Охотники за дурью

Глава 6 Проза жизни.

Декабрь 1994 года.

— Открывай! — через несколько минут раздалось из директорского кабинета.

— Успокоились? Или еще подождем?

— Открывай дверь, екарный бабай!

— Ну ладно. — я приоткрыл створку двойной двери и осторожно заглянул в кабинет. Не то, чтобы я боялся, но несколько случаев, когда генеральный директор от души отдубасил, пойманных на работе, нетрезвых рабочих были мне известны, а тут я покусился на большее, на их деньги.

К моему удивлению, всё руководство Завода, одновременно являющиеся и акционерами пейджинговой компании, сидели за столом для совещаний, сложив ручки, как пай-мальчики и –девочка. Главный бухгалтер тоже была опасной, может быть, опаснее «генерального».

Я сел на краешек стола, ближний к выходу, готовый в любой миг сорваться в бег.

— Господа, я не понимаю ваших претензий ко мне. Вы влезли в высокотехнологичный рынок, требующий постоянного вливания денежных средств, агрессивной рекламы, улучшения качества обслуживания, а рассуждаете мерками нашего Завода, мол, мы цеха поставили, оборудование закупили, и теперь будем только прибыль получать. Тут так не получится. Мы должны за три года нарастить клиентскую базу по максимуму, нарастить обороты и прибыль, я не помню, как называется, по ЕБИПТ, что ли, то есть, перед продажей, по отчетности, у нас должны быть минимальные расходы и максимальная выручка, и тогда мы продадим нашу компанию с максимальной выгодой и все останемся в плюсе…

— А зачем продавать, если она будет прибыль приносить? Может быть пригласим нашего финансового директора, чтобы он нам все разъяснил?

Вот реально, зла не хватает. Советской власти пять лет, как нет, а эти люди все еще рассуждают… как советские люди. Правда, выучили, что мое — это исключительно мое, а может быть, никогда и не забывали? Сибирь не зря считается землей каторжан, кто знает, кто из моих собеседников является внуками всяких кулаков и подкулачников.

— Повторяю один раз! — я изо всей силы долбанул кулаком по столу: — Информация, которую я вам сейчас рассказываю — это исключительный инсайд…

По глазам вижу, что не поняли, поэтому перехожу на более понятные выражения:

— Исключительно секретно, с самого верха. Поэтому, никаких мальчиков –финансистов, никаких знакомых, только мы, маленькая группа соучастников. Если информация, что мы изначально готовили компанию под продажу просочиться наружу, то мы ее выгодно не продадим. Если информация о сроках продажи просочится наружу — мы компанию выгодно не продадим. И так почти по всем вопросам, которые я сегодня озвучу.

— Да ты объясни, почему мы должны продавать прибыльный высокотехнологичный, как ты говоришь, бизнес! — взорвался заместитель по экономике Рохальский, но, кулаком по директорскому столу бить воздержался.

— Антон Владимирович. — я примирительно улыбнулся: — Я сейчас с вами буду делиться конфиденциальной информацией из Института перспективного развития экономики, а выводы вы сами сделаете. Со следующего года в стране будут запускать массово системы мобильной связи. Слышали, уверен, все про это чудо? Это человек носит в кармане коробочку с выдвижной антенной, и может принять звонок или позвонить, как с обычного телефонного аппарата. У нас, кстати, в город зашла такая компания, и начали разворачивать сети, но у них все будет медленно и тяжело. Они не те частоты связи взяли за основу, а во-вторых, скоро все расчухают, что за антенны на крышах можно хорошие деньги брать, и то, что мы получили почти бесплатно, им придется платить, причем платить либо нам, так как у нас хорошая сеть антенн для мобильной связи, или договариваться со всякими управдомами и жилищно-эксплуатационными участками. И получится, что несколько лет в городе будет два оператора. Для богатых с сотовыми телефонами, где минута разговора будет стоить десять долларов, и для всех остальных –мы, с нашими коробочками, и стоимостью месячного обслуживания в те же десять долларов. А вот через шесть –семь лет в наш горд придет несколько федеральных операторов связи, с огромными деньками и дешевыми тарифами. К этому времени мы должны будем избавиться от этой компании связи. И от антенн тоже, продав их кому-то из федеральных операторов, тому, кто даст больше денег.

— И чем мы будем заниматься? На что будем жить после того, как продадим эту компанию? — главный бухгалтер не могла смирится с отсутствием ясных перспектив.

Я демонстративно пересчитал собравшихся за столом акционеров, лишь после этого ответил:

— Если никто из нас не подведет остальных, то я, на эти деньги, планирую купить офисное здание, но не такое, как наше заводоуправление, которое никому не нужно, а в центре Города, или Москвы, не менее пяти этажей, с лифтами и отделкой, и жить на доходы от аренды…

Вот теперь их проняло. На меня продолжали смотреть, как на фантазера, но фантазера с глобальным размахом.

— А почему мы не можем тоже заниматься телефонами? Мы тоже хотим получать по десять долларов за минуту разговора. — заместитель по экономикеоглядел соучастников, ища поддержки.

— Сейчас нет смысла, из-за двадцати тысяч долларов прибыли разворачивать эту махину, а потом у нас просто денег не будет, чтобы развернуться. Нет, мы конечно, можем попробовать через пару лет попробовать, но я не уверен, что это окупиться при продаже…

— Павел, вот почему ты все про продажу и про продажу речь опять ведешь? –единственная девочка в компании мужчин завелась с пол оборота.

Я хотел резко заявить, что там, наверху порешали, и не с нашей компанией рваться в высшую лигу, но передумал, захлопнув рот, ответив лишь хорошо подумав:

— Елена Анатольевна, ну кто я такой, чтобы стоять на пути вашей мечты? Но, давайте сразу договоримся, что этот бизнес не будет касаться пейджинговой компании, то есть пейджинг отдельно, ваши телефоны отдельно. И доступ к антеннам тоже у вас будет на общих основаниях, а не бесплатно. На таких условиях, на свой страх и риск кто вам помешает заниматься связью для богатых буратинок?

Дорожный район.

Сучонок Наглый бросил мою машину, и ушел…

Правда, для справедливости вынужден признать, что я, с этой руганью с соучредителями, отсутствовал почти час, и ушел, оставляя за спиной спор коллег в самом разгаре.

Как и обещал, я остановил машину у сторожки автопредприятия, посигналил в клаксон несколько раз, но и Бог ему судья, мальчик большой, а мне Наглый совсем не друг, чтобы я метался по промышленной зоне, разыскивая его. Но, отсутствие стукачка –напарника не освобождало меня от необходимости принести информацию на стол начальника. Я пару минут постоял на перекрестке, раздумывая, куда ехать. Левый берег был мне понятен, как раскрытая книга, и я был уверен, что найду там зацепку в течение часа, но, к сожалению, согласно разграничения территории, Левый берег под нашу юрисдикцию не входил, и самая «вкусная» информация с него будет встречена руководством, мягко говоря, холодно. На правом берегу все было сложнее. Родной мне, Дорожный район был камерным, более зажиточным, и не настолько криминальным, а жулики на нашей территории действовали, в основном, из числа приезжих. Ладно, была не была — я повернул руль вправо.

Нужные мне фигуранты были распознаны за пару сотен метров, по дерганым движениям и общей нервозности. Две потертые, уставшие от жизни, личности болтались по-новому жилмассиву, в поисках дозы. Судя по всему, для приобретения дурмана личности не имели даже наличности, необходимой для покупки хотя бы одной дозы…

Личности хаотично метались между новенькими громадами панельных домов, как бестолковые рыбки, сталкивались с, подобными им, лицами маргинальной наружности, каждый раз имея разговор с встречными, или яркий и эмоциональный, либо краткий обмен информацией.

Наконец им попался одинокий субъект, решительно и целенаправленно двигавшийся к известной ему цели. Мои фигуранты двинулись на перехват, и тут произошла трагедия. Видимо, третий тип, назовем его условно «Красный шарф», финансовое обеспечение имел, но только доза еще как-то делилась на двоих, если сбытчик не сильно наглел, разбавляя, уже неоднократно разбавленный «суровый», а на троих делить содержимое серебристого «чека» из фольги — уже просто «мышкины слезки». Один из фигурантов, видимо, оказался сердечным корешем «красного шарфа», а вот второй — нет, поэтому ему быстро объяснили, что «Боливар троих не вынесет», сопроводив слова слабыми, неуклюжими ударами по костлявому корпусу, и обиженный судьбой страдалец побежал куда-то роняя скупые, наркотические слезки. Я мог, конечно, догнать его и поправить пошатнувшееся здоровье, так как пара самого желанного для него лежало у меня в кармане, и парень, со злости выдал бы мне весь расклад, но я решил двигаться за красным шарфом, тем более, что буквально через пять минут, оставив приятеля нервно метаться у подъезда, «красный шарф» нырнул за темно-зеленую дверь.

Отсутствовал он пять минут, не больше. Выскочив из темноты подъезда с просветленным лицом человека, нашедшего свой Грааль, после чего приятели поспешили скрыться за углом. Дальнейшая их судьба была мне неинтересна. Сейчас они найдут открытую дверь в подвал или зайдут в случайный подъезд, и попытаются окунуться в нирвану, которая закончится минут через десять, возвращая парней в состояние, близкое к состоянию вампиров, с их вечной, сжигающей изнутри, жаждой новой крови.

Установить квартиру продавца дури труда не составила. Знаете, теорию шести рукопожатий? Тут было что-то подобное. Звонок в квартиру, вежливая улыбка и демонстрация служебного удостоверения, простой вопрос «Не подскажите, кто у вас наркотиками торгует», после третьего короткого разговора я достоверно знал кто и из какой квартиры ежедневно совершает тяжкие преступления, даже не выходя за порог.

Помещение Отделения «О» Дорожного РОВД.

— Ты Шадова почему бросил? — Максим встретил меня неласково, видимо, совсем вжился в роль начальника.

— Это он меня бросил, я его в машине оставил.

— С выключенным движком?

— Ну знаешь! Во-первых, твоему Шадову надо тепло одеваться, он все-таки на службе, а во-вторых он меня доверия не вызывает, чтобы я ему машину с ключами ставил. Он захочет покататься, кого-нибудь задавит, и ты же первый скажешь, что не давал мне указания доверять Шадову машину. У нас, кстати, машина служебная есть?

— Есть. — Кисло протянул Максим, а я договорил в рифму:

— Машина есть, но, не про мою честь?

— Информацию принес?

Я помахал в воздухе листком с оформленным сообщением, но решил прояснить некоторые вопросы:

— Максимушка, а ты не охренел?

— Такой же вопрос к тебе?

— Ты что на меня наезжаешь? Я, вроде бы, твоим замом выступаю, а ты меня загрузил, как молодого. У тебя восемь оперов в наличии, но я что-то сомневаюсь, что у тебя на столе четыре сообщения о адресах, где наркотой торгуют…

— Парни двух человек притащили, сейчас их колют.

— А, ну тогда хорошо… — я бросил бумагу на стол и двинулся к выходу из кабинета.

— Ты куда?

— В смысле- куда? Писать план мероприятий по реализации моей информации, заодно послушаю, что задержанные говорят.

— Завтра дежуришь по РОВД.

— Ну, тогда план не пишу, пойду, просто послушаю.

Ну что сказать. Пацаны конечно сработали, погуляли по привокзальной площади, выискивая наркоманов, досмотрели несколько из них, нашли наркоту по карманам и теперь крутили, и вертели незадачливых «наркуш», требуя сдать продавца. Проблема была в том, что нарколыги охотно сдавали продавцов, но опера не имели желания им верить, потому, что крутить на виду у всего города многодетных теток цыганской национальности, ну дело такое, стремное. Понятно, что зло должно быть наказано, а это вороватое племя, с богами, которые поощряют у своей паствы криминальные ремесла, тоже должны нести предусмотренное законом наказание, только проще трех наших наркоторговцев привлечь к ответственности, чем одну ромалу. Наглый, кстати, тоже сидел в общем кабинете, прижавшись спиной к горячей батарее и изображая обмороженную тушку, исподлобья бросая на меня мрачные взгляды… Но тут ему повезло, при задержанных разборку я не стал устраивать, хотя и очень хотелось.

Помещение Отделения «О» Дорожного РОВД.

Как бы не намекал мне Максим, что я, как старший опер, должен, я в тот день ничего больше делать не стал, в шесть часов вечера покинув отдел. Дежурство по РОВД также прошло без особых происшествий, тем более, что морозы прижали и горожане, в том числе и с криминальными наклонностями талантами, попрятались по теплым домам и квартирам. Сдав дежурство, я поехал в АО «Городэнерго», проник мимо сторожей на входе из числа бывших комитетчиков, на четвертом этаже здания, посетив отдел комплексного развития энергосистемы, с удивлением узнал, что наш достроенный дом не может быть подключен ни к электроснабжению, ни к «теплу».

— Позвольте, но почему?

— Видите ли… — инженер энергосистемы был сама любезность: — С вашим домом такая ситуация получилась, что ваш застройщик, зная, что мы собираемся вводить повышающий коэффициент, оплатил взнос на развитие в самый последний день, ну а банк перечислил деньги на наш счет через три дня, когда действовали уже новые тарифы…

— Погодите, я ничего не понимаю! Какие коэффициенты, какие тарифы? Мы за квартиры по договорам все вовремя заплатили, до копеечки. У нас справки есть, что инвестиционные взносы полностью внесены и в срок.

— Во! — вздел к потолку указующий перст специалиста в области энергетики: — Инвестиционный договор! То есть, вы понимаете, как важны инвестиции. Вы же в новый дом въезжаете? Так, чтобы было тепло и светло, энергосистема тоже должна развиваться, увеличивать свою мощность. А откуда средства брать? Нас государство теперь не финансирует, вот мы и берем за каждый вновь вводимый объект деньги на развитие… А ваш застройщик деньги, вроде бы внес, только сроки протянул, что они на нашем счету оказались, когда уже действовали другие, повышенные тарифы. Теперь вы поняли?

— Я это понял, и даже уяснил, только вот, мы, жильцы тут причем?

— Но это, гражданин, уже точно не наше дело. Мы действуем на основании закона. Вам надо с застройщиком разбираться. Нам все равно, от кого будут деньги перечислены, но только должны быть перечислены в полном объеме. У вас еще остались вопросы, товарищ?

— Да, последний вопрос — а на что деньги направляются на развитие системы?

— Так мы же новую ТЭЦ строим, вот на ее строительство все до копеечки и уходит.

И тут у меня все встало на свои места. На окраине Города действительно строилась ТЭЦ за номером семь, от коей, в настоящий момент существует большая вывеска и дирекция. Через пару лет к вывеске пристроят склад, ну а через десять лет исчезнет все — и вывеска, и дирекция, и склады, останутся лишь заросли американских кленов, которые, как сорняки, росли у нас везде. А еще я вспомнил, что эти ушлые ребята, короли электричества и горячей воды, делая умные люди и тряся какими-то расчетами, ссылаются на закон СССР об энергетике, обосновывая свои поборы, вот только советский закон ни слова не содержит о каких-то сборах с граждан или строителей. Потом, позже, энергетическое лобби, или мафия, конечно, протащит через Госдуму все, что им надо, ну а пока это, в чистом виде, цивилизованное вымогательство.

— Подскажите, а о какой сумме идет речь?

— А я вам сейчас счет выпишу, у нас же все официально… -и печатает мне бумажку с несколькими миллионами, сучонок.

— Вы только поторопитесь, а то, боюсь, с Нового года суммы опять вырастут, инфляция, сами понимаете. — заботливо увещевал меня прохиндей, провожая до двери из кабинета.

Больше всего хотелось врезать этому черту по зубам, но, за столами в кабинете, сидела парочка его подельников или свидетелей, поэтому я, приветливо улыбаясь, шепотом попросил мужчины визитку, вдруг мне потребуется индивидуальная консультация. По вспыхнувшей улыбке моего визави я понял, что все вопросы можно решить неофициально, и за меньшую сумму.