Охотники за дурью

Глава 22 Злоупотребление правом.

Январь 1995 года.

Дорожный район. Новый жилой массив.

Когда я, в сопровождении двух пенсионерок, которых я вновь привлек к осмотру как опытных понятых, подошел к квартире арестованного гражданина Бубнова, то, с изумлением обнаружил, что бумажка, с моей личной печатью, которой я опечатывал злосчастную квартиру, лежит на полу лестничной площадки, а из-за крепкой двери раздается шорохи и голоса нескольких людей.

— Да что за на…- я возмутился и замолотил по поверхности двери кулаком, отчего она тут-же распахнулась.

Из комнаты в коридор квартиры Бубнова шагнула женщина, одетая в старую футболку и закатанные до колен трикотажные трико, в которой я с большим трудом узнал жену хозяина квартиры.

— А-а-а! — глаза женщины расширились и пронзительный визг ударил по ушам.

В коридоре тут-же появился старый уголовник, облаченный примерно также, как и его дочь — затертые до блеска брюки и линялая зимняя тельняшка. В руке у старого хрыча был молоток на деревянной ручке, который он тут-же запустил мне в голову.

— Да ебена мать! — в отчаянье выкрикнул я, одновременно приседая и закрывая лицо перекрещенными руками.

Пожилой душегуб, как оказалось, навыков молодости не растерял — деревянная рукоять молотка в полете угодила мне по локтю, пронзив руку до плеча зубодробительной болью, а в довершении инструмент, всеми своими тремястами граммами кованной стали, обрушился на мои беззащитные пальцы левой ноги.

Пока я шипел сквозь стиснутые зубы, прижав к себе парализованную руку и прыгая на отбитой ноге, старый хрыч пулей метнулся в комнату, чтобы через несколько секунд промчаться обратно, сбив с ног, все еще вопящую дочь и скрывшись в туалете, защелкнув за собой дверь.

Наверное, только инстинкт легавого заставил меня, подвывая от боли, найти в себе силы, дойти до двери туалета, перешагнув через ворочающуюся на полу жену Бубна, и, из-за всех сил, дернуть дверь на себя.

Ожидаемо, раздался треск, и ручка с болтающимися шурупами осталась у меня в руке — дверь, слепленная из опилок и картона не выдержала моего напора.

Из туалета раздавались сдавленные ругательства — мой противник явно не сидел на стульчаке, мучаясь запором. Я вытащил из ножен на поясе нож, мое единственное, в последнее время, оружие, и с силой вогнав лезвие в щель между дверью и косяком, навалился на рукоять.

Казалось, что нож сейчас сломается, но толстое и короткое лезвие выдержало и дверь со скрежетом, выдираемой щеколды, распахнулась.

Старый уголовник, наклонившись над унитазом, что-то сосредоточенно ссыпал в воду. Услышав звук ломаемого запора, дед с выпученными глазами обернулся и увидев меня, отбросил от себя небольшой пакет, из которого полетел во все стороны, осыпая нас с дедом, стены и пол, светлый порошок.

— Это не мое! — старый черт попытался оттолкнуть меня и выбраться из туалета, но не тут-то было. Меня накрыла пелена бешенства и я прямым пинком в живот отбросил жилистого деда на унитаз, а, пока он пытался отдышаться, я удушающим захватом за морщинистую шею, сдернул своего противника с толчка и навалился на него сверху.

— Понятые! Понятые, мать вашу! — взвыл у трубно.

— Ты мою маму не тронь, молодой ищщо! –над моей головой появилась голова одной из пенсионерок: — Чего тебе надо?

— В милицию позвоните скорее, скажите — оперу срочно нужна помощь! — просипел я, так как я в зимней куртке, да еще в обнимку с поверженным дедом, в узком туалете помещались с трудом.

Старый разбойник попытался выскользнуть из-под меня, но я ткнул его лезвием в шею и пообещал в следующий раз не сдерживать руку. И тут мне прилетело в плечо, пока не сильно, но чуть-чуть правее, и я получил бы удар в голову. Оказывается, жена Бубнова, еще одна достойная представительница бандитского семейства перестала подвывать, встала с пола и теперь старательно пыталась пнуть меня в голову.

— Сука! — я отмахнулся ножом и кажется попал — коротко взвизгнув, дамочка исчезла из поля моего зрения.

— Через пару минут старый бандит подал голос:

— И долго мы так будем лежать?

— Сколько надо, а тебе не все ли равно?

— Слушай парень, я тебе слово даю — не буду убегать, давай вставать. Тяжело мне, старый я уже.

— Да плевать я хотел на твои слова, тебе поверить — себя обмануть. Лежи, авось не задохнешься.

— Ладно. — покладисто согласился старик: — А скажи, между нами — на что ты наши деньги потратить собираешься?

— Ты про что? О каких деньгах ты лепечешь, старый?

— Да ладно, что-ты боишься? Мы здесь одни, просто любопытно мне, куда ты такую кучу денег потратил…

Пока старый черт меня отвлекал такими разговорами, неугомонная молодица подкралась к двери туалета и попыталась врезать мне деревянной перекладиной для штор, а дед, закряхтев, попробовал отжаться с пола вместе с моей тушкой, но я вцепился в его шею как клещ и передавил старого бармалея, при этом, правда, больно получив по затылку деревяшкой от его дочурки. Поняв, что помощи не слыхать, мои понятые куда-то смылись, и если я ничего не сделаю, я проиграю злокозненной семейке по очкам, я ударил дедулю, окованной металлом, рукоятью ножа за ухо, и когда он ткнулся лицом в, засыпанный светло-кремовым порошком, пол, я встал и шагнул навстречу, вновь подкрадывающейся, шалунье. Увидев меня, с окровавленным лицом и ножом в руке, тетка с испуганным визгом бросила свою палку и спряталась где-то в глубине квартиры. Так я и стоял на пороге туалета, периодически пинком отправляя упрямого старика обратно на пол, когда в квартиру ворвались двое пепеэсников, с пистолетами в руках.

Ну, слава Богу, несмотря на, залитую кровью, перекошенную морду и увесистый ножик в руке, меня опознали, так что обошлось без гибели героя.

Дорожный район. Новый жилой массив.

Квартира гражданина Бубнова.

— Ну и какого хрена, Громов, ты сюда приперся? — начальник Дорожного РОВД замер передо мной, покачиваясь с пятки на носок.

— Еще раз докладываю, товарищ полковник…- я попытался встать с старого кресла с засаленной обивкой, но начальник лишь досадливо отмахнулся рукой, и я рухнул обратно в уютную мягкость. Стоять, откровенно говоря, было тяжело. Малахольная сучка, ну, я про жену Бубнова, если вы сразу не поняли, череп мне не пробила, но кожу на голове рассекла, так что я стал похож на героя гражданской войны Щорса, ну, помните, у которого голова обвязана и кровь на рукаве? Перевязывала меня врач «скорой помощи», которая заодно наклеила на деда Бубнова пару кусков пластыря, в итоге выписав справки, что я и старик Бубнов в условиях ИВС содержаться можем, как она неудачно пошутила, чтобы два раза не ездить. Потом она попросила меня передавать привет «нашей депутаточке», и я заподозрил, что йод у доктора все же был, и не обязательно было заливать мне половину головы и лица густым раствором «зелёнки».

А как здесь оказался целый полковник и начальник РОВД? Так эта тварь, Бубновская жена, когда ее выволакивали из квартиры и грузили в милицейский «УАЗик», орала так, что на шум сбежались половина жильцов девятиэтажки. А, так как, она орала, что менты ходят по квартирам честных граждан и подкидывают последним наркотики, чтобы у этих самых граждан квартиры «отжать» и самим туда заселиться, то кто-то из доброжелателей напрямую позвонил начальнику РОВД и сообщил о вопиющем поведении его подчиненных.

— Еще раз докладываю, товарищ полковник…- повторил я: — У меня в производстве находиться заявление гражданки Самохиной Серафимы Георгиевны о без вести пропавшем муже, которому ранее принадлежала эта квартира. Последнее место, где она его видела — эта квартира. Есть вероятность, что пропал он не просто так. Я, в соответствии с правилами, должен был провести осмотр этого жилого помещения. Я даже не предполагал, что сюда родственники арестованного Бубнова припрутся.

— И как-ты собирался в квартиру проникнуть? — влез в разговор, присутствующий здесь же, начальник криминальной милиции, который явно ко мне имел какие-то претензии: — Ключи от квартиры ты-же следователю отдал.

— Честно говоря, я, когда Бубнова отсюда увозили, шурупы дверного замка отвинтил, что они на честном слове держались и поэтому рассчитывал просто дверь дернуть и войти. А оказалось, что печать моя, с обыска оставшаяся, сорвана, а дверь не закрыта… ну, я и вошел, а тут люди посторонние…

— Они хозяева этой квартиры! — наставительно поднял указательный палец вверх начальник криминальной милиции: — Они в своем праве.

— Это, между прочим, место преступления, опечатанное и без разрешения следователя никто сюда заходить не имел права.

— Ну ты же вошел? — поддел меня «зам по опер»

— Следователь на три дня отпросился, а я должен был, товарищ майор, провести осмотр незамедлительно…

— Так, ладно. — оборвал нашу дискуссию полковник: — Наркотики откуда взялись? Владельцы говорят, что ты с собой принес…

— Врут, как сивые…В общем врут. Я сюда с понятыми заходил, можете их опросить, мне некуда было такой большой пакет спрятать. Я думаю, что жена Бубнова узнала о квартире, примчалась сюда, посмотреть обновку, и ее женская душа такого бардака не выдержала, и они с отцом стали разбирать этот хлам, чтобы его на мусорку вынести. Ну и, где-то в мебели, обнаружили еще один тайник хозяина, а тут мы входим, ну дед и запаниковал, и попытался от наркотиков избавиться, скинув их в унитаз. Только там упаковка очень хорошая оказалась, несколько слоев толстого целлофана и, пока он пальцами ее рвал, я дверь в туалете и сломал, он не успел от всего избавиться…

— И что, у тебя такая собака хреновая, что не смогла такой пакет с наркотиками найти?

— У меня, товарищ майор собака самая лучшая, во всяком случае. У вас лучше ее ничего нет, и она при обыске три тайника нашла и на радостях начальство из областного УВД даже вас в приказ на поощрение включило…- окрысился я.

— Так, хватит. — гаркнул полковник, которому наши препирательства изрядно надоели: — Громов, ты мне сейчас намекаешь, что у нас в связи с этим «потеряшкой» может убийство нарисоваться?

— Может. — признал очевидное я.

— Тогда я буду…очень недоволен, если убийство будет «темным». Ты меня понял, Паша? Или просто «потеряшка», или «светлое» убийство. Давай, занимайся. И до конца месяца докладываешь мне о результатах.

— Я в отпуске…- пискнул я.

— Ну ты же сюда, прикрывшись материалами о «безвестнике» приперся, несмотря на отпуск. — сделал удивленное лицо начальник РОВД: — Значит какой-то личный интерес к этому делу имеешь. Так что, первого февраля я жду результат. Все, работай.

— И, кстати, Громов, а почему ты деда ножом бил?

— Товарищ полковник, у меня оружие как прокуратура изъяла, так и не вернула. — наябедничал я.

— Товарищ полковник, надо у Громова оружие вообще отобрать! — взмолился начальник криминальной милиции: — Вы представьте себе, что бы было, если бы у него был пистолет? Два трупа, и один из них женский.

— Ты хорошо подумал, что ты предлагаешь? — нехорошо улыбнулся полковник: — Был бы у Громова пистолет, в самом худшем случае, к твоему приезду сюда, тут бы была куча журналистов, и он бы рассказывал, что в ходе реализации секретной операции, которая проходила под нашим с тобой, непосредственным руководством, была разгромлена семейная нарколаборатория, в ходе перестрелки убиты двое наркобарыг. И оружие у наркобарыг бы нашлось, поверь мне, и следы их пуль в мебели или стене. А мы бы с тобой после этого, как миленькие, весь вечер подписывали бы документы, подтверждающие проведение такой операции, и премии бы в итоге получили за полкилограмма наркоты. И представь, что в следующий раз у Громова не будет ножичка, но случайно окажется с собой бензопила, и чек в кармане. Что он ее случайно, буквально час назад, купил в магазине «Все для дома». Короче, не доводи до греха. Пусть Громову пистолет вернут.

Полковник выглянул в коридор и крикнул, ожидающему конца нашего разговора на кухне, следователю: — Мариночка…кхм, Марина Владимировна, давайте, с деда смывы сделайте, потом отряхните, все наркотики с поверхностей собрать, упаковать и в лабораторию. Деда за хранение привлекайте…

— Товарищ полковник, но он говорит…

— Марина Владимировна, мало ли что вам жулик говорит? Он прекрасно знал, что это, но он не вызвал милицию и не сдал наркотики, а когда сюда, ворвался Громов, он напал, зная его, как сотрудника милиции, напал на него с предметом, используемым в качестве оружия, после чего попытался уничтожить улики. Насчет дочери его тоже с прокуратурой созвонитесь, чтобы они решали вопрос с ее привлечением к ответственности за нападение на сотрудника. В общем, работайте, я поехал.

Тихий Центр.

Новый дом.

— Паша? Привет, с наступившим.

Обернулся и обнаружил у себя за спиной директора Завода с супругой, которая кисло мне кивнула. Ну а директор улыбался во все свои тридцать два зуба.

— Здравствуйте, Григорий Андреевич. Как вам квартира? — я спустился на две ступеньки и пожал протянутую руку.

Директор делал вид, что рад меня видеть, а ведь последние две недели меня не принимал, выдавая указания исключительно через моего юриста — Валентину. И платеж за два месяца задержал, паскудник.

— Да, квартира хорошая, слов нет. Ремонт только сделать и для дочери будет отличное жилье. Так что, Павел. Спасибо тебе, сделал, что обещал. Сейчас здесь квартиры уже в полтора раза дороже стоят, чем мы вложили.

— Рад был услужить. — изобразил я радостный оскал и хотел распрощаться с начальственным семейством, но Григорий Андреевич поймал меня за рукав куртки:

— А что у тебя с головой? Тебе в больницу не надо? А то мы можем отвезти.

Жена директора, не любящая меня давно и самозабвенно, стоя за спиной мужа, в негодовании закатила глаза, но я успокоил ее, отказавшись от помощи.

— Спасибо, Григорий Андреевич, но я только что из больницы. Там все нормально, без последствий. В небольшую аварию попал и голову ободрал. Через три дня сказали, что все заживет.

— Ну ты давай, не теряйся. Как выздоровеешь, ко мне заходи, есть тема для разговора. — директор взмахнул рукой и взяв жену под локоток. Повел ее вниз по лестнице, а я пошел на свой пятый этаж. Где меня с утра дожидались два лохматых и нуждающихся в заботе, существа. Надеюсь, завтра ко мне не припрется очередной Наглый, и даст мне выспаться. Я уже сильно пожалел, что, как правильный сотрудник, записал свое новое место жительства в схему действий по тревоге. Хотя, выспаться завтра не получится. Сегодня последний день беспокойных Новогодних праздников, и мне надо бежать к открытию в Бюро технической инвентаризации, с запросом к местным тетушкам о доступе к документам купли-продажи квартиры, принадлежащей сейчас гражданину Бубнову. По-моему, в отношении обвинения меня в мошенничестве с деньгами семейства Бубновых можно ставить точку, им все сейчас будет не до меня, больно уж начальник РОВД оказался обозлен сегодняшней историей. По его мнению, жена и тесть Бубнова должны были сидеть тихо, как мышки, а не бить его сотрудника по голове, и полковник позвонил в прокуратуру, объяснив товарищу — надзорному органу, что на этот раз он не будет равнодушно относиться к отказу прокуратуры возбуждать дело о нападении на сотрудника милиции. Да и от наркотиков Бубнову — старшему отмыться, в прямом и переносном смысле этого слова, будет очень трудно. Хотя, наверное, старого пердуна отмыли от покрывавшего его и одежду белого порошка, ибо я с трудом представляю человека, который рискнет помещать в изолятор временного содержания человека, присыпанного качественным героином.

Сердце Города.

Городское Бюро технической инвентаризации.

Мое сердце скоро остановится от всяческих, мне не нужных, встреч. Вот, шел, вроде бы, в приличное место, к начальнику Городское БТИ, и кого бы вы думали, я встретил у двери начальственного кабинета. Ну конечно, адвоката Бубнова, не того, который бесплатный, от государства, а того. что за очень дорого, и роль которого я успешно сыграл в один прекрасный вечер. Хорошо, что я пришел к открытию, и этот гад не успел попасть на прием первым. И второе, что означает наша с ним встреча в этом учреждении — со сделкой купли-продажи что-то не в порядке, и этот гад прибежал заметать следы. Пока не знаю какие, но я узнаю…

— Заходите! — крикнули из-за двери начальственного кабинета, адвокат победно взглянул на меня, замер перед дверью. Поправил волосы и… с грохотом улетел в дальний угол приемной, растянувшись во весь рост.

Неудивительно, ведь, когда вы делаете шаг, а вас хватают за воротник и из-за всех сил швыряют назад, то очень трудно удержать равновесие.

Я шагнул в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь и с порога представившись максимально солидно:

— Капитан Громов, уголовный розыск, по делу об убийстве к вам запрос на рассмотрение…

— Что там за грохот? — недовольно поморщилась хозяйка кабинета.

— Мужчина какой-то, с лестницы бежал и запнулся, но он уже встал, не волнуйтесь.

— Сволочи, бегают, как сумасшедшие, падают, разбивают головы, а мне потом разбираться. — осуждающе покачала головой начальник БТИ: — Давайте ваш запрос, но сразу говорю — оригиналы мы вам не дадим.

— Господь с вами, кормилица, нам заверенных копий хватит за глаза. — с улыбкой поклонился я.

— В это время дверь в кабинет распахнулась и на пороге замер всклокоченный адвокат с перекошенным от ярости лицом.

— Сука, тварь! — гаркнул он с порога и бросился ко мне. Ну, это я знал, что ко мне, я женщина об этом не догадывалась, и, пока я схватился с адвокатом в жестком клинче. Она в страхе вскочила из-за стола, прижалась к стене и закричала пронзительно:

— Охрана, охрана сюда!

От дикого визга хозяйки кабинета адвокат ослабил хватку и мне удалось вытолкнуть его за порог кабинета, а когда по коридору затопали тяжелые ботинки, спешащих на крики хозяйки, охранников. Бандитский защитник вырвался из моих рук (я его особо и не удерживал) и бросился вниз по лестнице, в сторону выхода.

— Псих какой-то. — я поправил куртку и поднял с пола выпавшие в ходе борьбы шапку и папку с документами: — Опасная у вас работа. Извините, что не задержал его, но вчера ранение получил, еле хожу, голова все время кружится.

— Спасибо вам, молодой человек. — женщина уважительно посмотрела на мою перевязанную и залитую зеленкой голову: — Как вы говорите ваша фамилия? Спасибо вам, я ваша должница. Вот вам моя визитка, если будет какая нужда — без всякого стеснения звоните.

— Вы пока в общем зале отираетесь, меня тут чуть не убили. — гаркнула хозяйка на ворвавшихся в кабинет охранников в черной форме. Хорошо, что милиционер здесь случился и отбил. Так что, один берет стул и сидит постоянно в приемной, возле моего кабинета, пока я не скажу, что нужда отпала. Все поняли? Тогда дверь закройте, у меня разговор.

— За визитку, безусловно. огромное спасибо. — я помахал скромным картонным квадратиком: — И осмелюсь, в качестве ответной благодарности, дать вам совет. В Москве, а это из первых рук известно, обсуждается вопрос организации во всех регионах органов юстиции, которые будут регистрировать всю недвижимость и сделки с ней, от земельных участков и дачных сараев до многоэтажных домов и предприятий. Если вы сумеете перейти на первую позицию в новой организации… Вы же прекрасно понимаете, что это будет совсем другой уровень.

— Это точно? — лицо женщины посуровело: — Мы надеялись, что эту функцию отдадут нам.

— Нет. — я помотал головой: — БТИ останется заниматься технической документацией, а регистрация недвижимости и сделок с ними у вас заберут.

— Тогда еще одно спасибо, не забуду. — улыбнулась женщина, протягивая мне завизированный запрос.