опыту: жалованное дворянство в глазах света никогда не будет приравнено к родовому. В таком уж чудном мире мы живём: то, что добыто трудом, ценится обществом меньше, чем то, что досталось без труда. — Он зажёг трубку и, выпустив несколько клубов дыма, добавил: — Кстати, опасайтесь Николая Троекурова.

— В каком плане?

— В любом, — ответил Дорофеев.

И, попрощавшись, уселся в свою карету.

— Ну что, — спросил меня Захар, когда мы остались одни. — Чем дальше займёшься?

— Дальше нам надо зарабатывать деньги, Захар, — сказал я. — Много. А для этого нужно убивать тварей. Тоже много. Ещё над душой висит какой-то странный колдун, который хочет меня убить — тут приоритет критический. Я очень не люблю, когда меня пытаются убить, у меня от этого пищеварение ухудшается. Но это так, в перспективе. А конкретно сейчас — пойду в свои лухари апартаменты и завалюсь спать.

Однако кое у кого на мой счёт оказались другие планы. Когда мы с Захаром завернули за угол двухэтажного деревянного дома, у меня сработало «паучье чутьё». Ну, на самом деле я просто различил быстрое движение, а потом сработал защитный рефлекс — врубил Кольчугу.

Нож должен был вонзиться мне в живот. Однако острие ткнулось в невидимый доспех, а дальше случилось то, чего незадачливый гоп-стопщик не ожидал от слова абсолютно. Нож он, как и подобает полудурку, взял, видать, у мамки на кухне. Для ножевого боя тот был приспособлен слабо, гарда отсутствовала. Рука нападающего скользнула по рукояти, а следом и по лезвию.

Послышался визг, и парень отпрянул, прижимая порезанную руку к сердцу. Нож, звякнув, упал на мостовую.

А на меня налетели ещё трое. Все с ножами.

«Кольчуга выдерживает до трёх ударов, — вспомнил я строки из справочника. — После чего её необходимо ставить снова».

Я перехватил ближайшую руку с ножом, заломил её парню за спину, прикрылся им от двух других. Те замешкались — хватило ума не тыкать ножами в одного из своих.

Забрав из ослабевшей руки нож, я толкнул своего пленника вперёд, для бодрости выписав ему пинка. Краем глаза заметил, что тот, с порезанными пальцами, кинулся к своему оброненному оружию.

Я поднял руку и метнул нож прежде, чем успел что-то подумать. Нож вонзился по рукоятку парню в грудь, и он, хрюкнув, упал.

Минус один, осталось трое. Вооружённых — два.

— Ох, не того вы выбрали для гоп-стопа, ребятки, — сказал я и вытянул из ножен меч.

Они отвлеклись на движение, и я этим воспользовался. Сконцентрировал взгляд на том, что поздоровее, и мысленно изобразил нужный Знак — Знак Удара.

Сработало безотказно. Голова парня запрокинулась назад. Что-то хрустнуло, в воздух взвилась стройка крови из носа. Этот упал на спину. А двое оставшихся, вместо того, чтобы дать дёру, кинулись на меня.

Я бы порубил их мечом за пару секунд, но тут откуда-то слева сверкнула вспышка, и обоих придурков буквально смело. Они упали на мостовую в паре метров от меня. Больше не шевелились.

Захар торопливо убрал использованный амулет обратно в карман.

— Это что такое было? — спросил я.

— Связующий амулет, — промямлил Захар. Колени у него буквально ходуном ходили. — Пока сообразил… Извини.

— Ты мне помог, вообще-то. Не за что извиняться. Долго они так проваляются?

Захар глубоко вдохнул, выдохнул и окрепшим голосом ответил:

— С час должны.

— Отлично.

Первый из нападавших был безнадежно мёртв. Тот, которого я отоварил Ударом, валялся в отключке. Жить будет, но мозгов у него после сегодняшнего точно не прибавится. Оставались двое связанных. Силами амулета их притянуло спиной к спине.

Я присел напротив одного из них. Шевелиться он не мог, зато глазами вращал изрядно. В глазах читался ужас.

— Кто такие? — спросил я резко. — Ответишь правду — будешь жить. Зачем на меня бросились?

— Денег хотели, — просипел парень.

— Я сейчас отрежу тебе голову и задам тот же вопрос твоей подружке. Ещё раз, спрошу понятнее: кто отдал приказ меня убить?

На ограбление всё это походило чуть менее, чем никак. Чтобы сразу тыкать жертву ножом — это надо быть либо совсем отмороженным, либо пьяным в говнину. А эти — трезвые, и даже одеты не в лохмотья. Не господа, конечно, но и не шпана какая-то. Любая шпана, смекнув, что связалась с охотником, предпочла бы убежать куда подальше, а не продолжать попытки пробить стену лбом.

Нет, это было убийство. Хреново спланированное и хреново исполненное, но тем не менее. Обычная заказуха, как по учебнику.

— Никто! — огрызнулся парень и закрыл глаза.

Тем временем Захар активно шарил по карманам вырубившегося от Удара персонажа. Что-то там подозрительно брякнуло — явно монеты — и исчезло в кармане окончательно пришедшего в себя Захара. Кстати, да. С паршивой овцы — хоть шерсти клок.

Я тоже похлопал свою жертву по карманам и забрал моральную компенсацию. А к тому, что лежал ко мне спиной, уже переместился Захар.

— Ого, — сказал он вдруг. — Смотри-ка, что тут у нас…

— Нет! — завизжал один из «киллеров». — Нет! Я нашёл её! На улице нашёл!

Фонарь горел неподалёку. Мы с Захаром отошли в круг света и склонили головы над визитной карточкой.

«Троекуров Николай Дмитриевич», — было выведено на ней красивым почерком.

— Вот, зараза! — воскликнул я. — Тьфу, блин. Думал, серьёзное что.

— Ну, вообще-то… — начал было Захар.

— Да я про колдуна думал, — перебил я. — А тут — ревнивый дурачок. Опять, что ли, кикимору ловить придётся…

И тут парень, у которого Захар нашёл визитку, заорал дурным голосом:

— Пожалуйста, убейте нас! Если он узнает, что вы узнали от нас — это будет хуже смерти!

— Хуже смерти? — переспросил я и подошёл к заливающемуся слезами парню — Серьёзно? А ну, расскажи-ка мне об этом Троекурове. Мы с моим другом никуда не торопимся. Правда, Захар?

— Никуда, — подтвердил Захар.

И изобразил злодейскую усмешку. Получилось, в целом, неплохо — хотя попрактиковаться не мешало бы. Но несостоявшемуся убийце хватило. Он затрясся и всхлипнул.

— Не губите!

Опять. Ну точно, пластинка — одна на всех. Я пожал плечами.

— Да мы-то чего? Тебе вопрос задали, ты и отвечай. Спасёшь себя или погубишь, только от тебя зависит.

— Если Николай Дмитриевич прознают, что болтал, не жить мне!

— Это спорный вопрос. От Николая Дмитриевича ты можешь спрятаться. А от нас — нет. Мы перед тобой здесь и сейчас, от нас тебе никуда не деться. Всекаешь, о чём говорю?

До парня дошло.

— Спрятаться? — пробормотал он.

Самому этот очевидный вариант, кажется, и в голову не приходил.

— Ну, — поддержал меня Захар. — Прямо сейчас почтовую карету лови да беги куда подальше.

Слова «прямо сейчас» парень понял буквально. Попытался рвануть. Не получилось — амулет работал как надо. Несостоявшийся киллер был накрепко привязан к спине напарника.

— Стоп. Не так резко, — осадил я. — Сначала ты рассказываешь всё, что знаешь о Троекурове. Дальше — посмотрим.

— А точно отпустите?

— Не торгуйся, не на базаре. И говори быстрее, я спать хочу. Могу и передумать. Итак?

Парень на всякий случай ещё раз всхлипнул и попросил не губить. После чего заговорил.

С его слов получалось, что Троекуров — только не этот зелёный юнец, который приревновал ко мне дочку градоначальника, а его папаша — держит в узде чуть ли не всю губернию. Негласно, конечно. Формальная власть в руках губернатора. Но Троекуров, по слухам, имеет на него большое влияние. И связано это якобы с тем — тут парень понизил голос до шёпота, — что Троекуровы знаются с нечистью. Причём не разово, как связался с колдуном тот дурачок, сын Дорофеева, а на основе взаимовыгодного сотрудничества. Троекуров подкармливает низших тварей. Крыс, лягух и прочее барахло. А те по его указке держат в страхе всех, кто смеет вставать Троекурову поперёк дороги. В детали процесса, понятное дело, не посвящён никто, но слухи ходят не первый год. И то, что перечить Троекурову опасно, неизменно подтверждается. К примеру, предыдущий губернатор, присланный из столицы с наказом приструнить тварей, как-то вечером пошёл прогуляться по берегу Днепра. И исчез. Труп нашли через неделю. Ниже пояса губернатор был раздет.

Мы с Захаром переглянулись.

— Русалка, — прошептал Захар.