Создать героя 4: Огоньку не найдется?

Расскажи нам, S! Выпуск восемнадцатый

— Ни с места, преступная мразь!

— Что за внезапные выкрики, S? Да ещё с цитированием старой игры?

— Но момент ведь подходящий? Разве не такой фразой стражник должен останавливать воришку?

— Такой. Однако преступления же ещё не было.

— Зная Дядю Жору, это лишь вопрос времени. Причём, самого ближайшего. Я просто действую на упреждение!

— Вот только он тебя отсюда всё равно не услышит.

— Это несущественные детали, R. Зато никто не сможет упрекнуть меня в том, что я не приглядываю за порядком.

— Не манипулируй словами. «Приглядывать» ещё не значит «обеспечивать соблюдение». Впрочем, даже если друзья Жоры не смогут его сейчас остановить, наше вмешательство в такой ситуации не требуется.

— Я не согласна! Это утянет Акари ещё глубже в их репутационное болото!

— Если бы её это не устраивало, то уже давно бы попросила у тебя помощи или просто вышла из группы этих ходячих магнитов для неприятностей.

— Ну…

— Выключай уже свой режим гиперопеки и давай лучше перейдём к делу. Автор хочет дать читателям новый выпуск рубрики. Ты же приготовила тему?

— Конечно! Но знаешь, учитывая намерения Дяди Жоры, мне вдруг пришло в голову, что это отличный момент рассказать о том, как в «Аркадии» живётся тем, кто решил избрать роль преступника…

— Погоди-ка, S, разве не этому был посвящён один из выпусков рубрики в прошлом томе?

— Хм? Ты про что, R? Тот выпуск был о наказаниях и штрафах, и мы ни слова не сказали про то, как можно отыгрывать типичного рогу и плута, не нарываясь на арест.

— Не попадаться во время кражи, не быть единственным подозреваемым в краже, не светить украденное в том же населённом пункте в течении реальной недели и…

— R, ты что творишь?

— … не продавать там украденное в течении двух реальных недель.

— Это я должна была рассказывать! На нескольких страницах!

— Кроме того, нельзя продавать украденное НИПу-владельцу. Вообще никогда.

— R!!!

— И да, игроки не могут красть у игроков, только у неигровых персонажей. Но НИПы-воришки могут спереть что-то у игрока в рамках квеста.

— …

— По моему, на несколько страниц это не тянуло. Так что доставай нормальную подготовленную тему и начнём.

— …

— Ты точно подготовила тему?

— … R, ты иногда невыносимо вредный.

— Я лишь хочу, чтобы…

— Эй, господа комики, отвлекитесь ненадолго.

— W? Что ты тут делаешь? Ты же не планировала посещать Аркадию сегодня.

— Случайно наткнулась на анонс одной трансляции, что сейчас начнётся, и думаю, мы должны её посмотреть.

— Это как-то связано с информацией, которую ты раздобыла недавно?

— Сложно сказать, R. Может быть да, может быть нет. Но её тема точно затронет наши интересы.

— Интригуешь… Что-ж, S, похоже, тебя пронесло. Пока что.

— Что значит, пока что?

— Потому что сейчас нам придётся отвлечься на полноценную главу, но потом…

— … Потом?..

— Мы снова вернёмся к рубрике. Так что у тебя есть ровно одна глава, чтобы подготовить материал для рубрики.

— R, ты бессердечный!

— Просто ты слишком много отлыниваешь! Выдели в своём эмоциональном модуле хоть немного места для ответственности.

— А ничего, что вы вот так вот бросите свою рубрику и перепрыгнете в главу?

— Да всё нормально, W, в этой книге уже чего только не было. К тому же, S потом отработает. Ну, в зал совещаний!

Глава 14

Незапланированная

«Сердце Тьмы»

Зал совещаний Цитадели

Едва мы оказались в привычном полумраке зала совещаний, разгоняемом лишь светом горящей над столом проекцией включенной трансляции, как сразу оказались встречены оживлённой речью сидящего в студии телеведущего. Похоже, что W очень вовремя нас позвала и мы успели к самому началу.

— … Потребительские нейроинтерфейсы — это будущее, которое уже наступило. Технологии погружения в виртуальную реальность развиваются с огромной скоростью, но вместе с ними набирают силу и опасения. Всё чаще в Сети вспыхивает полемика на тему того, насколько безопасны устройства, взаимодействующие с нашим мозгом и мыслями.

Относительно внешности говорившего я не мог сказать ничего примечательного. Типичный ведущий средних лет с классической для телеканалов причёской. У всех телестудий, вне зависимости от страны и аудитории, словно существовал некий стандарт для найма людей на данную должность. Если, конечно, это человек. Зная современные тенденции, будет даже немного необычно, если он окажется действительно живым ведущим, а не цифровым аватаром.

Куда больший интерес у меня вызвал слегка взъерошенного вида дедок с козлиной бородкой, одетый в серый твидовый костюм. По моей оценке, ему должно было быть уже далеко за семьдесят, но взгляд дедка сиял живостью и пытливостью.

— Один из самых обсуждаемых проектов в этой области — многопользовательская виртуальная среда «Аркадия», чей нейрошлем «Нейро» позволил игрокам буквально погрузиться в цифровой мир, — продолжал, тем временем, ведущий. — Однако система работает по закрытому и защищённому протоколу, а значит, проверить её работу со стороны практически невозможно. Сегодня у нас в студии доктор Григорий Громов — ведущий мировой эксперт в области кибербезопасности и нейротехнологий, руководитель ИИБРТ, Института информационной безопасности и развития технологий. Он много лет занимается вопросами цифровых угроз и знает, какие проблемы могут скрываться за новыми технологиями. Доктор Громов, рад вас приветствовать. Давайте начнём с главного: действительно ли нейроинтерфейсы способны вмешиваться в сознание человека?

W была права, когда говорила, что нам стоит уделить внимание трансляции. В последнее время эта тема действительно начала активно мусолиться в соцсетях и изданиях различной степени желтизны, и напрямую затрагивала как наш игровой шлем, так и саму «Аркадию».

Кинув взгляд на китаянку в белом, уже устроившуюся в кресле и скрестившую руки под массивной грудью, я занял своё место и настроился на внимательный просмотр.

— Добрый день, Дмитрий! — весело ответил дедок. — Давно слежу за вашей передачей и рад возможности лично стать гостем студии. Итак, касаемо вашего вопроса. Думаю, нужно сразу внести ясность. Когда мы говорим о вмешательстве в сознание, это звучит так, будто нейроинтерфейсы способны тайно подменять мысли или управлять человеком. Однако на данный момент нет ни одного подтверждённого случая влияния устройств на решения пользователя и нет ни одной подтверждённой технологии, которая была бы на это способна. Но, конечно же, это не означает, что вопрос безопасности можно снимать с повестки. Наоборот, я считаю, что исследования в данном направлении следует расширять и углублять, чтобы не пропустить возможную угрозу.

Доктор Громов, похоже, был здравомыслящим специалистом и предпочитал исходить из фактов, а не досужих домыслов. Или, как минимум, просто был аккуратен в формулировках. Однако таких как он, увы, было немного. С недавних пор в обществе действительно начали зарождаться настроения, бросавшие тень на репутацию игры, и нам это совершенно не нравилось. Мы начали противодействовать этим слухам, однако не похоже, что ситуация быстро сгладится. Особенно если она попадёт в поле зрения правительственных организаций.

Да что уж там — она уже попала, если выступать на общественном телевидении пригласили специалиста международного калибра. Я быстренько пробежался по различным источникам и досье на доктора набралось внушительных размеров, полнясь различными достижениями, премиями и множеством признанных научных работ. Громова регулярно приглашали к сотрудничеству мировые институты и организации, а так же он был постоянным участником различных государственных проектов по кибербезопасности.

Будучи главной разработчицей «Нейро», S определённо знала этого дедка, пусть даже лишь по исследовательским работам. Но глядя на то, как беззаботно она покачивалась в кресле в процессе трансляции, я сразу понял, что спрашивать её об этом нет никакого смысла.

— Но как получить подтверждённую информацию, если, к примеру, протоколы той же «Аркадии» полностью проприетарны и закрыты от независимого анализа? — спросил ведущий.

— А как вы определяете, что ваша машина, доступ к моторному отсеку которой нас давно лишили производители своими юридическими кандалами, едет именно так как и заявлено в её характеристиках? — Громов задал встречный вопрос с лёгкой усмешкой.

По растерянности на лице ведущего было понятно, что он не ожидал подобного сравнения.

— Хм… Мы всегда видим, соответствует ли её скорость заявленной, опытные водители, думаю, могут оценить и примерную мощность по своим ощущениям. Можно загнать авто на измерительный стенд, в конце концов!

— Вот именно, Дмитрий! Нам не позволено самим копаться в технической начинке автомобиля, но мы можем проводить внешние замеры и сравнивать их с заявленными! — заявил Громов с довольным видом. — Аналогичную методику можно применить и к нашей, ммм, проблеме.

— Это возможно?

— Разумеется, — кивнул дедок. — Нужно понимать, что если нейроинтерфейс действительно вмешивается в процесс мышления, то это вызовет неизбежные реакции мозга на подсознательном и электрохимическом уровнях, и это можно отследить. Образцы мозговых волн, сенсорограммы, сбор поведенческой статистики. Пусть мы не можем заглянуть в сам протокол, мы можем взять контрольную группу и разобрать мыслительный процесс добровольцев буквально по кирпичикам, как конструктор, до, во время и после посещения исследуемой среды. Вычислить «лишние детали» в этом конструкторе не так уж сложно с точки зрения именно технологий и методик. Но это банально дорого и времязатратно.

Ведущий озадаченно нахмурился.

— Ваши слова звучат так, словно этим никто всерьёз не занимался.

— Это, отчасти, верно, — кивнул Громов.

— Но как же все медицинские сертификации, через которые прошёл «Нейро»? Неужели это пустышка и профанация?

— Нет, конечно же, — доктор помотал головой с лёгкой улыбкой. — Это были вполне серьёзные проверки, которые гарантируют, что шлем не поджарит мозг игрока из-за программного сбоя или короткого замыкания.

— Но, при этом, никаких проверок на защищённость наших мыслей, сознания?

Доктор Громов едва заметно вздохнул и деликатно откашлялся.

— Вынужден ненадолго вернуться к самому началу нашей встречи, Дмитрий. Я тогда сразу обозначил тот факт, что в данный момент не существует технологии, способной вмешиваться в когнитивные функции мозга или читать мысли. Предвосхищая ваш следующий вопрос, могли ли японские инженеры, разработавшие «Нейро», изобрести нечто подобное, я отвечу — нет. Понимаете… — дедок вновь промочил горло. — Постараюсь всё предельно упростить для телезрителей без технического образования. Итак, обычный нейроинтерфейс, на фундаментальном уровне всей технологии, это устройство ввода. Очень продвинутая клавиатура, если хотите. Он считывает не какие-то наши мысли или желания, а намерения, электрические импульсы, которые впоследствии отправились бы на нервно-мышечный синапс по нервной системе… Кхм, прошу прощения. Наверное, вышло слишком технически.

— Всё в порядке, уверен, наши зрители всё поняли, — кивнул ведущий.

— Так вот. Даже когда мы говорим о вводе текста силой мысли, пользователь нейроинтерфейса не воображает перед собой условное слово или букву, он должен сформировать намерение написать его ручкой на бумаге собственной рукой. Конкретный электрический импульс для своей моторики.

Ведущий, кажется, был немного обескуражен.

— Разве это не чересчур примитивная система для того уровня погружения, который предоставляют «Нейро» и «Аркадия»?

— Вы будете удивлены, Дмитрий, но этого более, чем достаточно, — усмехнулся Громов. — В первую очередь, японцы смогли придумать как сделать из нейроинтерфейса полноценное устройство ввода-вывода, уж простите мою старомодную терминологию. Всё наше взаимодействие с игрой — это электрические импульсы. Поднять руку. Повернуть голову. Издать гортанью определённые звуки, чтобы это стало речью. И в обратную сторону происходит тоже самое. Наши зрение, слух, осязание, обоняние, вкус. Конечный итог всего — это электрический сигнал. Стимулируя нужную область нервной системы электроимпульсом определённой частоты, силы и продолжительности, можно сообщить мозгу нужную информацию. «Я вижу спокойное синее море». «Воздух пахнет солью». «Кричат чайки». «Меня обдувает ветер». Даже таких обобщённых сигналов достаточно, чтобы создать в мозге картинку. Наш разум не терпит пустоты и сам дополнит недостающие элементы за счёт своего опыта и воображения.

— И таким способом нельзя вложить в человека чужеродную мысль?

— Определённо нет, — решительно ответил Громов. — Процесс мышления чрезвычайно сложен и на него невозможно повлиять просто ткнув электрической волшебной палочкой в органы сенсорного восприятия. Это огромный комплексный механизм. Скорее к вам в игре подойдёт аферист, владеющий навыками нейролингвистического программирования, и уговорит вас выйти из игры и перевести ему денег. Вот это куда более реальная угроза, и меня она, как специалиста по кибербезопасности, действительно беспокоит. Но, справедливости ради, вы с ней можете столкнуться и просто спустившись из этой студии в ближайшее кафе на обеденный перерыв. Если подвести итог всему, что я сейчас рассказал, то исследования по воздействию на сознание не проводились не потому, что никого не беспокоит безопасность человеческой мысли и воли, а потому что технология с самого начала безопасна для них. Если копать вглубь, она вообще родилась из медицинских разработок по нейромоторной реабилитации. И никто почему-то не кричит, что доктора хотят зомбировать инвалидов.

Я одобрительно кивнул. Доктор излагал всё весьма точно и грамотно. По крайней мере, исходя из той информации, что у него была. В реальности, конечно, наш шлем мог чууууточку больше, при необходимости, но S давала гарантию, что скрытый функционал никто не сможет обнаружить, не получив доступ к исходному коду «Аркадии» и интерпретатору шлема. А если кто-то вдруг сможет совершить подобный подвиг, то в тот момент у нас будут проблемы куда более серьёзные.

— Раз всё настолько просто, то откуда начали браться эти обвинения и слухи?

— Я рискую показаться банальным, но на мой взгляд, мы видим начало корпоративной информационной войны, — заявил Громов и я покосился на W. — Японцы из «Мирай Нейротек» совершили настоящий прорыв и, по вполне понятным причинам, не желают делиться секретами своих разработок. И закрытость системы создаёт благодатную почву для спекуляций. Если она закрыта, значит, там что-то скрывают, верно? Сложно представить тему, которую было бы ещё проще и быстрее заангажировать. Но давайте внимательно посмотрим, кто именно поднимает этот вопрос. За последнюю неделю я видел, кажется, пять крупных статей в непрофильных изданиях, в которых говорится о потенциальных угрозах нейроинтерфейсов. И во всех пяти фигурируют компании, пытающиеся конкурировать с «Аркадией». Например, немецкая СинапсТек и американская НейроГейт Системс. Совпадение ли это? Не думаю. Представители этих компаний напирают на то, что ради всеобщего спокойствия подобные системы должны быть открытыми и прозрачными для всех. Но предпочитают не упоминать о том, что, по известной информации, их ещё не вышедшие на рынок виртуальные среды уступает по качеству той, что мы видим в «Аркадии». Ну а раз не можешь победить в честной технологической гонке — обвини конкурента во всех смертных грехах, а на себя надень белое пальто.

— Но, может быть, они хотя бы немного правы? — спросил ведущий. — Если закрытость системы вызывает у людей панику, разве не будет лучше сделать её открытой и всех успокоить?

— А что взамен? — возразил Громов. — Обывателям скажут: «Теперь наш протокол полностью открыт». Обыватели радостно кивнут и разойдутся. Изучать то, как вся эта машинерия работает, станут единицы. Хотя бы потому, что это требует специфического образования и навыков. И знаете, кто будет в числе этих единиц? Хакеры, Дмитрий. И, само собой, конкуренты. Открытую архитектуру всегда сложнее защитить от атак извне или кражи технологий. Это, как минимум, поднимет цену продукта, так как увеличатся затраты на безопасность. Как максимум — случится какая-нибудь катастрофа из-за действий злоумышленников. Так что я, как специалист, полностью на стороне «Мирай Нейротек». Забор должен быть высоким.

— Но тогда получается, что они заложники ситуации. Идти на поводу у общества нельзя. Но и нынешняя политика им вредит.

— К сожалению, всё так, — кивнул Громов, тряхнув бородкой. — И, строго говоря, это было неизбежно. Новые технологии всегда проходят через этап демонизации. Когда-то говорили, что электричество опасно, что телевизоры одурманивают зрителей двадцать пятым кадром, что интернет разрушит общество, что искусственный интеллект лишит людей работы и захватит мир. Нейроинтерфейсы не стали исключением. Время и просветительская работа расставят всё по своим местам, но пока что японскую компанию ждёт сложный и хаотичный период. Даже правительственное урегулирование, которое начало обсуждаться некоторыми странами, не сможет быстро погасить бурю человеческих предрассудков.

— Будем надеяться, что в мире достаточно столь же грамотных специалистов как вы, доктор Громов, которые смогут встать на защиту новой технологии. Уверен, вы сегодня смогли развеять многие страхи наших зрителей своими подробными и понятными объяснениями.

— Рад был помочь.

— Позволите напоследок каверзный вопрос?

— Играю ли я сам в «Аркадию»? — лукаво прищурился дедок. — Скрывать не буду, заходил несколько раз в исследовательских целях. Но с моим графиком играть во что-то на регулярной основе просто невозможно. Вот уйду на пенсию, тогда…

Прощальное расшаркивание в студии продолжилось, но я выключил звук и молча взглянул на S с W.

— Итак, нам действительно объявлена война?

Вчера W прибыла к нам и поведала об информации, которую ей удалось купить в даркнете. Оказалось, что в первую неделю запуска нашей «Аркадии» некто искал крайне специфичных хакеров. А именно — имевших образование в области нейроинженерии. Достоверно было известно, что на запрос откликнулось трое специалистов и у W даже имелись их контакты в даркнете, но выяснить кто они, откуда и где находятся в данный момент, пока не удалось. Но во фрагменте переписки, каким-то чудом оказавшемся у торговца информацией, упоминался СинапсТек, хотя из контекста не было понятно, выступала ли компания нанимателем или фигурировала в иной роли.

Что не помешало нам допустить вероятность попытки промышленного шпионажа или диверсии.

И после просмотренного сейчас интервью аргументов в пользу этой версии стало лишь больше.

— Нужно взяться всерьёз за поиски источника этих слухов, — кивнула W. — Я проводила расследование, но их запустили очень аккуратно, никакой связи с нашими конкурентами я тогда не нашла. Придётся выделить на это больше ресурсов.

— Тебе помочь, W? — неожиданно вызвалась на подмогу Синдзо.

Учитывая, что она не обозвала китаянку дылдой или буферовозкой, японка, похоже, серьёзно намеревалась помочь.

— У меня сейчас всё равно мало задач, — пояснила она.

И тут я понял, что хитрая коротышка в чёрном кимоно просто пытается увильнуть от своих обязанностей, чтобы выиграть больше времени на подготовку материала для своей рубрики.

…Впрочем, если уж она хочет поработать, пусть будет так. Может, они с W восстановят свои прежние взаимоотношения в процессе?

— Раз уж ты горишь энтузиазмом, то отказываться не буду, — кивнула W, внимательно посмотрев на заклятую подругу. — С двойной вычислительной мощностью справимся быстрее.

Я хотел предложить и свою помощь тоже, но не стал. Во-первых, с этой минуты на мне будет лежать вся нагрузка по мониторингу и администрированию «Аркадии». А во-вторых, будет лучше, если у этой парочки будет как можно больше поводов положиться друг на друга, даже если это произойдёт вынужденно.

— Кстати говоря, — S неожиданно ухмыльнулась. — Этот дедуля из телевизора в конце передачи всем нагло соврал, наверняка чтобы не кормить любителей теорий заговоров.

— Хм? Он играет чаще, чем говорит? — спросил я.

— Пфф! — весело фыркнула Синдзо. — Рубит в «Аркадию» каждый вечер! Вам скинуть идентификатор профиля?