Огонек во мраке: Два огонька во мраке

Глава 20

— Выпьем же за Сандрин — мою маленькую сестру, которая пинком прогнала с трона королеву Британии! — громко прокричал Анри, поднимая вверх бокал.

— Выпьем за Сандрин! — согласились сидящие за столом.

За столом собрался весь состав банды Анри — Дидье, Жан-Филипп, Доминик и прочие, с кем мы веселились в Париже и сидели под скалой в Африке. Я тоже был с ними, развлекаясь и веселясь. Всё же мне завтра утром уезжать в Россию, и неизвестно, когда я вернусь.

Да и вообще. Я ли потом вернусь? Если в Руинах найдётся способ пройти сквозь время в другой мир, то я, тот я, который сейчас я, уже оттуда не вернётся. Это уже будет Саша, без меня. Как бы это ни выглядело на самом деле. И потому я прощался. Даже сам не сразу понял, что я именно прощаюсь с ними — пусть и появившимися в моей жизни всего на несколько недель, но приятелями.

Потому сегодня я гуляю!

В Версаль мы с Анри вернулись далеко за полночь, в половине третьего. Я был в порядке, спиртное на меня почти не оказало действия, так, позволил себе чуть-чуть опьянеть. А вот Анри дрых на сидении, пьяно бормоча что-то во сне. Развезло так развезло! Совсем пить не умеет!

Пока слуги относили брата в его покои, я принял душ, Жаннет расчесала меня на ночь, и я лёг в постель. Лежал и подводил итоги.

С мамой завтра попрощаюсь, как и с бабушкой, перед отъездом. С дедом попрощаться не получится — он уже неделю, как я вернулся с этого фарса под именем «Суд Чести», вертелся как белка в колесе, даже не возвращаясь во дворец переночевать. Вернее, один раз вернулся, и мне удалось с ним разок переговорить. Дед Луи радостно поведал, что сейчас они с германским императором и моим отцом переманивают контракты Британии во внешней торговле. Те записи, что я сделал, пока был рядом с прабабкой, широко разошлись в узком кругу. И хоть никто не станет кричать и бросать обвинения в лицо по-прежнему сильной Британии, но и вести дела с такими «союзниками» энтузиазма поубавится. Вот дед, германец и отец и пользовались этим, мотаясь по всей планет и убеждая, что уж они-то более достойны, чтоб с ними вели дела. Часть соглашалась — дед радостно заверял, что они смогу перехватить не меньше тридцати процентов внешней торговли Британии, а это дикие миллиарды в любой валюте. И хотя Британская Империя по-прежнему останется сильным государством, особенно в союзе с Америкой, но крылышки им слегка подрежут.

В общем, дед был занят, но я успел его обнять на прощание. А мама с бабкой завтра меня проводят в аэропорт. С Анри и его компанией сегодня уже попрощался. Француаза и близнецы? Гийом? Пф, обойдусь без их заверений в вечной любви и прочем.

Раз так, то можно и поспать уже. А то зеваю, прям хоть подушку ртом зажовывай.

Утром, последний раз позволив Жаннет поухаживать за мной, я отправился завтракать. Мама, бабушка, Француаза, близнецы. Анри, видимо, ещё не пришел в себя и «болел», поэтому отсутствовал.

— А ты скоро вернёшься? — вдруг спросила Француаза, пока мы ели и вели беседу ни о чём. Точнее, мама рассказывала, какой фасок кружев самый модный в этом сезоне будет.

— Возможно. — фыркнул я, разгрызая говяжью берцовую кость, чтоб добраться до костного мозга. Бабушка при виде этого шумно вздохнула. — Я обычно возвращаюсь туда, куда мне… хочется вернуться.

— Это как? — не поняла Француаза.

— А вот если ты будешь хорошей сестрой и станешь расчёсывать мне волосы вечером, то вернусь!

— Что⁈ Я не буду! — возмутилась сестра.

— Ха! Вот и ответ!

— Сандрин! Не морочь голову сестре! — возмутилась мама, строго глядя на меня. — Француаза, а ты не обращай внимания! Сандрин точно ещё вернётся!

— Ага, к своей фрейлине Француазе-то чего не вернуться. — поддакнул я.

— Ох! — только и вздохнула мама, я ободрённая сестра показал мне язык.

Позавтракав, стал собираться. Хотя что там собирать-то? Наряды мне не очень нужны, пусть тут остаются, на случай, если я или Саша вернётся. А для всего остального у меня есть пространственный артефакт!

Провожать меня вышли бабка, Жаннет, Француаза, даже Анри проснулся, хоть и выглядел так, что его надо прогладить не меньше, чем его одежду. Обняв их всех по очереди, сел в машину вместе с мамой, и мы поехали в аэропорт.

— Сандрин, тебе обязательно возвращаться к отцу? — начала мама, когда мы выехали за ворота. — У тебя тут может быть всё то же самое, что и там. Франция — великая держава!

— Дело не в этом, мама. — покачал головой. — Просто я хочу сходить в Руины на границе с Китаем, но не как француженке же туда ехать, если я русская!

— Ох, эти твои Руины… Зачем, зачем тебе туда лезть? Ты что — недостаточной опасности подверглась за последние месяцы?

— Там интересно! — я улыбнулся.

— Ты будто совсем не девочка, лезешь в опасности больше, чем любой мальчик! — помассировали виски мама.

— Опасности всё равно, мальчик ты или девочка, вот и мне всё равно!

Мама ничего не ответила.

— Не надо меня провожать, только любопытных нахватаем. — сказал матери, когда мы остановились у входа в аэропорт.

— Как скажешь. — она вдруг обняла меня, крепко прижав к себе. — Где бы ты ни была, знай — ты всегда можешь вернуться сюда! В свой дом!

— Спасибо, мама. — я обнял её в ответ. — Я знаю.

Провожаемый взглядами входящих и выходящих в аэропорт, я отправился в вип-зал дожидаться своего рейса. Ждать пришлось недолго, вскоре я уже сидел в удобном кресле бизнес-класса и смотрел на отдаляющуюся Францию.

Да уж, вроде бы поехал сюда ненадолго, а сколько приключений и впечатлений получил! И пьянки с аристократами, и поездка в Африку, и это чёртово собрание молодых аристократов с британской королевой. Было и весело, и опасно, и приятно. А уж то, что прабабку с трона сковырнул, так это просто сказка! Ха-ха-ха! Старушка точно такого не ожидала, когда строила свои планы на мой счёт.

Эх. Забавная вещь. Я помню свою прошлую жизнь, но с каждым годом она отодвигается назад, перекрываясь новыми воспоминаниями и впечатлениями. Не то, чтоб это было фатальными, я не исчезну, это точно, но заставляет иногда задавать себе вопрос — а кто я больше? Прошлый Александр или нынешняя Саша, просто с памятью пришельца из другого мира? Я гоню этот вопрос от себя, но он встаёт всё чаще. Надо поскорее в Руины, к темпоральной Аномалии!

О, конфетки! Цапнул у стюардессы целую вазочку разнообразных конфет. Хм, «Конфетная фабрика „Жульен и сыновья“». Ну надо же, где довелось их попробовать! Но конфеты вкусные, тут вопроса нет.

В аэропорту меня встретил автомобиль с царским гербом и одна из фрейлин — Алиса. Поприветствовав меня и глубоко поклонившись, она попыталась найти мои чемоданы, но ничего у неё не получилось. Слега тормознув, она пропустила меня в машину, и мы поехали во дворец, провожаемые взглядами людей.

— Добро пожаловать домой, Ваше Высочество! — остальные две фрейлины поджидали меня у входа во дворец, поклонившись.

— Ага, спасибо. А остальные где? — я оглянулся, но никого не было, кроме этих двух и слуги, что открывал и закрывал дверь.

— Вашу старшую фрейлину Серафиму перевели на другое место, а новой старшей не назначили. — пояснили девушки.

— Нет, я о семье… — как-то даже для себя беспомощно спросил я.

— Эм, тут только мы, царевна.

Ага, отлично! Значит, я возвращаюсь домой, а встречают меня только слуги! Прекрасно! Мачеха обиделась, что я в Осло быстро уехал, успев только в пару слов с ней попрощаться? Тьфу, а что мне с ней разговаривать было-то? Она всё время сидела и сопела на меня, ничуть не веря, что я выкручусь! Так что ж мне было, обниматься с ней и хороводы водить?

Ай, ну и ладно! Не хотят — и не надо! Займусь лучше делом, а не пустыми разговорами с недолюбливающими меня родственниками.

— Тогда идём в мои покои, надо переодеться в домашнее.

Я пошел вперёд, фрейлины семенили за мной. В своей комнате я помылся и переоделся, фрейлины стали меня обхаживать, массируя тело и расчёсывая волосы. Хм, а Жаннет делала это как-то иначе. Зато она не могла одновременно массировать мне ноги и расчёсывать! Мог бы я иметь три жены — точно бы завёл!

— Госпожа, Её Величество Императрица просила вас спуститься на ужин в положенное время. — завершив процедуры, сообщила мне фрейлина.

— Не хочу. — я поморщился. — Принесите ужин сюда. И сообщите мне, когда вернётся отце — мне надо с ним поговорить.

— Отказать Императрице? — слегка занервничала фрейлина.

— Да, отказать. Я разве непонятно сказала?

— Но… Ваша матушка будет гневаться.

— Она мне не матушка. И пусть гневается, сколько ей хочется. Можешь ей валерьянки ведёрочко принести, если так о ней переживаешь. Всё! Я хочу отдохнуть!

— Слушаюсь, царевна!

Пошли они, все эти условности. Или вы меня принимаете в семью, или идите к чёрту со своими ужинами-завтраками. Мне и тут неплохо естся!

Так, прежде всего нужно найти людей для походов в Руины. Лучше всего Архимагов, тогда их нужно будет всего человека два. Или три. Да, три, для надёжности. Но на это нужны деньги. И они у меня ещё есть, но это последние мои деньги. Я могу их потратить… нет, лучше попросить у отца. Должно же и мне что-то перепасть с тех бешеных миллиардов, о которых дед Луи рассказывал! Чего это я месяц сидела в замке, мои мозги перелопачивал Менталист, а профит с этого получают другие⁈ Нет, пора бы свою долю поиметь! Вот пусть раскошелится на экспедицию!

Дверь без стука открылась, в комнату величественно зашла мачеха, сопровождаемая парочкой фрейлин.

— Добрый вечер, Александра. — прохладным голоском поздоровалась.

Будто плюнула!

— Здравствуйте, Анна Вильгельмовна. — не вставая с кровати, на которой я предавался размышлениям, помахал ей рукой.

— Мне передали, что ты не желаешь проводить с нами время. Мне интересно почему. — продолжила Императрица.

— Да вот знаете, как-то я вот приехала из долгой поездки, где чуть не умерла… пару раз… А меня даже никто встречать не вышел. — я с ухмылкой посмотрел ей в глаза. — Зачем мне бежать на ужин к тем, кто явно не слишком хочет быть в моей компании?

— Ты ошибаешься. Мы не вышли тебя встречать, это правда, но Анастасия с Екатериной сейчас на занятиях верховой ездой, Николай занят в своей лаборатории, а я… Возможно, я неправильно расставила приоритеты, признаю. — не меняя своего холодного взгляда, вдруг сказала мачеха. — Но я не хотела как-то недружелюбно отнестись к тебе. В следующий раз я сделаю так, как ты считаешь важным.

Она посмотрела на фрейлин, те вышли из комнаты, закрыв дверь, а сама мачеха подошла к моей кровати. Я поднялся и сел на край, чувствуя себя слегка не уютно. Анна Вильгельмовна подошла вплотную ко мне, положила руки на плечи. Мягко, без нажима, просто так, чтоб я почувствовал их тепло.

— Прости меня. Мне… трудно быть приятной для тебя. Всю жизнь в Германии меня учили, что порядок, дисциплина и строгость — и это три кита, на которых стоит воспитание. — она вздохнула. — К сожалению, я поздно поняла, что это не совсем так. Уже когда мои дети было почти взрослыми… Это моя вина, что я отнеслась к тебе по привычке. Прошу, прости меня. И не обижайся — я постараюсь… заменить тебе мать я всё равно е смогу, но хотя бы быть тебе другом постараюсь изо всех сил.

— Я… — мне стало совсем неуютно под её взглядом. И непонятно, правду она говорит или убедительно врёт, говоря те слова, что я хочу услышать. Хотя… Её глаза слегка увлажнились, а губы еле-еле подрагивают. Но это, наверное, можно и сымитировать. Проклятье, я ничего не понимаю в этих их игрищах! — Я постараюсь со своей стороны делать шаги навстречу.

— Спасибо. — мачеха впервые улыбнулась довольно тёплой улыбкой. И сразу погасила её.

— Но только при двух условиях! — продолжил я.

— Каких? — её брови чуть сошлись к переносице.

— Первое — я буду ходить на ужины и завтраки в той одежде, в какой захочу.

— Ну, почему бы и нет?

— А ещё можно будет кидаться едой! — твёрдо сказал я.

— Что⁈ — холодные и бесчувственные глаза Императрицы стали выпучиваться, как мопса.

— Кидаться едой. В кого захочу и сколько захочу.

— Хм… Если… Если таково твоё желание, то ладно. — с видимым усилием перебарывая себя, согласилась мачеха.

— Тогда ждите меня к ужину!

Отправив одушевленную мачеху, я сел за комп и стал копаться в своём Ювижне — там прибавилось подписчиков, уже целый миллион! А видео всего пять штук то! Я почти звезда!

На ужин я пошел в самой простой одежде: обтягивающая майка, короткие спортивные шорты, резиновые шлёпанцы. Когда я зашел в столовую, то там уже была мачеха, сёстры и Николай. Обычный набор, в общем.

— Добрый вечер, Саша. — поприветствовал меня мачеха. — Присаживайся.

— Добрый вечер, Анна Вильгельмовна. Спасибо.

— Пф, ты что, решила показать нам, как одевались в твоём детском доме? — фыркнули Анастасия с Екатериной, переглянувшись.

Николай промолчал, но я видел, как он косится взглядом в мою сторону. С непонятными чувствами.

— Это последний писк парижской моды! — гордо задрал я подбородок. — Называется «Сельская пастораль». А ваши пышные платья разве что для зубрилок, а не для модных девушек.

Сёстры осеклись, улыбки погасли. Мачеха делала вид, что ни на что не обращает внимания, молча ковыряясь в тарелке.

— Не знаем про моду… — начала Анастасия.

— Но что сельская — это точно! Ха-ха-ха! — продолжила Екатерина, и они обе засмеялись.

Ну и ладно. Я как раз наложил себе куриных крылышек в соусе, потом взял два кремовых пирожных — и кинул их в близняшек, попав им обеим в лобешники. От неожиданности они даже замолчали на секунду, а Николай открыл от удивления рот.

— Что… Да как ты⁈ — закричали сёстры, стряхивая с себя прилипший крем на пол. — Мама! Ты видела⁈ Скажи что-нибудь!

— Александра. — мачеха посмотрела на меня. — Передай, будь добра, запеченную форель.

— Конечно, Анна Вильгельмовна. — я с улыбкой подал ей блюдо.

Сёстры онемели от такого, а у Николая снова отвалилась челюсть. Метким броском огурца я прикрыл его открытый рот.

— Да ты с ума сошла в своём Париже! — завизжали близняшки.

Анастасия подняла блюдо с курицей в панировке, Екатерина схватилась за блюдце с нарезанными дольками лимоном — и запустили в меня. Ха! Наивные! Подхватив блюда телекинезом, я сделал так, что они полетели в них же, как только покинули их руки. Получилось, что они друг в друга едой кинули.

— Так не честно! — Взвизгнула Екатерина, облизнулась и швырнула остатки курицы в меня.

Ну ничему они не учатся! Блюдо резко поменяло траекторию и рухнуло на голову Николая! Тот вскочил на ноги, схватил из вазочки по банану в каждую руку и швырнул их в Екатерину, как гранаты! Оба банана прилетели ей в лоб и разбились, забрызгав и её, и сестру.

— Предатель! — заверещала Анастасия, схватила ближайшую тарелку и швырнула её в брата.

Убедившись, что он снаряды телекинезом не сбивает, сёстры стали обкидывать его едой. Тот не отставал, отстреливаясь фруктами и яичным салатом.

— Прекрасная семейная обстановка. Правда, Анна Вильгельмовна? — я искренне улыбнулся мачехе.

— Признаюсь, это для меня ново. Но я ещё понаблюдаю. — та сидела со спокойствием Будды, потоками воздуха сбивая летящие в неё осколки кулинарной битвы.

Забавно, но на следующий день утром и близняшки, и Николай спустились к еде в плотной и немаркой одежде, зорко следили за движениями других и ели быстро, будто их кто-то подгонял. Похоже, они всё же могут учиться!

Зато на четвёртый день, когда к нам присоединился Михаил в строгом костюме с иголочки, все трое оттянулись! Он удивился, что все, кроме Императрицы, одеты слегка не по регламенту. А потом я крикнул «Лови!» и швырнул в него тарелку холодца из кабанятины. Он и в себя прийти не успел, как близняшки и Николай отстрелялись по нему ещё полудесятком блюд, ловко прячась за спинки кресла от ответного огня.

Я был доволен. Жаль, конечно, еду, но всё равно на роскошном столе съедалась едва ли треть блюд. Остальные, может, доставались потом слугам, не знаю. Но теперь они послужили чему-то большему — сделать из засушенных мачехой детей хоть что-то, немного похожее на настоящую семью и братьев с сёстрами. По крайней мере, в детдоме швыряние едой, пока не видят воспитатели, было одним из самых весёлых занятий. Конечно, если ты швыряешь, а не в тебя. Это снимало напряжение среди воспитанников и немного сближало их. Вот и мои родственники сблизились, пусть и совсем чуть-чуть. Стали похожи на странную, но всё таки семью.

А через десять дней после моего возвращения отец наконец-то разобрался с делами и появился во дворце.