Охотники за дурью

Глава 3 Дайте народу капельку тепла.

Декабрь 1994 года.

Помещение Отделения «О» Дорожного РОВД.

— Громов, ты меня слышишь- женщина на том конце телефонного провода говорила нарочито грубо: — Я свое обещание начала выполнять, но дальше все, стоп. Мои мужики начали трубы разгружать, а тут какие-то бандиты налетели, мужиков побили, технику отобрали. Поэтому, Громов, ты сам вопрос решай, и с трубами, и с техникой. Мне такие варианты не нужны, мы даже близко, ни о чем подобном не договаривались. Теперь я тебя на счетчик поставлю. До завтрашнего дня не решишь вопрос — я тебе ничего не должна, а вот ты мне будешь должен согласно расценок, за каждый день эксплуатации техники…

— Мириам, что за бред? Кто напал, на кого напал?

— Громов, ты что, глухой? Я говорю — на моих мужиков напали, разбили стекло в кабине крана.

— Мужики эти где?

— У меня в кабинете сидят…

— Пусть сидят, я сейчас приеду. — я положил трубку и повернулся к Максиму: — Мне отъехать надо на час –полтора.

— Езжай. — усмехнулся он: — Только должен будешь.

Ну и зачем мне такая служба? Этот черт будет меня плотно контролировать, считать каждую минуту моего отсутствия, а когда мне свои дела делать?

В контору Мириам я проехал мимо своего нового дома. У траншеи действительно стоял колесный кран, на стреле которого, на стропах висела новенькая труба, а боковое стекло в кабине было выбито. Вокруг не было ни одного человека.

Контора по аренде строительной техники. Кабинет директора.

— Вот такая вот петрушка получилась…- водитель «длинномера» смотрел в пол, не зная куда девать темные, от въевшейся смазки, руки.

С его слов, через десять минут, после того. как он прибыл под разгрузку, когда крановщик вытянул из кузова первую трубу, к ним подбежали несколько человек и напали. В кабину крана кинули кирпич, разнеся стекло вдребезги, а в кабину грузовика полез здоровенный мужик, с криком «Убью!», но, поскользнулся на подножке, и шофер успел убежать.

— Так, сколько нападавших на вас человек было?

— Не знаем…- мужики переглянулись: — Трое или четверо, кажется.

— А ключи от машины где?

— Так я без ключей выскочил, я и двигатель заглушить не успел, выскочил на улицу, как есть.

— То есть я тебя пожалеть должен, да? — обозлился я.

— Ну жалеть, не жалеть, это тебе, начальник, виднее… — набычился шофер.

— Громов, они, вообще-то, не обязаны с бандитами воевать. — поджав губы, вступилась за работника Мириам.

— Погоди, давай уточним — возле твоей техники появилось трое или четверо каких-то хмырей, а твои восемь или шесть человек бросили заведенный автомобиль и разбежались, как зайцы, а виноват теперь я? Я правильно посыл понимаю?

— Какие семь или восемь⁈ Ты тоже не передергивай…

— Мириам Степановна, давай считать вместе, а ты пальчики загибай, чтобы не сбиться. Крановщик — раз, водитель — два, стропальщики — три и четыре…

— Да, кстати, а кто с вами стропальщиками были? — директор подскочила на стуле.

— Так это, они тоже убежали… — буркнул крановщик.

— Дальше будем считать? — я встретился глазами с Мириам: — Там же трое или четверо сварщиков должны были быть.

— Сварщиков я еще не отправляла. Хотела, чтобы все трубы привезли и выгрузили.

— Да и хрен с ними, со сварщиками. То есть твои четверо мужиков разбежались от троих или четверых хмырей, бросив машину с заведенным двигателем и трубу, висящую на талях. Хочу спросить, если труба выпадет и кого-нибудь придавит, вы следователю тоже будете рассказывать эту хрень, или скажете, что я, якобы, за все отвечаю? Мне кажется, что ваш бред никто слушать не будет. Просто посадят водителя, если его машиной кого-то задавило, крановщика, ответственного за технику безопасности, и тебя, Мириам Степановна…

— И что сейчас делать? — растерялась директор, которая ситуацию рассматривала только под углом «Громов втянул меня в какой-то блудняк».

— Давай, собирай этих двух и «стропалей», только дай им чистую тряпку, а то они своими масляными штанами мне все чехлы изгадят, и присылай туда сварщиков и трактор, чтобы сегодня все закончили, а то у вас трубы и бетонные лотки кто-нибудь умудрится отобрать.

Уставший по жизни «ЗИЛок-Труман» с ржавым полуприцепом на хвосте мы нашли на соседней улице, слава Богу, еще с трубами.

Больше времени у меня ушло, чтобы выгнать водителя из салона, а вскрыл свою кабину и завел, соединив провода «напрямую» он за пять минут. Пока крановщик раскочегаривал свою бандуру, а выскочивший на рев дизеля, сторож стройки, очевидно, звонил своей крыше или сообщникам, я позвонил с уличного таксофона в кабинет Максима.

— Ты сегодня говорил, что твои сотрудники готовы на выполнение любого задания?

— Ну… и в чем вопрос?

— Бери всех и приезжай. — я назвал адрес.

— Зачем?

— Ты сегодня сам плакал мне в жилетку, что начальство давит, требует результат. Или тебе результат не нужен?

— А он будет, результат то?

— Все в ваших руках, товарищ начальник. Только приезжайте скоренько, а то будете мне на лечение деньги собирать.

Я не стал слушать вопли начальника отделения, что он на меня ни копейки не сдаст, а положил трубку. Будем считать, что я этого не слышал, а в нашем коллективе царит атмосфера дружбы, взаимовыручки, уважения и товарищества.

Честно говоря, когда из двух подъехавших машин — «копейки» и «двойки», полезли сбитые хлопчики в «кожанках» и слаксах, я не сразу узнал своих коллег, успел испугаться за состояние своего здоровья, решив, что бандиты приехали первыми. Но видимо, судьба мне сегодня благоволила, и когда ко мне подошел, с самой кислой мордой мой непосредственный начальник, я улыбался ему во все тридцать два зуба.

— Ну что у тебя тут?

— Смотри. — я шагнул за угол и кивнул в сторону разрытой траншеи. К этому времени полуприцеп успели загрузить, выкладывая трубы вдоль траншеи, и тягач уехал за новой партией, а одинокий крановщик, потеряв меня из виду, испуганно выглядывал из своей кабины.

— Здесь работают рабочие из конторы Мириам. Сегодня утром на них наехали четверо бандитов, немного поугражали, разбили стекло в кабине у крана и угнали "ЗИЛок', который бросили на соседней улице. Сейчас, по идее, они должны снова приехать, так как сторож на стройке, который, как я думаю, у них на связи, должен был уже дозвониться…

— Громов, ты сам себя то слышишь? Я ничего не понял из того, что ты мне рассказываешь.

— Видишь кран? Сейчас к нему приедут несколько бандитов и начнут щемить крановщика. Их прислал кто-то, что третий месяц не дает сдать вот этот прекрасный дом государственной комиссии. Мы должны задержать бандосов, привезти их в нашу замечательную контору, расколоть, на кого они работают и облегчить карманы их хозяина. Теперь понял?

— Вот так бы сразу и сказал. Парни, рассредоточиваемся.

Тихий центр. Улица Красного переворота.

Вообще, получилось очень красиво, я даже, сам себе, поаплодировал. Ленивые бандиты приехали минут через двадцать, бросили свою «девятку» поперек дороги и самого крана, лениво выбирались из тесного для пятерых салона и долго окружали кран, из которого, ни жив, ни мертв, наблюдал за ними, полуобморочный крановщик. А тут еще, для полноты картины, из-за угла вырулил наш «ЗИЛ» с новой партией труб в полуприцепе, чей водитель, разглядев эту безобразную картину, принялся отчаянно тормозить, отчего прицеп пошел юзом, чуть не зацепив, припаркованные вдоль тротуара, автомобили.

Пока «бандосы», сплёвывая шелуху от жаренных семечек, пальчиком выманивали крановщика из кабины, количество присутствующих критически возросло.

— Берем их! — гаркнул Максим, и началась короткая, но яростная схватка — написал бы я, но яростного там ничего не было. Жуликов ошеломили возникшие за их спинами фигуры, да и двукратное преимущество сил правопорядка сыграло свою роль.

— В отдел их везите и колите до жо…ы. И «девятку» их приберите и пробейте, я очень сомневаюсь, что они ее купили.

— Э, козлы, это моя машина! — из снега вынырнуло круглое лицо одного из жуликов, зло глядящего на нас: — Даже не вздумайте ее трогать!

— Ладно, я здесь останусь, надо проконтролировать, чтобы сегодня закончили. — я благодушно хлопнул Макса по плечу, на что он недовольно поморщился: — Только не вздумайте их отпускать.

Тихий центр. Улица Красного переворота.

Как не спешили, закончили очень поздно. Подвели сварщики, которые неторопливо разворачивали свой аппарат, неторопливо зачищали и варили трубы, но когда-нибудь и это свистопляска должна была закончится.

Около полуночи я зацепил последний металлические проушины за стропы (стропальщики технично испарились, как только на землю спустилась ночная темень), взобрался на блок и помог крановщику ровно закрыть теплотрассу последней плитой, на радостях, дал мужику «десятку», помог поднять упоры, и через двадцать минут кран покатил по притихшим улицам в сторону своей базы, а я, кое как оттерев салфеткой руки, завел машину и покатил… Покатил к офису, где квартировало отделение «О» ОУР Дорожного ОВД. Жаль, что Мириам кинула меня с трактором, который должен был закопать. траншею с трубой, чтобы я мог считать дело законченным, но она и так расстаралась, Бог с ней, простим ей долги наши… или как там правильно, ейные?

Охранник на входе в офисное здание посмотрел на меня с плохо скрываемой неприязнью. Совсем недавно страж дверей запирал их на «клюшку» в семь часов вечера, после чего предавался сладкому ничегонеделанью, а сейчас, ночь-полночь, мимо бегают заполошные менты в штатском, водят каких-то подозрительных людей в наручниках, ну где тут спокойно сварить пельмени и почитать книжку Хейли в мягком переплете.

На нашем этаже, за металлическими воротами я обнаружил идиллическую картину: — стоя в классической позе пойманных «бандосов», упершись лбами в стены, стояли четыре крепких парня и громко декламировали частушку, что-то про девок и конную милицию. Помогал им в этом парень в СОБРовском комбезе и маске на лице, который сидел в удобном кресле, которого в отделении с утра еще не было, и внимательно смотрел за учащимися. Пятый бандит обнаружился в кабинете. Он, запрокинув назад голову с кровящим носом что-то шепотом рассказывал сидящему рядом с ним Наглому. Остальные сотрудники, во главе с Максом, чинно сидели вокруг одного из столов и неторопливо закусывали пирожками с картошкой и морковкой по-корейски из целлофанового пакета. Посреди стола стояла бутылка водки с подозрительно криво налепленной этикеткой. Я взял большую кружку, в которой оказался разведенный бульонный кубик «Галина Бланка» и в два глотка выхлебал горячее, круто-соленое и сытное пойло. Целый день на улице, руководить разгрузочно-сварными работами — аппетит возбуждает просто зверски.

— Ну что наработали? –я повернулся к Максу, который, от такого вопроса, подчиненного хотел вызверится, но сдержался и даже начал объяснять.

— Короче, эти пятеро работают с каким-то мутным «коммерсом» Игорем, который занимается всем подряд, но, в основном, недвижимостью. Что-то типа черного риелтора. У него есть еще одна бригада, но, там, как я понял, ребята чуть поумнее, а эти парни простые, как два рубля в куче. Им поручают кого-то откровенно побить, увезти куда-нибудь, на природу, что-то сломать. Пару раз дома поджигали, где-то в центре, один раз выломали двери в квартире, вещи вместе с хозяевами вынесли на улицу, подождали, пока на квартиру новую дверь повесят… Ну, с ними тяжело работать. Город не знают, так как сами не местные. Даты не помнят, да и вообще, считают, что они «ничего такого» не делали. Машину, кстати, у мужика какого-то отжали. Сказали, что он их копейку стукнул, забрали машину с ключами и документами и уехали. Но, в розыск ее не выставляли, мужик, почему-то угон не заявлял. Денег у них забрали сто двадцать пять тысяч и браслет, золото турецкое. Ну что, отпускаем?

— Максим, ты чего? Какой «отпускаем»? — Я уставился на начальника, как на смешного и бестолкового медвежонка –панду: — Нам с этих денег ни жалко, ни холодно. Сейчас надо двоих из этих в отдел, в камеры засунуть, пусть пацаны рапорта напишут, мол за нападение на рабочих задержаны…

Я вытащил из внутреннего кармана куртки несколько смятых листов заявлений… А что вы думали? Я, прежде чем что-то делать беру заявление от граждан, и лишь потом начинаю шевелится, и сколько раз меня этот принцип спасал от тюрьмы — просто не счесть. Я и с работягами Мириам, первым делом взял объяснения на повреждение техники, угрозы и угон автомобиля.

— А троих здесь, к батареям отопления наручниками пристегнем, и надо пару человек оставить, чтобы один спал, а второй за этими присматривал. И банки какие-то поставить перед ними, чтобы не было разговоров, типа, в туалет захотели, отведите, нас товарищ милиционер на толчок и наручники снимите…

У Макса, от столь низменных подробностей лицо перекосило, но мне было все равно — я его парней не знал, а прийти утром и застать пару трупов с пустыми кобурами, спасибо, мне это не надо.

— Вот ты и оставайся…- вставил мне шпильку Максим.

— Нет, я с «девяткой» хочу вопрос закрыть. — помотал я головой: — Не был бы он срочный, я бы, не вопрос, остался.

— И что ты с девяткой будешь решать? — ухмыльнулся Максим: — Почти час ночи. Тебе даже дверь не откроют.

— Ничего. Если бы мне ночью приехала милиция и сказала, что моя машина нашлась, я бы, может быть, дверь не открыл, но, через дверь на все вопросы ответил, а на рассвете стоял бы перед милицией, чтобы машину забрать. Так-что давай бумаги по машине, и я поехал. И скажи парням, чтобы к девяти все подтягивались, будем их босса потрошить. И, кстати, а что там за «СОБРовец» сидит? Мы что, с СОБРом работаем?

— Не, это опер наш, Савельев Мишка, ты его, просто, в маске не узнал. Он в СОБРе три месяца проработал, но, не потянул, а форма осталась, вот, для психологического давления я и сказал ее одеть.

Помещение Отделения «О» Дорожного РОВД.

— Ну что, разобрался с машиной, или домой спать поехал? — встретил меня на пороге «командирского» кабинета Максим, под подобострастное хихиканье Наглого.

— Нет, заезжал. Через дверь жена сказала, что хозяин машины неделю назад поехал на ней на работу, а днем его прохожие с улицы Писателя без головы передали в «скорую помощь» сердобольные прохожие. Мужик лежит во «Второй Скорой», в нейрохирургии, на аппарате, в сознание не приходит. А машину почему в розыск не выставили, она не знает. Милиционер, который ее опрашивал, сказал, что надо сначала к мужику на работу съездить, вдруг машина там спокойно стоит, но, видимо, закрутился и не доехал. Так что, поздравляю вас, господа, у нас раскрытие разбоя, как минимум, или тяжких телесных, часть вторая, как следствие возбудилось, я не знаю. Сейчас надо проследить, чтобы этот, мордатый, который сказал, что он машину купил, из отдела не ушел.

О! Наглый хихикать перестал, а и Максимка задумался, видимо. Думает, как это дело покрасивее преподнести начальству. Разве плохо? Второй день работаем, и уже тяжкое преступление раскрыли.

Я широко зевнул прямо в лицо начальнику и поинтересовался:

— Ну что, остальные то собрались? Поедем «петушить» Игоря?

Поехали на трех машинах, прихватив трофейную «девятку», все равно, вчера пальчики на ней все захватали, зато в активе мы имели, собственноручно написанное заявление от мордатого «бандоса», с требованием вернуть ему «по беспределу отжатую ментами машину», стиль автора сохранен. Так что, думаю, что «привязать» машину к задержанному у нас получится без проблем. А вот адрес, куда мы, короткой колонной, прибыли в поисках «черного риэлтора» Игоря мне показался знакомым.

— Макс, мне кажется, я этого кренделя знаю. — я повернулся к сидевшему на пассажирском сидении слева от меня Максима: — И у меня к нему есть пара вопросов. Вы в кабинет входите минут через десять, после того, как я в офис зайду, мне с человеком поговорить предварительно надо.