Огнеборец

Глава 7

— Ты что творишь? — прокричал я ей, стараясь перекричать рев ветра в ушах.

Она подняла голову, будто бы только что нас заметила. Глаза её округлились от ужаса, а на лице была паника. На несколько секунд она застыла.

— В вагонах позади нас игниты! Они здесь всё спалят до тла! — прокричала она мне в ответ, — Мы должны отцепить эти вагоны, чтобы спасти весь остальной поезд!

Поезд же нёсся сквозь ночную темноту в сотнях метров над речной гладью. Узкая полоса суши отделяла состав от крутого скалистого обрыва. С другой стороны в провалах между вагонами проносились тёмные силуэты деревьев на фоне ночного неба, а за обрывом, далеко внизу под нами медленно плыла водная гладь, отражающая лунный свет.

— А как же люди, которые остались в вагоне? — спросил я её.

— Там никого больше нет, я проверила!

— А это тогда кто?

Три знакомые фигуры неслись к нам через вагон-ресторан. Когда они приблизились, я узнал в них наглых аристократов из вечернего вагона-ресторана. Баранов и компания. Теперь на них не было и тени прежнего высокомерия — даже красный распухший нос Баранова не смог скрыть панику на его лице. Бежали они, спасая собственную жизнь.

— Прочь с дороги! — прокричал Баранов, нервно оглядываясь назад.

— Не так быстро!

Я встал я у него на пути. Подняв голову, он увидел меня и, очевидно, узнал. Потому что тут же он и его дружки застыли в нерешительности.

— Уходить надо, — пояснил парень из-за спины Баранова. — Игниты возникли из ниоткуда, буквально. И как он только сумел оказаться на движущемся поезде…

— Ещё кто-то есть из пассажиров сзади? — спросил я его.

— А мне почём знать? — огрызнулся Баранов.

— Кроме нас, в вагонах высшего класса пассажиров нет, — ответил Ленский и, видя мой вопросительный взгляд, пожал плечами. — Не люблю ездить, не зная с кем. Да и люксов не то чтобы много.

— А персонал? — спросил я.

— Никого, кроме меня, — ответила девушка.

Она неосознанно спряталась за моей спиной от Баранова и его дружков, которые доставили ей много неприятных моментов буквально несколько часов назад. Теперь она недоверчиво косилась на них, даже несмотря на то, что именно она была сотрудником железнодорожной компании.

Со стороны хвоста поезда донёсся жуткий нечеловеческий вопль. Сквозь окна вагона-ресторана было видно, как в хвосте занялось зарево пожара, освещая ночную мглу, как огромный факел.

Баранов и его дружки испуганно переглянулись и заёрзали на месте, судорожно смотря в конец вагона.

— Ну так что, так и будете стоять столбом или дадите нам пройти? — всё-таки решил пойти напролом Баранов, — Если уж самим хочется здесь торчать, воля ваша. Мы позовём охрану.

— Пока вы её позовёте, игнит доберётся до основного состава, и жертв будет не счесть, — ответил я. — Надо отцепить вагоны.

Баранов недоверчиво покосился на мигающую панель управления сцепкой, на которой красный символ явно сигнализировал об ошибке.

— Ты мне не указ, — сказал он. — Пусть челядь этим занимается. Мы за охраной.

По бегающим глазам я видел, что он просто напросто струсил.

Я цокнул языком и сделал было шаг вперед. Но тут Ленский положил руку мне на плечо:

— Потом успеем разобраться. Сейчас не время.

В целом он прав. Сейчас есть проблемы посерьезнее, чем выяснять отношения с Барановым и меряться у кого дворянство больше.

Я сделал шаг в сторону, прикрывая девушку своей спиной.

— Валите, трусы, — мотнул я головой в сторону выхода, — Под ногами только не мешайтесь.

Баранов было дернулся вперед. Я же молча смерил его взглядом. Но тут уже вмешались его друзья, и положив руки ему на плечи вернули его назад. Они вихрем пронеслись мимо нас.

— Ещё увидимся, — бросил через плечо Баранов, усмехнувшись, — Если конечно не сдохнешь.

— Не сомневайся.

Я захлопнул за ними дверь следующего вагона и вернулся к Ленскому и девушке, которая продолжала ковыряться в панели управления, чьи внутренности были вынуты наружу.

— Похоже, наших старых знакомых никакие уроки манерам и чести не научат, — покосился на их удаляющиеся спины Ленский.

— Черт с ними, — хмыкнул я, и повернулся к девушке, — Как у нас дела?

— Связь не работает, — заметила девушка. — Так что будем надеяться, они доберутся…

— А тревога-то работает, — сказал Ленский. — Охрана должна уже знать о том, что в поезде игнит.

— Я бы на это не рассчитывал, — ответил я, памятуя о том, что аварийное торможение было выведено из строя. Думаю, что и о системе оповещения позаботились, — Да и пока они сюда доберутся, от вагонов ничего не останется, и тварь переберётся в остальные вагоны, поставив под угрозу жизни их пассажиров. Вариант один — отцеплять вагон и не пускать тварь дальше.

— А это точно не ложная тревога? — спросил Ленский. — Может быть, это учения?

Словно в ответ на его слова, дальняя стенка вагона-ресторана раскалилась добела. Я видел, как металл плавится, обшивка сгорает. Из разверзшейся дыры медленно, конечность за конечностью, словно паук вылезающий из старого тела, показалась чёрная искажённая фигура, похожая на человеческую.

Его гротескно сгорбленное иссушенное тело было покрыто угольно-чёрными, словно обгоревшими, роговыми пластинами. Длинные иссохшие конечности двигались в рассинхроне, будто у сломанной заводной куклы. На вытянутой голове торчали три узловатых длинных рога. За его спиной, конвульсивно метался длинный толстый хвост.

Игнит резким, хищным движением поднял на нас искаженное ненавистью лицо, если его можно было так назвать, диким образом смешивало хищные звериные и человеческие черты, делая его одновременно и похожим на человека, и максимально ему чуждым.

Пылающие вытянутые глаза вспыхнули, и игнит, запрокинув голову, разинул полную острых клыков пасть.

Из его пылающей огнём глотки вырвался душераздирающий вопль. Закаленные стекла в окнах не выдержали. По вагону покатилась волна адского жара и осколков битого стекла, летевшего во все стороны.

Я развернулся на каблуках. Притянул к себе девушку и накрыл её собой.

Спину обдало жаром адского огня Бездны. Я почувствовал, как в эту же секунду сотни бритвенно-острых осколков стекла, впились в моё тело, вгрызаясь в плоть.

Мой новый дар отреагировал на опасность мгновенно. Я раскалился изнутри, сердце заработало как паровой молот и запылало, словно доменная печь.

Я оттолкнул девушку, но уже видел, как её ошалело она посмотрела на меня. На её руке вздулись пузыри ожога, а рукав её блузки истлел и осыпался пеплом. Как впрочем и добрая часть моей рубашки. Одежда просто не выдерживала ни жара снаружи, ни огня внутри.

Осколки стекла медленно вышли из моей плоти и забарабанили по металлическому полу.

— Очень удобно, — прокомментировал Ленский. — А игнитом ты, случайно не станешь?

Он спрятался от атаки за ледяным щитом, который воздвиг прямо перед собой.

Я чувствовал, что буквально на грани. Ещё маленький толчок — и я потеряю над собой контроль, как тогда. И тогда вновь откроется очаг, и один игнит окажется меньшей из проблем.

Девушку же словно парализовало. Потеряв дар речи, она не отрывала от меня ошарашенный взгляд.

— Прячься! — прорычал я ей.

Голос был совсем не мой. Низкий. Утробный. Потусторонний.

Она вздрогнула и будто пришла в себя. Изумленно посмотрела на меня глазами, затем на Ленского, и он кивнул ей.

— Охлади меня! — прорычал я ему.

— Мохито или пина колада?

— Сейчас же! Потом твои тупые шутки!

— Как скажешь!

Дыхание со свистом вырвалось из моей груди, когда ледяная глыба, выросшая из ниоткуда, сковала меня в ледяных объятьях.

Вокруг меня всё зашипело, и взгляд заволокло непроглядным облаком пара. Но белую пелену тут же сорвала с нас налетевшая новая ударная волна от игнита, сопровождаемая очередным нечеловеческим воплем.

Выходец из Бездны никуда не делся и, медленно, покачиваясь в такт движению поезда, шёл на нас по пылающему в адском огне вагону-ресторану.

— Лучше? — словно издалека донёсся до меня голос Ленского.

В ушах звенело, а сердце всё ещё бешено стучало в висках. Я припал на одно колено. Чувства начали возвращаться ко мне после того, как я чуть не потерял сознание после этого экстренного охлаждения.

Но это сработало — я больше не чувствовал, как нечто изнутри меня — нечто голодное, пытается перехватить надо мной контроль.

Я встал и выпрямился во весь рост. Расправил плечи. Дорогая рубашка обгоревшими клочьями висела на мне. От черных волос шёл дым.

— Ну, иди сюда, мерзкая тварь, — прорычал я наступающему игниту.

Я повернул голову к стоявшему рядом со мной Ленскому.

— Я его задержу, а ты отцепляй вагон с этой тварью.

— А ты?..

— Как-нибудь справлюсь. Помирать я ещё не собираюсь.

— Один ты точно помрёшь!

— А какие варианты?

— Я это сделаю, — произнесла девушка, выйдя из своего укрытия между вагонами. — Я смогу отцепить их.

— Сил-то хватит? — прищурил глаза Ленский.

— Они не нужны. Если я разблокирую магзахват через панель управления, — кивнула она на мерцающий дисплей на стене, — стопорный штырь вытащит даже ребёнок.

— Ты уверена? — спросил я её.

— Да, — она на секунду замешкалась. — Только успейте вернуться.

— Непременно, — улыбнулся я, показал ей большой палец.

Её губы в ответ тронула робкая улыбка.

Мы с Ленским переглянулись. Бросив взгляд через раскуроченную стену вагона наружу, я увидел, как поезд неумолимо приближался к грандиозному подвесному мосту, перекинутому через широкую реку. Гладь воды, видная с высокого отвесного берега, пришла на смену тёмным силуэтам деревьев, мелькавших в провалах развёрзшегося от жара и пламени вагона.

Полыхающий огнём ресторан выбрасывал в тёмную ночь снопы искр, отмечая движение состава хвостом, как у кометы.

Игнит неумолимо приближался к нам, неровно шагая среди учинённых им разрушений. В ореоле пламени искажённое, угольно-чёрное подобие человека казалось усмехающимся.

Ну ничего. Мы посмотрим ещё, кто кого.

— Ну что, — хищно оскалился я, глядя на него, — время затушить эту тварюгу.

— С радостью! — кивнул Ленский и закатал рукава.

Я рванул вперёд навстречу нашему противнику.

Игнит зарычал. Из его пасти навстречу мне хлынула струя ревущего багрового пламени.

Ну уж, огонь то мне не страшен. Я остановился, уперся ногами в пол вагона, и выставил вперёд руки.

Как нож, разрезающий воду, я разорвал несшийся мне навстречу поток пламени на две половины. Жалобно застонав, пламя рассеялось в ночи, осветив её всполохами огня, которые тут же унеслись прочь, не поспевая за мчащимся поездом.

Когда волна огня закончилась, я опустил руки и выдохнул густое облако дыма.

— Может, ещё холодку? — возник передо мной Ленский.

Пользуясь замешательством игнита, он отправил в его сторону несколько бритвенно-острых осколков льда, материализовавшихся перед ним по его воле. Стремительными, смертоносными снарядами понеслись они прямо к игниту, целясь в его сердце.

Игнит вспыхнул ярче, и ледяные снаряды с шипение расплавились, превратившись в водяной пар, застилающий ему взор. Только его огненные глаза горели в белесом тумане.

— В порядке, — ответил я.

Я смахнул с плеча занявшийся на остатках рубашки огонёк. Похоже, таки когда мне не нужно регенерировать, я не так сильно разогреваюсь.

— Наш друг, похоже, тоже, — кивнул Ленский.

Потоки воздуха, ревущие снаружи, ворвались внутрь пылающего вагона и рассеяли туман, явив нам пышущего адским огнём игнита, который медленно, но неумолимо надвигался на нас.

Его бритвенно-острые когти на звериных ногах, взрезая металл, впивались в полыхающий пол. Длинный толстый хвост с бритвенно-острым когтем на конце хлестал во все стороны, разнося ту мебель, которая ещё не развалилась от огня.

Он уже прошёл середину вагона-ресторана, и от нас его отделяло не больше десятка метров.

— Как там сцепка?! — крикнул я через плечо.

Взлохмаченная голова девушки показалась в дверном проёме тамбура. Вернее в том, что от него осталось.

— Панель управления почти перезагрузилась! — голос её сорвался, — Ещё немного времени!

— У нас его нет! — прокричал ей Ленский.

— Придется найти, — ответил я, развернувшись к наступающему игниту.

Собравшись с силами, я вытянул руки и сосредоточился на пламени, что пылало в моей груди. Черт, это не так то просто. Во время похищения всё было проще — по наитию. А сейчас… Будто я пытался обуздать бушующую горную реку. Как и ревущая река, пламя не имело хозяина. Оно подчинялось лишь силе.

Её оно и получит.

Вены вздулись на моих висках. Я зарычал от напряжения. Сконцентрировал всего себя на этом ревушем жаре в груди, готовом вырваться наружу.

Наконец пламя поддалось. Сначала нехотя, едва сдвинувшись. Я сначала подумал, что мне показалось. Но затем ещё. Капля за каплей, пробиваясь через невидимую плотину. Камень за камнем вылетал из невидимой стены, уносимый ревущим потоком огня бушуюшего внутри.

Наконец оно сдалось. Вырвалось наружу.

Повинуясь моей воле, поток ревущего огня вырвался из моей груди. И пылающая струя огня врезалась в грудь напирающего игнита.

Игнит пошатнулся и остановился, встречая своей грудью ревущее пламя. Оно закружилось вокруг него в вихре, оплавляя уже и без того полыхающие предметы интерьера внутри вагона-ресторана. Яростный огненный вихрь прорвал опаленную крышу и унес её клочья в ночное небо.

Жар был невыносимый, доносящийся даже до нас. От него плавились металлические стулья, светильники, стекло лилось на пол. Стены вагона обуглились и раскалились, грозя провалиться внутрь.

Игнит раскрыл пасть, и пламя, закружившись, словно в водовороте, втянулось внутрь его чрева. Он опустил искаженное лицо, и его пылающие глаза с издёвкой смотрели на меня.

— Крепкий попался, сукин сын, — холодно прокомментировал Ленский.

Перед ним материализовался целый каскад ледяных шипов. Он взмахнул обеими руками, и град снарядов устремился навстречу нашему противнику.

Ленский отправлял всё новые и новые ледяные шипы навстречу игниту. Тот же неумолимо продолжал шагать вперёд, будто и не замечал, что находится под обстрелом.

Ледяные шипы врезались в него, испаряясь в облаке пара, который уносил гуляющий по вагону ветер.

Игнит был к нам всё ближе и ближе. Мы осыпали его магическим льдом и колдовским пламенем, но ему было плевать.

Казалось, чтобы побороть его пожирающее пламя Бездны, потребуется целый океан.

Внезапно пол вагона заходил ходуном. Я почувствовал толчок, и мне пришлось согнуть колени, чтобы не потерять равновесие.

— Готово!!! — прокричала девушка со стороны сцепки.

Вагоны наконец ничего не связывало. Хвост поезда продолжал двигаться по инерции, но постепенно начал ощутимо отставать от остального состава, который всё ещё тянул вперёд локомотив.

— Счастливо оставаться, — небрежно отсалютовал я игниту одной рукой.

Я развернулся и схватил Ленского за плечо. Да он и сам всё понял. Очертя голову, мы рванули к стремительно растущему провалу между вагонами. За нашими спинами раздался жуткий вопль игнита, понимающего, что он остался ни с чем.

Прыжок.

На миг я увидел, как проносятся решётка рельсов и шпал под нами. Полыхающий вагон-ресторан начал стремительно удаляться от нас.

Снова твёрдый пол.

Мы приземлились аккурат на выступ, на котором нас ждала девушка, чьё освещённое луной лицо было белее снега. По щекам бежали ручейки слёз. Утирая слёзы, она улыбнулась от облегчения.

— Отличная работа, — ответил я, продышавшись после спринта.

— Да уж, — выдохнул пытавшийся отдышаться по соседству со мной Ленский, — буйный пассажир попался.

— Не то слово, — согласилась девушка. — Спасибо вам за ва…

Девушка не успела договорить. Из-за затянутого дымным пологом полыхающего вагона-ресторана к нам метнулся толстый, будто металлический, канат хвоста, увенчанный острым когтем. Он ударил меня в грудь, откинув к стене, и, обвив девушку за туловище, резко рванул её на себя.

Она перелетела через уже казавшийся непреодолимым шестиметровый провал между вагонами, который увеличивался с каждой секундой. Последнее, что я увидел, — это её глаза, полные ужаса, и протянутые ко мне руки в попытке ухватиться за единственную соломинку.

Её унесло в пылающую темноту.