Охотники за дурью

Глава 2 Новое назначение.

Декабрь 1994 года.

Помещение Отделения «О» Дорожного РОВД.

— И зачем? — я встал перед столом начальника отделения или группы, хрен знает, приказа я все равно не видел, да и видеть не хочу категорически.

— Ты думаешь я сюда рвался? — криво усмехнулся Максим.

Ну да, как-то трудно себе представить, чтобы человек добровольно сменил перспективное кресло в городском управлении на занюханный Дорожный РОВД. Я даже не уверен, что он не потерял в потолке звания по должности.

Года два назад я бы вскочил и вышел из кабинета, крикнув на ходу «Я с тобой работать не буду!», но сегодня я молчу, взяв паузу на раздумье. Уверен, что еще позавчера Максим не знал о своем «карьерном росте», а, значит, кто-то, кто обладает, как там по науке, административно-распорядительными функциями, за один день организовал отдел, переместил десяток людей, выделил помещение, со скандалом выгнав отсюда не последних людей в городской милиции.

— Что за отдел? Чем заниматься будет?

— Будем заниматься, мой друг, наркотиками, той самой дурью, что захлестывает город через южную границу. Отделение при Дорожном РОВД, но как бы межрайонное, четыре центральных района закрывает. Принято решение, что линии в каждом райотделе, по одному-два человека, у которых сил хватает только отчеты писать, сколько «пепсы» человек с улицы с травой доставили, дело неперспективное. С нас реально планируют спрашивать за «веса», за оптовые партии, но и просто «сбыт» никто не отменял. Сейчас приедет человек из городского отдела ОБНОН, расскажет, что и как правильно оформлять. Ну и собачку твою я имею в виду, доплата за работу с ним и на содержание его тебе уже оформили, так что…

— Собаки одной мало, надо две, и лучше, если вторая будет маленькая, типа спаниеля американского или таксы, чтобы в любую щель могла залезть, в квартире, к примеру, обыск или осмотр делать.

— Да с этим договорено, если надо, то заявку на областной питомник делаем и, если собака свободна, то ее привозят оттуда.

— Не пойдет.

— Почему не пойдет? — удивился Максим: — Все уже договорено, приказ подписан…

— У тебя сколько людей в отделении по штату?

— Десять человек, в наличии восемь.

— Суточные дежурства по РОВД эти люди будут ходить?

— Э? Не уточнял. — Максим завис на несколько мгновений.

Я прикинул штатную численность отделения уголовного розыска Дорожного РОВД, соотнес с численностью этого новообразования…

— Это получается два дежурства в месяц, как минимум, и две вечерние смены на поддержку дежурного опера в вечернее время, соответственно. Но, все равно, у тебя народу лишь в два раза меньше, чем во всем местном уголовном розыске. Они дают одно раскрытие в день, с тебя значит будут требовать минимум пятнадцать раскрытий в месяц. Не знаю, получится или нет, если вся толпа будет по одной теме работать. А если разбить на две бригады, то надо второго кинолога с собакой на «постоянку» в отдел, потому что дорога до питомника, дорога обратно, там пока собачку соберут, на круг получиться три часа, как минимум, и машина твоя должна за собакой мотаться. Там, в питомнике, две машины — одна под начальником, а вторая — бортовой грузовик для хозяйственных нужд, так что, не знаю, что там в приказе написано, но привозить собаку ты будешь своими силами, поверь.

— Паша, я тебе, может быть, новость скажу…- строго заговорил Максим: — Но мы люди в погонах. Есть приказ, который умные, не чета нам, люди сочиняли, у начальника областного управления подписывали и, поэтому, мы этот приказ будем выполнять.

— Понял вас, Максим Викторович. — я встал: — Разрешите идти?

— Куда ты собрался? В кадры, рапорт на перевод писать? Извини, но бесполезно. И, кстати, рапорт на увольнение писать тоже бесполезно. Ты отсюда, пока не будет решения свыше, уйдешь только на зону, и не факт, что на «красную». Так тебе просили передать. — озвучил Максим мои недавние мысли: — И не думай, что сможешь отскочить, как до этого отскакивал. С тобой церемониться не будут, задержат над трупом с дымящимся пистолетом в руках.

— Спасибо за исчерпывающую информацию, но я пока собирался к операм в кабинет пройти, пока там не все столы заняли, а то достанется стол возле мусорной корзины…

— Там возле каждого стола есть мусорная корзина. — отрезал начальник: — А выбрать ты можешь между этих двух столов, так как сидеть ты будешь здесь. Старшие опера, а ты один из них, будут сидеть в этом кабинете.

— Ты извини, но это недальновидно, Максимка. — я хлопнул парня по плечу, так что он скривился, как будто разжевал целый лимон: — Если все начальство будет отсиживаться здесь, то оно не будет знать, чем подчиненные занимаются, а это, обязательно, вызовет утрату контроля за личным составом и негативные последствия. Так что, я, в любом случае, буду сидеть там. А тебе рекомендую посадить сюда опера по фамилии Шадов, не пожалеешь. Очень перспективный молодой человек, с гибкой психикой и моральными качествами.

Не слушая, что орет мне в спину Максим, я вышел из начальственного кабинета и толкнул дверь в соседний.

Семь человек, при моем появлении, замолчали. И молчание было такое вязкое, как будто они только что обсуждали меня, причем в негативном контексте.

— Здорово, мужики. Громов Паша моя фамилия. — я сделал рукой «общий привет»: — Какой стол свободен?

Что характерно, все продолжали молчать, глядя куда угодно, только не в мою сторону.

— Пацаны, если вам что-то рассказало про меня вон то чмо… — я ткнул пальцем в сторону побледневшего Шадова, а вон то тело ему поддакивало…

Мой палец ткнулся в сторону Кролика:

— То я вам скажу, что это все неправда. Шадов черт и крыса, который у своего же опера деньги закрысил, а Кролик своего мнения сроду не имел, всегда за Наглым хвостиком бегал.

— Ты, сука, ты за слова свои отвечаешь? — Наглый резко выскочил из-за стола, выдерживая, однако, дистанцию со мной. Кролик же, глядя на своего кореша, тоже вскочил, потом сел, снова вскочил, пока не сел окончательно и не уткнулся в ежедневник, как будто увидел в нем что-то очень важное.

Отвечаю, отвечаю…- я выбрал один из свободных столов и уселся за него: — Ты, кстати иди к начальнику, он тебя зовет.

Наглый усвистел из кабинета в мгновение ока, я вышел вслед за ним, но повернулся к выходу из здания. Вернулся я через час, запер дверь на замок, после чего поставил на один из столов пакет, из которого извлёк две бутылки водки, два пакета, еще теплых, беляшей, в расчете по две штуки на брата, и пластиковую упаковку «Меринды».

— Налетай, мужики. — я огляделся по сторонам, но никто посудой, по прибытию на новое место службы, не озаботился, поэтому я со вздохом выудил два бумажных стаканчика, которые выпросил в беляшной напротив Дорожного РОВД: — За знакомство.

Голодные коллеги от такого «подгона» удержаться не смогли, невзирая на все слова Наглого, поэтому через пару минут все уже стояли над столом, запустив по кругу картонные стаканчики, быстро наполняемые водкой.

Кролик, противная гадина, в водке губы только мочил, а через сорок минут, когда все припасы были подъедены, а водочные бутылки отнесены в туалет, этот гаденыш выскользнул из кабинета.

Пришли за мной через десять минут, когда Кролик уже вернулся за свой стол и демонстративно вытирал мокрые руки обрывком газеты.

— Громов, к начальнику, срочно. — на пороге возник опер Шадов, быстро выкрикнул приказ и захлопнул дверь, отделяя себя от коллектива.

По перекрестьем сочувственных взглядов, мимо пары протянутых рук с упаковками «Антиполицая», я, с кривой улыбочкой, двинулся на Голгофу.

— Громов, ты оху…л⁈ Ты в первый же день пьянку организовал с подчиненными на рабочем месте⁈ — взгляд Макса не предвещал ничего хорошего, а Наглый, видимо, окончательно прописавшийся в начальственном кабинете, смотрел на меня с плохо скрываемым злорадством.

— Я не понял, шеф, а ты точно опером работал, прежде чем сюда попал? — я уселся на стул у стола Максима, закинул ногу на ногу и устало откинул голову назад и закрыл глаза: — Или вы, в городской управе, ненастоящие опера?

— Ладно, не суть. — Максим повернулся к Наглому: — Иди, покури, мне надо пятнадцать минут.

От Наглого, когда он выходил из кабинета, можно было сигарету прикуривать, но дверью он не хлопнул, сдержался.

— Давай поговорим по нашим делам. Ты же не думаешь, что это просто так…

— Погоди. — я сунул руку в карман и достал оттуда китайский радиосканер. Вещь, с виду, коряво собранная, с ручной настройкой, но в некоторых вопросах весьма востребованная. Во всяком случае, на данном уровне развития подслушивающей техники. В какой-то момент маленькая коробочка, более всего похожая на радиоприемник, взвыла визгом помех и я, тяжело встав со стула, пошел по периметру кабинета, выискивая место, где помехи звучали сильнее.

Микрофон мы нашли за шкафом, кто-то зажал его между шкафом и стеной. Максим округлил глаза, но я приложил палец к губам, достал пластикового шпиона и сунув его в карман, покинул кабинет.

Микрофон я унес в машину, которая стояла в трехстах метрах от офисного здания, трофей небольшой, но приятный. Раньше такие штучки стоили двадцать долларов, сейчас не знаю, но пусть будет.

Вернувшись в кабинет максима, по которому он метался от стены к стене, как тигр в клетке, а Наглый, пригнувшись к самой столешнице, стараясь «не отсвечивать».

— Что это было? — бросился ко мне Максим: — Нас что, «фейсы» пишут?

Я мотнул голову в сторону насторожившегося Наглого.

— Шадов, выйди! — гаркнул Максим и Наглого выметнуло из кабинета. Мне кажется, паренек уже пожалел, что перебрался под крылышко начальника отделения.

— Ну? Что думаешь? — Максим еле дождался, когда оперативник вышел из комнаты.

— Максим, ты, когда отжимаешь у людей половину их помещений, ты не думал, что люди останутся недовольны и тебе может «ответочка» прилететь? Они тут много лет жили, как короли, а теперь, по твоей вине, как они считают, они сидят друг у друга на головах. А у них самомнение, они, между прочим, себя считают крутыми операми. Может быть, они не «расколят» обычного уличного грабителя, но вот напихать микрофонов нам во все углы они способны.

— Да я их сейчас…- Максим рванул к двери, но я повис у него на плечах.

— Стой ты! Остановись! — я пихал начальника обратно, в сторону стола: — Сейчас ворвешься, наорешь, только придурком себя выставишь. С ними надо либо задружить, либо одним ударом убрать начальника. Он у них самый крутой и имеет подвязки, не хуже, чем у тебя. Просто, ты самостоятельно не справишься, а если в вашу драку влезут ваши шефы, то они будут тобой очень недовольны. Сам подумай, господа полковники разругаются из-за пары кабинетов в занюханном офисе.

Максим позволил запихнуть себя за стол, посидел пару минут, не поднимая головы.

— Водка есть?

— Нет, закончилась, но я могу отвести тебя в неплохое место, где половина РОВД пасётся. Кстати, тебе надо все равно с нашими мужиками контакты налаживать, и не то, что ты, в красивой форме по утрам в кабинете у начальника РОВД, на ежедневном совещании, лицом будешь «торговать». Надо общаться, выпивать, вникать в проблемы ментов с земли. И не морщись. Завтра твои приволокут задержанных, и нужно будет их в камере до утра, пока следователь не придет, задержать, а дежурный по РОВД их через три часа выгонит на свободу, потому, как не положено. Ведь он знать тебя не знает, а День милиции, когда можно за вечер со всем отделом выпить и подружиться, уже прошел.

— Ладно, пошли. — Максим снял с вешалки куртку, проверил полноту бумажника, и шагнул в коридор, в котором, вытянувшись, словно суслик у норки, замер опер Шадов, судя по выражению лица, уже сто раз пожалевший о свеем поведении.

По дороге я заглянул в кабинет оперов и велел им пройтись по прилегающей территории, но, к восемнадцати часам быть на месте для вечернего развода.

Беляшная напротив Дорожного РОВД.

Через два часа мы с Максимом были уже «теплые». Из коллег в беляшной гулеванел полный состав вчерашней дежурной смены РОВД, который никак не мог расползтись по домам, с которыми мы посидели немного, обсудив широкий спектр вопросов, от задержки заработной платы до намечающейся войне на Кавказе. Наконец, дежурный собрал своих «гавриков» и они исчезли в вечерних сумерках, а мы, наконец-то, смогли поговорить без посторонних.

— Скажи, Максим, какого хрена вы ко мне привязались? Что вам от меня надо? Таких, как я — сотни в нашем Городе, большинство с радостью согласится перейти на работу в этот отдел…

Было ощущение, что Максим пьет редко и понемногу. Во всяком случае, развезло его достаточно сильно, и сейчас он махал перед моим носом указательным пальцем, сбивчиво рассказывая мне, что как он меня ненавидит, и будь его воля…

На этом Денис сбивался с мысли, жадно хватал кусочек мелкопорезанного беляша, засовывал его в рот и начинал снова рассказывать, какой-же я моральный урод и его просто трясет, когда он меня видит.

Из беляшной нынешнего начальника я вытащил, когда он пошел на третий круг, перечисляя, с каким удовольствием он переломал бы мне все руки т ноги. Тащить, вырывающееся тело почти пятьсот метров — удовольствие малоприятное, но я все-таки довел Максима до стоянки, засунул его в на заднее сидение «Ниссана», и запер машину, включив двигатель на прогрев. Авось, не замерзнет, лишь бы чехлы не пришлось стирать после такого.

Помещение Отделения «О» Дорожного РОВД.

Вечерний отделения развод я решил провести в кабинете оперов, так как посадить восемь человек в кабинете Максима было просто некуда, а заставить стоять офицеров пока я сижу за столом мне было неудобно.

— Так, парни, что вы сегодня делали, я спрашивать не буду. Надеюсь, вы прогулялись по району и составили представление о оперативной обстановке на прилегающей территории. Сегодня мы с Максимом Викторовичем наметили план работы на ближайшие дни, но сегодня я вас им грузить не буду, все обговорим завтра. А пока все свободны, завтра всем быть без опозданий.

Встречаться с мамой Максима у меня желания не было — я прислонил дремлющего Максима к двери его квартиры, нажал на кнопку электрического звонка и трусливо сбежал вниз.

Помещение Отделения «О» Дорожного РОВД.

— Привет.

Максим выглядел помятым и всклокоченным, жадно пил воду из пластиковой «полторашки», бессмысленно глядя в темноту за окном, когда я влетел в кабинет «начальства».

— Здравствуй! — Максим вяло пожал мне руку и, со стоном, ткнулся лбом в оконное стекло.

— На совещание к начальнику пойдешь?

— Позвонили, отменили…- в телеграфном стиле ответил старший лейтенант. Судя по всему, он не помнил своих вчерашних откровений относительно чувств ко мне.

— Что сегодня делать будем? Надо план какой-то составить…

— Слушай, займись ты. — Максим переместился по стеклу, найдя новое прохладное место для своей разламывающейся головы: — С меня боссы требуют новые объекты…

— Какие объекты? Притоны что ли?

— Да какие притоны? Кому они нах…й нужны⁈ — Максим допил минералку, с сожалением посмотрел на пустую бутылку, бросил ее в корзину для мусора и промахнулся.

— Ты что, думаешь, что я сюда поставлен, чтобы наркоманов вонючих ловить? С меня требуют крыши ставить, финансовый план выполнять, а «нарки» — это так, для прикрытия. Нет, конечно, за этот результат с нас тоже спросят, но главное, все-таки, это финансы. Просто, если заточить на это отдельное подразделение, в работе которого никто не разбирается, расположить его на отшибе, собрать замотивированных людей…

Ну да. Я оценил красоту чьего-то замысла. Такая, знаете ли, коммерческая милиция, которая имеет двойное подчинение, и поэтому слабо контролируемое…

— Что значит — собрать замотивированных людей?

— То и значит. — Максим ткнул пальцем в стену кабинета: — Пацаны давно живут не на одну зарплату, просто их теперь собрали в одном месте, а то слишком много вопросов возникало у их начальства, чем они большую часть времени занимаются.

На столе Максима затрещал телефонный аппарат. Начальник отделения оторвался от стекла, сделал два неуверенных шага и буркнул в трубку:

— Поспелов, слушаю.

Несколько секунд он слушал собеседника, после чего, довольным голосом, ответил:

— Мириам Степановна, по счастливой случайности Громов как раз здесь, возле меня, находится. Передаю ему трубочку.