Огнеборец

Глава 19

Я сидел в оружейной башенке и ветер ревел в моих ушах и трепал волосы, пока наша Саламандра под управлением Соколовой неслась напрямую через поле.

Хоть я и был в восторге от управления этим железным зверем — я все ещё был лучшим стрелком. И сейчас, стараясь не подавиться летящей в меня пылью, я отправлял наполненные пожарной смесью снаряды по курсу движения противников. Взрываясь дымным облаком реагентов, они застилали им обзор.

Стрелок машины несущейся справа от нас был занят тем же самым. Из-за холмистой местности полигона и постоянному дымовому обстрелу водители не могли рвануть прямо к флагу.

Могучие боевые машины шли ноздря в ноздрю, как два соперника на скачках. На кону было самое ценное что может быть у курсанта — возможность выйти в город за пределы учебки.

Поэтому сдаваться никто намерен не был. Саламандры периодически подначивали друг друга опасными маневрами.

— Вот сукины дети! — выругалась Соколова.

Резко крутанув руль, она увернулась от очередной пикировки.

— Давай правее! — крикнул я в ларингофон.

— Сейчас! — отозвалось в моём наушнике, — Давай вмажь им!

Лена аж заскрежетала зубами когда, машина соперников нырнула в бок и вновь попыталась нас протаранить.

— Получай! — крикнул я, и осыпал бронированное ветровое стекло градом расцветших белыми облаками снарядов.

Водила соперников слишком сильно вильнул, уходя из-под обстрела, и их занесло. Когда же их саламандра вынырнула из облака пожарной смеси мы уже смогли оторваться…

Но победа не дается легко. Тут же перед нашим броневиком возникла кручина из грунта, поднявшаяся из земли как волна.

— Чертов геомант, — чертыхнулся я и прокричал в ларингофон: — Женя, трамплин!

— Сейчас!

В носу защипало, а волосы на затылке встали дыбом. Ленский призвал свой дар.

Прямо перед стеной камня и щебня выросла наклонная площадка из пышущего паром голубого льда.

— Держитесь! — прокричала Соколова и вдавила в пол педаль газа.

Ядро двигателя заревело, и Саламандра рванула вперёд, намереваясь перепрыгнуть препятствие. Короткое ощущение полета. И немилосердное преземление. Из-за жесткой подвески нас тряхануло так, что Ленского отбросило к задней стенке пассажирского отсека, и снизу подо мной раздался недовольный голос:

— Осторожнее, — возмущался Женька, — Не дрова везешь!

— Может, тогда сам за руль сядешь, умник? — сверкнула глазами Лена.

— Потом будете спорить! — прервал я их перепалку. — Эти козлы вырвались вперёд! Давай, газу!

Двигатель ревел, и мы бросились в погоню. Турель на идущей впереди Саламандре вновь развернулась в нашу сторону. Орудие посмотрело мне прямо в лицо. Судя по ухмылке стрелка, целился он прямо в меня.

— Ах ты, сукин сын! — крикнул я.

Я прицелился и зажал гашетку.

Орудие, рявкнуло и отправило в сторону наших соперников очередную порцию снарядов, они расцветали на красном корпусе Саламандры как белые пушистые комки хлопка.

Я сбил прицел стрелка соперников, и его ответная очередь была не такой точной, но сукин сын целил прямо в меня, не намереваясь даже пытаться сбить нас с курса. Пусть боеприпас и пожарный, голову мне оторвало бы по настоящему. Не уверен, что даже мой дар бы спас от такого столкновения. Да и проверять не хотелось.

Я нырнул вниз. Снаряды забарабанили по обшивке, словно град.

— Что ты с ними миндальничаешь? — крикнул я Соколовой. — Давай, тарань их!

— Не могу, это же казённая машина! — взмолила Соколова. — Да и вообще ты чего мной командуешь?!

— Думал тебе это нравится! — улыбнувшись ответил я ей.

— Нашел момент! — огрызнулась она, и заложила маневр влево уходя от очередной очереди соперников, — Нравится!

— Тогда давай дави их!

— С удовольствием!

Она стиснула зубы и вдавила в пол педаль газа. Броневик зарывчал как дракон перед атакой и рванул вперёд.

Бронированный нос протаранил корму идущей впереди машины. От удара её начало разворачивать.

— Давай дожимай! — крикнул я и взлетел в турель.

Когда Саламандру соперников занесло влево, я отправил очередь прямо в лобовуху. От чего водила крутанул руль и массивный броневик вошел в неуправляемый занос. Будь это обычная машина — она бы сто процентов перевернулась, но широкая колёсная база и масса не позволили ей это сделать, и поэтому она просто развернулась взрыв степную землю и оказалась сзади нас.

Из кабины раздались торжествующие вопли. Вопли дикарей разорвавших соседнее племя и похитивших их женщин.

— Да-а-а!

— Так им!

— А-а-аа-а-а-а-аа-а-а!

Мы наконец вырвались вперёд. Неслись на всех парах к площадке, на которой нас ждало заветное знамя.

— Приготовиться к высадке! — скомандовал я, — Лена, давай будь в машине и жди пока вернемся.

— А мы? — спросил Архипов.

— А вы со мной. Засадим этих сукиных детей за стены учебки, чтобы не портили жителям этого чудесного города представление об огнеборцах.

На лицах товарищей расцвели улыбки — тут же превратившиеся в хищный оскал — все были захвачены соревнованием. Соревнованием в котором я намеревался выиграть. И привести своих к победе.

С оглушительным рёвом двигателя наш броневик ворвался на площадку с флагштоком. Разбрасывая гремящий под колесами гравий и щебень, саламандра заложила крутой вираж и развернулась аппарелью к флагштоку.

Всё таки я не ошибся в выборе водителя — Лена отлично справлялась.

— Ну погнали, — хлопнул я ребят по плечам, — Не глуши двигатель! — крикнул я, через плечо Лене.

— Не заставляйте меня по вам скучать! — подмигнула мне Лена.

Наш отряд высыпал через открывшуюся аппарель наружу.

Флаг развевался над нами на высоте порядка двадцати пяти метров.

— Я до туда не допрыгну, — отозвался Ленский, — Даже если запущу себя туда с помощью ледяной платформы.

— Прибедняешься? — ухмыльнулся я.

Я вспомнил как Ленский проявил себя в нашем с ним поединке и почему-то подумал, что он без труда бы достал флаг. Только вот пожалуй он не хочет показывать все на что способен.

— А сам? — ухмыльнулся Ленский, — Думаешь не достанешь?

— Сомневаюсь, — хмыкнул я, глядя наверх, — Даже если я применю тот трюк, что и в схватке с тобой…

— Имеешь ввиду этот реактивный толчок ногами?

— Угу, — кивнул я, — Даже если и взлечу — то оно не такое точное, как бы мне хотелось.

— А рукой там курс подправить, нет? — Ленский вытянул руку и изобразил прицел.

— Издеваешься?

— Немного, — хмыкнул Ленский, — Бесят уже эти флаги…

Действительно. Какого черта в этой учебке все крутится вокруг захвата флага. Я что в дешевой компьютерной игре? Или разработчики всегда знали…

— На меня даже не смотрите, — отозвался Полозов, встав рядом с нами. — Я туда не полезу.

Архипов молча пожал плечами. Я вздохнул. Что же похоже, у меня одного был шанс уцелеть при падении с этой высоты в случае неудачи.

— Сделаю всё сам, — ответил я, — Не дайте меня сбить, в случае чего, этому любителю кидаться камнями.

Я снял с себя ремень, обернул его вокруг флагштока и, как ниндзя из боевиков девяностых, полез наверх за нашей целью.

— Держаться ногами… Фух… Работать руками… — повторил я про себя считалочку, чтобы не сбить дыхание, пока я лез наверх.

Мои мышцы напряглись до предела, стали словно залитыми свинцом.

Я посмотрел вниз, батончик сухпайка предательски подступил к горлу и пришлось его второй раз проглотить. Давай Вова. Больше половины пути пройдено.

Шаг за шагом. Потихонечку. Я уже почти залез на самый верх.

И где только носит наши соперников?

Стоило только потянуться рукой, чтобы сорвать флаг, как на площадку, в фонтане щебня и пыли, влетела машина наших соперников. Взрывал двигатель и Саламандра, не сбавляя хода, понеслась прямо к флагштоку.

Совершенно не намереваясь останавливаться.

Мне стал понятен их нехитрый план — как, собственно, и всем, кто был внизу.

— Задержите их! — крикнул я вниз, не надеясь, что меня услышат.

Надо хотя бы достать флаг…

Ещё рыво-о-ок…

Ленский взмахнул руками. Перед ним загорелась голубым призрачным светом полоса на земле. И тут же выросла стена из голубого льда, встав на пути броневика соперников.

Но…

Не зря этот броневик на вооружении Корпуса Огнеборцев.

Саламандра даже не заметила это препятствие. С оглушительным взрывом, машина разнесла препятствие на тысячу мелких осколков. Как разъярённый носорог, она рванула вперед — к цели.

Зная Архипова он и вправду просто встал на пути машины. Полозов разбежался и как регбист сбил нашего слишком уверенного в своей неуязвимости товарища, уводя его из-под пути вражьего броневика.

Но я мог хотя бы сорвать флаг. Я уперся ногами и рывком потянулся за заветным куском ткани.

В этот же момент флагшток качнуло, будто бы он был мачтой на фрегате посреди шторма. Мне пришлось вцепиться во флагшток, чтобы не проверять на практике защитит ли меня мой дар от падения с высоты десяти этажей.

Внизу бронированный нос саламадры, со скрежетом врезался в металлический столб. Флагшток поддался, прогнулся и, сначала медленно, но постепенно набирая ход, начал падать вниз.

Саламандра противников начала сдавать назад. Земля стремительно понеслась мне навстречу.

— Твою ж мать! — прокричал я и, дождавшись удобного момента, разжал хватку и прыгнул.

Земля встретила меня силой удара парового молота, я почувствовал как затрещали кости. Перед глазами всё плыло, а в ушах будто тысяча комаров звенело исполняя свой шансон.

Рука болталась плетью. Черт. Главное не перегреться сейчас. Но у моего дара были свои планы. Пламя в груди разгоралось, сращивая кости. От чего я почувствовал будто мне в руку стальной прут загоняют.

С хрустом предплечье встало на место.

Стало полегче. Но голова всё ещё гудела.

Я поднял голову. Баранов смотрел на меня выпученными глазами. Неизвестно сколько он здесь стоял.

— Да ты, мать твою, одержимый…

Он наконец опомнился и в несколько прыжков подобрался к валяющемуся на земле флагу, победно воздев его над головой.

Высунувшиеся из броневика его товарищи встретили это свистом и одобрительными возгласами.

— До встречи, — усмехнулся Баранов.

Баранов скрылся внутри. Броневик взревел двигателем и принялся разворачиваться на месте.

Я не проведу полгода в этих застенках!!!

— Куда собрался!!! — пламя вырвалось из моих ног, и отправило меня вперед как снаряд.

Но Саламандра соперников уже набрала ход. Стрелок увидел меня и крикнул что-то водиле. Броневик начал поворачивать, уходя от меня. Если я пролечу мимо после этого взрыва — потом их хрен догонишь.

Но к счастью я был не один.

В борт уходящей от меня саламандры, с оглушительным грохотом, врезался наш броневик. Звук был как от столкновения двух колоколов. Или двух сухогрузов. Бронированная сталь едва прогнулась от удара, но наша саламандра смогла протащить машину противников по земле.

Как и советовал Ленский я подкорректировал свою траекторию полета и врезался прямиком в борт машины соперников, вцепившись в её броню.

Но саламандру это конечно же не остановило. И вот, верхом на вражеском броневике, я вместе с командой Баранова несся уже обратно к финишу.

Даже отсюда я мог видеть, как там на финишной черте стоит и ухмыляется Кожедуб глядя в черные линзы массивного бинокля.

По пятам за ними неслась Лена за рулём нашей Саламандры, оставив всех наших товарищей позади на площадке с обрушенным флагштоком.

Меня наконец заметил боец в турели, и та развернулась в мою сторону.

Пытаясь одновременно устоять на ногах и увернуться от очереди, я нырнул вперёд и буквально вцепился в куртку стрелка.

Тот захрипел, но я сгруппировался и, уперевшись ногами, потянул его на себя. Мои мышцы вспыхнули огнём, мотор в груди забился, и я почувствовал прилив нечеловеческой силы.

Одним рывком я выдернул бедолагу из турели и отправил наслаждаться голубым небом в изумрудной траве, взрытой колёсами броневиков.

Внутри меня ждало ещё как минимум четверо противников.

Только вот мне нужны были не они.

Недолго думая, я вытащил из снарядной ленты несколько пожарных гранат, треснул их друг о друга капсюлями, и сработало!

Они начали потихоньку дымиться, выпуская из себя белое облако с пожарными реагентами.

Тут же я закинул их в открытый люк, и снизу раздались ругательства, и сдавленные крики оказавшихся в ловушке курсантов первого отряда.

Белый дым, призванный тушить огонь, заполонил пассажирский отсек Саламандры.

Водила запаниковал и вдавил в пол педаль газа. Ослеплённый пожарной смесью, просто направил броневик вперёд, совершенно не стараясь выбирать дорогу.

— А ну, пошли прочь! — раздался знакомый голос.

Баранов, как я и ожидал, расталкивая всех, вынырнул из открытого люка стрелка. Тут же я схватил его за грудки и потянул наверх.

Спустя мгновение мы вдвоём оказались с ним на крыше несущегося вперёд ослеплённой красной Саламандры.

Из его распахнутой красной куртки торчал краешек алого знамени.

— Флаг гони!!! — прокричал я Баранову, перекрикивая ревущий ветер.

— Ага! Щас! — крикнул в ответ Баранов и встал в боевую стойку, — Забери!

— Ну раз просишь!

Действительно и на что я рассчитывал?

Кулаки его покрыла каменная корка. Она сползла на его ноги прирастив его к крыше — мда, сбросить его не получится.

Но я его так отделаю, что он сам отвалится.

Пламя в моей груди будто откликнулось на мои мысли и намерения, мышцы будто взорвались энергией. Но сейчас — мое тело было сильнее. Я был увернее. Пламя не сможет так просто взять надо мной контроль.

Я перешел в атаку. Прыжок вперед. Нырок. Серия коротких, мощных и точных ударов. Целюсь в уязвимые точки. Наверняка. Вкладываюсь полностью.

Баранов взмахнул каменной перчаткой.

Слишком медленно — я нырнул вниз. Уходя из-под удара. Тут мне в защиту прилетел апперкот. Меня оторвало от крыши и отбросило назад. Пришлось вцепиться в один из люков, чтобы не слететь. Но я быстро вскочил на ноги.

Неожиданно. Не думал, что он такой хороший боксер. Но не смертельно.

— И всё? — усмехнулся он.

— Только начал.

Я вновь пошел в атаку. Но теперь его самоуверенность была мне на руку. Делала его предсказуемым. Делаю финт — замахиваюсь в голову. Он правда хороший боксер.

Но мы не на ринге.

Я пяткой пинаю его в колено, отбросив одну из опорных ног. Баранов сгибается, почти падает. Он вцепился руками в крышу Саламандры, чтобы не упасть.

Но ему в лицо прилетает моё ускоренное пламенной вспышкой колено. Я с удовлетворением отметил, как хрустнул у меня под ногой его нос. Уже второй раз за эту осень. Красота.

Он схватился за разбитый нос заливающий ему куртку.

— Ну хотя бы на красном не видно, — усмехнулся я.

— Ты мне за это ответишь, ублюдок одержимый, — процедил, отплёвываясь от крови, Баранов.

— Приходи по будням с 8 до 10.

Я вынул из его внутреннего кармана алое знамя. И пинком отправил Баранова в полёт.

Позади меня раздался гудок нашей Саламандры.

Ну пора и домой.

Соколова, наконец-то нагнала нас. Разбежавшись, я прыгнул навстречу нашей машине. Из моих ступней вновь вырвался огненный импульс, отправив меня в полёт.

— Подвезти? — высунулась из окна Лена.

***

— Итак, первый отряд проиграл в нашем дружеском и теплом соревновании, и даже обошлось без жертв. — отметил Кожедуб

Он довольно усмехнулся, когда его взгляд упал на нас с Леной, его улыбка стала ещё шире.

Что ты задумал…

— Удивляюсь, как Пожарский и Соколова дожили до третьего десятка и при этом даже не успели усвоить, что портить имущество нашего учебного центра, а тем более бросать своих товарищей прямо на месте преступления — это просто отвратительнейшая идея. За это достижение им предстоит отдельная «награда».

Выделив последнее слово, он недвусмысленно дал понять, что «награда» нас ждет потрясающая воображение.

— Ну и, конечно, заслуженный приз победителю в том числе. Правда — отгулять вы их сможете после того, как отбудете это моё наказание. А кроме того…

Мы с Леной обменялись взглядами. Она кивнула на Кожедуба и закатила глаза, передразнив губами читающего нотации. Мне потребовалось усилие чтобы не рассмеяться. Но воздух с шумом вышел из моих легких.

— Что-то не так курсант Пожарский? — Кожедуб поднял бровь.

— Никак нет, господин старший инструктор! — я стиснул зубы, чтобы удержать себя в руках, — Предвосхищаю эту возможность проявить себя.

Кожедуб довольно кивнул.

— Молодец. Ведь задание — которое я могу доверить только лучшим. Абы кто не справится, — довольно произнес Кожедуб, — Уверяю вам понравится.

Кожедуб вновь принялся ходить взад вперед перед строем. Не забыв рассказать Ленскому и Полозову, где они могли проявить себя в этом соревновании.

— Цена победы, — улыбнулся я, подмигнув Лене

— Зато утерли нос, этим выскочкам чертовым. — выдохнула она.

Её губы сложились в довольную улыбку.

— А пока будете в отпуске, — продолжил Кожедуб, — напишите мне доклад о важности командной работы профессии огнеборца или почему одиночки не выживают.