Объединенные шрамами

Глава 6 РАЗГОВОРЫ У КОСТРА… ЗВЕРИ-БЕРСЕРКИ И ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ… НАУКА И МАГИЯ… ЖЕЛАННЫЙ ГОСТЬ… ОТЪЕЗД

— В этих волках есть что-то неестественное, — сказала Брин, когда они с Сарадж уселись перед костром. Краем глаза она заметила труп одного из поверженных зверей.

— Это самые большие волки, которых я когда-либо видела, — согласилась Сарадж. — А ты заметила, что в их глазах есть какое-то черное вещество?

— Мне показалось, что они плачут черными слезами. Ты когда-нибудь слышала о таком?

Сарадж покачала головой. Она сцепила руки на коленях, и потрескивающий огонь отбрасывал оранжевый отблеск на ее лицо. Низким голосом она спросила:

— Ты знаешь легенду о зверях-берсерках?

От одного названия у Брин по спине пробежал холодок, и она плотнее завернулась в одеяло.

— В детстве моя бабушка рассказывала мне много историй, но только не эту.

— Не удивлена, — сказала Сарадж. — Думаю, что сказки, которые они рассказывают принцессам на ночь, — это, как правило, милые басни о кроликах и колодцах желаний. Простые люди рассказывают своим детям более мрачные истории, чтобы предостеречь их от опасных поступков, например, от того, чтобы забредать слишком далеко в лес в одиночку.

Брин взглянула на две туши мертвых волков. Лужа крови растекалась от их тел к костру. Она вздрогнула и убрала ногу от липкой жидкости.

— Продолжай.

— В приюте, где я росла, старшие дети рассказывали младшим, что звери-берсерки — это дикие существа, одержимые злыми духами и патрулирующие места, где встречаются две среды: лес и поле, море и деревня, и тому подобные места. Злые духи, вселившись в животных, наделяли их удивительной силой и размерами. Медведи-берсерки могли с легкостью снести красное дерево. Лисы-берсерки могли зарезать целый хлев овец. У них была зверская жажда крови; они редко даже ели своих жертв. Их интересовало только насилие.

Брин крепко сжала руки.

— Ты думаешь, это волки-берсерки? В них вселился злой дух?

Сарадж покачала головой.

— Это всего лишь выдуманная история. Настоящих зверей-берсерков не существует. И даже из того, что я знаю о магах, практикующих темную магию, я никогда не слышала о подобном, — она глубоко вздохнула, тоже изучая трупы волков. — Однако признаю, что первое, о чем я подумала, когда увидела этих волков, были старые истории.

— Итак, если берсерки ненастоящие, то что же это такое? Они больны?

Брин встала и с опаской направилась к ближайшему мертвому волку. Она присела на корточки на безопасном расстоянии на случай, если у животного действительно какая-нибудь заразная болезнь, и с помощью палки осмотрела его безжизненное тело.

Сарадж подошла к ней с зажженным факелом, чтобы осветить тушу. Две женщины осмотрели мертвых волков, насколько это было возможно, издалека.

— Я не вижу никакой сыпи или язв, — отметила Сарадж. — И у них не было пены изо рта, как у собак, у которых есть бешенство.

Брин с помощью палки отодвинула шерсть с глаз волка, чтобы лучше рассмотреть его.

— Это маслянистое вещество, похоже, покрывает почти весь глаз. Я удивлена, что он вообще может что-то видеть.

Сарадж подтолкнула ботинком задние конечности зверя.

— У него сильные мышцы. Он совсем не похож на обычных волков, которые худые и костлявые.

Брин отшвырнула палку в лес и вытерла руки о платье. Никогда в жизни она так не мечтала о теплой воде и мыле. Где-то далеко в лесу ухнула сова, и Брин с Сарадж вернулись к костру.

Они разделили скромный ужин из сухарей и сыра, который Сарадж дополнила листьями одуванчика, собранными на обочине дороги. Пока они сидели в тишине, Брин беспокоилась о волках и о том, что Рангар остался там один.

Она оглянулась на карету, и ее охватил новый страх.

— Вал был сильно покусан; если волки больны, он может заразиться.

Ее собственная рука была повреждена, но волк не вцепился в нее зубами, как это произошло с Валенденом, а из того, что она знала о болезнях животных, обычно требовался сильный укус.

— У него пока нет никаких признаков болезни, — заметила Сарадж.

— И все же мы должны взять волчьи туши с собой в Барендур Холд, чтобы целители могли осмотреть их на случай, если он заболеет.

— Это хорошая идея, но целители в Берсладене не такие, как в Мире, — сказала Сарадж. — Твой народ полагается на науку, мы же в первую очередь полагаемся на магию. Наши целители могут перевязать царапины и приготовить чаи, но большинство наших людей обращаются к магам при любых серьезных проблемах со здоровьем.

В рамках своего образования Брин изучала основы биологии и человеческого организма. Ее удивила мысль о том, что народ Барендура, возможно, не обладает такими базовыми знаниями, и она подумала, что, возможно, Берсладен мог бы извлечь столько же пользы из изучения науки, сколько Мир — из овладения магией.

— Здесь есть место и науке, и магии, — сказала Брин. — Наши целители искусны, хотя я завидую тому факту, что маг Марна может вылечить сломанную кость всего несколькими словами.

Сарадж подбросила в огонь еще одно полено, отойдя в сторону, когда вверх повалил дым.

— Ты права, чтобы овладеть и тем, и другим, нужны навыки и годы практики. Я уверена, что если бы увидела, как Мирский целитель зашивает порез нитками, это показалось бы мне волшебством.

Брин взглянула на перевязанную рану на своей руке, размышляя о том, каково это — иметь возможность исцелять себя.

— Я надеюсь, что у меня будет шанс узнать больше о магии, когда мы вернемся в Берсладен. У меня всего три колдовские метки… четыре, если считать знак перевода, но он поглощает магию мага Марны, а не мою.

— Три шестиугольные метки — это на три больше, чем у любого другого известного мне жителя Мира, — любезно сказала Сарадж.

Брин вопросительно приподняла подбородок, глядя на Сарадж.

— Сколько их у тебя?

— Двадцать две.

Брин изумленно разинула рот.

— Что они делают?

Сарадж улыбнулась, когда ее рука потянулась к плечу, чтобы нащупать выступающие под одеждой шрамы.

— Вначале все получают одинаковые колдовские метки. Заклинание поиска, заклинание искры, заклинание сна… это заклинание, которое помогает заснуть самому, а не усыплять других, оно гораздо более сложное. Эти три заклинания не требуют особых навыков, кроме умения произносить слова и изучения жестов руками.

Брин фыркнула.

— Для меня это было не так-то просто. Мне потребовалось несколько дней, чтобы заставить заклинание поиска сработать. Оно все время приводило меня к Рангару, а не к пропавшему ягненку.

Сарадж тихо рассмеялась.

— Что ж, ты не росла в окружении магии. Дети Барендур с юных лет знакомятся с колдовскими знаками.

— А другие твои отметки?

— Многие из них помогают мне охотиться с Зефиром. Отличное зрение, способность бесшумно передвигаться по лесу. — она понизила голос. — Ты знала, что есть некоторые, которые усиливают удовольствие… с мужчиной?

Брин выгнула бровь.

Сарадж подмигнула.

— Уверена, ты захочешь получить эти магические знаки, когда вы с Рангаром поженитесь.

Прежде чем Брин успела ответить, из кареты донесся слабый голос:

— Как будто Брин и Рангар еще не соблазнили друг друга. На самом деле, я точно знаю, что это уже произошло.

— Вал! — Брин вскочила и побежала к карете, где он лежал на одеялах, расстеленных на полу. — Ты проснулся. Как ты себя чувствуешь?

— Так, будто на меня напали волки. — он сел, морщась, и осторожно дотронулся до пропитанной кровью повязки на боку. — А потом выпил целую бутылку эля.

— В последнем ты виноват сам, — упрекнула Сарадж. — Брин, помоги мне сменить повязку. В задней части кареты есть кувшины с водой.

Брин принесла кувшин с водой, и женщины вместе смыли засохшую кровь с торса Валендена и наложили на него свежую повязку. Сарадж выглядела обеспокоенной, когда меняла бинты.

— Рана глубже, чем я думала. Полностью очистить ее не получится.

Поморщившись, Валенден снова опустился на одеяло.

— Моя тетя сможет выжечь любую инфекцию заклинанием, как только мы доберемся до Барендур Холда.

— Я беспокоюсь не об инфекции, — пробормотала Сарадж, взглянув на Брин. — По крайней мере, это не просто инфекция. Это не обычные волки. Мы с Брин осмотрели одного из мертвых… думаем, что они могут быть больны.

— Больны? Что за болезнь придает существу такие силу и скорость? Это были самые большие волки, которых я когда-либо видел.

Брин похлопала его по обнаженному плечу.

— Я уверена, с тобой все будет в порядке, но тебе следует поберечь силы. Постарайся не двигаться больше, чем нужно. — она хмуро посмотрела на Сарадж. — Он дрожит. Может, нам подвинуть его поближе к огню?

Сарадж обдумала ее предложение, а затем сказала:

— Слишком опасно. Если волчья стая вернется, мы с тобой, вероятно, сможем добраться до кареты вовремя, но он не нет. Думаю, ему лучше остаться здесь. Мы накроем его одеялами.

Они распаковали все шерстяные одеяла, которые взяли с собой, и укрыли ими Валендена. Когда все было готово, Брин зевнула и потерла глаза.

— Тебе тоже надо поспать, Брин, — сказала Сарадж. — Я подежурю у костра, а утром мы сможем поменяться местами.

Брин была слишком измучена, чтобы спорить. Пол кареты был достаточно широким, чтобы она могла лечь рядом с Валенденом, свернувшись калачиком под его одеялами. Она осторожно обняла его за здоровое плечо, чтобы согреть.

— Спокойной ночи, принцесса, — пробормотал он, снова засыпая.

— Спокойной ночи, Вал. — через несколько минут она прошептала: — Я боюсь за Рангара, он остался один в лесу.

Но Валенден захрапел, и Брин вздохнула и закрыла глаза.

* * *

— Клянусь богами, я оставил тебя с ней на одну ночь, Вал.

Брин распахнула глаза, услышав знакомый голос. Солнечный свет раннего утра струился сквозь окна кареты. Рагнар стоял у открытой двери, хмуро глядя на Брин и Валендена, обнимавшихся под одеялами.

— Рангар! — она встала на колени и подползла к нему, чтобы обнять. — С тобой все в порядке? Что случилось?

Он поцеловал ее в лоб.

— Волков больше не видели, хотя я слышал их вой на востоке. Мне удалось купить двух новых лошадей в городе Бергил. Мы можем продолжить путешествие. — он дотронулся до ботинка Валендена под одеялом. — Как он?

Валенден не пошевелился, продолжая храпеть.

— С ним все в порядке, учитывая обстоятельства, — сказала Брин.

Рангар хмыкнул.

— Если с ним все в порядке, объясни мне, почему ты почувствовала необходимость проспать рядом с ним всю ночь?

Она бросила на него нетерпеливый взгляд.

— Усмири свою ревность, Рангар. У нас есть дела поважнее. — она выбралась из кареты, чтобы Валенден не услышал их разговор, если проснется. Сарадж грела на огне воду для чая. Она прошептала Рангару: — Мы думаем, что волки могут быть больны. Валенден может быть заражен.

Лицо Рангара стало серьезным. Брин указала на тушу волка, и Рангар опустился на колени, чтобы ее осмотреть. Серьезным голосом он сказал:

— Мы завернем тела в одеяла и положим на полку для багажа. Маг Марна сможет их осмотреть.

Брин, Сарадж и Рагнар завернули гигантские звериные туши в одеяла, а затем уложили их поверх деревянного сундука. Две лошади, которых Рагнар привез из города Бергил, настороженно попятились, словно почуяв запах волков.

— Нам пора, — сказал Рангар, взглянув на солнце. — До Барендур Холда еще несколько дней пути, и чем скорее мы доставим Вала к моей тете, тем лучше.

Он запряг лошадей в повозку и затушил костер. Брин села на место кучера рядом с Рангаром, а Сарадж заняла место сзади.

Лошади повезли их вглубь леса Дисворт.