Огнеборец

Глава 15

— Готов? — спросил я.

— А ты? — ответил Ленский.

— Ждал этого момента с нашей самой первой встречи.

— Я тоже.

Он прожег меня ледяным взглядом, от которого повеяло арктическим холодом. Я хищно оскалился. У меня по спине забегали мурашки от предвкушения нашей схватки. Нет ничего более будоражащего кровь, чем настоящее соревнование между равными соперниками.

Ну почти равными. Все таки я не хотел проверять, насколько равен Ленскому тот, кто просыпается внутри меня, стоит мне переступить черту перегрева.

Но всё равно…

Кожедуб, старый пройдоха, выбрал для меня, наверное, самого неудобного соперника из всех, которые были на экзамене, — подумал я. Я бросил взгляд на седого инструктора.

Тот лишь лукаво усмехнулся.

— Изобретательный сукин сын…

Но честно признать, мне было интересно. Это не будет схваткой насмерть, но всё равно даст мне представление о том, как соотносятся наши способности с Ленским. И выложиться я собирался на все сто.

— Обещаю, что не буду слишком груб, — усмехнулся я.

— Да? — задрал подбородок Ленский, — Как по мне это настоящая грубость сдерживаться в этой ситуации.

— Ха! Ну ты сам попросил!

Ради нашей схватки нам даже пришлось переместиться на соседнюю арену того отряда, который уже закончил экзамен.

Видимо, только у нас Кожедуб обладал достаточным терпением среди всех инструкторов, чтобы подводить нас к той черте, которую мы считали своим пределом даже на этом, казалось бы, простом экзамене, который был всего лишь вступительным.

Но видимо, Кожедуб ничего не делал наполовину и всегда сам привык выкладываться на полную, этого же требовал от своих подчинённых.

Поэтому абсолютно каждый поединок в нашей группе был не просто учебным, а настоящим боем. И Полозов, и Архипов, и Лена, и Баранов — все продемонстрировали это.

И теперь, судя по всему, была наша очередь.

— Постарайся меня не разочаровать! — крикнул я Ленскому.

— Кто бы говорил!

Не знаю, задавался ли он таким вопросом, но я с момента нашей встречи думал: насколько же он силён?

Потому что все внешние проявления его дара буквально поражали меня с самого начала. И я думаю, возможно, если бы мы дрались по-настоящему, мне бы даже не удалось его побороть.

Или же нет?

Я не привык проигрывать и начинать это делать не собираюсь, даже в учебной схватке со своим другом, единственным в этом мире, за что я в целом был ему благодарен.

Ленский уже доказал, что ему можно доверить свою спину в схватке с огнём. А уж можно ли доверить ему свои секреты — покажет только время.

— Готов! — ответил я и хищно оскалился.

— Готов! — ответил Ленский и глаза его сверкнули.

— Начали! — крикнул Кожедуб сверху арены и махнул рукой.

Это было не просто противостояние двух друзей. Это было противостояние двух противоположных стихий — адского пламени и вечного холода.

— Смотри не перегрейся, — съязвил Ленский.

— Не могу обещать.

В целом я понял, что мне легче контролировать свою силу, когда я не испытываю сильных эмоций и поэтому сейчас отличная возможность попрактиковаться в самообладании.

Смогу ли я победить сохранив полный контроль над своими чувствами? Или же этот проклятый дар, сам толкает меня на грань?

Головой я понимал, что сейчас меня толкала вперёд не злость, а желание проверить себя. Соперничество — которое заставляет тебя двигаться вперёд, чтобы узнать твой новый предел, чтобы узнать твоё настоящее место среди одарённых. Кто лучше — я или он?

И я намеревался сейчас получить ответы на все свои вопросы.

Моё сердце забилось чаще. Адский мотор заработал вновь — не со зла, не с жажды убийства, но с жаждой проверить себя.

Ленский же сохранял ледяное спокойствие. Я чувствовал, как вокруг него клубится Бездна. Глаза его светились ярким голубым светом, словно глубины векового ледника.

Воздух вокруг него искрился. Каждый его выдох, сопровождался клубком пара. Сейчас на том конце арены был настоящий филиал студеной зимы, а на моём жаркого ада

Ленский тоже был готов. Интересно думает ли он также? Почему-то, я был уверен, что да.

Каждый из нас знал, что первые движения в партии — самые важные. Тут либо я захвачу инициативу, либо он.

— А к чёрту… — вырвалось у меня.

Сколько можно играть в эти гляделки?

Я сконцентрировался на своей силе. Вспомнил то чувство из поезда, когда пытался подчинить себе её словно горную реку.

Тогда она отзывалась неохотно, но сейчас её поток был слабее, его не питала моя ярость. Не питала близость к Очагу Бездны и даже игнита поблизости не было.

Поэтому я глубоко вдохнул и взял поток силы рвущийся из моей груди под свой контроль. Пропустил его через себя, направил туда куда нужно. Придал ему форму которую нужно.

Которую Ленский ещё не видел. Которую я ещё сам не пробовал.

Но которая должна была помочь мне победить.

Ревущее пламя устремилось мне в ноги. Собралось в плотный шар. И резко вырвалось наружу из моих ступней, во взрыве энергии отправив меня вперёд, словно метеор.

— Какого… — вырвалось у Ленского.

Уши заложило от ревущего ветра. Мир вокруг превратился в размытое пятно. Сейчас целью экзамена было не уничтожить своего оппонента, а всего лишь победить в игре.

И в чём-чём, а в скорости я сейчас превосходил Ленского. Он это тоже понял. Отставив ногу, он раскинул руки в стороны. На земле перед ним вспыхнула голубая полоса света и тут же из нее, в фонтане ледяных осколков, вверх устремилась стена из темно голубого льда.

Думал меня это остановит? Превратившись в огненный снаряд, я прорвался прямо сквозь неё и вынырнул из облака пара прямо перед Ленским.

Ленский если и был удивлен, что меня ледяная стена не остановила, то быстро собрался. Там где он стоял выросла ледяная платформа, толкнув его вверх, Ленский воспользовался её импульсом, усилив свой прыжок и буквально в последний момент увернулся от моей руки, потянувшейся к его поясу с флажком.

Я пролетел мимо него. Пришлось резко тормозить ногами о грунт, чтобы не оказаться впечатанным в стену. Сконцентрировался и направленным взрывом пламени, взрывшим землю передом ной, я смог погасить энерцию движения.

— Ах ты лис! — рыкнул я потусторонним голосом.

— Думал, я так просто сдамся?

— Тебе ещё надо выиграть.

— Думаешь будет трудно?

Ухмыльнувшись он поднял руку, и я увидел, что в его руке был мой платок.

— О, ещё как! — оскалился я.

— До встречи! — ухмыльнулся Ленский.

Он подпрыгнул, и под его ногами расстелилась ледяная дорожка. Он заскользил по ней, словно сноубордист, спускающийся по склону. Я даже не подозревал, что он может двигаться так быстро. Он устремился к своему флагштоку.

Но он забыл одну вещь — я всё ещё был здесь.

Я вновь превратился в пылающий метеор, понёсшийся наперерез Ленскому, стремящемуся добраться до своей финальной точки. Или по крайней сделал всё чтобы он так подумал и изменил свою траекторию, в попытке уклонится.

Ну не тут то было.

— Ты куда собрался? — крикнул мне Ленский, когда понял, что нападать на него я не собираюсь.

Он ожидал, что я буду перехватывать его, но я добрался до его синего флагштока раньше, чем он, и схватил его, вырвав из земли. Вместе с ним я вновь оседлал ревущее пламя и к тому моменту, когда Ленский понял, что случилось, мы были в разных концах арены.

Он с двумя флагами, я с двумя флагштоками.

— Эй, нечестно! — донёсся до меня крик Ленского.

— Хочешь победить — давай дерись! — крикнул я ему. — Решим всё по-старинке!

Настало время столкнуться лоб в лоб, и только сильнейший выйдет победителем.

Я отбросил его флагшток к своему, вытянул вперёд руку и поманил его открытой ладонью.

— Или боишься проиграть? — ухмыльнулся я.

— Ну ты сам напросился… — лицо Ленского конечно скривилось в усмешке, но в глазах сверкнул недобрый магический огонек.

Он остановился, спрыгнув со своей ледяной дорожки, взмахнул руками и создал перед собой каскад ледяных шипов, как тогда в поезде.

Взмахивая руками, он отправлял один за другим в мою сторону.

Мои кулаки вспыхнули, сердце заработало как паровой молот.

Один за другим я встречал ледяные шипы кулаками и они взрывались в облака осколков льда и пара.

Взгляд Ленского дернулся за мою спину — его это и выдало. Он создал ледяной осколок прямо за моей спиной, и тот тут же устремился ко мне. Но я поднял руку и выставил ладонь, и он буквально превратился в пар, столкнувшись с моей раскалённой рукой.

— Теперь моя очередь, — ответил я.

С моих рук сорвалась струя пламени, ревущей рекой устремившаяся прямо к Ленскому. Но он встретил её ледяной призмой, которую воздвиг в метре от себя и которая, словно волнорез, разрубила реку огня пополам. Ленский стоял в струе ревущего пламени совершенно невредимый.

На лице его играла улыбка.

— Так и будем до бесконечности обмениваться стихийными ударами, пока один из нас не умрет со скуки? — выпалил Ленский, перекрикивая рев пламени.

— Да, если ты не сдашься!

Ленский был чертовски хорош. Я отправлял в его сторону одну дугу огня за другой, но он отбивал абсолютно все атаки.

Его оборона выглядела непробиваемо для моего пламени, потому что он был моим антиподом.

Впрочем, он оказался в таком же положении.

Да, я был быстрее, но он был расчётливее. Казалось это превр мы будем играть в эту схватку пока не свалимся без чувств.

Я не заметил, как эта схватка из учебной превратилась в самый настоящий бой. Наши атаки стали яростнее и злее. Движения — чётче, короче, эффективнее.

Ленский стал атаковать хитрее, запутывая меня ложными ударами. Ледяные шипы вырывались из неожиданных сторон. Сзади. Снизу. Сбоку. Сверху. Снизу и сверху. Снизу и сбоку. Во всевозможных комбинациях.

Целился он отнюдь не по касательной. А наверняка. Точно в цель. С каждой атакой ледяные шипы становились быстрее, точнее, смертоноснее. Не приходилось двигаться ещё быстрее, чем они, чтобы защищаться. Это становилось делать всё труднее и труднее…

Ещё и Ленский выглядел так, будто бы решил всерьёз проверить, может ли он меня убить. Будто его маска, тщательно собираемая из кусочков осторожных фраз, дурацкого подхалимства и глупых шуток, наконец дала трещину.

Его бледное лицо было абсолютно бесстрастно. Он сохранял ледяное спокойствие. В глазах сверкало то, что я видел в глазах графа Бельского. То, что я видел в глазах Князя Пожарского. То что увидев один раз — моментально узнаешь в любой момент.

Это были глаза человека, который уже отнимал жизнь. Который готов сделать это снова. Если понадобиться.

Глаза убийцы.

Внутри меня в ответ на эту мысль словно закипело пламя. Поток силы, бурлящий в моей груди, начал перехватывать контроль. Река из управляемой перешла в буйную и яростную, грозя выйти из берегов, которые я сдерживал из последних сил своей волей.

И тут он достал меня.

Расплавив один из сотни ледяных шипов своей рукой, я обнаружил, что из облака пара внезапно вылетел второй, более мелкий, тонкий.

Его не было видно издалека, он пряталася в тени своего большого собрата. Но тонкий и плотный, как стальная стрела, он с чавкающим звуком прошил моё плечо чуть выше груди, выйдя из спины.

Кто-то сверху закричал от ужаса.

Брызнула кипящая алая кровь. Стоило только треснуть моей защите из постояннх волн пламени, как тут же мою ступню пронзил ледяной шип, выросший из земли. Ещё два вонзились в каждую руку, обездвижив их. Руки стали словно ватные и я не мог пошевелить ими ни на сантиметр.

Пара секунд — и я был утыкан, как подушка для иголок.

Уверен, Ленский не целился в жизненно важные органы и знал, что я могу регенерировать.

Но он также знал, что это толкает меня за черту. Он сделал это намеренно? Или тоже потерял контроль над собой? Это была последняя цельная мысль, которая пронеслась в моей голове.

Я даже не почувствовал боли. Только ярость вспыхнула внутри, и этот бурный поток силы, который я умудрился сдерживать до сих пор, вышел из берегов, застилая мой разум. Картинки в голове дрожали, словно калейдоскоп. Пламя. Боль. Ярость. Мать. Задыхаюсь. Боль. Смерть. Пламя. Темнота.

Я кричу. Но не издаю ни звука.

Пытаюсь вернуться. Снова темнота.

Сознание, моргнув, вновь переполняет новая волна силы, прожигающая дыру внутри меня. Будто в меня вогнали раскалённые ножи. Будто каждый сантиметр тела нестерпимо пылает.

Я изо всех сил стараюсь цепляться за свое сознание и свою человечность, не давая тому кто спит внутри хотя бы вырваться наружу.

Я кричу.

Яростный, надрывный, потусторонний рык вырвался из моей груди — словно кричу не я, а какой-то дикий зверь.

И с этим рыком из моей груди вырывается волна огня. Багровое пламя волной катится по арене, грозя смести всё на своём пути. Те ледяные шипы, которые ещё были на пути ко мне, с шипением превратились в облака пара.

Волна пламени несётся к Ленскому.

Он выставляет вперёд обе руки, и перед ним вновь возникает ледяная стена. Но тут же он сводит ладони, и стена схлопывается вслед за ними, сжимается, становится невероятно плотной, образуя лишь тонкую ультраплотную преграду, стоящую на пути огня.

Ленский знает, что он делает. Он знает, что обычный лёд не устоит перед яростью огня. Но даже необычного могло не хватить… Он тоже об этом подумал.

Выкладывает очередной козырь.

Из земли по ногам Ленского поползла ледяная корка. Пара мгновений — и он весь оказался закован в лёд, словно в панцирный доспех. Только ярко горящие глаза видны сквозь забрало шлема.

Стена огня обрушилась на него, и преграда, что ещё перед ним, начала неумолимо таять под натиском пламени бездны, какой бы ультраплотной она ни была. Не выдержав напора, она сначала пошла трещинами, а затем разлетелась в вихре осколков, которые тут же превратились в пар, унесённый горячим воздухом навверх.

Зрители позакрывали лица, стараясь отвернуться от волны жара.

Но Ленский всё ещё стоял. От ледяных доспехов шёл пар, но они, тем не менее, выстояли.

Ленский поднял голову и впервые за бой попятился. Он уже видел, как я несусь ему навстречу, оседлав новую волну пламени. Мои руки, ноги — всё во мне словно пеленой укутало огнём, пока я нёсся навстречу.

Не смотря на то, что я действовал механически. Инстинктивно. И вообще я уже не понимал я ли это. Всё-равно из последних сил я сдерживался, чтобы не переступить черту, периодически всплывая своим сознанием, над захватившим меня желанием сражаться. И не давая окончательно себе превратится в нечто непохожее на человека.

Черных обугленных когтистых лап и пылающей пламенем кожи сейчас и так более чем достаточно.

Но адский мотор, бьющийся в моей груди, не сдавался. Словно говорил мне: «Убей. Победи. Мы не должны проиграть».

Охваченный пламенем когтистый кулак понёсся навстречу Ленскому.

Он взмахнул рукой, и искрящиеся частицы льда, летающие в воздухе, сложились в длинный и изящый ледяной клинок, который засветился голубоватым светом.

Ленский встал в стойку. Остриё клинка было направлено мне прямо в грудь. Туда, где бьётся, словно адский двигатель, моё пламенное сердце.

Вся схватка свелась к этому броску, который заполнил собой абсолютно каждый уголок сознания. Будто бы я жил только для этого момента — чтобы с огненными, пылающими кулаками наброситься на этого ледяного воина.

И никакого экзамена, никакого Владимира Пожарского — ничего, кроме этого, не существовало.

Я почувствовал, как сознание вновь выскальзывает в пустоту.

Вспышка…

…и перед собой я вижу только голубое небо.

— Достаточно, сынок, — слышу я знакомый голос.

За кулак меня держит никто иной, как сам Валидубов. Лицо его не говорит ничего хорошего.

Руки мои вновь выглядят нормально. Будто всё это было кошмаром. Но я знаю, что не было.

Всё тело ломит. Я чувствую, что ярость внутри меня угасает, будто костёр, на который льют воду. Я встаю и вижу, что в аналогичной ситуации находится и Ленский, распростёртый на земле. Он недоумённо смотрит на Кожедуба, который сжимает в кровоточащем кулаке его ледяной клинок.

Оглядываюсь и вижу, что вокруг нашей арены собрались абсолютно все кандидаты, которые были на этом поле. Смотрят они странно, беспокойно переводили взгляд то на меня, то на Ленского, то на Валидубова с Кожедубом. Толпу кандидатов отделяют от самой арены строй инструкторов, растянувшийся по периметру площадки.

Судя по их лицам, они пытаются понять, что сейчас произошло и что же будет дальше.

Лена смотрит как-то странно — не то со страхом, не то с каким-то оттенком беспокойства и… недоверия…

Арена вокруг нас скорее похожа на руины. Несмотря на то что среди нас не было геомантов, почерневшие от огня и гари стены оказались покрошены в мелкий щебень и осыпались по периметру всей площадки, не выдержав постоянного резкого перепада температур.

Для меня схватка продлилась несколько мгновений, но выглядит всё вокруг будто здесь на протяжении получаса происходила настоящая буря из огня и льда.

Ленский смотрит на меня. Взгляд его больше не похож на тот взгляд убийцы, который я видел пять минут назад. Или же мне показалось, и никогда его не было, и это то, что я хотел увидеть? Или то что мне показало бьющееся в моей груди пламя?

Не знаю…

Сейчас мне тяжело понять, что произошло на самом деле, что мне привиделось в горячке, когда я оказался захвачен бурей силы.

Валидубов долго смотрит на меня. Выжидающе. Изучающе. Будто догадался о чём-то.

Коротко произносит:

— На этом мы наш экзамен закончим. Жду всех на плацу в десять.

Он сказал это негромко. Но услышал каждый.

Валидубов окинул взглядом всех кандидатов, и все вытянулись по струнке.

— И покажите медикам этих двоих молодцов.