Огнеборец

Глава 25

Оказавшись по ту сторону от огненной стены, мы нашли себя на краю огромного кратера.

Ленский присвистнул.

— Да тут по-меньшей мере сотня метров до той стороны, — приложив Ладонь ко лбу он прикинул расстояние.

— Или две сотни… — ответил я.

— Это что какое-то соревнование у кого кратер больше? — саркастически прокомментировала Лена.

— Я в таких не участвую, — отозвался Полозов поравнявшись с нами.

— Почему-то я так и подумала…

Я вышел на край кратера и поток горячего воздуха, поднимающегося вверх, ударил по мне едва не сбив с ног. Устояв на ногах, я посмотрел вниз. Защищенный рубиновым визором взгляд, зацепился за самую приметную точку во всем кратере.

Внизу, под нами, на глубине огромной воронки, словно маяк поблескивало голубое пламя. Оно выбивалось прямо из-под земли, и плясало повинуясь кружащимся вокруг него воздушным потокам.

— Похоже оно, нет? — пробормотал Ленский, присев на корточки.

— Думаю нам стоит дождаться приказов, — сказала Лена, голос её дрогнул, — Я никогда не слышала о такой форме Сердца Очага. Выглядит опасно.

Весь отряд выстроился на краю воронки, ожидая дальнейшей команды.

— С каких пор ты знаешь всё на свете? — поддел её Полозов.

— Уж точно побольше тебя, — огрызнулась она.

— Может ты просто струсила? — его ухмылку можно было почувствовать даже через шлем.

— Может быть ты просто кретин?

— Хватит, — поднял я руку, — Мы знаем что Бездна вещь нестабильная и законы реальности тут не действуют.

— Может тогда дождемся Кожедуба, как минимум? — спросила Лена.

— Я схожу за ним, — просто пожал плечами Архипов.

Прежде чем мы смогли, что-либо ему возразить он развернулся и скрылся за стеной пламени…

… И тут же вышел в метре от того места где вошел.

Архипов недоуменно посмотрел на нас. Затем осмотрел себя.

— Потрясающе… — выдохнула Лена.

— Может Кожедуб сам догадается сюда подойти? — предложил Полозов.

Я покачал головой:

— Если бы Кожедуб мог — уже был бы здесь.

— Если чай допил конечно… — отозвалась Лена.

Ленский же задумчиво мерял шагами площадку перед нами.

— Видимо центральный контур пропускает только в одну сторону и то не всех, — бубнил он. Затем остановился, посмотрел на меня, — Очень похоже на искусную ловушку…

Я вздохнул. Игнит на наблюдательном посту. Это чертово ядро. Глаза во тьме. Задолбало играть в прятки.

— Есть только один способ проверить. — сказал я и шагнул за край воронки

***

Скатываясь по пологой, усыпанной черным пеплом стенке кратера, я приближался к Сердцу Очага. Ноги глубоко зарывались в мягкий грунт, поднимая волны пепла, будто я спускался по черным барханам.

Жар становился всё невыносимее и ощущался даже сквозь защитный костюм. Респиратор работал на пределе возможного — гудели системы фильтрации и охлаждения.

Сердце билось всё чаще и чаще по мере приближения к Сердцу Очага. Я не оборачивался, но знал, что все спустились вниз. Вслед за мной.

Путь вниз занял у нас всего несколько минут, и вот мы уже окружили бьющий из-под земли голубой огонь. Непривычно было видеть этот цвет, когда мир вокруг долгое время представлял собой все оттенки красного, рыжего и черного.

— Это что ещё за… — сказал Ленский.

— Чёртовщина, — закончил за него Полозов.

То, что поначалу казалось нам лишь бьющим из-под земли огнём, на самом деле представляло собой гладкий пьедестал из чёрного матового камня, окружённый со всех сторон языками голубого пламени.

Над ним, словно не подчиняясь законам гравитации, висела в воздухе чёрная латная перчатка. Матовый, словно поглощающий свет металл, был испещрен филигранной гравировкой, чьи белесые дорожки были видны даже с расстояния в несколько метров. Каждая деталь перчатки, от заостренных пальцев, до сплошного наруча, говорила, что это не просто церемониальное украшение.

Даже само её присутствие казалось нагнетало напряжение. Воздух вокруг нее становился словно густым. Стоило подойти поближе, как остальные звуки словно затихли и в воздухе ощущался низкочастотный гул, приглушающий все остальные звуки.

Даже черный, вездесущий пепел облетал это место стороной. Не решаясь потревожить спокойное величие перчатки.

В целом в очаге был пригодный для дыхания воздух — если бы не вездесущий пепел. А зеленый огонек на краю зрения только подтверждал то, что здесь можно спокойно дышать.

— Ну хоть вздохнуть можно наконец… — проворчал заметивший это вместе со мной Архипов.

С шипением выходящего из внутреннего контура воздуха он снял свой шлем.

Все с радостью последовали его примеру.

— Приятный сюрприз, — хмыкнул Полозов, — Хоть и неожиданный.

— Это артефакт Бездны, — с придыханием ответила подошедшая Лена, глядя на висящую в воздухе чёрную перчатку, — Он способен и не на такое.

— Причем аура силы от него такая… Пробирает до костей… — поежился Ленский, — Это даже не альфа уровень.

— Всмысле меньше? — спросил Архипов.

— Всмысле настолько больше — что я боюсь проверить насколько.

Ленский и боится?

— Вы представляете, каким могуществом будет обладать тот, кто заберёт его себе? — будто не своим голосом прошептал Полозов.

Он стоял неподвижно, руки и голова его были опущены — он словно зачарован артефактом, висящим перед нами в воздухе.

Латная перчатка медленно вращалась, словно показывая себя со всех сторон. Исходящая от неё аура потусторонней мощи — словно шёпот в голове, одновременно и манила к себе, и… предостерегала от обладания такой силой.

Всё внутри меня говорило о том, что этот артефакт опасен, но в то же время я чувствовал нечто…

Внутри меня.

Там где билось пламенное сердце. Средоточие моего дара.

Там была та часть меня, которая буквально влекла меня к этому артефакту…

«Получи силу» — раздался в моей голове знакомый шепот

Сейчас это были не просто слова. Это был приказ. Приказ того, что стало частью меня. Оно тянуло меня вперед к этому артефакту.

— Вова? — донесся до меня взволнованный голос Лены, будто с расстояния в тысячу километров. Будто из другой жизни.

«Стань тем, кем должен. Освободись!»

Я чувствовал эти слова, весь их вес так же явственно, как чувствовал голод или жажду. Неутолимую. Жгучую. Нестерпимую. Прожигающую мозг насквозь.

— А эти, что тут забыли… — говорит Ленский, откуда-то издалека.

Неизвестно, к чему бы привело меня это наваждение, если бы вдруг с края кратера вниз не скатился Первый отряд Баранова.

Я видел всё покадрово. Будто в замедленной съемке.

Поднимая клубы пепла, кадеты-огнеборцы скатились вниз и, так же как и мы, выстроились перед пьедесталом, над которым висел артефакт.

— Похоже, это мой приз, — донёсся до меня, усиленный динамиками шлема, голос Баранова, эхом отражаясь от стенок моего сознания, — За победу над игнитом. Очаг сам меня пригласил внутрь. Выбрал достойным.

«Это ты достоин», — прошептал голос в моей голове.

Здесь в самом центре очага. Шепот будто доносился отовсюду. Совсем не так как в моем сне. Ему было просто невозможно сопротивляться.

То ли чувства Баранова были настолько притуплены схваткой, через которую прошёл его отряд, то ли он был слишком взбудоражен — однако он даже не почувствовал опасность.

Он стоял завороженно глядя на артефакт. Неуверенно он шагнул вперёд и протянул к нему руку.

«Это ты достоин», — повторил голос, — «Убей. Стань тем, кем должен. Убей. Получи силу».

Так вот что это значило… Вот она сила… Стоит только протянуть руку…

Ярость захлестнула меня с головой. Окрасила мир в багровый. Впрыснула в вены раскаленный метал. Заскребла изнутри, будто дракон рвущийся наружу из холщевого мешка. Не позволю этому выродку Баранову… Обладать тем, что по праву моё!

Чьи-то руки схватили и сжали мою ладонь, уже охваченную пламенем, поглотившим и превратившим армированную перчатку в пепел.

— Не надо…

Как кто-то смеет мне указывать?! Пламя вспыхнуло ярче, но руки не выпустили мою ладонь.

— Не надо, Вова, — тихо прошептала Лена.

В голосе её были и слезы… и боль.

Этот легкий толчок вернул меня в реальность.

Сначала пламя во мне едва шелохнулось.

Какого черта я творю? Черта два я сдамся этому, что внутри.

Капля за каплей пожар в груди начал затихать. Не обжигая, а согревая изнутри. Будто бы не было больше питающей его ярости и жажды.

А осталось только тепло.

Я посмотрел на Лену. Слезы стояли в её глазах. Она тепло улыбнулась смахнув слезы.

Наваждение окончательно отступило. Я улыбнулся в ответ.

Но на лице Лены вдруг отразился ужас.

Я то свою битву выиграл… Но вот Баранов.

— Наконец-то я получу то, что заслуживаю. Получу силу. — хрипло произнес он, — Мой отец наконец увидит. Все наконец увидят… Я сделал всё, чтобы стать лучшим…

Он стоял прямо перед черным пьедесталом.

Баранов занес руку над перчаткой, но затем резким движением сорвал её с пьедестала и надел на правую руку. Лицо его на мгновение искажается. Перчатка словно оживает и впивается в его руку.

Голубой огонь вокруг пьедестала вспыхивает, вырываясь вверх к небесам. Тут же гаснет, словно его завает налетевший порыв ветра.

На мгновение казалось, что ничего не произошло.

— А почему так тихо? — донёсся до меня голос Ленского.

Действительно, мёртвая тишина воцарилась в пепельном кратере. Низкий гул, было заполнивший всё вокруг — затих.

Красные молнии, разрывающие багровые небеса, потухли, и пепельные облака будто потеряли свой цвет, став угольно-чёрными.

Стало так тихо, что самым громким звуком был шелест от оседающего на землю черного пепла, который роняли нависшие облака.

— Право закрыть Очаг принадлежит мне. Не просто Очаг — Всю Бездну! — насмешливо произнёс Баранов, взвешивая перчатку в руке. — Теперь эта сила — МОЯ!

Голос его будто доносился со всех сторон. Величественный и глубокий, как сама бездна. Глаза его пылали потусторонней мощью. Он медленно рассмотрел латную перчатку на своей руке, и она внезапно осыпалась чёрным пеплом на землю, рассыпавшись прахом.

Баранов сделал шаг назад, ошарашенный произошедшим.

— Что за…

Не успел он договорить, как из чёрного пьедестала в центре кратера вырвался столб голубого пламени, устремившись в небеса. Там он распался на множество лучей, которые ударили в стену пламени границе кратера. Туда где была граница сердца очага.

Огненная стена, нас окружавшая, вспыхнула голубым пламенем, языки которого устремились к чёрному небу.

Отовсюду вокруг нас. От пъедестала. От земли. От рук которыми мы закрыли уши. Изнутри самой головы. Раздался просто разрывающий перепонки высокочастотный вопль тысяч слившихся воедино голосов, который становился все выше и выше пока наконец не взял такую ноту, от которой глаза казалось вот-вот лопнут.

Мне почему-то кажется, что только мой дар удержал меня от потери сознания и позволил сохранить ясность зрения.

Но чудовищный вой был настолько высоким, что другие звуки просто перестали существовать.

И в этой оглушительной тишине, Баранов закричал так, что его душераздирающий нечеловеческий крик можно было почувствовать даже кожей. Потому, что слышно его не было.

Из глазниц Баранова ударило ярко-голубое пламя. Оно вырывалось из его раскрытого в крике рта и окутывало его целиком.

Даже защитный комбинезон, защищённый рунами и магическими вставками, сотканный из зачарованной ткани, не смог противиться силе, охватившей Баранова. Костюм истлел буквально на глазах, обратившись в пепел.

Сам Баранов начал искажаться. Превращаясь на глазах в то, что было похоже на сплав человека и игнита. Он буквально за пару ударов сердца исказился до неузнаваемости.

Тело его почернело покрылось угольно черной роговой чешуей. Раздулось в размерах. Мышцы вздулись и забугрились, придавая его фигуре нечеловечески мощные очертания.

Из его покрывшегося роговыми наростами черепа выросли два толстых коротких рога, закрутившиеся в спираль, как у горного барана. Из массивного крупного носа валил дым. За спиной метался, мощный хвост усеянный на конце шипами.

Наконец всё стихло. Огромное чудовище застыло на месте. Как застывшая скульптура вышедшая из-под руки самой Бездны.

Я поднялся на ноги. Я чувствовал — это ещё не конец.

— Ты в порядке? — спросил я Лену, которая, держась за голову, согнулась в шаге от меня.

Она молча кивнула и, стряхнув с плеча пепел и встала рядом. Взгляд её был прикован к Черному Монстру.

Пятый отряд поднимался на ноги.

Полозова стошнило прямо в черный пепел. Архипов тряс головой. Рядом поднимались кадеты первого отряда.

— Зараза… — прошептала Лена и стиснула мою руку.

— Святое пламя… — пробормотал Архипов, глядя на то, чем стал Баранов.

Ленский молча взглядывался в черный силуэт. Он был сосредоточен. Возможно больше всех понимал, что здесь произошло, потому что я вновь видел его лицо без маски. Ледяные глаза, смотрящие на свою цель.

— И что — это всё? — выдохнул Полозов подходя ближе.

Воздух загудел. Крошечные камешки вокруг нас начали подрагивать и подниматься в воздух.

— Никто тут не понимает, когда надо промолчать, да? — бросила Лена взгляд на Полозова.

Чудовище, в которое превратился Баранов, задрожало. Вспыхнув аурой силы, оно резко открыло глаза, задрало голову к чёрному небу и нечеловечески заревело. Пылающим голубым огнем взглядом, оно обвело вокруг площадку перед пьедесталом и всех присутствующих. Глаза его остановились на мне.

— Думаешь это сейчас помогло бы? — усмехнулся я.

Лена тяжело вздохнула.

Чудовище резко ожило. Взмахнуло мощным, мясистым хвостом и атаковало, едва очухавшихся кадетов из Первого отряда, стоявших рядом с ним. Они попытались поднять оружие, но слишком медленно…

Встретившись с яростной атакой, кадеты первого отряда разлетелись на добрый десяток метров, прежде чем врезались в усыпанную пеплом стенку кратера. Удар был настолько мощный, что расколол даже скалу под ними, подняв фонтаны черного пепла.

После столкновения они даже не шевелились.

— Надеюсь, вариант отступить ещё в силе? — отозвался Полозов из-за моей спины.

— Нет, — коротко ответил я, поднимаясь, — Не теперь.